Я шел под стрелами проливного дождя, все глубже утопая в переплетениях улиц безлюдного города. Пустые глазницы окон, неодобрительно разглядывали нарушителя спокойствия. Безумно хотелось закричать, что бы хоть как-то разбить кокон оглушающей тишины, что взял в плен все вокруг. Двери домов распахнуты, но зайти невозможно. Вязкий, липкий, перехватывающий дыхание запах разложения сбивал с ног. Мертвый город. Город, покорившийся первому всаднику.

  Ужас мурашками пробежал по коже. Чем я холодный и мокрый отличаюсь от тех, кто спал сейчас вечным сном в своих уютных квартирах, превратившихся в семейные склепы. Жив ли я или ночная прогулка лишь бред на грани иного существования? Плотный темный силуэт мелькнул в конце переулка. Лучик света в непроглядном мраке. Я не один. Бросился вперед, не замечая воды льющейся за шиворот и промокших хлюпающих ботинок. Все это такие мелочи в сравнении с надеждой. Неважно кто это. Сейчас все равны. Из-за поворота раздался перебор гитарных струн. На мгновение я замер, прислушиваясь к такой живой музыке. Боясь спугнуть, заглянул за угол. Мужчина сидел на бордюре, мокрый до последней нитки и играл, еле слышно подпевая веселой мелодии. Он казался чем-то инородным в месте, насквозь пропитанном болью, страхом, смертью и отчаянием.

   Почувствовав мой пристальный взгляд он, обернулся.

- Привет, друг. Живой еще? Садись, сообразим напоследок. –  Говорил так, словно мы старые приятели, не видевшиеся много лет, встретившиеся в больнице для онкобольных. Хотя, наверное, это недалеко от истины. 

- Живой еще.  Что нового?

-Из нового только трупы и водка. – Хрипло рассмеялся товарищ по несчастью. – Ты что выбираешь?

- Наливай.

- Не барин, и из горла нормально пойдет.

- Сергей.

Представился, принимая эстафетную бутылку.

- Толик. Хотя уже неважно.

   Он протянул руку.  Лицо было чистое, но рука… вся испещрена язвами. Действительно. Уже не важно. Скоро и он станет лишь очередным мертвецом.

- Давно?

- Утром еще. К черту! Выпьем!

   Все кажется нереальным:  гитара, жидкость обжигающая горло и мужчина, сидящий напротив, которого почти не стало. Словно декорации, вырезанные из картона, и умело вставленные в городской пейзаж.

- Знаешь, друг, странные мы люди существа. Никогда не задумывался о нашей природе, а тут… свободное время появилось. – Толик грустно усмехнулся, делая очередной глоток. – Как думаешь, где сейчас все живые?

Я недоуменно пожал плечами, не понимая подоплеки вопроса.

- Прячутся, наверное. Или сбежали куда подальше.

- Наивный албанец. Они там. – Он неопределенно махнул рукой в направлении ближайшего дома. – Даже крысы бегут с тонущего корабля, а у нас только одно желание. Жажда наживы. Ограбить мертвых и умереть. Хочешь? Иди, держать не буду.

- Спасибо, мне и здесь неплохо.

Толик шумно выдохнул.  Казалось, он действительно ждал моего ответа. Моего выбора.

- А самое смешное, что ни мы, ни они не пытаемся спастись. Вот и ты. Сидишь, пьешь и ни хрена  не делаешь.

Слова собутыльника разозлили меня. Обида, подогретая алкоголем, взяла верх. Я схватил его за грудки и притянул себе.

- А ты! Ты что  делаешь?!

- Я думаю. Полезное иногда занятие. – Он улыбнулся тепло и открыто. – Хватит уже меня обнимать. Помочь хочешь?

 Злость ушла, сменившись жгучим стыдом. В кого я превращаюсь? Улыбка мертвеца буквально вывернула душу наизнанку.

- У меня  проблемы с мыслительным процессом, в последнее время.  – сказал, рассматривая носки лакированных ботинок.

- Ну, с этим и сам справлюсь. Их нужно сжечь.

- Кого? Мародеров?

- Да ты суровый парень, Серега! – расхохотался товарищ. – Трупы нужно сжечь. Все.

- Нереально! Ты хоть понимаешь, сколько людей в этом городе? Почти все мертвы! А нас двое, пока.

- Вот пока нас двое, и нужно успеть как можно больше. Один ты точно не справишься.

   День сменял ночь, мы вскрывали каждую квартиру, вынося тела. Женщины, мужчины, дети, старики. Все сначала вызывали жалость, но сейчас я уже не чувствовал ничего. Руки на автомате несли очередную жертву на улицу, ног не чувствовал вообще. Толику становилось хуже с каждой минутой, но он упорно цеплялся за жизнь.

- Не хочу оставлять тебя одного, сломаешься.  

Отвечал он на мои вопросы о его состоянии.  Может и сломался бы, не знаю.

   Я вытащил последний труп. Посреди улицы уже был сложен погребальный костер и все билеты на него проданы. Не хватало только последнего пассажира.

- Все? – Толик сидел, привалившись к стене и положив руку на гитару. Играть он уже не мог, пальцы перестали слушаться еще сутки назад.

- Все. Это последний дом.

Скинул труп полного пожилого мужчины к остальным и сполз по стенке, присоединяясь к товарищу.

- Слушай, курить хочется, ты там нигде сигарет не видел?

- Вроде были где-то.

- Будь другом, сгоняй.

   И не откажешь ведь. Я еле поднялся и пошаркал обратно в подъезд. Где же я видел это чертово курево? Второй этаж, третий…  заходил в каждую квартиру и не мог ничего найти. С улицы, в открытое окно потянулся ощутимый запах дыма. Подошел посмотреть и остолбенел. Толик стоял на горе из тел. Доски уже полыхали, но пламя еще не коснулось его.

- Ты что делаешь, идиот?! Слазь оттуда! – кричал и понимал, что уже не успею спуститься.

- Знаешь, что главное в зачистке, брат? Никого не пропустить. Мы победили!

   Огонь подобрался к нему вплотную, облизывая ноги. Толик поднял вверх трясущуюся руку, в которой словно меч гладиатора держал гитару.

- Прощай, Серега, может, еще встретимся.

Он рухнул в мешанину тел, сливаясь с ними.

   Скрежет металла о металл, привел меня в чувство. Я стоял посреди дороги, в страшной суматохе сновали медики и гаишники. Рядом, накрытый темной тканью лежал труп. Только рука с знакомой серебряной печаткой выглядывала из под мешковины.

- Слышь, Сань, что случилось-то? – спросил один из зевак у медика.

- Уснул за рулем, кажется…