Сказка о храбрых временах Степень критики: Любая. Судите строго
Короткое описание: В тексте полно пафоса, аллюзий, отсылок, персонажей, и знаков восклицания. Время действия аналогично ранней эпохе Возрождения.
Яркий свет ударил в лицо, пронзая острой болью не только глаза, но и разум. Сердце колотилось так быстро, что уже невозможно было различить отдельные удары. Тело витало в невесомости, а ноги беспорядочно болтались, отчаянно пытаясь найти твердую почву. Посреди пугающей бело-золотой бесконечности парил человек. Его волосы слиплись от пота, а по рукам стекали ручейки теплой крови. Спустя несколько, долгих как вечность мгновений, человек рухнул вниз, сильно ударяясь о невидимую поверхность. Он встал, слегка подрагивая, и вытер пот со лба израненной ладонью. Когда неестественное свечение перестало причинять муки, туманные очертания соединились в причудливые образы. В десяти шагах сидел, склоня голову, исполинский филин. Его серебристые перья украшали замысловатые черные узоры, напоминающие плетение лозы. Большой крючкообразный клюв ритмично открывался, а полуприкрытые глаза, размером с небольшие блюдца, сверкали как сапфиры на солнце. За спиной птицы возвышалась огромная темно-красная дверь с резной ручкой. -Давно у меня не было гостей. – заклекотал филин мягким, почти человеческим голосом. –Очень давно. Как тебя зовут, человек? -Я…не помню. -Занимательно. Очень занимательно. – птица сильнее прикрыла глаза и начала медленно чистить перья. –А кто ты? -Тоже не помню. – ответил человек с обидой в голосе. -Подумать только. И как тебе вообще удалось пройти? Еле стоишь на ногах, весь пропитан болью и страхом. Неужели ученик? Такие умирают еще у Первых Врат, теряя волю перед их великолепием. Хм… Филин не сводил взгляда со своего гостя и продолжал методично вычесывать идеально ухоженные перья. Внезапно глаза привратника широко распахнулись, обнажив голубую бездну: -Наверное у тебя есть причина. У всех есть причина – сказал он многозначительно. –Что это, человек? Любовь?.. Однако ты не похож на влюбленного. Может жадность? Жажда власти? Меня раньше навещали люди чьи сердца она отравила…Но нет, они слишком держались за свою драгоценную жизнь, а ты резал вены глубоко и вдоль. Тогда отчаянье?.. Да, точно оно! Как тривиально. Теперь я чувствую себя оскорбленным. Это вовсе не занимательно! -Мне нужно отворить дверь. -Прости, но за долгие годы одиночества мой слух потерял прежнюю остроту. Не мог бы ты подойти поближе? Как только человек сделал шаг, его тело рухнуло вниз, пронзенное тысячами незримых игл. Тихое урчание филина сменилось довольным клекотанием. Легкие сжались в страшном крике, а изо рта хлынула алая кровь. Остатки воспоминаний разлетелись на осколки, терзая невыносимой болью затуманенный разум. -Занимательно. Очень занимательно. – вновь промолвила птица, наблюдая за тем как дрожащая рука пытается ухватиться за пустоту.
***
Широкая улица старой Таки купалась в золотых лучах, а гладкая светло-коричневая брусчатка переливалась теплыми красками. Улыбчивые люди прогуливались в тени величественных зданий, стараясь укрыться от палящего солнца. Светлокожим мужчинам и женщинам, осмелившимся выйти в это время дня, приходилось спасаться при помощи разномастных подручных предметов. В ход шло всё: веера, листовки, пожелтевшие от времени свитки и даже книги. Многочисленные смуглые прохожие переносили духоту куда лучше, изредка пригубляя родниковую воду из кожаных фляг.
Лишь непоседливым детям не было дела до изнуряющей жары. Они радостно смеялись и бегали друг за другом, ловко лавируя меж взрослых, чем вызывали неподдельное негодование у занятых серьезными беседами родителей. Светловолосая девочка, лет шести, не желая уступать сверстникам в забаве, выскочила на середину улицы. Пробежав несколько шагов, она споткнулась, неосторожно зацепившись о выступающую плитку. Маленькая озорница не успела испугаться, как её падение вниз прервала чья-то рука. Вскинув голову, девочка увидела статного юношу в бело-синем мундире с длинной шпагой на поясе. -Тебе нужно чаще смотреть под ноги. – сказал он с улыбкой. -Если отвлекусь, то меня тут же догонят. Знаешь, как мальчики быстро бегают? -Представляю. Но что ты скажешь своей маме, когда упадешь и разобьешь коленку? -Пф! – презрительно фыркнула девчонка – Кровь и честь! Вот что я скажу! Сатиэль, так звали юношу, слегка приподнял бровь, а затем громко рассмеялся: -Ладно, беги, маленькая воительница. И в приподнятом настроении продолжил свой ход. Сатиэль искренне любил Таку. Её широкие и величественные улицы, исполинские и захватывающие дух храмы, шумные рынки и укрытые тенью деревьев дворы. Здесь можно было услышать вести со всего света, погрузиться в изучение древностей, либо сколотить завидное состояние. Город магов, купцов и выдающихся деятелей искусства – таким его запомнил юноша. Но наиболее сильный отпечаток в его памяти оставили жители Таки. Представляющие собой два совершенно разных народа они жили в мире вот уже три десятилетия, после того как город отошел под протекторат Империи. Возможно, все дело было в миролюбивой религии большинства такийцев, проповедующей жертвенность и сострадание, либо в лояльной политике Империи, которая не спешила наставлять язычников на путь просвещения. Тем не менее, границы начинали стираться. Темноглазые и смуглые ученики академий перестали быть редкостью, а имперские маги часто гостили в такийских храмах, создавая величественные скульптуры Бога-Льва и Вечной Матери.
Спускаясь ниже по вымощенному брусчаткой проспекту, юноша то и дело встречался взглядом с прохожими. Светлокожий кучерявый дворянин, гуляющий под руку со стройной темноглазой красавицей, на секунду остановился, и склонил голову немного ниже чем того требовал этикет. Его обворожительная спутница и вовсе исполнила подобие реверанса, едва заметно подмигнув. Сатиэль не остался в долгу и тоже ответил слегка неподобающим по статусу поклоном.
Свернув на узкую улочку полную всевозможных лавок и заведений, юноша улыбнулся, вдохнув манящий аромат меда и свежей выпечки. Каждая пядь этого места дышала жизнью. Торговцы сошлись в дружеском поединке и громко приглашали отведать своих изделий. Уличные музыканты радовали бодрящими мелодиями, вооружившись трубами и лютнями. А, казалось бы, вездесущие детишки, продолжали изводить прохожих, наслаждаясь беззаботными играми.
Один смуглый и невысокий для своих лет ребенок-метис, шел, сильно нахмурившись, и упорно пытался вырвать левую руку из ладони хмурого коренастого мужчины. Завидев Сатиэля, он тут же успокоился, выпятил грудь и с серьезным видом приложил два пальца ко лбу, изображая распространенное среди магов приветствие. Мужчина в свою очередь лишь коротко кивнул и строго посмотрел на мальчика. Но когда юноша с каменным лицом проделал все тот же традиционный жест, неодобрительный взгляд устремился уже в его сторону.
Сатиэль решил срезать путь и свернул во двор через низкую, длинную арку. Лицо мага приятно обдало прохладой, когда он оказался в тени кедров и можжевельников. Здесь, среди старых и разверстых деревьев отдыхала молодежь, предаваясь самым разнообразным занятиям. Пара влюбленных заливалась мелодичным смехом и с упоением вкушала свежие фрукты из плетеной корзинки. Двое парней соревновались в традиционной такийской игре, переставляя черные и белые камушки на красивой резной дощечке. Улыбчивому имперцу все никак не удавалось одержать верх над своим темноглазым соперником, но он не вешал нос и лишь сосредоточенно кивал, когда партнер по партии указывал на неудачные ходы. На небольшом каменном парапете сидела молодая рыжеволосая флейтистка и нежно перебирала пальцами отверстия на инструменте, извлекая чарующие звуки. На оживленной улице её мелодия была обречена затеряться среди шума и топота, но здесь, в тихом и уютном дворе, нежная трель приятно ласкала слух. Недалеко от рыжеволосой, заняв единственное хорошо освещенное место, стояла смуглая художница и с энтузиазмом изображала образовавшуюся идиллию на широком холсте. Юноша, к своему сожалению, не мог задержаться в столь умиротворенном месте и спустя несколько десятков шагов нырнул в очередную арку. На следующей улочке он ненароком столкнулся с тучным мужчиной вороватого вида. Пробормотав под нос извинения, Сатиэль начал шарить по карманам. Нож, небольшой футляр с принадлежностями для спиритизма, тугой кожаный кошель и самое главное – скрепленное печатью льва письмо были на месте. «Доставить лично в руки полковнику Гастоду и к вечеру вернуться в Магистрат». Такое указание дал лорд-протектор молодому магу. Интуиция редко подводила юношу, но на сей раз он был в полном замешательстве. Его Сиятельство выражал сплошное добродушие и спокойствие, когда передавал бумагу, но так и не объяснил почему посыльным должен быть именно Сатиэль.
Оказавшись на небольшой площади с высоким обелиском в центре, маг окликнул скучающего пожилого извозчика. К радости седовласого такийца, Сатиэль извлек из кошеля ломанный серебряник и вложил его в протянутую руку. «К городским казармам» - коротко бросил юноша, запрыгивая в карету.
Когда экипаж прибыл к месту назначения, пассат с Великих равнин принес спасение от безжалостной летней жары. Сатиэль вышел из кареты и широко улыбнулся встречному потоку прохладного ветра. Бросив на прощание еще одну монету, он быстрым шагом двинулся в сторону военного городка. Возле широких полуприкрытых ворот дремал караульный. Маг чуть-чуть сбавил ход и потрепал уснувшего солдата рукой за плечо. Затем вышел на плац и проследовал к главной казарме имперского гарнизона. У входа Сатиэль стал свидетелем занимательного, но нарушающей устав действа. На месте дежурного вздымались облака песка и пыли, вызванные тем, что высокий смуглый солдат колотил подвешенный у стены мешок длинной палкой. Такиец обладал крайне тонким чувством дистанции и с задором проводил резкие выпады, чередуя их с импровизированными рипостами. Как только тень мага упала рядом с дежурным, тот тут же ретировался и вытянулся во весь рост. Стараясь не смотреть в глаза магу, солдат почтительно приложил правый кулак к груди. -Гастод у себя? – спросил Сатиэль, жестом давая понять, что такое приветствие ни к чему. -Да, ваше превосходительство, он заперся в кабинете и уже час о чем-то спорит с младшим титаном. -Хм. Удивительно как полковник его вообще впустил. Титанов он ненавидит даже больше чем шаманов с Великих равнин. – от взгляда мага не ускользнуло то, как расслабился караульный, когда понял, что его не будут порицать за недостойное поведение на посту. -У тебя хорошая работа ног. Тренировался где-то до армии? -Я пять лет был послушником в храме Бога-Льва. – сказал он с нескрываемой гордостью. -Твои учителя достойно потрудились. -Благодарю! Услышать похвалу от вас – большая честь. -Да брось эти формальности, я едва ли старше тебя. Ладно, пойду выясню что там за дела у Гастода с титанами. С этими словами Сатиэль похлопал темноглазого юношу по плечу и дернул за ручку массивную дубовую дверь. Имперская казарма встретила мага запахом пота, вываренной кожи и мириадами танцующих в воздухе пылинок. По обе стороны помещения стояли многочисленные кровати и стойки с оружием. Несколько сдвинутых вместе лавок слегка постукивали под ударами игральных костей. Голые по пояс солдаты вызывающе хохотали, а разнообразию ставок мог позавидовать любой портовый трактир. Защитники города играли на горстки медных монет, кожаные ремни, изогнутые как клювы хищных птиц кинжалы и даже ботинки. Те, что не принимали участия в азартном противостоянии, обступили своих сослуживцев, постоянно влезая с советами и колкими репликами. Впрочем, кости не были единственным развлечением жизнерадостных воинов. Полдюжины солдат, чье настроение поддерживала небольшая фляга с дешевым вином, слушали своего товарища, который старательно объяснял основы игры на лютне, извлекая простенькие звуки из видавшего виды инструмента. Рядом с ними разместилась компания побольше что с упоением обсуждала увольнение в честь завтрашнего праздника. Мужчины наперебой бахвалились количеством еще не выпитой медовухи, заочно делили куртизанок и радовались повышению жалования. Лишь немногие занимались повседневными делами простых воинов. Кто-то усердно оттирал ржавчину с меча, кто-то пытался совладать с растянувшимся швом на гамбезоне, а кто-то и вовсе пыхтел над порванным ботинком, вооружившись лоскутом черной кожи и сосудом мездрового клея. В какой-то момент внимание Сатиэля привлекли двое мужчин, выбивающиеся из общего числа. Это была пара поджарых солдат, настолько похожих друг на друга, что один мог легко сойти за отражение другого. Глаза близнецов радостно горели, а костяшки пальцев слегка кровоточили из-за ожесточенной игры в кулачки. Природа сыграла злую шутку, наделив братьев одинаково молниеносной реакцией. Один из близнецов повернул голову в направлении проходящего мимо мага, из-за чего тут же пропустил сильный удар по тыльной стороне ладони. Юноша засмеялся под нос и проследовал к узкой двери в конце казармы. Там, под крутой лестницей сидела троица грозного вида. Лысый мужчина невысокого роста ловко орудовал коротким ножом, вытесывая из куска белого дерева на удивление красивую куклу. Его крючковатого вида пальцы указывали на многочисленные переломы, а лоб пересекал устрашающей длины шрам. Двое других солдат едва помещались на скамье скромных размеров, закрывая своими широкими плечами треть прохода. Усевшись друг на против друга, мужчины увлеченно играли в карты, а удачные ходы сопровождали негромкими ругательствами на такийском. Лысый заметил юношу первым и тут же зашипел на своих товарищей, призывая освободить дорогу. Сатиэль не стал дожидаться пока исполины выполнят просьбу и прошел к лестнице, придержав ножны шпаги. Спустя один пролет юноша услышал звуки ожесточенной ссоры о которой упоминал караульный: «-Ты, сопляк неотесанный, будешь меня учить как солдатами командовать?! Нацепил черные доспехи и решил, что все знаешь о войне?! - Вы называете это солдатами?! Да они только строем ходить умеют! -Щенок, сколько сражений ты прошел?! -Двадцать четыре! -Тьфу! Вы еще их считаете, герои! А сколько воинов подготовил?! Что, молчишь? То-то же. Оставь серьезные дела взрослым дядям. Твое дело салютовать на параде и мочить кого скажут. Все, свободен! -Вы так ничего и не ответили по сути! Я же хочу помочь сохранить жизни ваших людей… -Посмотрите на него! Вас там в Лаконисе что чеканят, таких наглых?! На! Вот тебе серебряник. Сходи в портовый бордель и сними шлюху. А то прыти у тебя слишком много! Или титаны предпочитают мальчиков? Так ты не стесняйся, говори. Я добавлю! -Имперская крыса! Благодари богов что дуэли под запретом. Иначе я бы порезал твою мерзкую морду на ленточки! -ВОН!»
-Что. Тут. Происходит. - Сатиэль сам не ожидал, что его голос может звучать настолько грозно, когда прервал перепалку в приемной полковника Гастода. В сторону мага уставились две пары удивленных глаз. Одна принадлежала крепкому мужчине лет двадцати пяти, облаченному в черную как смола бригантину. Его не обремененное шрамами лицо походило на портрет древнего бога из такийского храма, но холодный и слегка уставший взгляд выдавал опытного воина. Другая пара принадлежала самому полковнику. Это был грузный мужчина с бритой головой и недельной седой щетиной, одетый в слегка помятый мундир имперской армии. -Чёрт бы тебя побрал, магистр. Ходишь как кот. – выругался Гастод. -Привет, Сатиэль. У нас тут возник…небольшой конфликт взглядов с полковником. -И тебе привет, Амадей – маг протянул ладонь, приветствуя старого друга. Воитель ответил крепким рукопожатием и радушно похлопал юношу по плечу. – Ты не мог бы оставить нас ненадолго? Мне нужно поговорить с господином полковником наедине. -Конечно. Я как раз собирался уходить. – в его речи все еще слышалась злоба, вызванная недавней ссорой. –Ты заходи, если есть время. Ребята будут рады тебя видеть. –бросил он напоследок, направляясь к двери. -Да, непременно. -С чем пожаловал, магистр? Сатиэль подошел к старому столу из красного дерева и положил перед Гастодом скрепленную печатью бумагу. Полковник лениво протянул руку, схватил письмо и начал шарить по карманам в поисках ножа. -Чего ты якшаешься с этими, выскочками? -Так вышло. Мы давно в хороших отношениях. -Ты же Сатиэль, мать его Отважный! Любимчик лорда-протектора и самый молодой магистр в истории Таки. С тобой все в хороших отношениях. Но это не значит, что нужно любезничать с приблудышами из Лакониса. Чёрт, куда я дел свой нож?
Юноша едва заметно поджал губы. Нет, слава не претила ему, а даже наоборот, но прозвище, на его вкус было чересчур пафосным. -И что с того? Магистров аж два с половиной десятка, причем двое немногим старше меня. -Ха! Только никто из них не бросился в горящий храм спасать детишек и не убивал шамана Великой Равнины в поединке. Так становятся легендами, юноша. Даже мой внук восхищался тобой. –оставив попытки найти нож, Гастод сломал печать большим пальцем и развернул письмо. -В любом случае к моей дружбе с титанами это отношения не имеет. -Титаны...-полковник презрительно скривился и пальцами сломал печать. –Говорю тебе – они всего лишь выскочки. Строят из себя благородных воинов, а на самом деле гнильё. Пришли на все готовое и хотят урвать кусок побольше. Вот и пудрят людям мозги сказками о своей непобедимости. Послушай, старого солдата, Сатиэль. Мужчины в твоем возрасте часто стараются понравиться всем, но ты первый на моей памяти у кого это получается. Так что будь благоразумен при выборе друзей. Ведь… Внезапно полковник остановился на полуслове и свел свои густые брови так сильно, что они почти дотронулись друг до друга. -Как тебе мои солдаты, магистр? –спросил он, уткнувшись в письмо. -Если начистоту, то им не хватает дисциплины. Хотя есть и крепкие орешки. Караульный такиец, близнецы, и, пожалуй, те трое мордоворотов под лестницей. -Нет, не эти. Братья слишком суетливые. Они погибнут одними из первых. У лысого с быками страх отсутствует как таковой. Протянут немногим дольше. А такиец?.. Не припоминаю. Это тот что послушником был? -Да, он. -О! Этот падет смертью храбрых еще раньше близнецов. Уж чересчур печется об остальных. Это все храмовое воспитание. «Будь милосерден», «следуй зову сердца», «смерть лишь трансформация» и прочая чушь! Я спрашиваю о тех добрых имперских молодцах с гизармами. Как они тебе? -Не видел. -А жаль. Прирожденные убийцы. Таких нужно держать рядом, когда станет жарко. -И насколько жарко может стать в ближайшее время? -Как на раскаленной, мать его сковородке! Шаманы из Великих равнин идут на Таку. И уж кому как ни тебе знать, что мы теперь полной заднице! -Вот так? Прямо и без подготовки? Без диверсий и пропаганды среди коренного населения? -Мальчик мой. – полковник говорил снисходительно, но без доли ехидства. – Ты не знаешь, что страх может сделать с людьми. Язычникам достаточно показать клыки и завтра половина гарнизона скажет, что всегда ненавидела имперских узурпаторов и любила чистокровных братьев. -Разве в твоем подчинении находятся другие полки, кроме первого? -Представь себе – да. Теперь я генерал. Генерал Гастод. Звучит, правда? -Звучит, но даже генералу пристало использовать все силы, которые есть в распоряжении. –Сатиэль решил рискнуть, хоть и знал, что старый солдат ненавидит, когда его поучают. –Будет разумно примириться с лаконисцами и вместе держать оборону. И пусть их даже батальон не наберется, вам пригодится любая помощь. -Эх, магистр. Если бы все было так просто. – в голосе генерала промелькнула грусть. Он откинулся в кресле, достал из ящика стола мортовую трубку и обильно набил её табаком. -Подсоби-ка. Сатиэль щелкнул пальцами и на его ладони заплясал крохотных размеров огонёк. Затем поднес руку к узкой чаше, поджигая содержимое. Гастод жадно затянулся. -Благодарю. Полезная это все-таки штука, ваша магия. -Пожалуйста, генерал. Я, наверное, пойду. -Погоди! – остановил его экс-полковник и бросил послание на край стола. –Забери приказ. Здесь сказано, что ты должен передать все выскочкам. Лично. Охрана! Сержанта ко мне!
Сатиэль шел через казарму погруженный в свои беспокойные мысли. Шаманы из Великих равнин решили напасть на город. Почему сейчас? Еще тридцать лет назад эта угроза висела дамокловым мечом. Тогда язычники, владеющие древней магией, ушли из Таки, проклиная своих темноглазых братьев за отказ воевать против имперцев. Они осели среди бескрайних степей, на родине предков, и почти никогда не появлялись в поле зрения обычных людей. Несмотря на отдаленность от цивилизации, шаманы оставались силой с которой было нельзя не считаться. Заклинатели животных, некроманты, воины-чародеи – так их описывали старшие маги. Однако подлинное могущество язычников заключалось в умении поглощать души диких зверей и питаться их силой. Месяц назад Сатиэлю пришлось столкнуться с одним из них в поединке, защищая честь дочери лорда-протектора. Вспомнив о той дуэли, юноша невольно содрогнулся. Тело язычника не уступало по прочности стали, а удары рук легко могли переломать все кости, допусти он ошибку. Молодой магистр выжил лишь благодаря самонадеянности соперника и точным уколам заговоренного клинка. Но что делать, если таких врагов не один, а тысяча? Или пять тысяч? И они не бахвалятся, сражаясь голыми руками, а обнажают холодную сталь вместе со звериной жаждой крови. С этими мыслями маг толкнул массивную дубовую дверь и вышел в сторону плаца. -Ваше превосходительство! – окликнул его знакомый голос. -Да? – маг остановился и развернулся лицом к караульному. -То, о чем говорят, это правда? Чистокровные идут на Таку? -Как тебя зовут, солдат? -Бариф. -Откуда ты об этом узнал, Бариф? -Мне э.…Лысый рассказал. -Во-первых, передай Лысому что б он не называл шаманов чистокровными. Сейчас объявят военное положение и ему очень повезет, если отделается плетью за такие слова. Во-вторых… «Доблестные защитники Таки! – из-за полуоткрытой двери казармы раздался звонкий голос сержанта. –Завтра будет битва! Подлый и коварный враг хочет захватить наш город! Но мы не позволим ему пройти! Не позволим залить кровью родные улицы! Не позволим забрать наших жен и матерей! Мужайтесь, защитники Таки! Завтра вы все станете героями!» -Мне действительно придется убивать своих? – спросил караульный, поежившись. Сатиэль оглянулся назад в казарму. Солдаты на скорую руку опоясывались мечами, и надевали подкольчужные рубахи. Капралы активно отдавали распоряжения, размахивая в воздухе руками. По полу катились, кем-то неосторожно задетые, крохотные медные монеты. Среди всеобщей суматохи выделялись двое улыбчивых близнецов, которые артистично подтрунивали над бравым сержантом. -Надеюсь, что нет.
Развернувшись на каблуках, маг широким шагом двинул к казарме лаконисцев. Двухэтажное сооружение ничем не отличалось от других на территории военного городка. Лишь огромная павеза, закрепленная над дверьми, выдавала принадлежность к воителям из Лакониса. На щите, под палящим солнцем, золотом сверкала надпись: «Кровь и честь», норовя ослепить каждого кто осмелится поднять голову. Сатиэль, давно избавился от привычки смотреть на павезу в это время дня, но все равно испытывал легкий трепет, приближаясь к знакомому зданию. Титаны…Лучшие воины, которых видел мир. Так о них говорили. Выходцы из небольшого, но гордого царства Лаконис, они были известны далеко за пределами Империи. Богатая и плодородная земля всегда представляла лакомый кусочек для сильных мира сего. На протяжении веков лаконисцы проливали кровь на родных берегах, защищая свой дом от захватчиков. Великие правители прошлого долго не хотели мириться с тем, что на свете есть страна куда не войти с обнаженным мечом. Лишь император Отон I, оказался достаточно проницательным и понял, что свирепые друзья куда лучше, свирепых врагов. Так был заключен союз между Лаконисом и Империей. Спустя полвека, когда провинции пылали от огней гражданской войны, его внук Отон Мудрый обратился к царю Лакониса со знаменитым призывом о помощи: «Земля дрожит под копытами языческих демонов. Небеса раскололись, реки обагрились кровью, а воздух отравлен пеплом. Друг мой! Молю тебя! Пришли своих людей для защиты простого народа». На что получил не менее знаменитый ответ: «Людей не пришлю – пришлю титанов.» С тех пор доблестные лаконисцы стали символом для слабых и угнетенных, а слава о их деяниях разлетелась по всем сторонам света. На их родине, где храбрость и добродетель были возведены в культ, считалось наивысшей честью отправиться в другую страну и стать на страже мира. Но подобной чести удостаивались только лучшие из лучших, те, кого прозвали титанами.
Сатиэль знал больше чем рассказывалось в старой легенде. Устрашающий титул мог получить не только лаконисец. В их ряды принимали каждого, кто преодолел трудности особой подготовки, проявив незаурядную доблесть и отвагу. Загвоздка заключалась в том, что готовили бесстрашных воителей только из тех, кто обладал врожденными магическими способностями. Далекая земля Лакониса всегда была богата на одаренных детей чего не скажешь сателлитах и провинциях Империи. Потому чужеземцам крайне редко удавалось заслужить нарицательный титул. Титан не учился утонченному искусству чародейства, не призывал духов и не читал мысли людей, а направлял свой дар на укрепление тела и разума, что позволяло не знать равных на поле боя.
С Амадеем и остальными юноша сдружился около года назад, задолго до получения ранга магистра. Случилось это при не самых подходящих обстоятельствах. Обычно, такие люди заводят друзей на поле боя, но Сатиэль умудрился заслужить их уважение в затхлой портовой таверне. Здорово напившись с выпускниками академии искусств, он решил козырнуть перед двумя миловидными такийками. Маг поспорил с хозяином на бочонок вина, что сможет победить любого гостя в борьбе на руках. Предварительно выпив зелье, которое его научил готовить старый жрец, он с легкостью одолел пятерых крепких моряков. Хозяин, не желая проигрывать, предложил юноше померятся силами с лаконисцами, которые как раз отдыхали в таверне. Сатиэль, не заприметив подвоха, тут же бросил вызов воинам в черных доспехах. Те лишь по-доброму посмеялись и отправили Амадея остудить пыл мага. В памяти юноши все еще был свеж момент, когда он обхватил крепкую как сталь ладонь и надавил что есть мочи. Пьяные гости громко кричали, очаровательные такийки пытались приободрить своими звонкими голосами, а трактирщик ехидно склабился. Только магу было не до веселья. Сожми титан пальцы еще чуть сильнее и ему пришлось бы лечить не только изувеченную гордость, но и руку. Впервые в жизни юноша испытал подлинную беспомощность. Чувство, сравнимое с тем, что испытывает утопающий, идя на дно. Внезапно, неловкая борьба прервалась ударом руки о столешницу. Кулак Амадея оставил на дереве небольшую вмятину, а рука мага оказалась сверху. Сатиэль уставился на соперника непонимающим взглядом, а тот лишь заговорчески подмигнул и кивнул в сторону девушек. Как оказалось, воитель подыграл понапрасну, юноша не смог смириться с таким исходом событий и попросил трактирщика отдать выигранный бочонок лаконисцам. Те поначалу покрутили пальцами у висков, но вскоре пригласили мага и его спутников к себе за стол. В тот вечер истории и выпивка лились рекой, а завеса над легендарными титанами приподнялась, показав светлых и радующихся жизни людей. А потом был нетривиальный обмен знаниями, бесчисленные пьянки, постоянные передряги с желающими проверить правдивость мифа, захватывающие дух вылазки в глубь Великой Равнины и спасение юных послушников из объятого пламенем храма.
Оказавшись около входа, Сатиэль приложил правый кулак к груди, приветствуя караульного. Тот ответил тем же и едва заметно кивнул. Хорошо смазанная дверь отворилась как всегда легко. Перед глазами мага предстало залитое светом полупустое помещение казармы. На выстроенных в ряд кроватях лежали внушительного размера арбалеты и аркебузы. Рядом с ними на небольших табуретах сидели воины в чёрных бригантинах. У каждого на поясе висел одноручный меч средней длины, а возле спинок кроватей стояли длинные копья. Все оружие находилось на расстоянии вытянутой руки – привычка, которую молодой магистр давно решил перенять. Воители неторопливо готовили снаряды и проверяли тетиву дальнобойных орудий. И хотя Сатиэль вошел почти бесшумно, в его сторону тут же уставилось несколько десятков глаз. -Ну привет, титаны. – сказал он грустно. -Отважный! – дюжина юношей и мужей побросали оружие и рванули к магу. Те, что остались сидеть, обнажили зубы в радостных улыбках и изобразили воинское приветствие. -Какими судьбами? – громко спросил огромный бородатый мужчина, заключая мага в дружеские объятия. – Неужели эти бюрократы из магистрата дали тебе вольную? -Нет, Тарий. Увы, но нет. -Да и чёрт с ними. Пойду кликну командора. Вот он обрадуется! Сатиэль чувствовал, как спина и грудная клетка молят о пощаде пока он по очереди, здоровался с каждым из воинов. Не пытаясь возражать, маг мужественно терпел и даже пару раз вызвал у своих товарищей радостный хохот, когда попытался ответить такими же крепкими объятиями. Последним его поприветствовал Амадей, только в этот раз куда более радушно. -Не думал, что ты так быстро выйдешь от старого хрыча. -Сейчас уже поздно об этом говорить, но не мог бы ты быть с ним помягче? Знаю, Гастод тебя оскорбил, но он не плохой человек. -А всего на всего старый циничный ублюдок. -Он недавно потерял внука. Мальчишку зарезали в подворотне порта, когда тот пытался заступиться за девушку. Ему было всего пятнадцать. Всю жизнь грезил мечтами о Лаконисе и хотел стать одним из вас. Амадей негромко вздохнул: -Я не злюсь на него, правда. Но он солдат, Сатиэль. Полковник. От него зависят жизни людей. Причем не только тех, кто держит в руках оружие. -Генерал. -Не понял. -Что вы тут развели?! А ну быстро по местам! Амадей, стой где стоишь! – с другого конца казармы донесся властный голос. Грозный мужчина, чьи темные волосы уже успела тронуть седина, приближался быстрым шагом. Суровым взглядом он осматривал оружие бойцов, не обращая никакого внимания на званого гостя. Его лицо морщилось в неодобрительной гримасе, сильно обнажив тонкие шрамы на лбу и скулах. -Командор! Это же Сатиэль! – воскликнул Тарий. -Вижу, что Сатиэль. – сказал мужчина, поравнявшись с магом. –Болты чего не укомплектованы? Ладно, чёрт с вами. Рад тебя видеть, парень. – подобревший командир протянул твердую как гранит ладонь. – Только ты не вовремя зашел. Не получиться сегодня напиться в таверне, как в старые добрые. Взводы караулят на стенах и у меня дел по горло. А эти – продолжил он, указывая на солдат в казарме – скоро выступают патрулировать. Разрешаю составить им компанию, если хочешь. -Ревокат. – маг старался чтобы его голос звучал как можно спокойней. –Я не совсем в гости пришел. Вам послание от лорда-протектора. Командор молча взял бумагу из рук юноши. Его глаза быстро забегали по пергаменту, но лицо оставалось совершенно безучастным. Спустя несколько коротких мгновений Ревокат опустил послание и посмотрел на мага. -Какого хера? – спросил он так, что услышали только Сатиэль и Амадей. –Чёрт с вашей имперской армией. Чхать я хотел на этих дилетантов. Но ты же отправлял людей на разведку. Так какого хера о завтрашней атаке на город я узнаю из этой бумажки? Как чертовы язычники смогли оказаться в одном дне пути отсюда? -Разведчики ушли на прошлой неделе и должны вернуться сегодня вечером. Приказ от лорда-протектора я получил в полдень. Знай я что-то заранее, уже давно связался бы с вами или Амадеем. – Сатиэль говорил искренне, но все равно не мог отделаться от странного чувства. Как будто он сейчас оправдывался перед отцом. -Это еще не все. Кто такие «безрассудные мотыльки»? -Так в шутку называют магистров и архимагов. Профессиональный юмор. -Ясно. Здесь написано, что мы должны сопроводить его Сиятельство, Магистрат и чертовых мотыльков до самой столицы. Всем составом. Ты что-то знаешь об этом? -Я не читал приказ пока не доставил Гастоду, а потом уже не счел нужным этого делать. -А ты подумай. – в голосе Ревоката звучала издевка. -Подумать, о чем? - О том, кто хочет сдать город. Сколько у противника шаманов? Три тысячи? -Если повезет. -А если нет? -Пять. -Твою мать, какое чудесное совпадение. Опаснейший враг идет на город, когда за разведку отвечает местный гарнизон и Магистериум, а мы даже точной цифры не знаем. Кстати, я недавно пристрастился к местному табаку. Уж больно хорош. Амадей, у тебя есть огниво? -Нет, командор. -Отважный, не подсобишь? – спросил Ревокат, потянувшись в карман за трубкой. Не заметив столь явного подвоха, Сатиэль щелкнул пальцами. Крепкая рука схватила мага за запястье, едва огонь начал свою пляску. Не успел он удивиться как языки пламени жадно лизнули злосчастный приказ. -Прости, совсем забыл. Трубка осталась в приемной. – сказал командор виновато, пока на полу догорали остатки бумаги. -Вас заклеймят изменниками. – произнес юноша тихо, пугаясь собственных слов. -Амадей, будь добр напомнить магистру слова присяги. -«Клянусь беречь и защищать народ Таки. От человека, стихии и демона подлого. Клянусь не знать пощады к врагам и не подымать меч на невинных. Клянусь стоять на страже мира и справедливости до последней капли крови». -Слышал, магистр? Ни слова о лордах-протекторах. -Вы не ведаете что творите. Коренные могут поднять восстание, когда увидят армию шаманов с Равнины. -Ну что ж. Тогда мы будем защищать такийцев от них самих. Не впервой. А теперь извини, но мне нужно сказать пару слов солдатам. Ревокат развернулся лицом к воителям. Его голос звенел как храмовый колокол в праздничный день: -Титаны! Наш друг Сатиэль принес радостную весть! Патрулирования сегодня не будет! Потому что завтра мы все умрем! По казарме пробежал возбужденный ропот. -Язычники, командор?! – послышался короткий вопрос. -Да, язычники. Тарий, Ворен, Кезон, седлайте коней! Я хочу видеть все восемь взводов здесь через час. Девятый отправьте на площадь Мира! Отон и Като пулей в порт! Прихватите с собой бойцов из караула. Обещайте, угрожайте, подкупайте, но достаньте мне корабли! -Сколько, командор? -Все! Нужно вывезти как можно больше женщин и детей. Корабли отправлять до Олуса к нашим братьям. Не до Алуса! Руки оторву, если перепутаете! Как договоритесь, скачите к девятому организовывать отправку. Остальные, марш в оружейную! Чтоб к вечеру все дальнобойные орудия были в рабочем состоянии. Чего уши развесили?! Ждете вдохновляющую речь?! -Нет, командор! – одновременно выкрикнули все тридцать воинов. -Тогда бегом! Выполнять! Даже сейчас в казарме лаконисцев сохранялось спокойствие. Пятеро названных титанов быстро помчались в сторону конюшен, а остальные организованным строем пошли в арсенал, прихватывая на ходу оружие. Сатиэль еле успел оттянуть Амадея за локоть: -Нужно чтобы ты пошел со мной. – сказал он с трудом сохраняя самообладание. -Не понимаю. -Сопроводить караван Магистрата. -Ты сейчас пытаешься меня оскорбить? – в голосе Амадея звучали удивление и злость. -Нет же! Необходимо сопроводить лорда-протектора до столицы. Без него вы не дождетесь подмоги. Будет лучше, если ты возьмешь с собой еще несколько бойцов. -А, вот оно что. Нет, Сатиэль. Исключено. -Как ты не понимаешь? Сейчас не время играть в героя. Ты и твои братья. Без подкрепления вы все погибните. -Так пойди и скажи это Ревокату. – в его голосе звучала ирония. -Он меня не послушает. Он сейчас никого не послушает. -Неужели? Сат, я что по-твоему дурак? Отсюда до столицы полторы недели пути. Назад с подкреплением еще две, а при плохой погоде – три. Осада столько не продлится. Друг, я ценю что ты хочешь сохранить мне жизнь, но я дал клятву. -Ты же знаешь, что будет, когда начнется битва? Для шаманов, поглотивших души хищников, пропитанная магией плоть как наркотик. Они нападут на вас первых, всем своим превосходящим числом. Не будет славного сражения насмерть. Вас всех сожрут. – молодой маг оставил надежду на воплощение своего плана, но от этого правда не перестала звучать менее убедительно. -Знаю. Командор наверняка на это рассчитывает. -Только не говори, что тебе не страшно. -Страшно. -И? Титан лишь слегка пожал плечами: -Я всю жизнь держу меч дрожащей рукой.
***
Крики раненных, нечеловеческие вопли, звон мечей и щитов слились в смертельную симфонию безжалостной битвы. Мужчины и женщины, отказавшиеся покинуть родной дом, истошно молили о пощаде, но их плач полностью заглушал шум сражения. Посреди небольшой площади, у разбитых городских ворот стояли плотным строем воители, облаченные в доспехи цвета вороного крыла. На их ряды раз за разом обрушивались клинки и дубины неистово рычащих язычников, чьи голые по пояс тела, целиком покрывала свежая кровь. Каждый удар оставлял глубокую вмятину на щитах лаконисцев, норовя разрушить крепкую стену. Те не оставались в долгу и неистово рубили и кололи каждого, кто осмеливался проверить их строй на прочность. Совсем обезумевшие от гнева идолопоклонники, не смотря на раны от копий и мечей, яростно пытались вырвать щиты из рук титанов. Крыши близлежащих домов заняли стрелки, обрушивая на врагов залпы из аркебузов и арбалетов. Хоть их снаряды и не знали промаха, выстрелы не приносили желаемого результата, только изредка подкашивая самых нерасторопных нападающих. В перерывах между атаками, адский шум, прорезал гулкий как гром голос: -Держать строй! Держать строй! Арбалетчики, берегите болты! Цельтесь в горло! Сильно ткнув копьем в глаз, нерасторопного шамана, Ревокат вновь закричал: -Тарий, мать твою, где тебя носит? -Я здесь, командор! – отозвался запыхавшийся воин. -Западные ворота, Южная стена, докладывай! -Держатся, командор! -К пятому взводу! Дюжину стрелков сюда! -Есть! -Отважный, дьявол тебя забери, ты еще долго?! Амадей позволил себе оглянуться назад на мгновение. Там, на белом песке, внутри нарисованной кровью пентаграммы корчился юноша в черном доспехе. -Похоже он не ответит, командор. Какие будут указания? -Твою мать! Давно он такой? -Минут пять! – донесся чей-то голос с высокой крыши. – Забрать его оттуда?! -Нет! Титаны! Держать строй! Амадей, Кезон на третью линию! Прикрывайте магистра!
***
-Фу-фу-фу. – произнес филин удивленно. – Надо же, человек, ты таки смог встать. Занимательно. Очень занимательно. Маг с трудом поднял налившуюся свинцом голову и посмотрел на исполинскую птицу. -Сат… - слова застряли в горле кровавым комом. В тело вновь впились иглы, а сознание пронзило раскаленное жало, как только он ступил второй шаг. -Я не слышу тебя, человек! Подойди ближе! Еще шаг. И вновь боль разрывает тело и дух раскаленными щипцами. «Главное не упасть. Не потерять сознание» - мелькает на удивление ясная мысль. -Сатиэль. Мое имя Сатиэль. Я пришел отворить двери. – сказал юноша хрипло. -Чтоо?! Самаэль? Какой Самаэль? Нет, я все равно тебя не слышу! Тебе нужно сделать еще четыре шага прежде чем мы сможем вести разговор. – с этими словами филин прищурил свои бездонные глаза и уставился куда-то в пустоту. Нога, схваченная судорогой, поначалу отказывается повиноваться, но затем поддается ступая вперед. И вновь иглы, кровь и горячий металл. -Ты ведь знаешь, что с каждым шагом твой разум и душу рвет на кусочки? Можно вспомнить свое имя, но навсегда забыть все остальное. Преодолев очередной отрезок, маг не почувствовал былой, терзающей все естество боли, а скорее нечто похожее на давление воды у глубокого берега. Сатиэль улыбнулся: -Значит вся эта боль только в моей голове? Третий шаг дался на удивление легко. Как будто поражающую самое извращенной воображение пытку заменили на прогулку в прохладном лесу. -Возможно. Четвертый шаг. Боль нахлынула с утроенной силой, сдавила грудную клетку и заставила издать нечеловеческий вой. Юноша упал на одно колено, выплевывая новую порцию крови. -А возможно и нет. Сатиэль уперся руками в правую ногу и с трудом поднялся. -Я тут, птица. Теперь ты слышишь меня? -Слышу, хе-хе. Понимаешь, я очень старый филин, а эти врата тяжелы и не приспособлены для моих когтистых лап. – с этими словами он указал клювом на дверь. – Мне придется очень постараться, дабы отворить их для тебя. Но так уж и быть, приоткрою на волосок. Считай это наградой за упорство. -Этого мало. -Ну конечно! Вам всегда мало! – зашипел филин, расправляя крылья – Тогда чем платить будешь?! Голосом? Глазами? Может своей душой? Жизнями друзей? Или нерожденными детьми?! Насколько широко ты хочешь открыть эту дверь, человек? Что осветило твой путь сюда?! Привратник собрался продолжить свою речь, но вдруг его глаза удивленно распахнулись, когда юноша молнией проскользнул под правым крылом. Спустя мгновение он схватил ручку двери окровавленными руками и что есть силы потянул на себя.
Даже своим затуманенным разумом Сатиэль знал, что тьма — это отсутствие света, а не наоборот. Однако, бездна, что открылась перед ним, всем своим видом насмехалась над ранее нерушимыми знаниями. Она накрыла мага целиком, швырнув в бело-золотую пустоту с дьявольской силой. Сатиэль падал, набирая скорость, а мир вокруг окутывал мрак. Перед тем как потерять сознание юноша услышал хлопот крыльев и голос почти похожий на человеческий: «Отвага…Так давно…Занимательно. Очень занимательно».
Самое занимательное здесь - опоясывающая концовка с филином. Однако я здесь вижу феникса. Ну да не суть, конечно.
До середины было излишне всё затянуто. Я почти успела уснуть. Для такого маленького рассказа слишком много деталей-воды. Потом текст начал набирать динамику, что порадовало. Персонажи прорисованы хорошо, атмосфера тоже. Язык повествования вполне сносный. Много мусора, но это ничего. Легко можно исправить. Но вот как-то не особо просмотрела идею. Вижу только действие ради действия. Мне не хватает сюжета.
Вот... простите великодушно... но сколько рассказов уже началось с подобного вступления? Яндекс сказал --- +100500 ))))
найти твердую почву = основу
Посреди пугающей бело-золотой бесконечности парил человек. --- тут такой нюанс... вы начали повествовать "изнутри героя". Вроде как это зовётся фокалом. А далее вы выдёргиваете фокал из человека и показываете его снаружи. Это нехорошо.
В десяти шагах сидел, = шагах в десяти (от кого? - пояснить)
ихое урчание филина сменилось довольным клекотанием. Легкие сжались в страшном крике, а изо рта хлынула алая кровь. --- такое ощущение, что всё это случилось с филином. (и разве изо рта может потечь алая кровь?)
громко приглашали отведать своих изделий. -- скажите, там, бууулочек, пироооожных, сдооообы и медовууух... А то сухо вышло )
А, казалось бы, вездесущие детишки, --- как-то уж сильно А выделяется.
Но когда юноша с каменным лицом проделал все тот же традиционный жест, неодобрительный взгляд устремился уже в его сторону. --- какой юноша? Чей взгляд?
и с энтузиазмом изображала образовавшуюся идиллию на широком холсте. = и с энтузиазмом изображала на широком холсте образовавшуюся идиллию --- главное в конце )
Знаете, как говорят? - нужно привлечь читателя чуть ли не с первых строк. Ладно, допускаю описание окружающего вначале, если это очень нужно. Но не так много. Вот читаю я и думаю... А когда начнётся-то?
он ненароком столкнулся с тучным мужчиной вороватого вида. Пробормотав под нос извинения, Сатиэль начал шарить по карманам. --- прям при нём?
скрепленное печатью льва письмо были на месте. «Доставить лично в руки полковнику Гастоду и к вечеру вернуться в Магистрат» --- понимаю, вы хотели подвести к письму, но вышло грубо, со швами, заметно ) Но внезапно в то же время
и потрепал уснувшего солдата рукой за плечо. --- и всё? И дальше пошёл?
По обе стороны помещения стояли --- по обеим сторонам от чего-то
Про 2 пары глаз очень неказисто получилось: "Одна принадлежала крепкому мужчине"... "Другая пара принадлежала самому полковнику"
Гастод сломал печать большим пальцем и развернул письмо. + -полковник презрительно скривился и пальцами сломал печать. --- два раза?
Простите, не моё, читать середину не смогла. Диалоги утомили, нужно в них вникать, но я не могу себя заставить, простите...
Слишком просто прошмыгнул мимо филина Сатиэль... Тем более, что перед этим разговор шёл о плате. И филин вроде как не дурак... Возможно, бело-золотая бездна служила наказанием за такую дерзость Сатиэля... Но... я не поняла, что вообще произошло )
Вы пишите старательно, за это уважать можно ) Любители жанра лучше меня смогут оценить смысл, наполнение это рассказа. В целом, у меня осталось хорошее впечатление, если не принимать в расчёт затянутость началки и не такое уж большое кол-во действия
В двух словах, то смотря какие органы задеты. Если, например, легкие, то кровь будет артериальная, яркого цвета, что вполне сойдет за "алую") Друг-медик, это полезно когда хочешь кого-то красиво и правдоподобно убить в произведении)
1. Спустя несколько, долгих как вечность мгновений, человек рухнул вниз, сильно ударяясь о невидимую поверхность. - пунктуация и длительное деепричастие. Он бился, или ударился? 2. Когда неестественное свечение перестало причинять муки, туманные очертания соединились в причудливые образы. - что-то не так. Туманные очертания чего, свечения? 3. "-Давно у меня не было гостей. – заклекотал филин мягким" - или точка и большая буква, или запятая. Так - везде. Слово "клекотать" - это хорошо. 4. "Остатки воспоминаний разлетелись на осколки, терзая невыносимой болью затуманенный разум." - очень понравилось, но разум болеть не может. Остатки воспоминаний разлетелись на осколки, принося невыносимую боль и терзая затуманенный разум. Я такое люблю, но тексту нужны ножницы. Многим он разбавлен специально, это чувствуется. Аллюзия на что?
Благодарю за то что потратили время и прочитали. Ну и за отзыв само-собой. Про аллюзию не совсем понял вопрос. Насчет ножниц, вы имеете ввиду убрать отдельные моменты/предложения или разбить текст на части/главы?
Имею в виду то, что текст раздули несколько искусственно. Про аллюзию, это - стилистический прием на какие-то факты, вот и поинтересовался какие факты стали основой для приема?
Про искусственное увеличение объема не думал когда писал, но сейчас подумал и это действительно так. Надо будет порезать. По аллюзиям из основных это: сова как атрибут Афины в греческой мифологии, Лаконис - Лакония(регион в Грециии где располагалась Спарта), собственно оттуда же ветка с титанами, а еще податливость такийцев как отсылка к буддизму.
Я на bible study искал что означают имена ангелов. У них там хороший толковый словарь. В итоге нашел ангела отвечающего на вопросы. Мне понравилась концепкия. Там было имя Салатиэль, которое я в итоге взял за основу.
+1
