Короткое описание: Это как бы глава, но как бы обладающая признаками рассказа, потому что при некотором снисхождении к автору, ее можно принять за конченый материал.
Создатель лежал в своем шалаше. Его Всевидящие и Всепонимающие очи были разверзнуты. Он проснулся довольно давно, с первыми петухами, но продолжал лежать ликом вниз на протертых шкурах. «И Лежал Он Утро. И Полежит Еще Первую Половину Дня», - решил Творец про себя. - «Правая Длань Его Затекла» Он вытащил ее из-под себя и принялся сжимать-разжимать пальцы. Снаружи подул ветер и что-то противно заскрипело. Послышался короткий треск. Похоже, опять покосился плетень. Выходить не захотелось. За щелястыми стенами жилища, бродили Райские куры. Время от времени они просовывали клювы между веток, и сипло квохтали, намекая. Петух-проотец гордо бил крыльями, поднимая волны пыли и мелкого мусора. Могуче блеяла коза-проматерь. Негодуя щебетали архи-воробьи, прыгающие по краям пустого корыта, которое жадно и бессмысленно вылизывала пятнистая свинья. Свинья была просто свиньей. Без титулов. С ней и так было полно проблем. Нужно было задать им всем корму, но выходить по-прежнему не хотелось. И вообще ничего не хотелось. Бог заранее знал, каким будет день. Поминутно. И дело было даже не во Всеведении и Всезнании. Рутина – отличный предсказатель. Все сегодняшние приключения, как и приключения вчерашние и позавчерашние и поза-поза-поза… Эх. Все они были тесно связаны с запахом козы-проматери. И плетнем. Тот снова затрещал, и Создатель подскочил на шкурах от неистового лая Первого пса. В шалаше послышалась ленивая возня, и Творец выглянул наружу, раздвинув занавесь. Он сразу увидел незваное серое существо, которое медленно и неуклюже направлялось к посадкам. Животное напоминало ящерицу размером с железнодорожный вагон. На его хребте покачивались костяные пластины. За правой ногой волочился значительный фрагмент плетня. Добравшись до грядки с Райской капустой, существо поникло и принялось медленно, словно черепаха, раскусывать кочаны. - Вот Неугодное! – вздохнул Создатель. – И Откуда Вы Сущие? Творца эти эксцессы вовсе не радовали. Он точно знал, что никогда не создавал ничего подобного. Однако, в Сад регулярно пробирались чешуйчатые уродины, и появление их было совершенно необъяснимым. Они пугали зверей и вмешивались в идеальную местную экосистему. Это было неудобно и, в конце концов, оскорбительно. Ничего интересного в пришлых существах не было. Ситуация была бы иной, если б они, к примеру, могли говорить. Со времени изгнания пары экспериментальных собеседников, Творец чувствовал себя немного… вне тусовки. Он слегка соскучился по общению и мог бы относиться к пришельцам гораздо терпимее, если б те могли поддержать рассуждения о пользе шестидневного трудового цикла. Но они только жрали и гадили. Первый пес, задыхаясь от возбуждения, натягивал веревку и носился вокруг колышка, вытаптывая идеальный круг. Творец, шаркая сандалами, проскочил мимо и развязал узел. Он мог бы сделать это едва различимым движением бороды; раньше это было стойкой привычкой, но потом, все больше ощущая одиночество, Творец начал приучать себя к физическому труду. Чтобы не одичать от скуки. Работая только руками, он вскопал плодородную землю, без божественных сил придав грядкам вид неровных прямоугольников. Сам засеял, сам вырастил плоды и сам сберег их. И веревку отвязал сам. Двухметровый волкоподобный зверь скакнул на месте, и побежал со скоростью ветра. Он пересек низину, в которой жил Творец, вскарабкался на холм, и исчез в Райских кущах. Что-ж. Это было не совсем неожиданно. Первый пес был слишком свободолюбив и дико тосковал по свежей малине. Бог проводил его задумчивым взглядом и понаблюдал, как колышется зелень прекрасных зарослей. Из них выпорхнула стая мелодично голосящих птиц, которые принялись кружить над дезертиром, осыпая его чарующими проклятиями. Уродливый ящер, тем временем, переключился на кукурузу. Хрустя початками, он следил за приближением хозяина крохотными непроницаемыми глазками. Без всякого интереса. Возможно, он был подслеповат, а, возможно, просто успел нажраться и одурел. Он все больше напоминал Богу давнего знакомого, который раньше проживал на Неправильной яблоне. Правда тот был без лап и этих костяных штук, но впечатление производил похожее: злобного вредителя. Если б не его происки, у Творца сейчас была бы стабильная аудитория постоянных слушателей. Но и тот ушел. Открыл свое дело. Хорошо конкурирующее с Садом. Откровенно говоря, у неприятного змея дела шли лучше примерно на сто процентов. Можно было поспорить над тысячными… Например некоторые первородные попугаи умели неплохо подражать человеческой речи. Эх, да чего уж там. Змей определенно не испытывал тех же проблем с человеческими ресурсами. Творец давно вычислил, в чем именно Сад проигрывал вражескому учреждению. Отбор постояльцев – вот где заканчивались перспективы Сада и начиналось торжество Змея. Условия, когда-то установленные Творцом были настолько жесткими и категоричными, что в Сад не попадали даже люди, посещающие занятия с репетиторами. Более того, глядя на заселенный животными сад, можно было с уверенностью сказать, что и репетиторы не проходили конечный отбор. Это было особенно неприятно. Творец всегда считал, что данные им инструкции были максимально адаптированы и доступны для рода человеческого. Короче говоря, в Раю, с самого изгнания экспериментальных особей, не появилось более ни одного человека. Были явные кандидаты. Одного даже пришлось избрать для крупного кадрового мероприятия. Речь шла о слабой надежде на то, что полная замена человеческого ресурса, приведет к повышению посещаемости Сада. Дело не выгорело. Скорее наоборот. И, вот он контрольный плевок в душу, сам избранный Создателя, его главная надежда, в конце концов, не набрал проходной балл. Выводы были неутешительными, а то и вовсе удручающими. Нужно было что-то менять. Но нельзя. Это означало бы, что Змей одержал абсолютную победу. В конце концов, если бы Творец пошел на уступки, Ему пришлось бы сразиться с собственной самооценкой и волей. А ведь они, ни много ни мало, измерялись приставкой «все» как и остальные качества. Эта внутренняя борьба продолжалась несколько тысяч лет, так что Создатель был, мягко говоря, на взводе. Положение не спасали даже редкие визиты Сына. У того была какая-никакая компания и свои переживания. Общение не клеилось. Различия поколений, близость к человечеству… На фоне этой тоскливой безысходности, появление каких-то там толстохвостых ящеров, было, можно подумать, пустячным событием. Отнюдь. Творцу это казалось насмешкой, причем максимально вызывающей. Он столько трудился, почти неделю, и все ради чего?! Ради того, чтобы в его совершенный Сад извне проникали только эти страховидлы?! Страховидла сыто хрустела кукурузой, флегматично глядя на сияющий шторм. Тот надвигался на нее, грохоча и сверкая молниями, завывая и гневаясь. Хрум-хрум-хрум-хр… Ба-бах! Лопнувшие зерна смешались с пеплом.
Испорченная кукуруза пошла на корм живности. Надкусанная капуста – туда же. Все еще переливающийся цветами мироздания, Творец ходил между притихшими зверьми и бросал им охапки провизии. Все страшились, все никли и трепетали. Кроме, разумеется, свиньи. Иногда Творцу казалось, что когда-то давно, а может быть далеко в будущем, или даже прямо сейчас, он должен был решительно высказаться на ее счет. И, может быть, даже как-нибудь заклеймить. Грязная неумытая скотина. Никакого пиетета и уважения. Свинья, недовольно вереща, шарахалась от электрических разрядов, но не отступала. Создатель пнул ее в правый окорок, и завалил белой кукурузой. Накормив стонущий бестиарий, Бог окончательно умилостивился. Сводив всех на водопой, он еще немного полежал в шалаше, а потом долго трудился на посадках, не разгибая спину. К первой половине вечера, Он распрямился над грядками. Настало время прогулки. Походная тога была покрыта листьями и потрясающим сочетанием тропических цветов. В такой маскировке легче и приятнее было передвигаться по Саду. В основном потому, что тигры чересчур ластились, а львы слишком навязывались. Их любовь была выше и шире, чем необходимо для комфортных прогулок. А ведь были и другие обитатели. И все они любили Творца свято и… докучливо. Взяв с собой крепкий кожаный ремень, Творец отправился на поиски Первого пса. Кроме того, он одновременно инспектировал состояние Райских кущ и самочувствие жителей. Это занимало свободное время. Впрочем, кущи всегда были изобильны и зелены, а жители – здоровы и признательны. Иногда… Только иногда… Создателю хотелось чтоб в нем появилась прямая необходимость. Может быть небольшой, совсем крохотный, пожарчик. Или у прото-бегемота, вдруг заболел бы живот. Это разнообразило бы патрулирование. Можно было почувствовать себя нужным. Но все оставалось совершенным! Все получилось с первого раза! Почему с людьми не вышло того же? Может, все дело в масштабах? Равномерно шагая по нежной, как пух, траве, Творец тяжело вздохнул. Он шел по следу Первого пса, стараясь не узнавать заранее, где тот находиться. Так у него был хоть какой-то шанс на приключение. Отрадно было в Саду. Хоть и пустовато. Не с кем было обсудить солнце и благодать. Некого было наставить и одарить советом. Всезнание оставалось невостребованным. Прискорбно, но факт – вомбаты были равнодушны к самым волнующим и притягательным загадкам мироздания. Но ведь и пожаловаться на это было некому. Так что приходилось терпеть. Первый пес, разумеется, валялся в песке. Страстно рыча и поскуливая, он извивался и тер бока на берегу Озера. Создатель некоторое время наблюдал за ним с расстояния, позволяя сторожу ликовать и праздновать. Потом присел на замшелое бревнышко и вновь задумался о своей нелегкой судьбе. С Садом что-то происходило. Что-то неладное. Дело было не только в ящерах, в конечном итоге они были меньшим из зол. Обычно им хватало одной молнии. Была проблема – был эффективный способ ее решения. То сегодня, а что вчера? Шел Он знакомыми тропами, когда совсем недалече плодородная земля Сада вдруг потемнела и обескровила. Зелень пожухла и запахло сухостью. Священные квадратные метры потрескались. Зловеще шурша и вздыхая, они обвалились куда-то вниз. Из провала подул жуткий сквозняк, шум и далекие сигналы донеслись из него. Творец осторожно ступил на его край. Внизу плясали неописуемые цвета. Ничего не понять, только пугающая кавалькада чуждого. А как быть с таким? Возможно, именно из таких неожиданных каверн в Сад проникали ящеры? А также странные предметы и загадочные приспособления, которые немедленно уничтожались Создателем. Он находил в Саду пищащие цилиндрические штуковины с прямыми сетчатыми крыльями. Шарообразные штуковины с тоненькими торчащими усиками. Один раз даже был свидетелем того, как из центра Сада вверх устремилась белая труба, извергающая божественное пламя из широких воронок. Дико грохоча, она поднялась к куполу Небес, пробила его насквозь и исчезла. И Что Ты На Это Скажешь? Что Сделаешь? Провалы нужно было закрывать быстрее, чем они открывались. Иначе того и гляди наступишь на книгу, с ничего не объясняющим названием «Библейские мифы: правда и вымысел». Ящеры оставляли после себя только горстку пепла и сломанный плетень. Гремящие штуковины и удивительные документы – загадку. Загадку неразрешимую. Придя в характерное, для таких случаев, возбуждение, Творец, рыча и швыряясь камнями в провал, принялся прыгать по его краю. За столетия одиночества он отвык сдерживать свои эмоциональные порывы, так что листья и лепестки с его маск-тоги летели во все стороны. Провал, как ни странно, был настроен индифферентно. Он проглатывал камни и говорил на своем пугающем языке неизвестности. Через минуту из него ошеломляющим потоком полезли квадратные скользкие пластины, на которых была изображена однотипная серая местность. Унылая и безжизненная. А так же крохотные циферки и названия. Что-то вроде «Луна - 044» и «Марс - 916». Творец знал про Луну. Но почему она находилась на этих пластиночках, судить не брался. Это злило Его еще больше, так как он, хоть тресни, был всеведущ. Гортанно взревев, он принялся жечь эти оскорбительные намеки неизвестно на что. Он жег их не оставляя даже пепла. Ни следа не оставалось от неизвестности. Неизвестность! О, как нестерпимо было ее превосходство! Итак, каверна была заделана. Пластинки уничтожены. Досада оставалась. Первый Пес тем временем успел заметить хозяина и понуро стоял на песке, кося большим слезящимся глазом. Измазанные в песке уши поникли. Хвост робко просил о снисхождении. Творец не собирался наказывать Пса. Любовь Его была безгранична. Неловко перехватывая подмышками кожаный поводок, он подошел к сторожу и ласково потрепал его заломленное назад ухо. - Было, Было, Пойдем. Пес весело гавкнул, вытягивая лапы и вдруг замер, навострившись. - Что Есть? - Гав! - Так? Пес одним прыжком развернулся и бросился к воде, что-то высматривая и шумно нюхая воздух. Создатель осторожно обошел его справа и вгляделся в сонливое око водоема. Ничего. Разве что пузырьки шалят. А Пес рвался в воду. Забегая по грудь, он юлил и брызгался, растеряно лакал жидкость и лаял на все четыре стороны. Пузыри все прибывали и увеличивались. Центр Озера закипал как бульон, забытый посреди военного вторжения. Запахло жареным. В том смысле, что последствия открытия каверны на дне озера легко прогнозировались. И в то же время не прогнозировались вовсе. Творец, вцепившись в бороду, глядел на катаклизм, внутренне готовый как минимум к тому, что придется наполнять котлован заново и справляться с огромным облаком испарений. Пес неистовствовал. Бурление достигло пика: вот уже пенистый гейзер ударил вверх и… На этом представление окончилось. Озеро угомонилось. Вода разгладилась. Пес все еще буйствовал, но у Творца отлегло от сердца. Он разжал пальцы и отутюжил бороду. - Гав! Рьяв-тяв! - Ниже, Ниже. Покою. Ушло Оно. Выждав для верности секунд тридцать, Творец решился уже накинуть ошейник на пса, но так и не довелось Ему. Он понял, почему продолжало беситься благородное животное. Там где недавно бурлила вода, вновь стало неспокойно. Что-то темное покинуло глубину и безвольно уперлось в воздушную преграду. Творец снова схватился за бороду. То был человек.
Дано было простому Райскому Озеру узреть ликование Создателя. Эта бурная реакция чем-то неуловимо напоминала беспорядочные кувырки Робинзона увидевшего спичку корабельной мачты на горизонте. Творец кричал и смеялся, да сыпал словами, которые сотрясали Сад. Вышли животные, прилетели птицы, что бы узнать, чему рад их любимый Отец. - Человек! Че-ло-век! Как должен быть честен, как справедлив и кроток! - Пес! Тащи его! Пока послушный зверь, отфыркиваясь, греб к телу, Создатель вспомнил, что может вызволить праведника из озера полу-движением мизинца. Прекратив прыгать и жестикулировать, он вознесся вверх и, собственно, полу-шевельнул мизинцем. Пес обиженно проводил взглядом клин пенящейся воды, который несся к берегу, как спортивная лодка. Брызнул песок. Творец заметался. Он сорвал с себя маск-тогу и сотворил выходную, белую как молоко. Приняв торжественный и просветленный вид, он воссиял и медленно приблизился к праведнику. Тот был мужчиной, чему Создатель вовсе не удивился. В одной из книг, прибывающих из Неизвестности, он вычитал, что женщины – вместилище греха и похоти. Это утверждение вполне коррелировало с его личным опытом. Мужчина, согнувшись от резкого торможения, лежал, заметно испаряясь. Его необычная одежда, покрытая зелеными и бурыми пятнами, побелела от песка. Волосы были короткие, светлые. Осунувшееся костистое лицо. Он был совершенно незнаком Творцу. Немыслимо. Человек вздрогнул и хрипло задышал, по-щенячьи неловко шевеля руками. Он приподнял голову, но тут же обмяк от слабости. Может быть, это снова глум Неизвестности, - озадачено подумал Создатель. Отчего я не знаю его? Ведь ни разу не слышал его молитв, не знаю как он жил. Но ликование глушило все. Даже величие таяло: хотелось обнять этого неизвестного святого в солдатском камуфляже. - Встань, - было сказано ласково. Человек закашлялся, сплевывая воду. - Где я? – едва слышно спросил он. - В Саду Благоденствия. В Очаге Покоя. Встань. - Я не могу. - Можешь. Возьми Силы От Этого Места. Оно Даст Тебе Безвозмездно. Сколько Хочешь. Ибо Ты Жил Честно. Кряхтя и постанывая, человек подтянул ноги и встал на карачки. Пес вдруг зарычал. Весьма недоброжелательно. Творец показал ему кулак и цикнул, показав в сторону жилища. Поджав хвост, униженное животное тявкнуло и снова зарычало, глядя на прибывшего. - Тише, – вполголоса произнес Создатель. – Не Пугай Его. Пес заскулил. - Хватит. - Гав! - Оставь Нас. Унося попранные чувства, пес убежал в заросли, расталкивая любопытных зверей и пугая птиц. Человек, тем временем, озирался по сторонам, разгибаясь как примятая травинка. Вид у него был ошалелый. Казалось, что он сейчас прыгнет обратно в озеро. Особенно ему не понравился вид приблизившихся львов и прочих тяжеловесных хищников. Впрочем, из воды за ним внимательно наблюдали крокодилы. - «Ого», - словно бы говорили они. – «Похоже дело действительно нешуточное. Не разинуть ли нам свои безобразные пасти в честь этого?» Человек отшатнулся. - Это точно Райский Сад? - Да. Как Твое Имя? Я Не Узнаю Тебя. - Мое имя Никас Аркас. А ты… - Да. Эту новость нужно было переварить. Творец терпеливо ждал. - Значит, я мертв. - Ты Жив. Отныне и Навсегда. Никас Аркас ничего не ответил. Он уже сидел на песке, разведя согнутые колени, и тупо глядел на крохотного рачка. Рачок, в свою очередь, глядел на человека. Через минуту он уполз. Тогда Создатель сказал: - Я… - Мне нужно подумать, - скорбно перебил Никас Аркас. – Могу я побыть один? Пожалуйста? На это Творец не рассчитывал. У такого события просто обязана присутствовать торжественная часть. - Позволь, я поброжу по Саду… - Нет! То Есть… Не сейчас. Сперва Примешь От Меня Приглашение. Никас Аркас нехотя согласился. Он шел вслед за сияющей фигурой, рассказывая о своей жизни. Как сладко было слушать его, после столетий блеяния козы-проматери. Никас Аркас был воистину святым. Жизнеописание его было прозрачными чернилами нанесено на белейшую бумагу. А сколько мук он пережил, сколько невзгод перенес, ведь как много испытаний выдержал. - Почему же я не знал про тебя? – счастливо спрашивал Творец. - Так вышло, - скромно отвечал Никас. Долой шалаш! Дворец из невесомого камня. Облагородить зверей! Просто свинья, недоверчиво вертя пятаком, терлась о плетень радужной шерстью. Плетень! И его долой! Свинья в ужасе удрала в огород, и скрылась там среди зреющего гороха. А вот огород можно оставить. В конце концов, горох действительно почти поспел. Он не помешает атмосфере торжественности. Итак, внеземное блаженство. Никас Аркас отведал его во дворце. Собственно, блаженство состояло из мягкой софы и вазы с фруктами. Но человек таял от счастья. Он с удовольствием продолжил свой рассказ и до самой ночи они с Создателем беседовали на всевозможные темы. До того эрудированным был этот Аркас. Создатель слушал и грезил о большем. Представлялись ему поля, засиженные праведными мудрецами, и леса, неспокойные от прогулок философов. Слушая сладкоголосого новосела, все больше забывался он. А потом уснул. Наутро человека во дворце не оказалось. Обыскивая окрестности, Создатель чувствовал, что рубеж пройден. Неизвестность ударила ниже пояса. Ничего подлее этого, нельзя было придумать. Дать надежду и долгожданное облегчение, чтобы потом сразу же хлестнуть по щеке. Праведника нигде не было. Он охмурил хозяина Сада и бежал. Зачем? Бог направился к Неправильной яблоне, чтобы проверить свои подозрения. Неизвестность очевидно была прислужницей Змея. А что нужно Змею? Не хватало ровно одного яблока. На дубовой коре было вырезано: «Хочешь яблоко назад – приди и возьми». Рядом валялись камуфляжные брюки, китель и ботинки. Все это было оставлено, что бы у Творца не оставалось сомнений. Его надули. Разбили сердце и обокрали. В этот раз обошлось без молний. Без сияния. Без перевоплощений. Просто свинья жадно выхватывала из горы овощей самое вкусное и сгрызала это, ревниво поглядывая на остальных зверей. Особенно на козу-проматерь, которую выпустили из загона. Недалеко от этой свалки, Создатель срезал бороду кремниевым орудием. Лицо Его было безучастным, взгляд – сумрачным. Покончив с этим, Он взъерошил оставшуюся щетину и взялся за копье. Проверил остроту наконечника. Тоже каменного. У Неизвестности впрок не займешь. Это, вне всякого сомнения, вражеская территория. Одной всесильности там может быть недостаточно. Ближе к вечеру на берег Озера пришла одинокая фигура в броне из дубленых шкур. Она села на валун и принялась ждать, крепко сжимая отесанное древко копья. Сад затих. Чувствуя неладное, звери окружили своего Отца, не решаясь подойти ближе. Даже верный Пес, тоскливо выл в стороне. Создатель поднялся в полный рост и тихо Сказал: - Я Ухожу. Я Не Могу Поступить Иначе. Я должен Узнать, Что Там. В Неизвестности. Простите Меня. Я Сделаю Все, Чтобы Вернутся. Звери ошеломленно зашептались на своих языках. Творец сел. Оставалось только дождаться, когда появится новая каверна. В которой варятся неописуемые цвета. И ждет пугающая кавалькада чуждого.
Однозначно, должно быть продолжение. Как для рассказа - слишком много вопросов, на которые ответы так и не получены. По поводу текста. Слишком долгая завязка. Мне не хватило динамики. Не хватило зацепки в самом начале. Все такое сонное, ленивое, медленное, как, собственно, и сам Герой. С одной стороны, Вы максимально пытаетесь ввести нас в его мир - это хорошо. Но с другой стороны - нет своеобразия, остроты - того, что перетягивало бы на себя внимание с апатичного Бога, пока тот не "раздуплится" и не оживет, как персонаж. Но это всё ИМХО. Можете не обращать внимания. Но, пожалуйста, обратите внимание на правильность использования слов. Например:
Цитата
шаркая сандалами, проскочил мимо
Шаркать - ходить, двигаться, волоча ноги, производя шорох. Не представляю: как можно волоча ноги, проскочить? И еще... Уж лучше: хлопнув сандалами, подскочил к колышку, и, пока собака не обмотала его ноги веревкой, развязал узел. А то по смыслу получается, что проскочил и мимо собаки, и мимо колышка. Да... и еще...
Цитата
В шалаше послышалась ленивая возня, и Творец выглянул наружу
поначалу походило на стеб, качественный но все же. потом вроде проникла идея и видел я героя не иначе как робинзоном, что автор и озвучил. хорошо. слог богат. представить райский сад необитаемый остров с, вдруг не прошенными гостями. но вот концовка, где, вдруг растерянный бог. странно это, он ведь сведущ и знает ходы наперед любых партий. слишком резким стало его поражение, от падшего ангела, который как не крути всего лишь ангел и никак не творец. если в последующей работе окажется что герой всего лишь миф собственного воображения и райские кущи лишь остров, тогда хорошо. тексту дам 9 из десяти
Благодарю за отзыв. Смысл-то в том, что Бог - всего лишь идея. Но сам он об этом не знает. Он всемогущ только в своей замкнутой страте, одной из бесконечного множества измерений в мире Идей. Потому что это перекликается с мышлением большинства. Большинство разумеет Бога именно так: нечто всемогущее находящееся в красивом месте. В результате он оказывается заперт в пузыре упрощенного мышления, понятия не имея, что творится за пределами Рая. Потому как там действуют другие идеи и замыслы. Зачастую куда более сложные, чем он сам.
Вы таки знаете, я бы сказал по этому поводу, что седня храмы строятся не для Бога. У него нет денег.
Бог не скучен. Он недооценен. Я акцентирую внимание на этом. Он всемогущ и одновременно сдерживается простодушными установками бабки Зинаиды. Понимаете?
0
