- Нет, ну я не
понимаю! Ну, как так можно? Ты что, не мог уследить за ним, что ли?
- Что
случилось?
- Что
случилось?! Что случилось! А ты иди, посмотри! Ты это видишь?
Скрип двери –
абсолютно пустая комната. Голые стены. На потолке одинокая лампочка.
Заглядывают двое: он и она. Женщина в бигуди явно в бешенстве.
- Вечно ты как
уткнёшься в свой ящик!..
Он – сутулый,
сухой как цукат мужчина – медленно обходит всю комнату, проверяет слой
штукатурки, за которым прячется окно. Сердце туго сжимает жалость.
- Это
невозможно, Лена.
- Тогда где он?
Где? Может, в щель в полу провалился?
- Абсурд! Он не
мог уйти! Да и… - он обвёл беспомощным взглядом голую комнату. – Как ты можешь
так?
- Могу, Ваня,
могу.
- Он ведь наш
сын! Ему всего восемь лет! Мы не должны так… Он наш сын!
- Да пошёл ты,
- уже беззлобно, как будто признавая старым дураком, бросает женщина, и её
шаги убегают на кухню.
Мужчина свернул
газету, с которой прибежал на крик жены.
- Ну, сынок,
хватит. Выходи. Ты же здесь? – говорит он, озираясь: здесь негде спрятаться –
ни шкафа, ни кровати. Постелью мальчику служит одеяло, постеленное на голом
полу.
- Я знаю, Макс,
ты тут. Ты прости маму, она…
- Прекрати с
ним говорить! – доносится из кухни.
- Ну, вот…
Он устало
опускается прямо на пол и ждёт. Всегда, когда Максимка исчезает, он сидит и
ждёт, но мальчик не приходит, если в комнате кто-то есть. То ли боится, то ли
не может.
Исчезновения
начались, когда Максу было два. Сначала как-то не обратили внимания: ну,
пропал ребёнок, -- волновались, конечно,
искали – а через полчаса вернулся. Теперь вот не появляется по суткам. И не
знаешь, ждать ли его в следующий раз. Лена всё пытается понять, куда он
исчезает. Сколько раз не сидели с ним – смотрели, не сводя глаз, когда спит, –
всё хорошо. Стоит только на секунду отлучиться – пропадает. Лена уверена, что Макс
выбирается через окно или проскальзывает в дверь – и на улицу. Сколько ни
ходила, ни искала по дворам – нету. Возвращается – он спокойно спит у себя.
Иван давно заметил,
что жена потихоньку сходит с ума. Даже стала ненавидеть Максимку. Конечно,
одной из причин этому неизвестность – никто не знает, куда уходит их сын и что
там делает, а с другой стороны… Даже смешно говорить, но для глупой бабы
значение имеет: не могла она на работе подругам похвастаться, как там сынок её
в школе, не могла гордиться им и говорить, какой же он хороший, добрый и
славный.
В школу Максима
не отдали. К шести годам Лена так вцепилась в мальчишку, что иногда даже не
кормила его, про «на улицу погулять» и говорить нечего – всё допытывалась, куда
он чуть ли не каждый вечер. Максимка тогда сидит на стульчике, ноги заложит за
ножки, а глаза пустые-пустые, словно не с ним говорят и улыбается чему-то
своему, непонятному, детскому.
Иван вздохнул и
вынул из кармана письмо – написал для сына, просил не бояться и рассказать,
куда уходит.
Отец не был так
уж уверен, что Максим просто убегает на улицу. Мальчик испарялся, бесследно растворялся
в воздухе.
Оставив письмо,
Иван потушил свет, но оставил дверь открытой, вопреки требованиям Лены. Пошёл в
зал и уткнулся в свой ящик – отборочный тур на чемпионат мира, как-никак.
Жена зло гремела
посудой, приглушённый звук телевизора не мешал слышать и печальный вой метели
за окном, и бормотание радио в прихожей. Скрипнула дверь. Тихие шажочки подобрались
спинке кресла Ивана. Он напрягся
- Папа.
Две маленький
ручки потянулись к его рукам.
- Максимка!
- Папа, пойдём
Мальчик, не по
годам высокий и худой, потянул отца в комнату без окон.
- Сынок!
Иван пригладил
криво остриженные волосы сына – к парикмахеру не водили, стригли сами.
- Скажи,
пожалуйста, куда ты уходишь?
Мальчик покачал
головой:
- Не могу.
- Тогда… Покажи
мне. А что? Покажешь? Максим?
Глаза мальчика
загорелись
- Ты правда
хочешь? Правда-правда?
- Конечно. А
это… Будет больно?
- Нет! Нет, что
ты!
Максим взял отца
за руку
- Закрой глаза,
папа.
Лена месила на
кухне тесто. Раздался щелчок, свет замигал. Наверное, перепад напряжения, такое
бывает, особенно зимой.
- Ваня, выключи
этот чёртов телевизор!.. Слышишь?.. Ваня! Иван! Выключи…
Она вбежала в
зал – никого.
- Старый дурак!
Ты что…
В комнате
Максима тоже пусто.
- Ваня!.. Иван!
Сверху, из-за
выпуклого стекла лампочки, мир выглядит таким безумно-диким и смешным, что
кружится голова.
- Идём скорее,
пока вольфрамовая нить не обожгла нас! – кричит Максим и тянет папу за руку. –
Ну, идём.
- А как же
мама? Её успокоить надо. Давай вернёмся.
- Не могу.
Нельзя. Можно, если свет выключат. Идём, я тебе столько интересного покажу!.. Не
бойся, мы вернёмся ночью, когда мама уснёт!
Иван всё
оборачивался, глядя на маленькую расплывчатую фигурку жены, прыгающую под
лампочкой. Она, словно злобный монстр из сказок, пыталась достать их оттуда.
Достать, чтобы съесть. По спине побежали противные мурашки.
- Скажи, сынок,
а можно нам не возвращаться? Совсем-совсем?
0
