Перед началом описания следующий сцены я хочу отметить, что бояться тигра я перестал уже совсем. Он мне больше напоминал огромного плюшевого кота, которого просто лучше не злить. Катаясь на нем по городу я перестал представлять, что это милейшее на вид животное способно кого-нибудь загрызть. Ночь становилась чуть светлее и можно было уже отделить линию горизонта там, где вставало солнце, от общего звездного мрака. Мы сидели с тигром перед его клеткой. Он опечаленными голубыми глазами смотрел на меня, не знавшего на тот момент, что же делать. Я, потирая лоб и раскуривая очередную сигарету, пытался донести до несчастного зверя все причины необходимости залезть обратно в клетку: - Послушай, - деловым тоном говорил я, - Ларго же меня прикончи, если узнает, что я тебя выпустил. А если я не засуну тебя обратно, то он точно узнает. А значит, моей репутации здесь конец. Тем более знаешь, что еще будет? – тигр смотрел на меня с полным недоумением, что я расценил как ответ «нет», - никто тебя больше выпускать по ночам не будет. Слышишь? Никто. Надо оно тебе? Я думаю, что не очень. Так что если ты и впредь хочешь гулять со мной по ночам, то придется тебе немного посидеть все-таки в клетке, - я задумался, затягиваясь, - нет, ты конечно можешь сейчас развернуться и уйти. Но мне кажется, что мы стали друзьями, а если ты уйдешь – то мы перестанем таковыми быть. Зачем тебе свобода без друзей, а? Ну скажи, зачем? С последним моим аргументом согласился даже тигр. Это было действительно весомо. Так что зверь, печально склонив голову, нехотя побрел в сторону клетки. Перед самым ее порогом он еще раз обернулся, грустно взглянув на меня, но я лишь покачал головой из стороны в сторону. Тогда ему пришлось отвести взгляд и войти все-таки внутрь. Когда я полностью протрезвел от езды на тигре по городу, система замка на клетке показалась мне гораздо труднее, чем пару часов назад. Так что я судорожно ковырялся над замком несколько минут во время того, как несчастный зверь глядел на меня умоляющим взглядом имея возможность вырваться снова, но сдерживая себя изо всех сил. Через какое-то время такая задача, как закрывание замка на клетке была выполнена, я предстал перед еще более трудной проблемой, чем те, что были у меня за всю сегодняшнюю ночь. Да, в это трудно поверить, но есть что-то труднее, чем выпустить тигра, приехать на нем в Нотервиль, украсть яйца, четырех кур и краску. Что же это, по вашему, может быть? Давайте дам подсказку и нарисую перед вами следующую картину. Юноша во фраке, сладкое опьянение которого плавно переросло в чудовищное похмелье, раскуривал очередную сигарету, застыв перед загоном с розовым слоном. Начало сцены уже попахивает неприятностями, неправда ли? Так вы слушайте дальше, уважаемые, и представляйте себе то, как юноша этот, жадно зажав сигарету меж зубов, принялся двигать огромный дубовый засов на загоне. С той стороны толстых стен уже чувствовалось некое напряжение – слон зашевелился, не заметить чего смог бы только слепой. Да и то, он, наверное, почувствовал бы, как затряслась земля, стоило только слону начать топтаться на месте. Нечеловеческими усилиями ворота загона были открыты. Далее следовала немая и потрясающая по своей нелепости сцена: я, не обращая внимания, что у сигареты уже тлел фильтр, пока стоял с изумленным видом перед появившимся слоном. Странно, я так удивился, словно бы ожидал увидеть за огромным засовом крошечную бабочку, а не здоровенного Пинки. Я стоял и думал лишь о том, какой же он черт возьми большой, и мои новоиспеченные навыки обращения с тигром вряд ли мне помогут контролировать слона. Я могу даже предположить, о чем думало не менее удивленный зверь. А думал он, наверное, о том, какой же я черт возьми маленький, и будь я даже если и не дилетантом в обращении с животными, он бы все равно меня затоптал, даже не заметив. Итак, немую сцену закончить должен был, определенно, слон, а не я. Я вообще в этой ситуации был мало на что способен, как оказалось. Стоило ли мне рассчитывать на послушность этого животного после того, как мне абсолютно легко поддался другой дикий зверь? Разумеется, нет – шансы на мою повторную удачу были крайне малы, и дальнейшее развитие событий оказалось крайне предсказуемым. Когда до слона дошло, что его сейчас выпустили на волю, его крошечные глазки расширились настолько, насколько это могло бы быть возможным. Он издал своим хоботом какой-то непонятный мне звук и, взяв небольшой разбег, выскочил из загона такой пулей, что скорость тигра показалась мне теперь оперативностью беременной улитки, раненной в ногу. Увернуться я, безусловно, не мог. Все, на что хватило моей черепашьей реакции так это на простое «присесть». Огромная толстая нога слона снесла мне шляпу, другая, пролетев над моей головой, ее раздавила и ничто, слава богу, не задело меня. Слон задел только мою психику, навсегда теперь испорченную. Но так или иначе, мгновений нахождения под ногами Пинки мне хватило, чтобы моя реакция наконец-то активизировалась и я успел подпрыгнуть, когда оказался позади огромного животного. С поразительной для себя же проворностью, я умудрился жадно схватиться рукой ему за хвост. Ой, хвост это громко сказано – так, хвостик. Безусловно, управлять этим зверем я не мог и как не странно совершил я это, чтобы его не потерять. Да, потерять слона это было бы нелепо. Лучше уж, зацепившись ему за хвост, потеряться вместе с ним и больше никогда не вернуться в этот чертов бродячий театр. К моей бесконечной печали, слон бросился в сторону леса. Остановить его я бы вряд ли умудрился, хотя идея схватиться свободной рукой за ствол дерева у меня была. Если бы я являлся двухсоткилограммовым бодибилдером, то быть может, таким бы способом я б его и остановил: одной рукой за хвост, другой за дерево. Но в случае с моей комплекцией было бы два варианта: слон порвет меня надвое или мы просто с корнем вывернем дерево. Ни тот ни другой варианты не остановили бы Пинки, так что решиться взяться за ствол я так и не смог, пытаясь кое-как насладиться дикой скачкой. Хотя я наслаждался, скорее, удивительностью происходящего, нежели самим приключением. Из-за поразительно быстрой скорости передвижения слона я выровнялся почти параллельно земле; рука, которой я хватался за хвост, потеряла всякую чувствительность уже через минуту, а тело мое то и дело билось о деревья и сносила все подряд ветки. Паника и изумление прошли достаточно быстро, так что мои мысли смогли выстроиться в более-менее стройный ряд уже на середине нашего забега. Знаете, о чем я думал? О том же, как черт возьми бесшумно передвигался многотонный Пинки! Я знал, что у слонов очень мягкие подушечки на ногах, но не до такой же степени, чтобы бесшумно бежать по лесу. Представляете картину: вы идете за грибами, и тут мимо вас, не издавая не звука, проносится розовый слон, за хвост которого отчаянно держится ассистент фокусника-садиста. Картина то, кстати, вполне реальная, стоило бы вам собирать в ту ночь грибы в окрестностях театра Де Ривьера и психологическая травма на всю жизнь была бы вам обеспечена. Так же я успевал думать, зачем огромному слону такой крошечный хвостик. Нет, общепринятое мнение «чтобы слон не кончался внезапно» - оно ошибочно. Вот эту вот штучку, за которую я жадно хватался, чтобы не слететь вниз в середине леса, слоны используют для проявления эмоций и для того, чтобы водить за собой слонят. Вот так все просто. Роль слоненка в данном случае выполнял я. И скажу честно, я был крайне напуганным слоненком. Особенно когда лес закончился. А знаете, чем он закончился? Рекой. А еще знаете, что слоны очень неплохо так прыгают? Особенно в воду. Особенно если хотят пить. Особенно если не замечают крошечного человечка, что жадно хватался за их хвостик. Так вот, теперь знайте. Я отрыл это для себя, когда внезапно оказался в воздухе и понял, что держаться за хвост далее бессмысленно. Я отпустил его и какое-то время блаженно летел в сторону воды рядом с розовым слоном. О как прекрасен был этот миг! Долгожданное расслабление для мышц; прекрасное звездное небо, отражаемое гладью воды; стройная стена леса вдоль крутых берегов; абсолютная тишина кругом и летящий рядом розовый слон. Эх, благодать… как жаль, что столкнулись мы с водой крайне оперативно. Пинки нырнул с визгом и восторгом, я же нырнул с диким криком и чудовищной паникой. Ночная тишь была разрушена ну просто невообразимым грохотом при столкновении разогнавшегося слона с водой. Мой скромный вопль и едва слышный «бульк» являлись писком мыши по сравнению с настоящим взрывом, который издал Пинки. Помимо этого, он в движение привел всю почти стоящую до этого реку: ее спокойное преспокойное течение разбавило настоящее цунами. Попав под него и захлебнув очень приличное количество воды (ибо нечего было нырять рядом со слоном, открыв род), меня тут же поглотило невероятных размеров волной, и мое благо, что через мгновение она вынесла меня на берег. Какое-то время я просто лежал на траве и трясся то ли от холода, то ли от невообразимого ужаса, который я только что пережил. Удивительно, но игриво плескавшийся в воде слон заботил меня тогда не очень то и сильно. Я прислушивался к своему телу, пытаясь понять, не сломал ли я себе что-нибудь или не поранился как-нибудь совсем сильно. В итоге от тела моего исходило лишь изумление. Да-да, я чувствовал как мой усталый организм поражался моей ночной деятельности и словно бы со мной разговаривал. «Что ты творишь? – жаловался он, - ты не спал, потом пил, потом чуть не получил мечом, потом дрался, потом пил, потом не спал и снова пил, потом катался на тигре, потом оседлал слона… что ты творишь вообще?!» - негодовала каждая моя мышца, в то время как разум в слезах приговаривал: «Слава богу ты жив… ты еще жив… о, я не верю! Ты жив! Ты правда жив!». Радость действительно была неимоверная. Придя немного в себя, я глянул наконец на Пинки. Он взахлеб пил воду с озера, стоя в ней так, что видны были почти только его огромные, милые ушки. Периодически слон радостно визжал, поднимая хоботок и поливая себя фонтаном воды. То, что пьющий обычно воду из дырявых тазиков слон был счастлив оказаться на настоящей речке – было вполне предсказуемо и очевидно. Вообще-то я планировал его сюда отвести более гуманным способом, чем забег по лесу, но итак тоже было неплохо. Вот собственно я и дошел до своей кражи слона, о которой упоминал еще до попадания в пьяную драку в баре. Но события, что происходили со мной дальше, так же крайне удивительны и еще более любопытны, так что не стоит ожидать, что я буду описывать вам на протяжении нескольких страниц, как же прелестно было огромное животное, так ребячески плескавшееся в воде. Хотя некоторые, кому не удалось лицезреть эту сцену, были бы наверное в восторге. Как жаль, что заботясь о других читателях я подчеркну лишь одно: жизнерадостный слон на ночной реке – картина действительно крайне яркая и жизнеутверждающая. Забыть такое невозможно. Итак, я снял промокший до нитки фрак, повесил его на сук дерева рядом с берегом, вылил воду из своих сапог, убедился в том, что сигареты испортились и промокли и, устроившись поудобнее на мягкой траве, принялся наблюдать за счастливым Пинки, озаренным уже более острой линией рассвета. Встающее солнце окрасило край неба в приятный, чистый голубой цвет, а лучи пока невидимого солнца коснулись невидимых ранее облаков и наградили их удивительно нежными оттенками розового. Вид открывался действительно потрясающий, но не долго мне пришлось любоваться всей панорамой в целом – очень скоро мой взгляд привлекла одна крайне необычная деталь, не позволяющая мне и дальше любоваться рассветом на широкой реке. Деталь эта представляла из себя сгусток дрожащего голубого света на другом берегу. Я бы изначально предположил, что это чей-то сказочно красивый фонарик, освещавший утренний туман и оттого не распространяющий свои лучи на большое расстояние. Но когда свет перестал перемещаться меж ветвей, а оказался над водой, я понял, что наблюдаю какое-то другое, крайне необычное явление. Сгусток света то поднимался над водной гладью, то спускался прямо к ней, неуверенно перемещаясь вдоль берега. Было логично предположить, что это какое-то существо и рассчитывая на то, что оно разумно, я поднялся на ноги и что было мощи крикнул: - Эй, нужна помощь? Если это существо действительно разумно, то я на самом деле привлек его внимание. А если нет – то и черт с ним, кому какое дело, когда юноша, что купает на рассвете розового слона, выкрикивает с берега какую-то ересь? В мире происходят события и поинтереснее. Так или иначе, свет застыл после моего крика. С крошечного сгустка прямо в воду опадала какая-то сияющая пыль, тухнувшая при соприкосновении с рекой. Сгусток голубого свечения несмело приблизился к моему берегу. Остановился. Слегка попятился назад, и когда я уже стал думать, что напугал несчастное существо, оно с такой стремительностью бросилось в мою сторону, что я опять впал в ступор, как оно бывает при неожиданных для меня явлениях. Я как-то нелепо увернулся, когда сгусток света проскочил мимо моего уха, затем и вовсе упал на землю, когда он пролетел над моей головой, разбрызгивая повсюду сверкающую голубую пыль. Перемещалось это создание так быстро, что ознакомиться с его природой во время движения являлось задачей почти невыполнимой. Я был даже не уверен, действительно ли мои нелепые телодвижения способствуют тому, что это создание в меня не врезалось – я все равно пригибался слишком поздно, так что двигаясь я только увеличивал свои шансы на столкновение с этим существом. В итоге я счел необходимым перестать корчиться как идиот, когда этот крошечный сгусток летал вокруг меня и просто лег на землю, уставившись наверх, где он кружил все так же быстро. Глаза, ослепленные светом и не способные различить что-либо перед собой, раскрылись в изумлении, когда существо наконец-то остановилось прямо перед моим лицом, вдумчиво на меня уставившись. Длилась эта пауза буквально мгновения, но этого мне хватило, чтобы потерять дар речи до того, как существо вновь принялось бешено кружиться надо мной. Только что я видел в ареоле яркого, синего блеска крошечную девушку с крыльями. Стоит ли вам описывать ее подробнее, или вы и без меня уже начитались и насмотрелись картинок про фей? Я думаю, вы и так понимаете о чем речь: небольшие крылья, усеянные разбрасываемой во все стороны пыльцой; крошечное платьице из каких-то лепестков, и рост с ладошку… да, если бы это была сказка или кино я бы ограничился описанием: типичная такая фея. Но это не сказка и уж никак не кино, так что я не собираюсь скрывать своего удивления от увиденного. Это же, блин, настоящая фея?! Откуда?! Как так?! Я что, ударился головой о слона?! Или о воду?! Или… у меня в уме не укладывалось то, что я только что видел и я не нашел ничего умнее, как изумленно выкрикнуть: - Фея! Ты блин фея! Сгусток света на миг застыл и в нем снова можно было различить черты молодой девушки, высунувшей язык и издавшей звук вроде обиженного «пр-р-р». - У меня тут проблемы поважнее того, что ты в первый раз увидел фею, - пропищала она тоненьким, прелестным голоском. - Да? И что за проблема? – набравшись духу спросил я, присаживаясь. Видимо, только и выискивая причину высказаться, фея так же приняла более удобную ей позу (присела на веточку) и тяжело вздохнула. - Тебе когда-нибудь давали задание, которое невозможно выполнить? – пропищала она. - Я сейчас купаю розового слона, - улыбнулся я, - последнее время мне кажется, что я могу все. Фею как-то не особо впечатлило мое хвастовство. Видимо в этом мире купание слонов дело обычное, так что если эта история удивительна и неповторима для вас, то фея, услышав про слона, лишь обреченно вздохнула. - Нет ничего проще купания слона, - заключила она, - ты сидишь на берегу и ничего не делаешь. А я тут в растерянности. - Мне его между прочим обратно вести, - возмутился я, все еще не представляя, как затащить эту резвую громадину обратно в загон. - Легче легкого, - отмахнулась фея, - а вот мое задание ты не исполнишь. Никто его не исполнит, и мне, наверное, нет даже смысла возвращаться в Вименвиль. - Вименвиль? – удивился я. Хотя потом я понял, что странно этому удивляться – услышать название незнакомого города после всех моих приключений это наименьшая из неожиданностей, которые могут тут меня ждать. Но вот следующая фраза ввергла меня в шок и дала ясно понять, что я обязан помочь фее! Ее ко мне привел сам бог, или сама фортуна, или судьба, или расположение планет, или расположение вообще всех ста тысяч звезд на сегодняшнем небе – что-то, в общем, всевышнее столкнуло нас сегодня и я знал, что мне делать дальше: - Это город, в котором заточены все девушки этих мест, - изрекла фея ту самую фразу, удивление от которой я уже описал. Лина! Там Лина! Мне надо! Мне надо туда! И вы наверное посмеетесь моему восторгу – о Вименвиле я мог услышать от персонажа и попроще, чем эта фея. Но разве у него будет та же самая беда, которая поможет мне не только сделать благое дело для сказочного создания, но и решить еще несколько моих проблем, таких как сопровождение в Вименвиль и наведение порядка в бродячем театре Себастиана Де Ривьеры?! - У короля этого города через неделю день рождение… - жаловалась дальше фея, - и он послал меня на поиск какого-то цирка, название которого я забыла, в какой-то город, название которого я тоже забыла… он хотел праздник, а я все испорчу… не будет у него праздника… - Праздник? – переспросил я, - он хочет праздник? Спектакль самого необычного театра в этом мире сойдет за праздник? - Да что угодно, - вздохнула фея, - он накажет меня, когда узнает, что я все забыла и ничего не сделала… Я не стал долго думать. Чего тут было думать? Все очевидно. Я поднялся на ноги и изрек гордым голосом: - Мое имя Себастиан. Себастиан де Ривьера, - врал я, - мне принадлежит самый удивительный театр в Нотервиле. И мы готовы дать представление ради твоего короля и в другом городе. Сам бог послал тебя ко мне и я буду рад чести оказать тебе эту услугу. Фея в миг оживилась. Моя ложь ее изумила и она, тут же подскачив, вновь принялась кружиться вокруг меня, бешено мелькая перед глазами и издавая какие-то странные вопли. Я стоял и улыбался до той поры, как фея не подскочила ко мне и, встав на плечо, кажется, поцеловала меня в щеку. Для представителя местного театра я, безусловно, отреагировал вроде бы адекватно: изо всех сил улыбнулся краем губ, якобы привыкнув к поцелуям фей и просто дурачившись до этого момента. Но на душе у меня царил ураган. Я не знаю, как описать поцелуй феи. Ну нету таких слов, которые сумеют в одном обороте перечислить восторг, удивление, обжигание, умиление, отвращение, неверование и чувство абсолютной сюрреальности происходящего и еще кучу чувств, которые я просто понятия не имею, как называются. Да и вам не объяснить даже по аналогии. Потому что чувства эти вы испытывали… никогда. Будь вы хоть видавшим виды стариком, обошедшим босыми ногами весь мир, вы ничего не поймете – вас феи не целовали. Потому и пытаться не буду что-то объяснить, оставим лишь одну понятную вам эмоцию – смятение. Так или иначе, по моему нарочито серьезному выражению лица фея наша быстро поняла что к чему – я собирался использовать ее, делая вид, что помощь ей – огромное одолжение, достойное работы, что я ей предложил. Вы спросите, как можно использовать фею? Удивительно, мне это пришло в голову еще в тот момент, когда она обмолвилась, что отвести слона в загон является крайне легким мероприятием. Неужели вы не обратили внимания на странность этого утверждения? Я сразу учуял неладное, и только и искал момента, чтобы об этом заявить. Так вот – момент настал.
Киприан пришел в себя в своем шатре. Рядом сопел Офелия. Помещение наполнял жутковатый запах выпивки, а реквизит фокусника валялся кругом в полном беспорядке – мечи, шторы, коробки, шляпы, пилы и все прочее представляло из себя такую хаотичность, что даже найти выход из сравнительно небольшого шатра оказалось крайне трудной задачей. Особенно в состоянии чудовищного похмелья. Передвигаясь между грудами реквизита и крайне опасаясь что-то задеть, Киприана не удивили даже бегающие по шатру куры – в таком состоянии ему было не до них, его основной целью являлся выход отсюда. Сначала он зашел в один из своих ящиков для фокусов. Понимая, что на улице не может быть ну так темно, он сравнительно быстро из него вылез и во второй раз уже не прогадал с выходом. На свежем воздухе голову как стрелой пробило свежестью кончавшейся ночи. Блекнувшие звезды, розовая линия рассвета на горизонте и потрясающей красоты лиловые облака на просторе из нежных красок – все это отвлекло от головной боли и похмелья, так что Киприан смог даже улыбнуться открывшемуся ему виду. Он немного отошел от шатра, присел на полянке и просто смотрел в даль, не задумываясь пока, откуда в шатре куры, яйца и краска и куда подевался я. Но безумие затеянных мною мероприятий не могло остаться незамеченным для очнувшегося ото сна актера бродячего театра. В один момент Киприан обратил внимание, что с ясного неба на него падали капли дождя. Тогда фокусник прикурил сигарету, но большая капля в миг ее затушила. Он выставил вперед руку, что бы по пойманной в ладонь воде убедиться в том, что тут и правда идет дождь. Несколько секунд подумав над тем, что нужно делать, когда с ясного неба падают прохладные капельки, он наконец понял – разобраться в ситуации можно только посмотрев прямо над своей головой. И о как же он пожалел о содеянном. А прямо над ним в то мгновение был я. Метрах эдак в сорока над землей. Но вряд ли бы фокусник так изумился моему полету, если бы я действительно был один. Нет, я пролетал над ним восседая на Пинки. Вода капала именно с него – с огромного летающего слона, судорожно махающего ушами, словно бы это помогало его полету. Мало того, что слон летел и разбрызгивал по округе воду, так он еще и светился весь синим, а за макушку его держала крошечная сияющая фея. Не каждый день увидишь такую картину, не правда ли? И, пожалуй, думы любого человека обернулись бы фразой «О боже! Летающий слон!» или чем-то вроде этого. Но только не думы Киприана. Фокусник рассуждал совсем о другом, и словно бы ничуть не удивленный прошептал: - Я только что придумал новый фокус!
Итак, а теперь позвольте объяснить вам природу происходящего в тот момент. Как же нам удалось поднять в воздух слона? А все оказалось легче легкого, как и говорила об этом фея, по имени Керми. Кто бы мог подумать, что пыльца фей обладает действительно воистину волшебными свойствами, позволяющими сделать невесомым практически что угодно. Стоило достаточно долгое время кружиться ей над слоном, как Пинки, воля не волей, выпучив глаза поднялся ввысь. Перепуганный слон начал в тот же момент метаться из стороны в сторону, хаотично проворачиваясь в воздухе. Дабы малютку не укачало или он не улетел бы на луну или куда-нибудь еще, нам пришлось оседлать Пинки и направлять его в сторону загона. Удивительно, но у крошечной феи это получалось лучше чем у меня. Я просто сидел на слоне и, перепуганный от огромной высоты, на которую он взлетел, изо всех сил пытался наслаждаться открывшимся мне видом. Печально, что видел я в тот момент удивительные по красоте леса и вырастающие из них где-то там, на горизонте, высокие башни замков с острыми крышами, а думал лишь только о том, как бы не соскользнуть с мокрой спины слона и не разбиться насмерть. Я бы с удовольствием повторил бы такой полет через время, необходимое мне, чтобы избавиться от боязни высоты, но кто знает, выдастся ли мне еще такая возможность? Думаю, что нет… Опрокинув слона наконец-то в загон, что он, что я, радостно распластались по долгожданной земле и какое-то время не смели двигаться, пока фея просто кружила над нами. Я ласкал землю до тех пор, пока в загон не вошел проследивший за нами Киприан. - Агли… - восторженно произнес он, - ты лучший ассистент на свете! - Правда? – пробубнил я, приподнимая голову. Стоило мне, кстати, подняться хотя бы на сантиметр от земли, как она снова начала кружиться. - Правда! Ты без меня придумал и отрепетировал отличный трюк! Скоро все проснутся и мы покажем им этот венец колдовства! – Киприан действительно весь сиял после того, как увидел меня верхом на летящем слоне. - Скоро все проснутся? – переспросил я, встревожившись от этой фразы. - Ага, общий подъем через час… боже как тебе удалось это?! – продолжал задавать вопросы Киприан, но мне уже было не до этого: у меня всего лишь час на все остальные дела! Я тут же подскочил на ноги и, игнорируя тошноту и головокружение, проскочил мимо фокусника и выбежал из загона, крикнув Киприану: - Знакомься пока с Керми, увидимся через час! Я сломя голову несся мимо шатров к самому входу в театр. Не особо ориентируясь в местности, я сделал несколько лишних кругов и добрался до цели уже совсем уставшим, но мой план нельзя было откладывать на потом. Я должен был решить все проблемы театра Себастиана Де Ривьеры именно сегодня. Я стоял перед тем самым огромным грибом, что служил входом в театр. Недалеко от него и жил удивительный ботаник Шерингер, вещества которого мне и нужны были. Я без проса и без малейшего сомнения зашел к нему в шатер, изумившись местной обстановке. Странный человечек спал на гамаке, подвешенном к потолку шатра, скорчившись в позе эмбриона. Лишив себя удобного, человеческого ложа, он освободил кучу места для всех тех предметов, что заполняли остальное пространство шатра. А являли они собой бесчисленное количество колб с разноцветными жидкостями и горшки с удивительными цветами. Таких поразительных, не поддающихся описанию растений, я в жизни не видел. Были тут и цветы, бутоны которых представляли из себя небольшие тыквы на толстом, зеленом стебле; лианы тут сплетались в удивительных узоров косы, но мне, увы, некогда было вглядываться во все эти чудеса. Я судорожно искал глазами ту самую пробирку, капли из которой заставляли расти его цветы с невероятной скоростью. Я мимолетом видел ее при знакомстве с Шерингером у него в руке, оттого точно и не мог вспомнить ее внешний вид. Длинная пробирка с салатовой жидкостью внутри… черт! Да таких тут миллион! Проверять эффект от каждой из них мне было некогда. Оставалось меньше сорока минут до пробуждения актеров театра и еще огромное количество дел. В общем, я схватил первую попавшуюся пробирку и выбежал на улицу. Времени выбирать место для эксперимента так же не оставалось, так что я бросился к первой же травинке, которую увидел. Тем более она единственная выделялась на ровной опушке перед входом в театр, вымахав сильнее всех своих зеленых собратьев. Я последнее время крайне много внимания уделял таким «знакам» и без капли сомнения подбежал к этой самой травинке. Не без усилий откупорив деревянную пробку пробирки я обранил на крошечное растение две или три капли салатовой жидкости. Судя по моим вчерашним наблюдениям, травинка должна была вырасти. Сначала она просто впитала в себя эти три капли, лишь слегка качнувшись. Я присел рядом, ожидая результата столь же быстрого, как был с утра у Шерингера. Мне просто необходима была огромная травинка! Глянув на стремительно встающее солнце я понял, что у меня не было времени вот так сидеть и ждать, пока жидкость подействует, оттого уже через минуту я крайне опрометчиво вылил на несчастное растение все, что находилось в пробирке. Но и тут, увы, результат заставил себя ждать: ничего не произошло. Я лег рядом с этой чертовой травинкой, терроризируя ее взглядом. У Шерингера все росло моментально! Мне в тот момент так нужна была скорость, что каждую секунду я считал ведущей меня к провалу, и еще одна жалкая минута, проведенная напротив этой чертовой травинки, могла испортить все мои планы. Из-за того, что ничего не происходило, я крайне быстро решил в этот раз сдаться и броситься доделывать все свои остальные дела. И о слава богу что я уже отходя от места, где разлил немереное количество салатовой жидкости, услышал наконец-то долгожданный треск. Травинка подпрыгнула вверх – она разошлась где-то на полметра в ширину и на метр к небу. Это подействовала первая капля, которую я пролил. От второй капли травинка провернулась вокруг себя и, став шире еще сантиметров на двадцать уже перестала быть плоской и теперь больше напоминала прогибающийся под своим же весом ствол. Третья капля заставила ее походить на куст и раскинуть несколько ветвей в разные стороны. От этого зрелища я просто застыл в восхищении – передо мной только что, за три секунды, выросла такая махина всего от трех капель! Шерингер и правда гений, раз изобрел такое средство! Я получил то, что хотел. Но радость моя длилась недолго. Травинка достигла размерами почти моего роста от трех капель, что подействовали только через минуту. Только вот через какое-то время я же вылил на нее всю пробирку, все думаю помнят глупость, которую я совершил. Так значит, у меня теперь чуть больше минуты перед тем, как будет… сложно даже представить, что будет от целой пробирки, когда оказалось достаточным трех капель! Я поспешил бросится на куст, который только что был создан мною и теперь хрустел в предвкушении того, чтобы стать чем-то совсем огромным по размерам. Каждый новообразовавшийся лепесточек трясся в предвкушении стать деревом и разнести к чертям весь театр. Я мощным усилием вырвал с корнем свое творение и бросился в сторону выхода из театра. Пока я бежал, меня самого жутко вместе с растением и я предполагал, что буду просто разорван его стремительным ростом, если вовремя не выпущу. Оттого, как только я пересек границу театра и выбежал на поле из ворот в грибочке, я что было мощи швырнул куст в сторону леса. Вы не представляете, насколько вовремя я это сделал! Зрелище, представшее передо мною, оказалось внушительнее всяческих ожиданий: прямо в воздухе куст разорвался изнутри, в хаотичном беспорядке выпустив на волю огромные, толстые ветви. Они разрастались прямо в воздухе, закручиваясь в изящных хитросплетениях и расцветая тысячами листьев, что грациозным шлейфом тянулись от летящего дерева прямо к земле. Чем тяжелее становился плод моего беспечного эксперимента, тем быстрее вниз падал монстр, что был создан мной. В итоге прямо у границы леса приземлилось чудовищного вида дерево, жадно раскинувшее корни во все стороны, в поисках земли. Ветви так же торчали в абсолютно непредсказуемом порядке, распуская на себе листья с человеческий рост. Если бы я вовремя не кинул эту махину в воздух за секунды до того, как она разрослась, то вынести ее незамеченной из театра у меня бы вряд ли получилось. Но даже несмотря на вышеописанные непредвиденные обстоятельства, мой план удался: одного листа с мой рост вполне было достаточно для осуществления моего плана. А осталось у меня тогда… полчаса. Я должен был спешить.
Итак, подошел к концу мой рассказ о событиях той бессонной ночи, изменившей устой театра Себастиана Де Ривьеры. Вы меня спросите, каким образом весь тот абсурд, который я творил, что-то исправил в местной чудовищной обстановке? Пожалуй, пришло время избавить вас от озадаченности и описать сцену следующего дня. Мой план удался – я принес лучи света в этот театр. Я стоял в костюме клоуна недалеко от входа в театр. Скажем так, напялили на меня этот костюм насильно. Как бы я не сопротивлялся, стоящие в тот момент рядом Вили и Ливи оказались сильнее меня и даже умудрились измалевать мое лицо гримом, доказывая, что без всей этой фантасмагории мой эксперимент потерпит крах. Все цветы на аллее, где мы застыли, были наконец-то одного цвета – красного. Я выкрасил их украденной у мальчишки краски и Шерингер, бегающий вдоль своих произведений, восторженно вопил о том, как он теперь счастлив, что все они одного цвета. Он показывал всем свои одинаковые розы, сияя от восторга. Офелия так же находился недалеко, уже одетый в свое платье для выступлений. Удивительно, но аллергия на его коже уже за день стала меньше – тот самый лист, сорванный с дерева-мутанта служил теперь подкладкой к платью, ткань которого вызывала у него зуд и раздражение. Он блаженно сидел на траве, вместо своей стандартной беготни с дырявым тазиком от реки к загону с Пинки. А все из-за того, что Пинки в первый раз пребывания в театре не изнемогал от жажды, а игриво резвился на опушке рядом в компании Киприана и Керми. Фокусник и фея в тот момент обсуждали, как же представить зрителю трюк с летающим слоном и стрясти с крылышек бедняжки побольше пыльцы, чтобы поднять в воздух не только Пинки, но и вообще все предметы на сцене и организовать самый великолепный фокус на свете. Другие артисты, с которыми я не стал пока вас знакомить, жизнерадостно собирали свои вещи, не уставая повторять, как же замечательно убраться наконец-то из Нотервиля и посетить Вименвиль – за пару часов до этой сцены я подошел к Себастиану и, рассказав ему о случившемся на реке, получил полную поддержку в организации выступления в другом городе, ну и, разумеется, замечание за то, что представился его именем. Дрессировщик Ларго разъезжал по округе на белом вольнолюбивом тигре, ставшим значительно более послушным всего от одного путешествия на свободе. И хотя лицо Ларго и выражало дикий ужас, он уже представлял, как вообразит публику такое выступление с тигром. А теперь вернемся к тому, что я стоял в костюме клоуна в компании Вили и Ливи, одетых приблизительно так же. Отличало меня от них лишь меньшее количество дырок на костюме и синяков на лице от пуленепробиваемых коржей Кукса. А кстати, вот стоял и сам Кукс – в окружении пополнившейся семейки Абрахам, в которой теперь один петух бегал за четырьмя привезенными мною курами, а та старушка, которой он домогался раньше, наслаждалась покоем в тени кухонного шатра. В руке Кукс держал свежеиспеченный торт, в приготовлении которого использовал принесенные мною вчера яйца, а вся суть сцены заключалась вот в чем: Вили и Ливи никак не верили, что Кукс способен испечь торт, который никого не покалечит, а проверять на себе консистенцию нового творения безумного повара они оба наотрез отказались, ибо не видели смысла терпеть удары деревянными тортами вне сцены. Тогда получить тортом в лицо вызвался я, и был тут же наряжен против своей воли в клоунские одежды и выставлен на одной прямой с Куксом, держащим в руке свежий торт. Увы, это не та сцена, где у меня есть возможность создать интригу. Во-первых, будь это даже торт, приготовленный по его старому рецепту, все чем я рисковал – это получить синяк на все лицо, а вы, читателе, мне не настолько сопереживаете, чтобы в полной мере проникнуться обычным избиением. Вы, надеюсь, проникнитесь моей возможной в других сценах гибелью, но простым ударом – вас не напугать. Во-вторых я уже проболтался, что Кукс использовал украденные мною яйца, так что при столкновении торта с моим лицом я дрогнул лишь от неожиданности. Корж оказался более чем мягким, а крем – более чем вкусным, так что я просто с довольной улыбкой облизнулся, когда хлебобулочное изделие отлипло от моего лица и шлепнулось на землю. Жаль, клоуны у нас были не особо жизнерадостными против всех правил, по которым должны вести себя клоуны. Они лишь как-то неуверенно улыбнулись, пробурчали «здорово» и удалились восвояси. Куксу, видимо, вообще было плевать способен ли его торт убить человека, или нет, так что он тоже просто пожал плечами и ушел на кухню заявив, что если нам так лучше, для него не проблема добавлять в тесто должное количество яиц. Так или иначе, плоды вчерашней ночи были восхитительными и я испытывал гордость за содеянное. И о если бы я был в силах рассказать вам о том, чем мне позже обернулась моя добродетель! Но я знаю, что испорчу таким образом вам впечатление от предстоящих страниц моей истории, так что я умолчу о подробностях и скажу лишь намеком: сегодня я изменил не только жизнь актеров, я изменил и свою жизнь целиком, и даже жизнь Лины. Я изменил весь этот мир.
Увы, в любом повествовании есть безынтересные сцены, которые хотелось бы опустить, но без них прерывается логическая нить событий. Взять нашу с вами первую сцену – когда я сидел у окна и думал о Лине. Это предыстория, без которой вы бы не поняли моих намерений, когда я бросался в пучину последующих событий. Так или иначе, сейчас вас ждет наиболее краткое описание событий последующих пары дней. Из-за меня бродячий театр Себастиана Де Ривьеры стал на самом деле бродячим и все кругом были заняты сборами. Два злобных клоуна Вили и Ливи в компании Кукса и белого тигра были отправлены Себастианом за покупкой лошадей. Видимо, собрав именно столь грозную группу, он рассчитывал, что вернуться они и с лошадьми, и с выданными деньгами. Так оно и получилось: компания самых опасных и сердитых персонажей театра вернулась назад с лошадьми, не потратив при этом ни цента. Мы вместе запрягали животных, собирали весь наш хлам по телегам, которых образовалось всего пять, и только к вечеру столкнулись с проблемой, что на пять огромных телег мы имеем четырех лошадей и одного почти не транспортируемого слона. Проблема была решена моментально с использованием местной логики: в лишнюю телегу запрягли слона. И так как выглядело это наиболее идиотски по сравнению с остальными частями нашего дилижанса, решено было, что в этой телеге поедут клоуны. Розовый слон просто обязан был вести клоунов, а не остальных гордых театралов. Научившись рассуждать как все остальные, до меня дошло только за пять минут до отправления, что я сам до сих выряжен как клоун и вряд ли в таком виде меня пустят в телегу Киприана и Офелии. Я бросился было искать воду, чтобы смыть со своей морды застывший грим, не позволяющий мне сменить выражение лица, но в ту же секунду был за шиворот пойман Вили. Клоун приказал мне не страдать ерундой перед отправкой, загрузить в телегу еще несколько каких-то коробок, помочь наиболее аккуратно свернуть шатры и занять достойное место на скамейке напротив него самого и его брата Ливи. Так мы и отправились в долгий путь. Ключевое слово долгий. Очень долгий, ибо нашу телегу вез слон. Помните, я упоминал эту сцену в самом начале, чтобы вас заинтриговать? Так вот, ничего интригующего в ней не оказалось. Пока Киприан, Офелия и Кемли много пили, громко шумели и хохотали, я сгорал под напряженными взглядами двух социально-опасных клоунов, изо всех сил стараясь уснуть на жесткой и неудобной скамейке. Слон ехал действительно чудовищно медленно, и когда другие актеры театра уже добрались до Вименвиля, я все еще тщетно пробовал затеять беседу с Вили и Ливи, но на мои кривые и неуверенные реплики обычно отвечали лишь еще более напряженным взглядом, нежели прежде. Столь увлекательная дорога заняла два дня. Без возможности устроиться достаточно удобно, чтобы заснуть и питаясь лишь засохшим кремом с одежд клоунов я сорок восемь часов трясся пытаясь отковырять с лица застывший грим. Как оказалось, многие вещи можно переосознать, если вам предоставить на пустые рассуждения два дня. Вы воля не волей начинаете себя развлекать формулировкой мыслей по поводу всего в этом мире: религии, любви, человечества, самого себя. Мудрым станет лишь тот человек, который достаточно много времени провел в пустоте с самим собой. Я не буду делиться с вами выводами по тому или иному вопросу, ибо они не к месту в моем рассказе, оттого ограничу описание этих двух дней тем, что я уже о них сказал. Перенесемся лучше на закат второго дня, когда мы в свете косых красных лучей заходящего солнца выехали на мощенную камнем дорогу. Дорога эта служила въездом в Вименвиль. Я раньше считал, что название «город» слишком громкое для Нотервиля. Въезжая в новое для меня место, я понял, что по сравнению с ним Нотервиль действительно может именоваться городом. И пусть в Вименвиле все дома были возведены из надежного, темного камня, а освещенные яркими фонарями улицы вымощены куда более аккуратно нежели дороги в ранее виденных мною местах. И пусть тут по всюду стояла вооруженная стража в черных доспехах, внимательно осмотревшая нашу повозку перед въездом в город. Все казалось здесь тяжелым и серьезным, и Вименвиль являлся бы действительно достойным местом, если бы не пара фактов: тут было четыре дома, одна башня, одна улица и ни одного прохожего. Все. Вот и весь «город». Найти на столь малюсенькой территории Вименвиля остальных артистов, доехавших до этого места куда раньше нас, задачей оказалось крайне несложной: по шуму в одном из домов, на котором качалась ржавая вывеска «Таверна» я сразу понял, что все развлекаются именно там. Я не стал доезжать до нового пристанища театра Себастиана Де Ривьеры и помочь разгружаться, поспешив спрыгнуть с телеги на ходу, пока Ливи и Вили на что-то отвлеклись. Отправился я тут же в таверну. Ну и что, что я не спал уже четыре дня и выряжен был в дряхлый костюм пожилого клоуна? Я куда больше хотел есть, чем поспать и умыться и главной целью для себя поставил именно пищу. В последний раз я грыз крем с воротника Вили (или Ливи), а до этого – подобранные с земли пельмени. Так что вам, думаю, не трудно меня понять. Итак, в облике чудовищно страшного и усталого клоуна я вошел в таверну и собирался побыстрее сориентироваться, где здесь можно заказать покушать, как происходящее внутри в миг сбило меня с толку и при всех вышеперечисленных фактах заставило меня забыть о том, зачем я сюда вообще пришел.
«Перед началом описания следующий сцены я хочу отметить, что бояться тигра я « Слон задел только мою психику, навсегда теперь испорченную» - вы испорченность не привязываете к факту пробежки слона, опять же путаница с временами «Но так или иначе, мгновений нахождения под ногами Пинки мне хватило, чтобы моя реакция наконец-то активизировалась и я успел подпрыгнуть, когда оказался позади огромного животного» - словоблудство «- Нет ничего проще купания слона, - заключила она, - ты сидишь на берегу и ничего не делаешь. А я тут в растерянности» - к чему растерянность? Вообще – как моно привязать последнее предложение к вышесказанному? Не понимаю... «На свежем воздухе голову как стрелой пробило свежестью кончавшейся ночи» = жутко неудачный образ « что бы по пойманной в ладонь воде убедиться в том, что тут и правда идет дождь» - однако… «Несколько секунд подумав над тем, что нужно делать, когда с ясного неба падают прохладные капельки, он наконец понял - разобраться в ситуации можно только посмотрев прямо над своей головой. И о как же он пожалел о содеянном» - и что это было? Блин, автор, что за фигню вы пишете – целый абзац ни о чем, причем такое у вас сплошь и рядом!
Ошибки те же, текст все так же плох и отвратителен как и предшествующие части: 1) словоблудства 2) словесный панос и графомания 3) логические ляпы 4) смысловые повторы и далее по списку. Текст нечитаем.
перестал уже совсем» - а может хватит уже этих предисловий? А, вы перед каждой сценой даете такое «хочу отметить» что просто ужас!!!!!!!!! «Ночь становилась чуть светлее и можно было уже отделить линию горизонта там, где вставало солнце, от общего звездного мрака. Мы сидели с тигром перед его клеткой. Он опечаленными голубыми глазами смотрел на меня, не знавшего на тот момент, что же делать. Я, потирая лоб и раскуривая очередную сигарету, пытался донести до несчастного зверя все причины необходимости залезть обратно в клетку» - нет смысла, откуда у тигра голубые глаза, раскуривают трубки но не сигареты: « А если я не засуну тебя обратно, то он точно узнает» - какое замечательное умозаключение! «А значит, моей репутации здесь конец» - репутации? Только ли? « Далее следовала немая и потрясающая по своей нелепости сцена» - а можно не представлять каждую сцену, а тупо сразу ее писать? «Итак, немую сцену закончить должен был, определенно, слон, а не я. Я вообще в этой ситуации был мало на что способен, как оказалось. Стоило ли мне рассчитывать на послушность этого животного после того, как мне абсолютно легко поддался другой дикий зверь? Разумеется, нет - шансы на мою повторную удачу были крайне малы, и дальнейшее развитие событий оказалось крайне предсказуемым» - словесный понос со множественными смысловыми повторами. « что его сейчас выпустили на волю» - путаница с временами « Он издал своим хоботом какой-то непонятный мне звук и, взяв небольшой разбег, выскочил из загона такой пулей, что скорость тигра показалась мне теперь оперативностью беременной улитки, раненной в ногу» - тигр медленнее слона? Нда… ноги у улитки из той же степи,
Киприан просто душка) Не, Нотервиль мне все таки больше нравится, чем Вименвиль. Вы создали отличный мир, в который можно погрузиться. Хорошо, что он так продуман.
0
