…Третий час по полудни подходил к своему завершению в те минуты, когда Женечка и Мишка своим ходом добрались к выезду из города, чтобы достигнуть назначенной цели. Девушка в предвкушении обещанной встречи с телевышкой, обрела приподнятое настроение и набралась решимости. Ее не смущала даже почти часовая прогулка в сорок три градуса жары, посреди духоты, в знойном смоге. И хорошо, что для такого похода Мишка приготовил внушительный запас твердо замороженного чая. При огромной жаре он успел за час подтаять, но собой холодил весь рюкзак, и спину, на которой этот рюкзак висел.

Женя ожидала увидеть что-то похожее на Арзамасскую телевышку, но загадочная Мишкина ухмылка говорила, что в чем-то есть подвох. Этот чертенок, хоть и говорил сто раз об этом месте, но не соизволил рассказать хоть что нибудь конкретное ни полгода назад, когда будто случайно обмолвился упоминанием о башне, ни вчера вечером, на берегу Устимского пруда. Интрига сохранялась даже сейчас, покуда ребята шли по пыльному тротуару улицы.

В скором времени ребята миновали последнюю автобусную остановку и оказались на окраинной территории города. Уже отсюда на выезд открывался шикарный вид: слева, на горизонте возвышалось четырехэтажное здание ФОКа, такое же, как в Арзамасе, и наверняка похожее на оздоровительные комплексы в доброй половине других российских регионов. Справа были две мойки и россыпь гаражей-ракушек. Довольно уродливое нагромождение, на первый взгляд, но оно вполне вписывалось в окружающую обстановку. Позади, по правую сторону остался уже не новый, но очень чистый белокаменный микрорайон. От этих домов до дороги было примерно метров двести, не больше. Слева, в непосредственной близости от дороги, росли низкие деревья, в глубине зарослей к ФОКу  тянулся новенький тротуар. А на горизонте, слева, покоилось старое городское кладбище, поросшее лесом. Это была самая далекая северо-западная окраина города. Но самой потрясающей во всей этой картине, была собственно, вышка. Комплекс телебашни релейного типа для передачи сигнала в дециметровом диапазоне был несоизмеримо старше ФОКа, и построили его еще в лохматых пятидесятых годах, сразу после появления телевидения. Основание вышки скрывалось в хвойнике, за ограждением из сетчатого забора, по правую сторону от Навашинской трассы. Среди этого леса терялось бывшее административное здание. Оно сейчас скорее было похоже на складское помещение или ангар, чем на серверную антенны. Так бы сегодня называли по предназначению это место. Плоскую крышу едва скрывали верхушки сосен. Из окраины железобетонной коробки прямо в небо вонзался тонкий шпиль квадратной башни, выполненной из крепчайших, толстых стальных конструкций. Наверху огромного сооружения  была площадка - набалдашник трости. Она была закрыта сетчатой решеткой и аллюминиевыми листами, и выглядела единственным безопасным местом во всем сооружении, если так можно сказать о громаде сварных конструкций исполинской высоты. Хотя конструкция всего этого металлического монстра не внушала уверенности, с земли по крайней мере можно было разглядеть, что крыша на вершине все-таки была.

-Ах ты, бяка, - медленно выговорила Женя, адресуя свои слова Мишке. Её ошалелый, восхищенный в эту высоту, взгляд, просто потонул в бесконечности неба.

-Ну и какого же она роста? И почему ты не рассказывал ничего до этого?

-Ну, я так думаю, ты сама должна догадаться, почему? - улыбнулся Мишка.

-Шутишь? Ладно, я поняла. Сюрприз, значит. Ну... Эта штука точно в два раза выше нашей телевышки, у железнодорожного вокзала. На сколько я знаю, башня в Арзамасе высотой порядка сорока метров. Стало быть, эта восемьдесят?

-Не угадала, - ухмылялся Мишка.

-Как не угадала? Ну и сколько же тогда?!

-Собственно, я сам не знаю наверняка. По рассказам местных, сто двадцать три, плюс-минус, три метра. Так что, больше она "не в два, а в три".

-ВО СКОЛЬКО?!!

По тому, как лихорадочно расширились глаза Жени, было понятно, насколько девушка восхитилась таким цифрам. Она посмотрела на Мишку, потом на вышку, потом снова на Мишку.

-А там точно безопасный подъем?

-Женя, я не знаю. Я там не был ни разу.

-Ни разу?! Как так! Ну,

сегодня мы точно исправим это!

Они вдвоем пробрались через ограждение и через пару минут оказались прямо у подножия вышки.

-Ухх... Какая же она... - с вожделением в голосе протянула Женя, когда подняла глаза кверху.

-Огромная? - улыбнулся Мишка.

Со стороны телебашня казалась не такой уж высокой, но оказавшись у ее подножия, любой бы почувствовал сильнейшую энергетику этого места. Человек ведь такое существо, которого как магнитом, притягивает ко всему огромному, неизведанному, страшному, не понятному... Женя попыталась задержать взгляд на вершине этой башни, но даже если положить голову на собственные плечи, раскрыть рот, чтобы ослабить натяжение связок и задрать глаза к зениту, то взглядом до вершины, стоя у подножия, все равно ты не дотянешься. Но девушка попробовала это сделать, хоть и получилось только потерять равновесие.

-Эй! Осторожнее! - испугайся Мишка и предотвратил падение, подскочив сзади, схватив девушку за талию обеими руками, и та осела в его объятия.

-Ну что, готова?

Спрашивать бессмысленно, Мишка это понимал, но в такой ситуации сказать что-то было нужно. Вершина башни, там, наверху, куда они смотрели, терялась в мутном воздухе, заполнявшем все вокруг. Едкий и удушливый. Из-за него нельзя было различить высокий шпиль громоотвода на самой высокой точке этой релейной вышки.

-Раз пришли, значит, готова.

И сама, сделав первый шаг по шуршащим истлевшим листьям, что стелились ковром по земле, Женя решительно пошла вперед. Прямо под башней вверх круто уходила крепкая с одной стороны и слишком ненадежная с другой монтажная лесенка. Десять метров до тверди первой платформы...

Мишка тут же последовал за ней. Уже прямо под потолком перекрытия Жене показалось, что высота, на которую она залезла - уже огромна. Так что же там, выше? Еще тринадцать таких отрезков по десять метров!

Первое перекрытие было одолено, и парень с девушкой оказались между полом и потолком слоеного пирога - наверху была большая площадка, раньше она служила для того, чтобы нести на себе цифровое оборудование и вычислительные приборы вышки, теперь же полностью пустовала. А путь наверх преграждал закрытый люк.

-Тот самый? - задумчиво спросила Женя, ощупывая огромный амбарный замок, висевший на петлях люка.

-Да, но его можно обойти снаружи.

Одного взгляда друг на друга хватило, чтобы обменяться мнениями. Там, за бортом, было десять метров высоты - лучше всего представление о том, что такое десять метров высоты, давало административное здание реллейной вышки. Оно аккурат вровень умещалось в пространство между первым уровнем слоеного пирога и вторым. А дальше же еще столько же!

Однако, несмотря на грозящую опасность, ребята двинулись наверх. Андрей встал на боковую балку, уходившую под острым углом вверх, слегка подтянулся и нащупал прямо над головой ряд перил. То, что нужно. Теперь нужно развернуться. Пока он нащупывал путь, Женя молчаливо смотрела на каждое его движение и запоминала, что нужно делать. Позже Андрей сам объяснил последовательность, хоть и не нужно это было. Но слова крепче взглядов, а действия красноречивей слов. И вот настал черед Жени. С потрясывающимися ногами она шагнула на балку. А прямо перед взглядом на многие десятки метров - пустота. Будто ты на высоте третьего этажа, на балконе. Только под ногами не твердый бетонный пол и безопасное ограждение, а стальная балка. И больше ничего. Автоматически закрыв глаза и вспомнив последовательность моторики, которую минуту назад, она медленно обернулась в сторону башни.

Спешить нельзя, любое движение - и вниз.... Черт!

Она все-таки поспешила, но уже тогда, когда почувствовала четкую опору под собой. Старая уловка из времени, когда дети лазают по деревьям, сработала - представь под собой не километр, а метр. Убери эмоции и шагай выше. Последний рывок до твердой безопасной поверхности площадки она сделала с таким ускорением, что даже шлепнулась на пол, перемахнув через перила. Мишка нервно рассмеялся - он хоть и парень, но уровень адреналина за прошедшую минуту подскочил, как волна в шторм, и ударил в голову. Они вдвоем минут пять-десять мялись на этой платформе, приходя в себя после первого отрезка восхождения, и за это время Оксана успела сфотографировать все интересное, что окружало их в этот момент. Даже громаду башни, восходящую еще ввысь. Будто она была вавилонской, а там, наверху, крыша мира.

-Твою мать... - выговорил Мишка, вглядываясь в величие стальных балок, что устремлялись вертикально вверх. Башня из себя не представляла какого либо архитектурного совершенства, это была просто реллейная телебашня огромной высоты, с тонкой параллельной конструкцией, и была она закреплена на четырех растяжках. Но даже перед таким зрелищем человек несколько притихал. Чувство ничтожности в сравнении с собственными творениями переполняло.

-Твою мать, - повторил Мишка, уже озадаченно, когда вспомнил о содержимом портфеля за спиной.

-Мы идиоты. Про страховку то забыли. А она так в рюкзаке и лежит.

До Жени эти слова дошли не сразу, а когда дошли, заставили истерически расхохотаться.

-Дааа, легких путей мы не ищем, - с сарказмом усмехнулась девушка.

Дальше они медленно двинулись, используя монтажные пояса - подъем без них был просто опасен для жизни. Женя постоянно сравнивала эту вышку с Арзамасскими элеваторами, ведь до сегодняшнего дня то была самая большая высота, которую она покоряла. Но твердые бетонные перекрытия не шли ни в какое сравнение... с этим. Подниматься было жутко страшно даже на ближайшую верхнюю платформу, ведь перед тобой лишь перила лестницы, за тобой ветхое ограждение, затянутое крупной сеткой... И больше ничего. Но медленно, шаг за шагом, пристегивая страховочный карабин через каждые несколько ступенек, Женя и Мишка карабкались вверх.

Восхождение на вышку было чем-то, наверное, похожим на ощущения космонавтов во время работы в открытом космосе, больше сравнить не с чем. Но дело тут в громадном различии между космонавтами, специально тренирующимися для этой работы, и двумя смельчаками, что бросили вызов самим себе. Просто так.

Когда добрались до третьей платформы, Мишка был распален от эмоций, а Женю вообще трясло. Адреналин настолько шумно влился в ее голову, что дальше, казалось, подниматься бессмысленно.

-Раз так, то тогда привал, - заявил Мишка. Он снял портфель, расстегнул его, достал термос с ледяным чаем.

Женя для того, чтобы разрядиться эмоционально, села на корточки на самом центре платформы. Так безопаснее. Ощущения защищенности не прибавилось, но теперь хотя бы можно было успокоиться. Мишка сел у нее за спиной и слегка прислонился широкими плечами. Как ни странно но это была самая удобная поза для обоих. Можно было даже отвести голову назад и закрыть глаза.

-Чаю? - предложил Мишка.

-Ага. Господи, страшное место какое! - как только завязался разговор, девушку прямо пробило на слова.

-Да ладно тебе.

-Очень страшное! Особенно эти лестницы. Лезешь вверх а она шатается и стучит обо что-то еще.

-Это точно, конструкция уже старая. Зато смотри, какая вокруг красота.

-Угу, - согласилась Женя. Парень почувствовал, как она подняла голову и осмотрелась, наконец.

-Дыма много. Горит что ли что-то.

-Ничего удивительного, жара ведь, вон какая стоит. Я слышал, что за городом сейчас пожар. Его еще утром обнаружили.

-Да? - встревоженно спросила Женя, - А где именно?

Мишка не оборачиваясь, осветил:

-Отсюда навряд ли будет видно. В стороне седьмой школы. Хотя, мне интересно, видно ли с вершины весь город. Отсюда во-о-он сколько всего уже видать.

-Миш, а то большое здание это радиозавод?

-Точно. Мы там уже были.

-А оттуда эта штуковина выглядит маленькой...

Мишка сейчас думал совершенно не о разговоре. Во время подъема он увидел, что источник дыма находится не только в направлении леса на школу, на десятый магазин, но еще и с другой стороны города. Значит, пожар не только в просеках. Интересно, в городе есть силы, чтобы охватить сразу несколько очагов, если они появятся?

Мысль была шальной, но и пожароопасность оставалась такой же шальной. Поэтому на самую высоту его сейчас тянуло не за ощущениями или заветной серией фотографий, которыми фотосталкеры отмечают свои достижения, а один единственный вопрос - что происходит?

Но делиться такими мыслями с любимой девушкой сейчас было нельзя, она и так напугана самим подъемом.

Такие мысли роились в мужской голове, а между тем вокруг ребят раскинулось воздушное море, на дне которого простирались леса Кулебакского района. Уже отсюда можно было оценить просторы горизонта, что уходил к дальним пределам города.

Женя довольно долго всматривалась в эти просторы, потом аккуратно, с опаской уронить с этой высоты, достала зеркалку и сделала несколько снимков. Самые дальние пределы города были до сих пор скрыты кронами деревьев, но нестройные ряды домов можно было рассмотреть вполне отчетливо...

…На вершине этой башни решили сойтись все злосчастные знамения в мире. Когда ребята выбрались на последнюю, тринадцатую платформу, девушке чуть ли не стало плохо от такой огромной высоты. Когда Мишка сделал очередной снимок, на карте памяти зеркального фотоаппарата оставалось шесть гигов и шестьсот шестьдесят пять мегабайт свободного места. Когда был сделан этот снимок, на часах показалось шестнадцать-тринадцать. Казалось бы, более красноречивого предостережения о смертельной опасности даже представить себе было нельзя, разве что в следующую минуту не раздался бы гром среди ясного неба или само небо бы не почернело от неожиданного солнечного затмения. Но двое смельчаков все-таки оказались на вершине телебашни, у самой окраины города.

А на самом верху, на очень узкой части площадки, нависавшей над пропастью в сто двадцать с лишним метров, была видна вся карта Кулебак, с большей частью дорог, парком, домами, трубами заводов. Огромнейшая высота, на которой смеют обитать лишь птицы! Леса вокруг города превратились в густо воткнутые в грязно-зеленую скатерть ряды мохнатых спичек. Отсюда отчетливо были видны размытые складки перепадов высот на огромной равнине, которую занимал город и близлежащий район. И, посреди пустоты, прямо под ногами расстелился весь город, с его невысокими пятиэтажками и гигантским обилием домов частного сектора. Кулебаки были похожи на одну огромную свалку маленьких цветных коробочков-домов, и эта свалка упорядочивалась лишь редкими широкими лентами улочек и прутьями асфальтированных трасс. Одна из таких траншей прошивала лес далеко на запад, и слева от нее прямо в бушующем море мохнатого соснового леса отчетливо блестела пролысина. И прямо из нее валил черный густой дым. Женя в страхе и восторге застыла на месте. Казалось, ее сердце, своим бешеным биением, в металлический пол площадки, и от этого вся башня начинала вибрировать, казалось, что сердце вошло в унисон с этой вибрацией, и стало икать и сбиваться с собственного ритма. Куда не взгляни, на десятки километров вокруг на горизонте была абсолютная пустота! Отсюда в этот час можно было даже наблюдать закат дневной луны - такое непривычное зрелище, не менее фантастическое, чем все окружающее.

Но чуть позже, успокоившись после эмоций от подъема, в голову пришло уже более реальное и серьезное беспокойство. Они с Мишкой еще во время подъема наблюдали обилие дыма вокруг, но во время подъема нельзя было оглядеться и рассеивать попусту внимание, нельзя

было более трезвым взглядом осмотреть все окружающее пространство. И вот теперь перед ними предстало море леса. Сухого леса. И в этом море сухого леса, практически по всему периметру города, можно было наблюдать тонкие струи дыма. Да какое тут селфи, какие тут фото-сталкерские забавы, нужно срочно репортаж делать!

-Да ты вон туда посмотри! Это же Седьмая школа! Что там происходит! - воскликнул Мишка. Он указал на южную окраину города, по правую сторону от башни. И действительно, в том районе Кулебак было наиболее сильное задымление, и сизые пласты дыма смешались с воздухом, став едва различаемой, но очень плотной завесой для наблюдателя. А в другой стороне, на выезде из города, тем временем все крепчал и крепчал черный столб дыма.

-Миш, а что там? Что это горит? Заправка?

-Да нет же, заправка внизу, вон она, вдоль дороги. А вот там, вдали, еще одна, выездная. Это свалка горит. Черт, не хорошо же она полыхает. Горючее, наверное, какое-нибудь, или химикаты...

"Горючее? Химикаты?! В сорок три то градуса жары, и в лесу?!"

-А что вон там такое? - спрашивала Девушка, лихорадочно обдумывая все происходящее в воспаленном сознании. Она указала на еще одну лысину в лесу, по правую сторону от дороги на Навашино. Ее было даже отсюда едва заметно, но было более чем понятно, куда может перекинуться пожар при таком то ветре.

-Первомайский. Ближайший к Кулебакам поселок.

"Ближайший... Да между ним и свалкой... Километра два, не больше!"

-Мишка, снимай.

Парень вопросительно посмотрел на девушку, как бы

переспрашивая, что она только что сказала.

-Готовь камеру, попробуем репортаж сделать.

-А... Ладно, попробуем...

Они разошлись на разные стороны площадки, чтобы оператор смог захватить максимально возможный ракурс. Мишка чуть ли не каждую секунду спрашивал девушку, в порядке ли она, видя, как та растеряна. А Женя почти не слышала ни Мишку, ни себя саму, от нахлынувших ощущений. Ее раскачивал ветер, ветер так сильно бушевал на вершине телебашни, что будто бы собирался скинуть двоих нахалов из рода людского, с этой огромной высоты, за то, что осмелились забраться сюда. А еще в голове бушевал ураган мыслей.

"Жара… нет воды... пожары вокруг... дым... свалка еще эта горит... Так, все! Собралась с мыслями. Вдох, выдох, и..."

-Здравствуйте, дорогие зрители,.. с вами Евгения Виноградова, и это наш... первый репортаж из города... города Кулебаки, - перед камерой Женя очень сильно запиналась, и не столько от волнения на камеру, сколько от того, что постоянно забывала о чем говорит. Ее переполняли волны адреналина, отчего руки мелко подрагивали. И дело здесь было не в том, что у девушки плохая память... А дело здесь было в том, что под ногами у нее было целых, мать его, СТО-ДВАДЦАТЬ-ТРИ-МЕТРА-ПУСТОТЫ!

-Я и мой оператор, Михаил Баринцев, сейчас находимся... Черт, эмм... Да,... на самой высокой точке города, на вершине реллейной телевизионной башни... Сейчас в Кулебаках... устойчивая жара, около сорока, сорока пяти градусов, - девушка запнулась, и моментально позабыв, о чем говорила, вдруг залипла на вдохе, а взгляд остановился на черном круге объектива камеры, и не посмел больше вообще куда-нибудь оторваться кроме него.

"Элеваторы-то в четыре раза ниже. В ЧЕТЫРЕ РАЗА!!!"

-Блин, что я несу...

-Женя, я записываю, - подбодрил ее Мишка, - Все в порядке. Продолжай, ты молодчинка. На чем мы остановились?

Девушка жалобно улыбнулась, перевела дух и продолжила:

-В общем, ситуация такая. Сейчас в городе около сорока градусов жары. Жара действует на окружающее город пространство так, что повсеместно происходят самовозгорания травы и сухого… сухого валежника. Последствия этого вам может показать мой оператор, Мишка, наведи... на свалку.

Объектив камеры повернулся на черный дым, а девушка продолжила:

-Перед вами... Эмм... Полигон ликвидации и захоронения твердых бытовых отходов. В данный момент на территории полигона образовался очаг... Сильный очаг, возгорание. Достоверной информации о том, что там горит, у нас нет. Однако, отсюда видно, что это не... не тление, а... - девушка снова запнулась, пытаясь подобрать фразу, потом на выдохе, взмахнув ладонью, выстрелила:

-Это активная фаза горения, видны всполохи открытого пламени, так же видно, что горит большая по площади территория, и это... очень опасно!

Снова запас слов иссяк, и девушка замерла на месте, осознавая собственные сказанные слова. От волнения она будто на несколько секунд вообще выпала из реальности.

-Прошу прошения за подобные... Подобные запинки, я лично первый раз нахожусь на подобной высоте и в такой ситуации. Итак, этот пожар очень опасен. Чем же? Первое - он находится на территории, прилегающей к городу, и отдельному поселению, на.. На западном? - Женя не была уверена в том, правильно ли называет отсюда, с вышки, стороны света. Мишка кивнул.

-На западном выезде из города расположено поселение, и в его сторону может распространиться этот пожар. Далее, второе. Данная свалка переполнена токсичными материалами, начиная с пластиковых бытовых упаковок и строительного мусора, заканчивая опасными ядохимикатами, и другими крайне опасными элементами - говоря о содержимом свалки, Женя чувствовала себя пинокио, нос которого скоро превратится в полено, хотя, по большей части, говоря о том, что может быть на свалке, "гадила метко, и свысока".

-Третье, на мой личный взгляд, это отсутствие воды. Я лично в городе нахожусь со вчерашнего вечера, с двадцать третьего июля. Сегодня уже двадцать четвертое... Миш, я говорила какое сегодня число?...

Но Мишка тоже упустил этот момент, и неопределенно пожал плечами.

-Может, переснимем? – сокрушенно опустив плечи, спросила девушка, когда поняла, что окончательно запорола репортаж. Но вопросу суждено было остаться без ответа. Горящая свалка, почти в четырех километрах от телевышки вдруг полыхнула ярчайшим блеском, а по городу пронесся очень звучный раскат грома. Хотя на самом деле это Мишке с Женей с такой высоты он показался раскатом. На записи четко осталась запечатлена слабая взрывная волна. Она тряхнула ближайшие к свалке ряды сосен и клубы дыма, выброшенные мощным воздушным напором, мгновенно заслонили за собой бушующее внизу пламя. Взрыв был настолько неожиданным, что Женя на подкосившихся ногах села на ржавое железное покрытие площадки, а Мишка с запозданием на несколько мгновений дернулся, как ошалелый. И на мгновение оба замерли, будто превратились в камень. За шоком из уст парня излился водопад мата, ребята услышали вой автосигнализаций от ряда машин, что стояли внизу, у ФОКа. Затем Мишка осознал, что не останавливал запись, и навел снова работающую камеру на свалку. Когда дым чуть-чуть рассеялся, стало понятно, что горит уже окраина леса при свалке.

-Женька, я заснял! Шестнадцать двадцать девять! Ветер на юго-запад, да, юго-западный! Похоже, пожар уже на предлеске. Черт, опять дым!

А Женя тем временем смотрела в другую сторону. Она закричала "Мишка, снимай вон то!", и парень обернулся в другую сторону. Вместе они снова насчитали широкое задымление у седьмой школы, подсвечиваемое огнем, оно за каких-то десять минут разрослось в два раза больше, в кадр попали струи дыма с перекрестка на объездную пригородную дорогу и дорогу на Велетьму - эта трасса уходила строго направо. Кроме того в кадр попало еще не меньше пяти очагов пожаров по всему периметру города.

-Господи, ужас какой! - девушка, уже чувствуя приближение паники, закрыла лицо ладонями, чтобы успокоиться. И тут новый хлопок заставил ее с визгом дернуться. Для Мишки этот хлопок тоже был неожиданным, но ему удалось сдержать себя в руках.

-Мишка, мне страшно! - закричала девушка, но голос ее утонул в приливе ветра. Парень уже выключил видеозапись на втором хлопке, потому что понял, что если теперь им помедлить со спуском на твердую землю, то хорошим происходящее точно не кончится.

-Женя! Женечка! - Мишка медленно, на корточках подобрался к девушке. Разговаривать мешали порывы ветра, и постоянно преследовавшее чувство, будто телебашня качается. Добравшись в три

шага до подруги, Мишка заглянул в ее глаза и на мгновение увидел там ужас. Давно он не видел ужаса в глазах своей любимой, давно он не видел, как эта девушка, с твердым и энергичным характером, впадает в подобную панику. Она сидела, рухнув на ноги, будто безжизненная, безвольная кукла - настолько неестественной была ее поза. И плакала.

-Женя. Ты элеваторы помнишь? Мы там, на крыше были, в мае, ну вспомни!

Слова об Арзамасских элеваторах отвлекли девушку, и она утвердительно кивнула, она вспомнила. Элеваторы, с их шестидесятиметровой высотой, никогда не вызывали страха у девушки. Но эта телебашня… И то, что они увидели…

Мишка сел рядом и крепко схватил девушку за руку. Его пальцы обняли ее ладонь меж костяшек. Мгновение растерянности, но в следующее мгновение девушка судорожно надавила кончиками сухих пальцев на его крепкую ладонь, и их руки замкнулись в прочнейший замок. Но страх перед огромной высотой и пожарами вокруг города все еще не покидал Женю, а взрывы все еще продолжались, хоть и были это уже не раскаты, а незначительные, но очень резкие глухие хлопки.

-Помнишь, на элеваторах целовались? - спросил Мишка. Дофига более подходящего к ситуации вопроса он просто не смог подобрать, потому что высота и на него тоже давила, и руки тоже дрожали. Но им нужно было спускаться, и нужно было сообщать куда угодно, обо всем, чему они стали свидетелями.

Он не стал дожидаться ответа и просто впился в бледные, обветренные губы. Такой мощный поцелуй имел эффект выстрела электрическим разрядом из деффибриляторов. От него чуть не остановилось дыхание, зато, наконец, к обоим вернулось чувство реальности.

-Идти сможешь? - четко и спокойно проговаривая каждую букву, спросил Мишка. Этот ритм собственного голоса, и этот поцелуй, в нем самом вернул спокойствие на место.

Девушка успокоила дыхание и нервозно закивала головой.

-Ты заснял?

-Да, заснял.

-Давай камеру...

Парень снял с шеи широкую ленту ремня фотокамеры и передал аппарат девушке. Та посмотрела на запись стеклянными глазами, удостоверившись вообще в ее наличии, потом перевела взгляд на дым, заполонивший всю округу, настроила фотоаппарат на режим кадровой съемки с автосерийностью, и стала фотографировать все, что видит вокруг себя. В объектив попали все места возгораний, пожар на свалке, пожар на южной окраине, столб дыма на Тешинском направлении. Пока она занималась всеми этими фото, еще и ругала себя такими нецензурными изречениями, которых Мишка вообще от нее никогда не слышал. Полные совершенно разных, смешанных эмоций, они спустились на пару пролетов вниз. Сделать это, едва стоя на дрожащих в нервном напряжении ногах, при сильном порывистом ветре, притом, что каждый толчок пугает до ужаса, было крайне затруднительно. Ведь одно дело бояться качающейся стремянки, а другое - шайтанской вышки, трещащей по швам. Но здесь, двадцатью метрами ниже, страх будто бы был уже не таким жгучим. Ребята решили не спешить, фотографировать, записывать, а главное, отвыкать от высоты и не торопиться. Оба при этом себя чувствовали, чуть ли не аквалангистами, что проходят декомпрессию в долгие часы подъема с громадной глубины. Через пять минут они снова ступили на шаткую лестницу, и через полминуты спустились на еще один ярус. Мишка достал из рюкзака чай, он пришелся очень кстати после всей той бесотни, что случилась наверху.

-Не ожидала я, что меня так накроет, - нервно улыбалась Женя. Неловко вышло. Вот и вся ее решимость – где она? И это тот человек, что забрался на здание в полсотни метров высотой, с дырами в стенах, на лестницах и в полах, где можно либо провалиться на этаж ниже, пролетев метров десять, либо выпасть наружу с двадцати или сорока метров - на каком этаже повезет. Казалось бы, чего бояться вот тут?

А бояться было можно хотя бы того, что ФОК, с его тремя этажами, с его бассейном, двумя крытыми павильонами справа и слева - так же, как и вообще весь город, казался крохотной игрушкой посреди бесконечности. Это ощущение сохранялось даже здесь, хотя ребята и спустились вниз, на одну треть высоты вышки.

-В городе воды ведь нет. Как же эту свалку тушить? А как остальное?... - спрашивала сама себя Женя. А Мишка в этот момент уже знал ответ, и мог бы даже поспорить на что угодно, что свалкой, лесом в ближайшей округе и легким запахом горелых деревьев дело не закончится. И точно закончится не сегодня.

-Как только спустимся, нужно срочно… - Мишка не успел договорить мысль, потому что увидел на горизонте две машины с проблесковыми маяками на крышах, красного цвета. Это определенно были пожарные модификации «УРАЛов», и ехали они напрямую к башне.

-Женя. Женечка, нам, похоже, надо бы срочно сваливать отсюда, - парень указал пальцем на машины.

-А что, они могут нам что-то сделать?

-Что могут сделать?! А то ты сама не знаешь, что делают за незаконное проникновение на охраняемые объекты! – воскликнул Мишка, резко вскочил, схватил девушку за локоть и стал подгонять к лестнице.

-Пятнадцать минут у нас есть, чтобы отсюда свалить. Главное уйти незамеченными.

Это решительное заявление не оставило места страху ни Жене ни самому Мишке. Только Господь знает, какими чаяниями ребята преодолели расстояние до земли в несколько десятков метров, а потом пулей удрали через березняк в сторону автозаправки на объездной дороге. Перевести дыхание они смогли, только когда преодолели ветку теплосети, и после чего оказались на твердом асфальте, почти в сотне метров от вышки.

-Нужно возвращаться домой. Нужно срочно возвращаться в наш район, - твердил Мишка, - Дома же никто ничего не знает!

-Наверное, уже знают, там же пожар у школы…

-Господи, пожар! – осознавал парень более трезвыми мыслями. От предлеска до его дома всего ничего – меньше двух километров!

-Так. Пойдем на перекресток, и потом напрямую домой. Надо узнать, что там творится.

Так и было решено. Однако дорога до старого района заняла у Мишки и Жени больше часа, и все это время они спорили, куда нужно им сейчас в первую очередь. Особенно остро спор разгорелся на круговом перекрестке – дорога прямо вела через центральный рынок в старый район, окружная направо занимала чуть большее расстояние, но выходила прямо на окраину города, где была Седьмая школа.

-Если там сейчас идет тушение пожара, то нельзя просто так взять и пойти домой, говорю тебе!

-Женька, ты что, сюда приехала репортажи снимать?! – закричал на нее Мишка.

-Да, снимать! Ты же сам все видел! Идем скорее! – девушка не дожидаясь согласия направилась прямиком по тротуару к шестой школе, по окружной дороге.

-Да стой ты, бараш упрямый! – воскликнул Мишка. Ну как всегда, говори не говори, этой чудачке все ни по чем!

Он догнал Женю, и они прибавили шаг. На ходу парень рылся в кармане узких джинс, отчего постоянно тормозил ход. Жене это наконец адоело, она остановилась и недовольно всплеснула руками:

-Ну что опять!

-Мобила, нужно домой позвонить, - ответил ей Мишка. Наконец он нащупал то, что искал, достал старенький симбиан «Нокиа С-5» с облезлыми клавишами клавиатуры, и уже на ходу, пролистав список контактов, клацнул клавишей вызова на строчке «Мать».

Разговор длился всего минуту, за это время они с Женей успели пройти до остановки у автохозяйства. Мать узнала от него все что случилось, хотя то, что ребята каким то чудом оказались у фока вызвало у нее немало подозрений. Кое как соврав о том, что они оказались там совершенно случайно, Мишка выпутался из казуса. Он же не самоубийца говорить о том, куда только что забирался, да и тем более, матери.

-Да у нас здесь все спокойно, только много дыма. Пожарные проезжали по Догадина, наверное, к лесу. Странно, быстрее бы по Маяковского добраться могли…

Не стали ехать в объезд?! Если все так, то пожарный расчет экономил минуты пути не просто из желания первыми добраться до пожара…

-Мишка, у вас такое каждое лето, что ли? – с неуместным сейчас сарказмом спрашивала девушка.

-Жень, смеешься? Над чем смеешься то?! Я вообще впервые вижу такую дымину!

Пока ребята добирались по улице Маяковского до перекрестка на Догадина, в голове Жени уже созрел план действий. Она не знала путей подступа к школе, и понимала, что туда их не пропустят, потому что наверняка во всем районе сейчас дежурят не только пожарные, но и милиция. Поэтому нужно было любыми путями подобраться к очагу.

-В общем, снимаем репортаж и немедленно возвращаемся домой! – заявил Мишка.

-Конечно, - коротко согласилась девушка.

Дорога все тянулась. По пути к Седьмой школе ребята миновали целый десяток улиц, Женя в окрестностях Бандажникова даже остановилась, чтобы сфотографировать давно покинутый деревянный дом с проваленной крышей, сиротливо стоявший на обочине дороги, напротив трехэтажных «хрущевок». Когда-то в нем жили богатые хозяева и очень много вложили во внешний вид своего жилища. Теперь же этот дом превратился в мертвый призрак. У девушки возгорелся соблазн проникнуть на его территорию и отснять как можно больше материала о внутреннем его состоянии, но желание сразу же пропало. Не сегодня, не сейчас!

Проходя мимо круглосуточного магазина-остановки, выкрашенного в желтый цвет, девушка удивилась одному интересному зрелищу. Под крышей с полукруглым рефренным скатом, любуясь плотным сизым дымком вокруг, восседали трое ребят и распивали прямо средь бела дня пластиковую бутыль с пивом. Это зрелище окумаренных, положивших собственное достоинство на беду, грозящую городу, молодых людей вызвало такое отвращение, что Женя едва сдержалась от словесного выпада в их сторону.

Мишка понял, что она может напылить лишнего, и схватил ее за руку, предостерегая от резких действий. То, что он сделал, вызвало

полный ярости и упрека взгляд в его сторону, но парню было не привыкать к такой реакции его безбашенной девушки.

Они хотели было повернуть на пешеходный переход в сторону Седьмой школы, ведь уже отсюда было слышно, как работают десятки дизельных двигателей, как раздаются сигналы сирен. Но вдруг, ровно без минуты шесть вечера по всему городу прокатился вой сирен, исходивших от завода. Мишка замер в недоумении, а Женя, не понимая, что происходит, попыталась его спросить об этом. Удивление поразило шедшего навстречу им пожилого мужчины, он направлялся в магазин. В недоумение пришли и подвывшие ребята, повскакивавшие с насиженных на остановке мест.

Гудок продолжался ровно минуту. Обычно гудок завода горожане слышат только в три часа пополудни, и именно это вызвало в Мишке глубочайшее удивление. Сразу же после того, как сирена стихла, у всех, кто находился в тот момент близ магазина, разом зазвонили мобильные телефоны, исключением оказался только седой дяденька, давно махнувший рукой на эдакую небылицу. Он еще при гудке, как ни в чем не бывало, скрылся в темном проеме дверей магазина.

Мишка и Женя разом достали свои мобильники и щелкнули по клавишам вызова.

То же самое сделали ребята, пребывавшие минуту назад в пьяном блаженстве. В этот момент по всему городу сотнями тысяч звонков взорвались стационарные и мобильные телефоны, люди, слушавшие местное радио «Ландыш» услышали по радио скрежет старого микрофона, через которое передался длинный тонкий гудок, телевидение по всему городу прекратило вещание, и на экранах возникла давно забытая горожанами сетка тонкой настройки телеэкрана. В восемнадцать часов и тридцать одну секунду в десятках тысячах динамиков по всему городу – в парке, в радиоприемниках, в мобильных устройствах, в телевизорах почти каждого дома, началась передача следующего сообщения:

"Внимание всем! Говорит штаб по делам ГО и ЧС по городу Кулебаки и Кулебакскому району Нижегородской области! В связи с возникновением и распространением лесных пожаров, в городе и районе с 18.00 24.07 штабом объявлен режим чрезвычайного положения! С 20.00 штабом объявляется срочная эвакуация населения поселка Первомайского, в связи с угрозой верхового пожара. Населению поселка следует немедленно прибыть в пункт эвакуации в здании сельсовета. При себе иметь паспорт, минимальную сумму денег, еду, питьевую воду, медикаменты и средства индивидуальной защиты органов дыхания. Для эвакуации поселка приказываем:

1. Провести мобилизацию мужского населения в возрасте от 18 лет для оказания помощи при эвакуации и тушения лесных пожаров.

2. Реквизировать в срочном порядке частный и муниципальный общественный транспорт.

3. Организовать на базе районных школ, предприятий и лечебных учреждений эвакуационные госпитали.

На время введения чрезвычайного положения рекомендуем не выходить на открытый воздух без средств индивидуальной защиты. Обеспечьте герметизацию помещений, запаситесь продуктами первой необходимости и лекарствами. Отключите все газовые приборы и перекройте газовые коммуникации в частном секторе и многоэтажных жилых домах. В частности приказываем перекрыть снабжение газом и электроэнергией поселка Первомайский.

На время чрезвычайной ситуации в городе и районе введен коммендантский час с 21.00 до 7.00.

Организациям города обеспечить на базе районных УВД формирование добровольных патрульных дружин с целью надзора за пожарной ситуацией в городе и поселениях.

При возникновении пожаров и возгораний гражданам немедленно приступать к тушению очагов пожаров, и сообщать о происшествиях в органы внутренних дел и пожарного надзора!

Сообщите о данной информации соседям, родственникам и близким людям! Просим горожан и жителей района соблюдать спокойствие и не создавать причин для паники. О развитии ситуации и дальнейших указаниях слушайте и смотрите в средствах массовой коммуникации, в сообщениях от штаба по делам ГО и ЧС по сигналу «Внимание всем!» то есть, длинный гудок и сирена завода!»

Мишка прослушал сообщение от начала до конца. Все это время он смотрел в глаза Жени и видел в них осознание всего ужаса, которое несло это сообщение. И невольно понимал, что она в его глазах читает то же самое, потому что шок и смятение ударило его, как обухом по голове.

В этот же момент, пожилой одинокий старик слушал радио у себя дома, где-то на другой окраине города, окраине еще не задымленной, но уже заполоненной едким запахом гари. Он тоже прослушал сообщение от начала до конца. А перед глазами, с первых же безжалостно сухих слов диктора, поплыла совсем другая, снившаяся всю его жизнь, в кошмарах, страшная, ужасающая картина. Городской парк, конец июня, молодость. Большие скопления людей вокруг, теплый летний полдень. И вдруг музыка обрывается, а из рупора на Летнем театре на все Кулебаки разносятся страшные, громогласные слова сообщения правительства, озвученные Левитаном:

«Внимание, говорит Москва! Говорит Москва! Заявление Советского правительства! Граждане и Гражданки Советского Союза! Сегодня, двадцать второго июня, в четыре часа утра…»