Был жаркий и солнечный день. Случайным образом я оказался в центре города, на главной его улице, по которой медленно и не спеша спускался вниз.
Я направлялся в собор. Помню, в этом месте, давно, когда я был ещё мал, испытывал благоговение, спокойствие и умиротворённость. Однако, со временем эти чувства покинули меня, как и моя шаткая вера в сверхъестественные силы. Что-то потянуло меня в самое красивое место в моём захудалом городке. Наконец, я достиг его, вошёл во внешние ворота, и перед входом в храм, на стене, увидел чёрную вывеску с изображением церковника и текстом, который гласил, что с 1925 по 1937 год здесь проводил службы человек, репрессированный в 37 году и погибший в тот же год, за что был причислен к лику святых. Вошёл во внутрь здания, где меня встретил калека, ходивший на костылях, с глазами разного размера, неприятным, а для кого-то и отвратительным, лицом в достаточно поношенной тёмной одежде. Он, кажется, что-то пробормотал мне. Я ничего не ответил. Странно, но он ничуть не напугал меня – не нашёл я ничего странного в его присутствии. Не став его разглядывать как экспонат Кунсткамеры, прошёл мимо как будто мы были давно знакомы.
В храме было немноголюдно – лишь пара прихожан и две женщины пожилого возраста, моющие полы − ничто не мешало мне разглядеть убранство собора, иконы и свечи. Мне повезло, так как был открыт второй зал, в котором я, может быть, никогда и не был. Разглядывал его как впервые. Колонны, на которых находились изображения святых, были отделаны иначе, чем в первой комнате. Показалось, что в этом «потайном» зале располагалась небольшая часть Византии, дожившей до наших дней. Разглядывал иконы. Похожие манерой отображения на европейские понравились больше. Лучше всего запомнился суровый взгляд пророка Ильи на одной из таких икон. Нашёл распятие, вырезанное из дерева, и тут же маленькая девочка подбежала к нему и засунула пальцы в носовые пазухи черепу под ногами Христа. Её увел маленький мальчик – должно быть, её брат. Дети вели себя на удивление тихо, передвигались не спеша.
Вскоре я проголодался и покинул собор, направившись полдничать на пешеходном мосту через местную реку. Место вполне живописное, если не обращать внимание на некоторые мелочи, испортившие вид. Неудивительно, что все эти «мелочи» были созданы человеком – вода в реке совсем мутная, грязно-коричневого цвета, с одной стороны обзору мешает второй мост, по которому бегают шумные автомобили, с другой – многочисленные «индустриальные» постройки.
Насытившись пищей и видом людей, купавшихся здесь же и пытавшихся удить рыбу под шумной автомобильной дорогой, отправился в самый центр города – на местную красную площадь. Она была так же пуста, как и весь остальной город, город-призрак, правда, на улице, ведущей к этому месту, удалось встретить нескольких людей.
Прогулка и жара совсем изнурили меня, стал подниматься по главной улице к ближайшей автобусной остановке. Вокруг тихо, пустынно и безлюдно. Остановился у кинотеатра. На лавочке одиноко сидела довольно пожилая женщина. Неожиданно наше спокойствие было прервано тремя молодыми людьми, испытывающими неимоверную радость то ли от встречи друг с другом, то ли от ядовитых паров алкоголя. Скорее всего обе версии верны. Они громко говорили, смеялись, курили и давали всем ясно понять, как им хорошо; коротко стрижены, одеты по-летнему в разноцветные шорты и яркие футболки.
«Едем домой?»,− спросил, только что поскользнувшийся на пустом месте, двух остальных. «Ну да, сейчас пожрём, а потом кататься»,− ответил ему самый крупный. Третий ничего не сказал. Тут же подъехал мой автобус, и мы вчетвером зашли. Салон был наполовину заполнен женщинами за пятьдесят. Трое недолго поговорили и смолкли. Я сразу же ушёл в свои мысли. Уже на следующий день я должен был уезжать в более крупный и более грязный город, где мне пришлось учиться и жить некоторое время. Я стал рисовать в своей памяти то место. Автомобильные дороги, автобусы, старые и насквозь ржавые трамваи, на которых ни разу не рискнул покататься, парки, обшарпанный университет. Общежитие. Тут же всплыл образ того, кто чаще всего нарушал тишину в нашей комнате – мой сосед-художник, постоянно в мешковатой и просторной одежде, говоривший невиданно спокойным голосом, ходил и двигался плавно и не торопясь – от всего этого казалось, что он постоянно пребывал в состоянии наркотического опьянения. Он порою одалживал у меня гитару и вёл долгие разговоры с моим соседом от нечего делать.
«Эй, парень, я доеду на этом автобусе до «Линии»?»,−сказал молодой человек в черной кепке и черной одежде, пахнув на меня перегаром и тем самым разбудив меня. Я ответил ему утвердительно. Он попросил меня сказать ему, где выходить. И только после этого короткого диалога я заметил, что сзади меня всё это время сидел этот человек. К нему подсела вновь вошедшая пожилая женщина и, просидев с ним пару мгновений, поменяло своё месторасположение. Ритуал повторялся несколько раз. Весь автобус негодовал от присутствия этого юноши. Вскоре, мы подъехали к месту назначения подвыпившего, о чём я его и предупредил. Он поблагодарил меня и вылетел дверь, сверкнув крабовыми палочками, которые он держал в левой руке как ручную кладь.
На каждой последующей остановке пассажиров становилось всё меньше, до тех пор, пока я не остался один во всём салоне. Автобус, не торопясь вёз меня домой. Показались маленькие одноэтажные деревенские домики − это означало, что мы почти на месте. Далее перед мои взором предстало множество коттеджей разнообразных цветов и форм и старая, обшарпанная автобусная остановка, изрисованная всё ещё неприличными словами. Стоящие рядом деревья закрывали её своими тёмно-зелёными кронами от палящих лучей солнца. На ней стояло двое людей, разглядывать которых мне не хватило сил. Автобус плавно остановился. Конечная.
Слабо очень. Разберитесь в ключевых точках рассказа: завязка, кульминация, финал. Почитайте рассказы признанных авторов, чтобы посмотреть как делают они. Вам нужно опыта набираться, а пока это сухое унылое повествование.
Рассказа, как такового, целого и логичного я не увидела. Впечатление, что вы просто набросали развёрнутый план на тему - моя поездка в родной город. Очень много повторений одних и тех же слов. Есть и просто нелогизмы и ошибки. " ... с одной стороны обзору мешает мост, по которому бегают шумные автомобили, а с другой - многочисленные индустриальные постройки" Вы находитесь на пешеходном мосту и получается, что "индустриальные постройки", как первый мост стоят в воде поперёк реки. Над текстом необходимо ещё много и тщательно поработать.
Странно, но он ничуть не напугал меня – не нашёл я ничего странного в его присутствии. Не став его разглядывать как экспонат Кунсткамеры, прошёл мимо как будто мы были давно знакомы.
Перефразируйте.
В тексте только угадывается противопоставление духовного и материального. Важно, что это противопоставление ничем не обусловлено. А конфликт может быть внутренним конфликтом героя. Также конфликт могут спровоцировать внешние обстоятельства. И поступки. Герой раскрывается через действия.
0
