Планета погрузилась во мрак. Виной тому было не солнечное затмение, и даже луна по-прежнему наблюдала сверху. А вместе с ней миллионы звезд устремили свои взоры на голубой шар, именуемый Землей. Но все светила Вселенной не могли докричаться до нее. Их сияние рассеивалось где-то в атмосфере, разливаясь сказочными бликами и радугами.

Небо было прекрасно. А на поверхности царила непроглядная тьма. Люди тщетно пытались добыть огонь или выработать хоть каплю электричества. Законы природы перестали работать. Старания многих поколений физиков сошли на нет, словно и не было никакой физики в помине.

Ветер затих. Ни легкого бриза, ни ураганного шквала. Воздух замер, будто весь мир попал в штиль в открытом море. Да и само море, а вместе с ним реки и озера замерли в ожидании чего-то. Жизнь перестала циркулировать по планете. Ее ход сначала замедлился, а потом и вовсе остановился. Было в этом свое очарование. Вокруг витал дух безмятежности. Природа была спокойна. Умиротворяющая тишина душила панику, зарождающуюся в сердцах людей. Все чувства исчезли: вкус, запах, звук потеряли свою актуальность. И лишь бездонное небо восхищало совершенством цветов и линий. Постепенно, отсутствие света перестало волновать человечество. Все зачарованно любовались причудливым небом. 

А в это время, на поляне среди непроходимого леса, собиралась самая странная компания, какую когда-либо видел белый свет. Но так как он по непонятным причинам отсутствовал, то и возразить ничего не мог. А потому собрание набирало обороты без вмешательства извне. Более того, половине этой разношерстной толпы отсутствие освещения было даже на руку. Они, как порождения ночи, не могли не оценить всей прелести такого поворота событий. Некоторые принимали это как награду за долгие годы изгнания и непонимания со стороны представителей света. И хоть за последнее время многое изменилось, тьма по-прежнему была притягательна.

Светлые создания, наоборот, считали происходящее происками нечистой силы. Свое дурное настроение они списывали на какие-то мистические магнитные бури. Кто их видел, эти бури? По вине нечисти, говорили они, мир остался без спасительного света. Именно их зловещие рожи послужили причиной этого кошмара. Вурдалаки возражали им, ведь они тоже потеряли вкус к жизни. Ответом была лишь оговорка, мол, откуда у этих драных вурдалаков может быть вкус. Споры не прекращались ни на минуту, а потому шум стоял невыносимый. В эти моменты можно было позавидовать людям: им теперь было все равно. Органы чувств в кои то веки потеряли над ними контроль. Но не над магическими существами.

Инициатором собрания был вампир, очень давно живущий на этом свете, но по-прежнему молодой и красивый. Он прекрасно понимал, что в их жизнь вмешалась какая-то неведомая третья сила. Ни светлые, ни темные тут не при чем. А потому нужно объединиться, как бы это не было противно. Иначе жизнь никогда не вернется в прежнее русло. А она, сколько бы претензий с обеих сторон не возникало, была много приятнее нынешнего бардака.

        ___________________

 

Все началось несколько ночей назад. Вампир тогда случайно встретил своего земляка, по совместительству упыря. Тот пожаловался ему, что мир катится непонятно куда, человечина стала безвкусной, а кости потеряли былое очарование. Вампир тогда удивился, но придавать этому значения не стал. Упыри – чудной народ, вечно несут какие-то непонятные вещи. Кроме того, ему было некогда. Он как раз собирался заскочить на кружечку крови к своим собратьям. Какого же было его удивление, когда вампиры заявили, что красная кровь – это пошло, а вот зеленая – напиток богов. Представьте, как обрадовались вурдалаки такому повороту вещей. Налаженные отношения вампиров и вурдалаков дали сбой и позорно заскрипели.

В чарующую ночь Хэллоуина кровосос отправился на кладбище. Дело в том, что по плану этой ночью зомби должны были открывать Парад отбросов магического общества. Но они не явились. А вампира на кладбище ждал сюрприз. Мертвецы сидели кучками и о чем-то оживленно беседовали. На все вопросы он добился лишь туманного ответа, дескать, жизнь прекрасна. При этом трупы выдавали такие дебильные улыбочки, что вампир с трудом сдерживался, чтобы не стукнуть их. Но за годы скитаний он научился контролировать свои эмоции, а потому остатки гниющей плоти остались на своих хозяевах. «Какая досада!», - подумал вампир и пошел дальше.

Много лет назад он подружился с обитателем шестнадцатой могилы в третьем ряду предпоследнего квадрата кладбища. Имя с надгробия давно стерлось, а ее житель уже и не помнил, как его звали. Уже тогда это был хмурый скелет, негласно ставший подобием лидера в своем сообществе. Его слушались беспрекословно. Он был гениальным полководцем, к тому же давал дельные советы по жизни. Именно к нему отправился вампир в надежде получить ответы. Вместо сурового начальника его встретил жизнерадостный кусок кальция. Скелет как раз развлекал своих сородичей, выстукивая на собственных ребрах веселую мелодию. Трупы дружно ржали, чем изрядно раздражали вампира: вы когда-нибудь слышали, как смеется мертвое тело? Вот-вот, приятного мало.

- Веселишься? – хмуро спросил он и уставился на скелета.

- О, Ристон, дружище! Давно не навещал бедного старика, - укоризненно сказал скелет, но тут же повеселел снова, - Присоединяйся к нам, в эту божественную ночь душа тянет слагать оды во имя жизни!

Вампир временно потерял контроль над челюстью, чем она незамедлительно воспользовалась: с тихим скрипом отвисла, оголив острые клыки. Сказать, что он был в шоке, это не сказать ничего. Если труп говорит о душе, каковой у него нет, радуется жизни, которую до этого проклинал, да еще и всуе произносит слово божественное, значит дело плохо.

- Спасибо, но я по делу. Вы почему не пришли на Парад?

Мертвецы переглянулись. Один из трупов заговорчески подмигнул предводителю и заговорил:

- На протяжении веков мы пугали живых людей и питались плотью заплутавших странников. Мы были лишены радостей жизни, а потому злились на весь белый свет. Но всему приходит конец. У нас было время подумать, и мы поняли, как существовать дальше.

Покойник замолчал. Нелегко говорить, когда твой язык грызут черви, а губы разваливаются при попытке улыбнуться. Надо отдать ему должное, оправился он быстро.

- Однажды очередной приступ безысходности чуть не свел меня с ума. От отчаяния я начал грызть землю. На моей могиле недавно высадили газон, так что я вдоволь наелся зелени.

Труп снова умолк. Молчал он довольно долго. Но Ристон терпеливо ждал продолжения. Вежливый, хоть и вампир.

- Я осознал, насколько великолепен вкус травы. Затем я решил попробовать листвы деревьев. Неподалеку рос дуб, на который я с жадностью набросился. Я обглодал чуть ли не пол кроны. Никак не мог остановиться, настолько это было невероятно. И тут меня осенило, как сильно мы заблуждались все это время…

Он захлебнулся от потока чувств, а может еще от чего-то. Поди разбери, что это он так забулькал. Скелет-предводитель участливо погладил мертвеца по голове и продолжил рассказ, уже от своего лица.

- Когда этот славный малый пришел ко мне со своим открытием, мои глаза наконец-то открылись и почти наполнились слезами. Вегетарианство – вот наш путь!

Вампир скептически посмотрел на друга. Но потом махнул рукой. Если парень говорит,  что его глаза, ну-ну, чем-то там наполнились, значит так оно и есть. В конце концов, видит же он как-то. Раз уж все смотрят глазами, значит и скелет имеет их в своем распоряжении. Эти размышления отвлекли его от слова «вегетарианство». Он его попросту не услышал.

- И мы собрали совет, - продолжал скелет с все возрастающим волнением, - Мы решили построить общество по законам живых людей. Ведь когда-то и мы топтали эту землю негниющими ногами.

«Да, - подумал Ристон, -негниющими ногами, лучше и не скажешь. Может в этом и есть смысл жизни, чтобы топтать землю негниющими конечностями?»

- Теперь у нас есть профсоюз, который решает текущие проблемы. Полиция следит, чтобы никто из ребят не шалил…

«Интересно, что он имеет в виду? Как они шалят-то? – Ристон не знал, смеяться ему или плакать,- лезут к людям целоваться, так что ли?»

Скелет меж тем продолжал вещать:

- … даже оформился бизнес-класс. Многие из нас умерли так давно, что даже те, кто когда-то приносил цветы на наши могилы, теперь лежат по соседству с нами. А мы очень любим цветы. Их вкус надолго задерживается в наших телах. Свеженькие поняли это и теперь приторговывают лакомством. Мы, конечно, завели огород, но там почему-то ничего не растет. Наверное, они, глупенькие, боятся нас, - добавил он с нежностью.

Ристон не мог поверить своим ушам. Трупы отказываются жрать мясо. На кой они вообще нужны тогда? Букеты составлять? Вампир увидел, как один покойник самозабвенно жует полынь. Рядом с ним сидел его товарищ по несчастью и печально смотрел на лейку и грабли. Где они нашли их на кладбище, интересно знать? Не обитель усопших, а ботанический клуб какой-то!

Ристон спешно распрощался с мертвецами и покинул кладбище. В старинном замке его ждал уютный гроб, который он специально заказывал в Италии. В нем всегда хорошо думалось, а сегодня тем для размышлений было предостаточно.

             ­­­­­­­­­­­_________________

Следующие три ночи Ристон с выпученными глазами носился от одной нечисти к другой. Везде его встречала новая идея бытия, которая никак не желала укладываться в рамки нормальной жизни.     

Гарпии были увлечены собственным имиджем. Когда Ристон пришел к ним за помощью, они заявили, что грешные дела могут подождать, а вот красота не терпит отлагательств. И, потеряв интерес к собеседнику, гарпии принялись обсуждать моду завтрашнего дня. Вопрос стоял ребром: либо мелирование, либо колорирование.

Знакомый колдун, некогда научивший Ристона приемам экстремального высасывания крови, решил бросить занятия практической магией. Он взялся писать роман о несчастной любви. Когда-то молодая ведьмочка бросила его ради козлоногого сатира. И колдун решил поведать эту печальную историю миру. Надо полагать, мир должен быть счастлив.

Демоны не совершали экстравагантных поступков. Они просто спали. Ристон разбудил одного из них только для того, чтобы услышать:

- Устали мы, брат. Ты загляни через несколько годков. Глядишь, что-нибудь придумаем.

С этими словами демон отключился, и вернуть его в мир бодрствующих не представлялось возможным.

Вампир доковылял до ручья и стал жадно пить сырую, холодную воду.

« Весь мир сошел с ума. Где это видано, чтобы русалки отказывались топить людей из соображений гигиены? Они, видите ли, со страху загрязняют воду. Когда это рыбы стали брезгливыми?», - Ристон думал и продолжал пить воду. Хоть какая-то услада для его бедного сердца. «Стоит признать, что соратников я не найду. Все заняты очень важным делом: у них коллективно едет крыша. А это значит, что спасать всех мне придется одному.»

Размышления Ристона прервал его собственный желудок, ненавязчиво напомнив, что все имеет пределы. Он, мол, и рад воде, но если Ристон сделает еще хотя бы один глоток, будет беда. Вампир вяло подумал, как все несправедливо. Вокруг столько свежей, вкусной воды, а его желудок не может вместить ее всю.  Он начал было искать выход из сложившейся ситуации, как вдруг осекся. В последний раз он пил воду 421 год назад, незадолго до того, как эта рыжая веселая девчонка вдруг прокусила ему артерию…

        ___________________

Очнулся он в своем замке. Рядом сопел человек в рясе священника. Голова гудела так, словно он был с жуткого похмелья. Ристон решил, что вчера немилосердно напился. Но алкоголь был все таки не при чем. Вот уже много лет он употреблял исключительно кровь. Опьянел лишь раз, когда перебрал с кровью пьяного матроса на Ямайке. Это знание заметно приободрило его, но хорошее настроение тут же смыла волна воспоминаний.

Осознав, что он самозабвенно упивается водой, вампир ужаснулся. Дальнейшее было как в тумане. С боевым кличем он бросился на ближайшую осину, и его накрыла очередная волна ужаса. Он остался жить, хотя осиновая ветка легко пронзила грудь и глухо ударилась о позвоночник. Ристон бегал по лесу, натыкаясь на каждое попавшееся ему дерево. Результат был один и тот же. 

Решив, что деревья уже не те, что были раньше, вампир побежал в город. Там он раздобыл чеснок и жрал его до тех пор, пока не огласил окрестности звонкой отрыжкой. Этот факт его очень развеселил, и он решил повторить этот великолепный звук. Потерпев неудачу, Ристон отправился дальше. Вихрем залетев в церковь, вампир с щенячьим восторгом принялся плескаться в освященной воде. Весело подмигнув ошеломленному священнику, Ристон схватил того в охапку и уволок с собой. Потом он долго бегал вокруг церкви, обвесившись нательными крестами. Громко провозгласив себя святым, вампир забрался на купол, чтобы дождаться рассвета. Несчастный священнослужитель при этом болтался где-то между небом и землей. Но Ристона это не волновало. Он ждал расплаты.

 Ристона  уныло подумал, что сейчас узнает, как себя чувствует мясо на вертеле. Но ничего не произошло. Солнце так и не появилось. Он и забыл о всепоглощающей тьме, пока в агонии метался по городу.

Вампир побрел домой. Лениво переставляя ноги, скорее по привычке, чем из необходимости, он спрашивал себя, зачем тащит с собой священника. Решив, что на завтрак, он успокоился.  А в замке рухнул на пол и отключился.

Зов Дьявола настиг его как раз в момент созерцания себя в зеркале. Тот факт, что это вроде бы невозможно, нисколько не смущал вампира. Напротив, на фоне его давешних похождений, это казалось скорее досадной оплошностью, чем серьезным недостатком.

 Почувствовав, что хозяин зовет его, Ристон кое-как привел себя в порядок (благо зеркало под рукой) и облегченно вздохнул. Дьявол почуял неладное, а значит, скоро он все исправит. На радостях Ристон укусил оклемавшегося было священника.  Вкус оказался до противного металлическим. Вампир сплюнул себе под ноги и отправился в ад.

Уже на пороге он понял, что все плохо. Ни одного сполоха огня не было видно в кромешной тьме преисподней. Дьявол, живая легенда, пример для подражания и источник вселенского зла, сидел на своем троне и плакал как младенец. Завидел Ристона, он разревелся еще больше.

- Огонь больше не горит, - провыл  главный черт, глотая собственные слезы и сопли, - не горит, и все тут. А я замерз, мне нужен другой климат. Я хочу к маме.

Будто у него есть какая-то мама. Даже если она и была, он давно зажарил ее с очередной партией грешников.

Вокруг сновали печальные черти. Они жалобно заглядывали Ристону в глаза, моля о помощи. Их немые просьбы больно перестукивались в его голове. Черти тоже замерзли, им было очень страшно. Пролетавший мимо дух грешника, ошалевший от такого простора, так напугал одного черта, что тот замертво упал под ноги хозяину. Дьявол взвыл и бросился хоронить несчастного. Черти разбежались кто куда, испугавшись, что он и их заживо закопает. Все это было грустно и противно.

Ристон молча поклонился и отправился наверх. У него появилась идея, но ее нужно было обдумать. Через некоторое время он решился.

          ____________________

Мысленно прокручивая эти моменты, вампир смотрел на собирающийся народ. Перед ним сидел огромный тролль и задумчиво ковырялся в носу. На него смотрели две феи, смеялись и неприлично показывали пальцем. Ристон всегда думал, что светлые создания не видят в темноте. Как оказалось, видят, и еще получше некоторых. Вампир с отвращением перевел взгляд на упыря, обгладывающего кость. Тот грыз ее с таким остервенением, словно это была не его любимая еда, а вишневый пудинг в какой-нибудь деревенской забегаловке.

На другом конце поляны эльф громко высморкался в роскошный хвост единорога, за что немедленно получил копытом в лоб. На красивом лице эльфа выросла огромная шишка, что, впрочем, не очень испортило его физиономию. Парочка уже знакомых вампиру трупов на повышенных тонах спорили о превосходстве лютиков над ромашками. Их тон не оставлял сомнений, что они все таки набьют друг другу морду.

Постепенно поляна заполнялась. Темные и светлые сидели, чуть ли не в обнимку, что не прибавляло им любви друг к другу. Вокруг стоял неописуемый галдеж. Ангелы ссорились между собой, потом набрасывались на присмиревших вурдалаков, которые то и дело с опаской оборачивались на вампиров. Те смотрели на них с вожделением, но пока бездействовали. Ристона  посетила мысль, что это была плохая идея: собрать их вместе. Они настолько ненавидят даже своих родичей, что уж говорить о межвидовых распрях. Тем не менее, все, наконец, собрались и вопросительно уставились на Ристона. Он откашлялся и начал:

- Опустим пожелания хорошей ночи, - вокруг раздались надменные покашливания, - и перейдем к делу. Вы не могли не заметить всех изменений, произошедших с нашим миром. Я собрал вас здесь, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и попытаться как-то изменить ход вещей.

- А зачем что-то менять? По-моему, все и так неплохо.

Голос звучал откуда-то сверху. Вампир поднял голову и увидел зубную фею, легкомысленно парящую над Виздором, демоном нечистоплотных утех.

- Неплохо? – Ристон заскрипел зубами, - Вместо того, чтобы забирать у детей молочные зубы и давать им за это монеты, ты играешь в карты с чернокнижниками, просаживая деньги бедных малышей!

- Ой-ой-ой, добренький кровосос пожалел ребятишек! - фея шипела как змея. – Много лет я только и делаю, что таскаю туда-сюда гнилые зубы! Мне надоело, я хочу отдохнуть. И никого не касается, как я это делаю.

Фея отвернулась и полетела прочь. Тролль задумчиво переложил палец из одной ноздри в другую.

- Я настаиваю, что все это неправильно! – Ристон нашел в себе силы продолжить. - Мир встал вверх дном, и все перепуталось местами. Каждый занимается своими проблемами, и никому нет дела до их непосредственных обязанностей.

- А что нам делать? – тихо спросило привидение, - Почти все люди сутками напролет таращатся в небо и не желают нас пугаться. Они ничего не видят и не слышат. Это не соответствует условиям моей работы, а потому ни о какой работе не может быть и речи! – под конец привидение почти кричало.

- О том я  и толкую! – Ристон медленно терял самообладание. – Нужно немедленно возвратить все на свои места. В частности, людей, которые не желают с нами считаться!

- Ну, я не знаю, - задумчиво протянул тролль, который так увлеченно ковырял в носу. – Мироздание пошатнулось. Своими действиями мы может разрушить и без того хрупкий баланс нашего мира. Обстоятельства не так уж плохи, как кажется на первый взгляд. Все это суета. А потому спешу откланяться, меня ждут более содержательные беседы.

И он ушел. А вампир остался стоять с открытым ртом. Если тролль начинает говорить тоном философа, значит, конец света неизбежен. Хотя, он вроде бы уже наступил. Просто какой-то неправильный, но как ни крути, наступил.

Следующие три часа Ристон пытался убедить народ принять какие-нибудь меры. Но те лишь возражали и приводили аргументы в пользу нового порядка. Постепенно все разошлись, оставив вампира стирать в крошку зубы от гнева и беспомощности. Его глаза налились кровью, в какой-то момент он даже испугался, что они сейчас лопнут. Это немного привело Ристона в чувство, и он обреченно поплелся домой.

Неожиданно в его сознании раздался вкрадчивый голос:

- И зачем ты так переполошился?

 Говорила определенно дама, но ее видовую принадлежность он не мог определить. Такого с ним раньше не случалось, но, учитывая обстоятельства, он махнул рукой и устало спросил, с какой целью она интересуется.

- Я просто не хочу, чтобы ты расстраивался. Ты принял все очень близко к сердцу, хотя ничего страшного не произошло

- И ты туда же! Да кто ты такая вообще?!

- Я – Земля. Я – это то, что ты видишь вокруг. И, к сожалению, это по моей вине ты потерял покой.

- Чудно. И зачем ты все это затеяла?

Земля помолчала. Видимо собиралась с мыслями.

- Все вы считаете красивыми очень странные вещи. Я всегда удивлялась, почему вампиры находят прекрасным лишь кровь. Эльфы любуются друг другом и природой. Люди придумывают себе кумиров и поклоняются им. В то время как я, Земля, прекрасна по сути. Я – единое целое. Но вы воспринимаете лишь часть меня. Поэтому я решила показать вам что-то действительно прекрасное, но во всем его разнообразии. Я собрала весь свет, которым располагаю, чтобы вы смогли оценить его, а не то, что он освещает.

- И что, мы оценили, по-твоему? – вампир говорил равнодушно. Переполнявшие его эмоции утихли. Не осталось сил, чтобы злиться или огорчаться. Постепенно он становился старым добрым вампиром, которому до лампочки все эти переживания.

- Мои действия дали странный побочный эффект, - Земля нехотя призналась в своей оплошности. – Люди восприняли все правильно. Но я не учла, что в вас, светлых и темных созданиях, течет совсем другая магия. И наши силы вместе дали странный эффект. Потому вы, светлые и темные, не оценили моего подарка.

- Как мы могли!

Земля сделала вид, что не заметила сарказма в его словах.

- Видимо, вместе со светом исчезли и ваши жизненные ориентиры. Вы потеряли себя и стали обвинять в этом друг друга. Добро и зло смешалось в интересных пропорциях, и лишь тебя почему-то не устроили такие изменения. Что ж, я объяснила тебе свои мотивы. Очень скоро все встанет на свои места. Поэтому не сходи с ума. Ты очень милый мальчик. И я не хочу, чтобы ты грустил.

И ее голос исчез. А над миром наконец-то взошло солнце. Ристон удивленно вскинул брови и рассыпался, не успев даже вспыхнуть. Ветер радостно разнес его прах по лесу, а  дождевая вода прибила пепел к земле.

« Какая оплошность, - скорбно подумала Земля, - а был такой хороший мальчик».