Семь чертей, или герой нашего времени по-американски

- Черт, опоздал  –  крик, раздавшийся на весь дом, подкрепил смачный шлепок падающего с кровати тела. Восемь часов утра, это уже ни в какие ворота не лезет. Крофильц  меня убьет – подумал Пол Джонсон, судорожно натягивая штаны и все остальное.  Он уже минут сорок как должен был ехать по парк авеню на работу, мысленно перечитывая месячный доклад и протирая постоянно потеющий лоб влажной салфеткой. И почему сегодня???

Пол Джонсон обычный бухгалтер крупной компании. Трясущийся перед любым человеком имеющим право называть себя начальником, опаздывал почти на час именно в тот единственный день месяца, когда он не мог отсидеться серой мышкой, прячась за выступ своего скромного рабочего уголка. Ежемесячный отчет, всегда вводил его в ступор заблаговременно, иногда больше чем за неделю. И дело было даже не в том, что он плохо работал, или проводил какие-то махинации с деньгами компании. Нет, ему такое наверно было не под силу, он, как и большинство в наше время просто боялся потерять  свою жалкую работу. Чтобы его никчемная жизнь не стала совсем невыносимой.

- Черт  –  второй за утро ругнулся Пол. Несколько взмахов бритвы помогли не только срезать совсем юный для 38 летнего мужчины пушок, но и окропить кровью свежею рубашку, заблаговременно приготавливаемую  к такому  дню. И так как второй предусмотрено не было, пришлось в срочном порядке гладить ту, что исправно принимала на себя пятна кофе всю прошлую неделю. Перед этим переворошив груду выброшенного в стирку белья Пол в спешке споткнулся на ровном месте, не забыл чертыхнуться, минуту пролежал на полу, дико таращив свои бледно-голубые глаза  в потолок, осознавая, что ничего себе не сломал и не вывихнул, а всего лишь рассек бровь. Благо рубашка и так была уже испачкана.

От завтрака он отказался почти сразу. И дело не в том, что куски хлеба  никак не хотели вылезать из тостера, обжигая не зажившие со вчерашнего дня пальцы, и не в том, что времени не оставалось совсем,  просто от осознания неизбежного нагоняя его страшно мутило. А на третью рубашку времени ну совсем не было.

Даже по меркам Джонсона, утро явно не задалось. Четвертое упоминание нечистого прозвучало при выезде из гаража. Вчера Пол был настолько поглощен заучиванием цифр своего доклада, что прочертил дверью гаража метровую царапину вдоль правого борта. Старая стойка не выдержала и дала уродливую металлическую выбоину. И вот вместо одной царапины их уже две. Пол постарался взять себя в руки. Расправил худосочные плечи, поправил  редеющую шевелюру и хмуро посмотрел в зеркало заднего вида, выезжая на шоссе. О том, что напоминают ему царапины, принявшие вместе весьма красноречивый фаллический вид, он старался не думать.

Крофильц эта мерзкая отвратная личность. Нет даже не так, это поганое существо. Пол судорожно глотал воздух, представляя ухмыляющуюся мордочку его непосредственного начальника, которую тот натянет, по приезду Пола. Сверкая пожелтевшими зубами, Крофильц начнет свой двадцатиминутный монолог о никчемности Пола Джонсона как работника такой великой компании, перейдет к его ничтожным личностным качествам и если не повезет, обсудит его близкую перспективу безработной жизни. При всем этом он будет оглядывать всех присутствующих в обозримом радиусе сотрудников призывая их осуждающе пялиться на Пола и хмурить брови. И хотя каждый из них бывал под таким перекрестным огнем отвращения, этот ритуал был в компании почти узаконен.

БУУУМ… На этот раз ругательство было беззвучным. Хотя Пол мог и не услышать, как оно слетело с его губ, пока он обнимался с подушкой безопасности. Переднюю часть машины как будто стерли ластиком нерадивые дети богов. А чему тут удивляться, сюда по началу дня, какие боги такие и дети. Пол машинально отвечал на вопросы полиции, пытаясь восстановить окончательно вылетевший из головы доклад. Так же машинально сел в такси и всю дорогу до работы держал скрещенные пальцы, за себя и за приезжего таксиста не потрудившегося выучить местный язык.

Уже поднимаясь в лифте, он ответил на входящий звонок и молча выслушал крики его соседки. Там что-то было о горящем доме, не выключенном утюге, пожарных  и куче других вещей. Но все было не так уж важно. Мир, словно поезд, выкинувший его на полном ходу, который несется мимо, а за окнами мелькают осуждающие лица людей с хмурыми взглядами. Они что-то кричат ему, смеются, размахивают руками. И он чувствует, что места для него нет даже в последнем вагоне. Одно лицо вдруг приостановилось и замерло перед ним.

Что? – Вселенная вдруг покачнулась и сдвинулась. Пол с трудом устоял на ногах. Как говорится, не запрыгивай на ходу.

- Я говорю Крофильц не пришел еще. Говорят, проспал. Но это, так, непроверенная информация – "серая мышка” оскалилась, вильнула "хвостиком” и убежала на свое рабочее место.

Мир вдруг приостановился и Пол Джонсон начал продвигаться, вперед,  с конца поезда, все ближе и ближе к своему привычному месту. Увольнение, безработица, даже выговор страшные картинки попрятались в голове. Когда знакомые лица попутчиков были уже на расстоянии вытянутой руки, и еще не успевшее остыть от его костлявой задницы место замаячило перед глазами, Пол глубоко вдохнул….

 И пошел искать машиниста.

Бах…бах…бах…бабахбабах….

Магазин через дорогу. Красивый, как кафетерий, для влюбленных парочек. Совсем не похож на оружейный магазин. Странно, что продают тут совсем не булочки.  Эх, Пол так их любил в детстве. Тогда он еще верил, что может стать "машинистом”

Бах…бах… бабах….

Хорошо лежит в руке. Удобный. Такой у отца был, когда он брал его на охоту. Тогда он еще не был дичью.

Бах..бах…

Продавец протянул ему оружие. И странно посмотрел, когда Пол оставил ему все свои деньги.

Бах…

Ага, а вот и Крофильц. Красиво лежит, не читает нотаций. И те, что вокруг  не смотрят осужд….

А чего так мало? Пол Джонсон с сожалением посмотрел на штурвал поезда и освободил место очкарику с самодельной бомбой на поясе, позади виднелась очередь людей с горящими глазами.

А машиниста, кстати, он так и не нашел….