- Вы наш!

Я сглотнул.

- Директор уже в курсе.

- Очень рад...

Алла Васильевна улыбалась.

- Вы будете художником первой категории. Мы вас берем.

Боясь спугнуть радужную атмосферу какой-нибудь угловатой неуклюжестью, я спросил

- Но какие будут условия?

- Вы будете работать на ставке. Художники у нас имеют свободный график. В зависимости от категории начисляется зарплата, я сейчас не смогу сказать вам точно сколько.

Алла Васильевна улыбалась. Пели райские птицы, лился божественный нектар, я с богами на Олимпе. Солнце светило высоко в небе, и собственно все остальное - такие мелочи... И тем не менее, я хотел конкретики, я хотел понять какие то границы, рамки, в которых будет развиваться моя дальнейшая жизнь.

Дверь открылась, с легким шелестом внесли эскиз декора, взгляд заострился, Алла Васильевна твердой рукой вычеркнула с веточки два маленьких листочка и подписала. Эскиз уплыл.

- Мы очень ждем талантливых и молодых! Сколько вам лет?20?

- 31.

Любые цифры в этом месте теряли силу. Не уверен, что важны были и слова - я здесь, это главное...
Кабинет главного художника был светлый, с прозрачной дверью, с высокими потолками и окном во всю стену. На стеклянных полках в шкафах покоились белоснежные образцы. Нижнюю полку занимала подробная скульптура лежащего павлина, в натуральную величину. За окном жужжали машины, серой грязью плескалась Нева.

Попытавшись сгустить из воздуха несколько слов, я позволил себе произнести:

- И.. как у вас ...здесь все происходит?

Моё будущее никак не хотело принимать ясных очертаний.

- У нас есть план, и у вас тоже будет план...

Щелкнула дверь. Возникли двое, принялись громко, по-свойски шутить и смеяться.

- Познакомьтесь, Иван.

- О, свежая кровь! Лепите, рисуете?

- Ну, я… по формам больше...

- Как здорово. А вы можете слепить вот такое? Алла Васильна, не смотрите!

Передо мной возникла картинка - нечто демонически черное из нескольких голов, с высунутыми языками.

- Это ваза. Слепите?

Я покрепче сжал папку с эскизами.

- Наташа, пойдем, видишь, он совсем другим занимается.

Черти исчезли.

- Вам нужно подойти в отдел кадров.

- На договор можно будет взглянуть?

- Разумеется, в отделе кадров.

 

Далее челночно-кабинетный квест: отдел кадров, медпункт, отдел кадров... справки, бумаги, бахилы, грязный кафель...
По разбитой дороге, огибая лужи, я нырнул в торец пятиэтажного дома. Охранник перед входом кивнул:
- Налево, на второй...

Дверь прямо, неожиданно, оказалась туалетом, пахнуло мочей. Секундный ступор, я дернулся в дверь слева. Лестница. Взлетел два пролёта, площадка была без каких либо намеков на существование второго этажа, только грязные зеленые стены. Я поднялся по ступеням выше и, уже не доверяя написанному, прочел - "медпункт".

Илья Кабаков, говорите? Зайдите в заводской медпункт. Как нерастаявший сугроб летом, медпункт был идеально сохранившимся отголоском советской эпохи. Радио точка, пол- паркет... перед глазами промелькнули кадры советского кино и строгий голос:

- Ждите!

И слово, и голос были тоже из "того" времени. Как и стул, стол, и даже цветы в горшках. В коридоре кряхтел старый приемник.

Разговор с врачом не ладился. Я тщетно взывал к памяти, пытаясь составить пазл из букв и словосочетаний.

- ...р-е-з-и-дуально-органическое... мозга... коры.

- Ограниченное? -нахмурилась врач. Я забеспокоился.

- Ну да, кистозно-слипчивый - бодро прибавил я, проявив чудеса визуализации.

- Знаете что, вам придется принести эти обследования.

- Гидроцефальный - выдохнул я уже на улице...

 

Настал день икс. На руках были все документы, в двух папках : оригиналы и копии, как настоящие, разве что, чуть светлее - цветной ксерокс.

- Пройдите в кабинет № 318 -на инструктаж, в расчетный отдел и снова к нам - в отдел кадров.

- Могу я, наконец, увидеть договор?

- Это рамочный договор. Что там смотреть.

- Замечательно, но я бы хотел ознакомиться с ним, дома например.

- Ознакомитесь после, в кабинете.

В кабинете было тесно, мне указали на случайно затесавшийся в углу, меж столом и этажеркой стул. Царила напряженная тишина. Тишина внимала.

- Здесь написано: «нормированный рабочий день», мне говорили свободный график...

- Ничего не знаю, я ориентируюсь на цифры.

- Молодой человек, ни у кого нет свободного графика, есть негласное правило, по которому...

- Да, но мне сказали...

- Мы все работаем на таком договоре. Он рамочный.

- Молодой человек, у нас очередь, очередь на эту ставку.

Они обездвиживали, опутывая. Кружили в танце бумаг и документов. В какой-то момент мелькнула шальная мысль "ну их всех, к черту!" Бешено вращая глазами, я бросил последний взгляд на договор.

- А это что за цифры 8.2/7.2?

- 5-дневная рабочая неделя.Пятница-сокращенный день.

Слова и цифры путались в голове.

- Здесь написано: «может привлекаться к труду в выходные...»

- Только с вашего согласия! Молодой человек! Это рамочный договор и другого у нас нет!

Я чувствовал себя буйно помешанным, а вокруг сгрудился медперсонал- отступать было некуда.

- Что будет, если я расторгну договор до конца срока?

- Напишите заявление, как везде. Молодой человек, здесь никого не берут в рабство.

Я сдался. Зашуршали листы. Не твердой рукой подписав последний, замер... Гром не грянул с небес, бумаги, подхваченные ловкими руками, скользнули куда-то в стол. Напряжение спало...

Уже за дверью почувствовал себя виноватым, как больной после припадка, которому сделали укол. Притихший, я приблизился к окошку "выдача пропусков".

- Чё так поздно?!

- Эээ… Не знаю... документы забыл... дома, на стуле...

- К стене!

Я застыл. На проходной сработала вертушка. Вышла полноватая, не высокого роста женщина. По-крабьи, вытянув руки над головой, она держала старенькую цифровую мыльницу. Я понял, что это будет фото на пропуск. Чих-пых, база данных завода обогатилась на еще одно фото, усталого, загнанного в угол человека, с лицом, перекошенным от стиснутого в руках рюкзака и верхней одежды. Мне выдали пропуск: белую пластиковую карточку, слава богу, без фото. Я прошел сквозь вертушку туда-сюда, что бы проверить, как он работает.
Никогда бы не подумал, но почему-то я ощутил радость и легкость. Мое лицо озарила глупая улыбка человека с пропуском.