Короткое описание: Фантасмагория реальности, запутанное путешествие обыкновенного парня в закоулки подсознания. Кто знает где действительность, а где вымысел.
Пилотный рассказ о необходимости выбора и жизненной слепоте. Судите строго.
ГЛАВА I
Это случилось, когда я возвращался домой с очередной прогулки по ночному городу. Ещё одна пасмурная ночь. Небо затянуто угрюмыми тучами, которые вот-вот разрыдаются ливнем. Лунный свет периодически прорывается сквозь серое полотно и разбавляет густую черноту хмурого неба. Задымленный город с размазанным пеплом в атмосфере тысячами труб изрыгает отчуждённость среди контрастов трущоб и пятизвёздочных отелей, клубов, казино и прочих проповедников религии ночной жизни, которые приветливо встречают ярким светом и манящими мерцанием неоновых вывесок. Я спускаюсь от читай-города, маяка до заправки со смайликами, всегда подбадривающими меня. На улицах подозрительно пусто. Светофоры синхронно мигают жёлтым. Обезглавленные манекены рекламируют новую коллекцию одежды от именитых брендов с витрин магазинов. Общая атмосфера в городе может быть коротко описана как уныние и безнадега. Оживляет картину проходящее по ней пунктиром чувство страха. В такие моменты вспоминаются сцены из фильмов, где случилась катастрофа и все жители умерли от неизвестного вируса не пережив апокалипсис, остались только дома стоявшие исполинами среди дорог и рекламных вывесок, но я предпочитаю думать, что город принадлежит мне как знатному правителю, осматривающему бескрайние владения. Я выхожу к знакомой аллее рядом с евангелистской церковью полностью поглощённый музыкой. Последние Танки в Париже звучат из вибрирующих басами наушников. Музыка звонко разливается в пространстве и постепенно стекает в ушные раковины, смываясь по водопроводам в самые недра мозга. – Последняя тайна, холодный рассвет, но всё не случайно… нет, нет, – подпеваю я вслух. Аудионаркотик будоражит воображение, походкой пританцовываю в такт музыке. Небо плачет навзрыд ядрёными слезами, капли разбиваются вдребезги об асфальт, о меня. Через минуту сухих мест на одежде уже не остаётся. В голове туман, мозги изолированы. Я сворачиваю за угол и ускоряю шаг. К железнодорожному мосту провожали в ряд выстроенные, словно по стойке смирно фонари, освещая дорогу к укрытию от дождя. Мост закрывает и без того редкие проблески ночного светила превратив пространство под собой в кромешную тьму. Удавалось разглядеть обугленные кирпичи, переломанные пополам, кучки мусора в порванных целлофановых пакетах, бутылки, окурки сигарет и шприцы. Наверно кто-то здесь культурно отдыхал. Я достал телефон и в настройках фото включил вспышку, так как фонарика у меня не было. Стена исписана каракулями и словесными конструкциями преимущественно из трёх букв. Вода стекала с волос и одежды, пришлось выкручивать футболку, чтобы вытереть лицо. – Эй, ты – раздался голос из противоположной стороны моста, – иди сюда! Я застыл на месте, пристально вглядываясь в темноту, пытаясь подсветить её старенькой Нокией с включённой вспышкой. Внутренний голос побуждает развернуться и бежать прочь, но я стою как вкопанный с мокрой футболкой в руках скрученной в верёвку. – Ну че встал? – сюда иди давай! – продолжал голос. Я одеваю футболку, выключаю вспышку и кладу телефон в карман. Из дальнего угла показался человеческий силуэт, за ним ещё один. Потом он превратился в фигуру парня лет двадцати, за которым по пятам шёл второй, примерно такого же возраста. Один из них держит нож-бабочку и неумело вертит в руках, пытаясь подражать американским гангстерам из фильмов сороковых годов. Второй молча стоит, скрестив руки на груди, оба одеты в спортивные костюмы. – Ты че это заблудился, – сказал парень с ножом, по голосу я понял, он говорил со мной из темноты, видимо не дождавшись никакой реакции, решил действовать. Убегать уже поздно. – Костян, обратился он к молчаливому спутнику, – по ходу он глухой. – Может немой, – ухмыляясь, ответил Костян. – Ты че немой? – обратился ко мне первый, продолжая нелепые манипуляции с ножом. – Нет, – уверенно ответил я. – Ты знаешь, что проход под мостом платный? – С каждого проходящего мы берём налог, усёк? Давай бабки. Ты ведь хочешь дойти домой, верно? – Ну ты как, всё понял? – сказал второй, – или тебе по другому объяснить? Мне почему-то вовсе не страшно. Не пугало ни грозное выражение лица, ни нелепые трюки с баттерфляем. К тому же настроение плохое, а тут ещё эти два вымогателя. Я послал их, используя несколько слов со стены, которую минуту назад освещал вспышкой. – Платить не буду, ножик твой годиться только чтобы картошку чистить, – обратился я к первому, – Я вас не боюсь! Костян с удивлением поглядывал на товарища в надежде, что тот отберёт деньги и телефон. Напарник уловил взгляд, кивнул и не заставил себя долго ждать. Он подпрыгнул ко мне, схватив за руку, метнул в сторону края подворотни, металлическое покрытие зазвенело от силы удара, с которой я впечатался в стену, даже пару объявлений отвалилось. Полоска на ладони раскрылась и покраснела от проступающих капель крови, видно лезвием задел, когда швырял меня в стену. *** Начнём упражнение обратным отсчётом от трёх до одного. Примите удобное положение, закройте глаза. Сделайте глубокий вдох, а при выдохе представьте и назовите цифру три. Уровень три для физического расслабления, находясь на нём, вы научитесь расслабляться с головы до кончиков пальцев ног в считанные секунды. Сделайте вдох, вдох. Вдоооох… Холодный воздух разрывает лёгкие, дрожь пронзает тело и растекаясь мурашками апеллирует к каждой клетке. Я подношу ко рту посиневшие пальцы, стараясь согреть дыханием замороженную кожу. Снег неприятно скрипит под ногами, как пенопласт. Мышцы максимально напряжены, двигаться очень тяжело. Холод парализует, пронзает насквозь. Нос не чувствует ничего, словно под анестезией. Белоснежная пустыня ослепляет отражением солнечных лучей, а горизонт скрывает её масштабы. Глаза слезятся. Я стряхиваю иней с ресниц и покрасневших век, чтобы отсканировать окрестность на признаки жизни. Не понимаю, как оказался здесь. Пугающая пустота вызывает желание одновременно бежать в разные стороны. Небольшой сугроб, на который я взобрался с упорством сизифа, дал возможность осмотреться с более высокой точки, взгляд вцепился в человеческий силуэт. Спускаясь по склону, я приближаюсь к ориентиру. Предо мной сидит старый мужчина, облачённый во фрак, я не вижу лицо, но седые волосы, выбивающиеся из-под чёрного цилиндра, выдали примерный возраст. Я поздоровался, чтобы завязать разговор, он не проронил ни слова, внимание старца полностью приковано к поплавку, беззаботно качающемуся на волнах. – Зачем ты пришёл? – Спросил старик и тут же, не дождавшись ответа, повернулся, отложив удочку в сторону. Задумчиво поглаживая седую бороду тонкими костлявыми пальцами, дед внимательно рассматривает меня тяжелым взглядом. Пугающие серые глаза, впавшие щёки на вытянутом лице придавали внешности устрашающий вид. Красные словно изъеденные проказой губы очерчивали изломанную как скелет улыбку. Левая рука придерживает зонт напоминающий трость с крюкообразной ручкой. Беспечным видом старец излучает умиротворённость. Он похож на постаревшего безумного шляпника. – Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу. Утратив правый путь во тьме долины. Ad verum via fert! – Знаешь почему я здесь? – Прохрипел он. – Откуда я могу это знать? – в недоумении промолвил я. Хотелось расспросить старика о происходящем, узнать, почему или зачем я попал сюда, как оказался в этих местах. Собеседник прервал мои размышления, так и не получив нужный ответ. – Тогда слушай. Опираясь на «трость», рыбак присел на вздутый полотняный мешок. – Я прихожу сюда каждый день и делаю одно и то же – играю в игру. – Какую игру? – поинтересовался я. – Не перебивай! – Тотчас крикнул старик, – Игра не бывает одна! Это панорама удивительных измерений, у тебя нет шанса оказаться не вовлечённым, как и у всех нас. Есть незыблемые правила, им подчиняется всё сущее, заставить работать чужие правила на себя невозможно, но создать собственную игру с собственными правилами – приемлемо. – Мне нужно запустить наживку и ждать, – говорит старец, закидывая удочку в прорубь. – Я не заставляю попадаться на крючок, достаточно создать условия, при которых это будет возможно и тогда все играют по твоим правилам! Выбор жертвы сводится к минимуму вариантов: да или нет, но добавь сюда желание. Мы прекрасно понимаем, к чему приводит голод и жадность. Поплавок дёрнулся и резко сместился влево. – Так, подсекаем! Удочка, в руках старца, превращается в изысканную ловушку. Из воды, судорожно извиваясь, показалась огромная рыбина. Она тщетно пытается вернуться обратно в воду, в зону комфорта, но если ты на крючке, уйти очень не просто! – Смотри, – радостно вскрикнул рыбак, – видишь, она сделала выбор, а могла поступить иначе, – промолвил он, вытаскивая окровавленный крюк из рыбьей головы, затем покручивая улов в руках, словно проверяя качество, выбросил рыбину обратно в прорубь. – Зачем ты это сделал? – спросил я, не скрывая удивления. – Я не собирался её есть, – возмущённо пробормотал старец. – Мне нравится игра! Даже жизни на краю, даже несколько за краем, мы играем роль свою даже тем, что не играем! – произнёс он с наигранным драматизмом. – Позволь показать возможность невозможного. – Тебя не забавляют нивелированные представления о реальности жизни? Ты, как эта рыбина бессознательно вовлечен в магические игры. – Какие ещё игры? Я ничего не выбирал! Мне холодно и как уйти отсюда? – То, что рыба гниёт с головы – всего лишь оправдание хвоста! Тебе некого винить в своих неудачах, кроме себя дорогой друг, это и есть ответственность! Чего нет, не было и не будет, а если будет, то весь мир погубит? Иногда расплачиваешься за содеянное, а иногда – за то, чего не сделал. Крамольная мысль, не так ли? Вот ты плывёшь, скользя в океане бытия, среди поддельных лиц, сменяющихся со скоростью света вокруг тысячи предложений, приманок, стоит только сказать да и сети социальной наркозависимости окутывают твоё сознание. Оно приобщается, к современнейшему наркотику и каждый день ты ширяешься им, оплачивая дозу временем, самым дорогим, что есть. Нужно спешить, чтобы преуспеть, нет времени дууумааать, нужно окончить школу, поступить в престижный университет, получить высокооплачиваемую работу, купить дом, машину, телевизор холодильник еду. Зарабатывать и ТРАТИТЬ! ТРАТИТЬ! ТРАТИТЬ! Жениться, родить и воспитать детей, выйти на пенсию, умереть. – Чудесно, не правда ли? За тебя уже давно всё спланировали, остаётся чертить линию к следующей точке, поставить галочку напротив очередного задания, думать-то не нужно. Что тебе по-настоящему нужно никого не интересует! Твоя жизнь – обособленная субстанция пустоты! Ты должен, слышишь? Должен быть нормальным, таким как все! Уже стоишь перед выбором съесть червяка или нет, но внутри заманчивого предложения скрывается стальной крюк, способный проколоть череп насквозь и навсегда привязать к своим правилам, а свобода рядом. Нужно только нырнуть глубже, – Ныряй! – Крикнул старик и, не успев насладиться сказанным, рухнул в прорубь. Сосредоточьте внимание на ощущениях тела. Почувствуйте вибрации, покалывания, тепло пульсирующей крови. Теперь отпустите напряжение и полностью расслабьте натянутые связки во всех областях. Приведите себя в состояние глубокого расслабления становящегося глубже в течении упражнения.
ГЛАВА II *** Распахнув окно, взбираюсь на подоконник. Немного шатаясь, перебираюсь на внешнюю сторону стены. Скользкая опора поддерживает ноги, пятки сомкнуты и еле касаются каймы, руки крепко вцепились в параллельные стороны оконной рамы. Поза, в которой я застыл, напоминает распятие. Падение неизбежно. Пальцы ослабевают хватку и медленно оскользают. Потеряв равновесие, я срываюсь. Послушно подчиняясь закону притяжения, лечу навстречу асфальту, который становится непреодолимым препятствием. Воистину летальный исход… Звонок телефона разрывает тишину. Я оказываюсь на кухне, сидя на стуле и уставившись в окно, из которого, как мне казалось, я выпрыгнул пару секунд назад. Звук раздражает слух, словно двигатель трактора. Телефон в комнате один из образцов «раритета», с набором номера посредством диска, в который нужно засовывать палец и вести к нужной цифре, пока не наберёшь номер. Звонит он так громко, что стоящая снизу тумбочка начинает вибрировать. Наконец оклемавшись, подхожу к не смолкающему телефону, на определителе светится неизвестный номер 555-01-53. Телефон звонит и это может быть кто угодно, но на звонок надо ответить. Подняв трубку, я осторожно подношу её к уху, молчаливо ожидая признаков жизни по ту сторону проводов, но там, кажется, происходит то же самое. Решив прекратить молчание, говорю, – Алло, которое эхом отражается в трубке, бесконечно продолжаясь, как сакральные звуки мантры. Мне надоедает глупый розыгрыш, я небрежно кладу трубку обратно, с характерным томным вздохом. Бросив взгляд на тумбочку, замечаю подмену, она не такая как прежде. Вертя головой в разные стороны и обернувшись много раз, осматриваюсь вокруг, понимая, что нахожусь совершенно в другом месте. Дверь, стоящая посередине комнаты, приковывает внимание. Осмотрев всё, я понимаю, что это единственная дверь в помещении, обхватываю пальцами ручку, с саперской осторожностью поворачиваю её и приоткрываю дверь. Раздаётся зловещий скрип. Глаза слепит ацетоново-нашатырный свет, разъедая зрачки со стороны хрусталика, словно закапали медриоцил. Комнату наполняет ангельский свет, я растворяюсь и сливаюсь с ним воедино. Прикрывая глаза рукой, двигаюсь вперёд кроткими как у гейши шагами. Комната напоминает снежную пустыню, в которой я повстречал загадочного старика. Дверь растворяется в пустоте и мне ничего не остаётся, кроме как идти вперёд. Интерьер сменяется, под ногами мраморная плитка, напоминающая шахматную доску. Высокие потолки, с ведущей балки свисает натянутая верёвка, удерживающая в петле тело. В трупно-окоченевшей хватке пальцев табличка с надписью INRI, вокруг разбросаны части манекенов: руки, ноги, головы и туловища, я словно заперт в больном воображении сюрреалистов и визионеров. Стены пестрят огромными аквариумами, в которых упорядоченно расположены расчленённые животные, напоминая конструктор, ожидающий сборки, скелеты рыб вечно томящихся во времени и формальдегиде. Стеклянные банки с внутренними органами заполняли целые стеллажи, стоящие вдоль стен. Захотелось немедленно найти выход. Ваши ноги, щиколотки, икры, бёдра, поясница, руки, кисти рук больше не принадлежат телу. Вы не ваше тело! Сейчас вы погрузились на более глубокий и здоровый уровень сознания, глубже, чем до этого. Это физическое расслабление на уровне три. Когда вы назовёте или представите цифру три – тело полностью расслабится, как сейчас и даже больше по мере практики. По коридору меня провожают звуки собственных шагов и взгляды гротескных уродцев с картин, все стены его, каждый квадратный сантиметр, увешаны самыми разными картинами, на которых изображены босховские уродцы и вурдалаки. Физически ощущая буравящие спину взгляды смотрящих в след, накатывает непреодолимое чувство страха. Под каким углом я бы не находился, казалось они наблюдают, встречая и провожая пристальными осуждающими взглядами, словно пытаются залезть внутрь, жадно выискивая изъяны и недостатки, уродства, как у них. Чувствуешь себя атлантом, на плечи которого свалилась тяжесть небес, до двери около пяти метров, последние из которых я проползаю на коленях и вот цель достигнута. Петли так же зловеще скрипят, дверь открыта настежь, спирально закрученная лестница устремляется вниз нескончаемым количеством ступенек, превращается в эффект Дронте, но всё же лучше, чем коридор с картинами. Я иду почти час, кажется, будто лестница отодвигается от меня все дальше и дальше, в бесконечной замкнутости которой можно скоротать вечность. Ступеньки исчезают и лестница, напоминающая теперь водную горку в аквапарке, несёт вниз к самой глубине помещения. Тусклый свет обнажённой лампочки еле освещает комнату и окрашивает пространство вокруг себя в багровые тона. Постепенно глаза привыкают к полумраку, и мне удается разглядеть, четырехстенную коробку с протекающим потолком и прогнившим полом, который мелодично поскрипывал под тяжестью шагов. Облезлая краска на стенах, рваные обои оттеняли скупое освещение уже мерцающей лампочки, присмотревшись, можно увидеть, что одна из стен представляет собой зеркало, с первого взгляда, конечно, не скажешь, оно скрывалось под слоем пыли и мыльными разводами. Я оттянул пальцами кайму рукава пониже, чтобы протереть зеркало, с трудом удалось до блеска начистить небольшой участок. Дотронулся до него пальцем, тут же произошло что-то странное. По зеркалу пошли волны, как если бы я дотронулся к воде, волны сбили с него всю грязь. Отражение смотрело на меня как-то иначе, словно это был не я, а кто-то на меня похожий, другой в моём обличии. Существо приложило руку к зеркалу с другой стороны мира. Оно сдирает с себя лоскуты кожи и куски мяса, словно меняет оболочку, превращаясь в что-то другое. Вскоре это уже был не я. На меня смотрела девушка. Её огромные кукольные голубые глаза, горящие каким-то невероятным радиоактивным синим пламенем, сверкали безумием. Незнакомка смотрела сквозь меня, пышные, розоватого оттенка сахарные губки широко разомкнулись в Гуимпленовском оскале. Острые скулы смягчаются роскошными чёрными, как смоль волосами, вьющимися, словно виноградная лоза, которые достают девушке до талии и контрастируют на фоне бледной кожи трупно-белого цвета. Зеркало опять зашлось волнами, отражение проникало в коморку как сквозь портал, она протянула руку в чёрной перчатке с серебряными наконечниками на пальцах, напоминающими когти хищного зверя, к моему лицу, резким движение кисти оставила на щеке царапину и разразилась истерическим смехом. Это наполняло ужасом 5 квадратных метров. В испуге я отпрыгнул к стене, быстро вылетел из комнаты по скрипящему полу в коридор и принялся бежать. Сделайте ещё один глубокий вдох, а при выдохе представьте и произнесите цифру два три раза. Уровень два предназначен для психического расслабления, на этом уровне звуки не будут вас отвлекать, вместо этого звуки помогут ещё больше психически расслабиться. Я бежал что есть сил, настолько быстро, насколько позволяло мне тело. Бежал быстро и отчаянно, словно за мной гналась сама смерть. Казалось, ноги вот-вот откажут, сердце стучит как поршни в двигателе новенькой спортивной тачки, которую только обкатывают, набивая пробег. Леденящий воздух обжигает лёгкие, усталость даёт о себе знать. Тяжёлое, сбившееся дыхание стало прерывистым и хриплым, не позволяло насыщать кровь кислородом, из-за чего та становилась едкой, как кислота, сжигая меня изнутри. Неужели такое чувствуют профессиональные бегуны? Если да, я им не завидую. Желание остановиться и отдохнуть побеждает инстинкт самосохранения, запас адреналина иссяк и надпочечники опустели как баллон с азотом в машине драг-рейсера после классической гонки на 402 метра. В пустующем доме мне оставалось только открывать двери и преодолевать преграды, пытаясь выбраться из адского лабиринта. Открыв следующую дверь, я встретился с ней в упор и сразу же сменил направление на диаметрально противоположное. Не успев начать бежать, слышу звук выстрела и ощущаю сильную боль в ноге. Я сразу же упал на землю, сделав множество кувырков, как опытный каскадёр в фильмах, проблема в том, что это по-настоящему. Стук сердца фонит в ушах, казалось, оно проломит себе выход и освободится от сдерживающей клетки из рёбер. Наверно со стороны я выгляжу как загнанная лошадь, которая вот-вот сделает последний вдох. В голове проносились тысячи мыслей, тысячи электрических импульсов проходящих по мостам синапсов, но лишь одна из них не давала мне покоя. Я отползал в угол оставляя на плитке кровавый след , её голос властно раскатывается по всем закоулкам и откликался эхом в пустом доме. Длинные ноги и потрясающие изгибы могли бы стать свидетельством гениальности какого-нибудь скульптора, будь она вылеплена из глины или высечена из камня. Взгляд наполнен психоделическим безумием, сочащимся из глазниц, заполняющим ужасом комнату. Для перехода на базовый уровень мысленно назовите и представьте цифру один три раза. Теперь вы на первом уровне, это основной уровень, который вы осваиваете ради цели, любой цели, достижения которой желаете. Для того, что бы проникнуть на более глубокий и здоровый уровень сознания делайте упражнение обратного отсчёта. – Зачем убегаешь? – Спрашивает она. – От страха – отвечаю я, зажавшись в угол. – От страха не убежишь, страх нужно преодолевать. Она прижала ладонь к ране и та исчезла. – Кто ты? – У меня тысячи имён, в синонимическом многообразии выбери любое, но ни одно не отражает истинную сущность. Возможности человеческие не позволяют это сделать. Для вас я сродни чувству. То, что не имеет формы. Я есть, но увидеть меня или дотронуться не выйдет, кажется, вы называете это абстракцией. Как бы ты изобразил ненависть или любовь? Ваши возможности позволяют лишь повесить ярлык, слово на какое-то явление, что бы как-то его обозначить. Всё же я представлюсь, меня зовут Марена. – Марена, – оклемавшись, повторяю я, – какое странное имя. – Странное? – смерть более странное, я ненавижу это прозвище. Каждый видит меня по-своему. Почему теперь все думают, что я ношу чёрный балахон и косу? Какие вы глупые. – Ты пришла забрать меня? Что будет дальше? – Что будет дальше, — хихикает она, повторяя мои слова. — Ребёнок, плавающий в околоплодных водах материнского космоса, задаётся тем же вопросом! Мир, в котором тепло и уютно, кажется единственным из существующих. Ведь никто не возвращался назад, несмотря на необратимость процесса. Ты не видишь маму, что существует вокруг тебя и когда верхний отдел песочных часов опустел, судьба выхаркивает в мир перевоплощений, перевернув всё с ног на голову, запуская новый отсчёт. Окутанная мраком тайна, фабула не что иное, как обличённая в форму реальность! У вас всё то же. Стоя на коленях, дрожа от страха, вопрошают, что же будет потом? Со щенячьей наивностью выпрашивая ответ, как кусок мяса, в готовности сомкнуть пасть, вцепиться, сожрать и переварить, вклинить в пазл устоявшихся убеждений. Энергия переходит из одного состояния в другое и никогда не исчезает бесследно! Стоит лишь остановиться и заглянуть глубже, для достижения вожделенного катарсиса. Кажется, ты уже слышал эти слова, ты сделал выбор, именно поэтому ты здесь, а не где-то ещё. – Где я нахожусь? – Мой визави за-ну-да. – Говорит она, при этом взгляд направлен куда-то в сторону конца коридора, за моей спиной. Она ехидно улыбается, посматривая на руку, облачённую в перчатку с когтями. – Возможно, ты спишь, а может быть попал в астральный мир, впал в кому или просто умер. Я оглянулся. В кровавой луже, облокотившись о стену, сидит человек. Волосы, руки, измазаны кровью, голова опушена и уткнута в грудь. Дымящий окурок торчит из кровавой лужи. Я приподымаю голову, чтобы разглядеть лицо. От увиденного бросает в дрожь. Окровавленные губы, застывшие в зловещей улыбке, в глазах угасающая искра безумства. Я отлетаю в сторону и падаю на пол. Это я! Это моё тело. Марена занялась гомерическим хохотом, растягивая губы в издевательской улыбке, она сливается с тенью, сгустившейся за стойками перил злосчастной лестницы. Я вскакиваю с кровати весь в холодном поту, крича, скатываюсь с неё и падаю на пол. Лоб покрыт испариной, тело парализовано усталостью. Расслабьте веки, почувствуйте насколько они расслаблены. Разрешите чувству расслабления медленно разлиться по телу. Ниже, до самых кончиков пальцев. Чувство полного расслабления восхитительно, это очень здоровое состояние. Чтобы проникнуть глубже считайте от двадцати пяти до одного.
ГЛАВА III *** Подбежав к ледяной лунке, я пристально вглядываюсь в водную гладь, ожидая возвращения пожилого рыбака, но этого не происходило. Волны расходились кругами, играясь отражением, искажая его словно кривые зеркала. – Скорее всего, утонул, не мог же исчезнуть, – говорю, успокаивая себя. В голове застряла мысль, начинающаяся с безобидного вопроса – а что если? Зависнув на краю льдины, в готовности сделать последний шаг вниз, где сгущается губительный мрак. Я беспечно не смотрю под ноги, уже занёс ногу над ледяной пропастью. Глубокие воды зияют чёрной бездной. Я преступил черту страха, падая в воду, отдался на растерзание пучине. Поверженный в шок электрическими разрядами ощущений, я смиренно иду ко дну, растворяясь в холодном течении. На пару секунд всё замерло, биение сердца, замедляющего ритм с каждым, ударом нарушает спокойствие окружающего мира. Тук-тук, тук-тук, тук-тук… Тук… Тук… Тук… Именно так отстукивает дробь в барабанных перепонках. Кончается воздух, заметно, как он уходит в виде пузырьков, поднимающихся на поверхность, в отличие от меня. Я открываю глаза, сквозь призму толщи воды пробивается тусклый свет, вижу потолок и стены собственной ванной, резко выныриваю, жадно хватая воздух. Лёгкие залпом наполняются обжигающим кислородом максимально, до краёв. Это можно сравнить с первым вздохом младенца. Стук в ушах не стихает, вскоре я понял, что стучат в дверь. Надев халат, подхожу ближе, звуки умолкли. Глаза сканируют прихожую, взгляд упирается в белый измятый конверт, который небрежно просунули в щель между полом и дверью. Ладонь скользит по нему, распечатывая послание, на молочно-белом листе всего одно слово – проснись! Когда вы дойдёте до единицы, то погрузитесь ещё глубже в сознание, глубже, чем до этого. Вы всегда полностью и самостоятельно будете контролировать свои способности и чувства на всех уровнях сознания, включая внешний осмысленный уровень. Потолок – первое, что я вижу, разомкнув веки. Одеяло запуталось в ногах и скрутилось в верёвку обвившую ногу, как змея. Голова провалилась в подушку. Давно пора вставать, а я всё думаю о том, что сказал причудливый старик, куда он исчез? Не могу поверить, это был сон, всё казалось таким реальным и всё же хорошо, что это не на самом деле. Я проснулся за минуту до сигнала Будильника. Он прервал размышления громким звоном ровно в 09:30:00, упёршись взглядом в часы, наблюдаю за изменениями на дисплее, игнорируя нарастающий звон 09:31:27. Вы знаете, что каждые тридцать секунд на Земле совершается самоубийство? По биоритмам я – сова, для меня утро наступает гораздо позже, чем у жаворонков. Где-то между десятью и двенадцатью, когда большинство магазинов закрываются на перерыв. Никуда не нужно спешить, что не может не радовать. Я встаю с кровати, а кто-то висит в петле, высунув посиневший язык наружу. Расслабленный кишечник и мочевой пузырь избавились от содержимого прямо в штаны. Смерть не выглядит романтично, когда дело касается физиологии. Возможно, сейчас кто-то делает двойное сальто с балкона 14-го этажа. Неприятное зрелище, но мне нет до них никакого дела. Завтракая проверяю свои уютненькие страницы в интернете: вконтакте, твиттер, ютуб, мэил.ру – «социальные сети». Уверен, вы включаете компьютер раньше, чем идёте в туалет. Что бы погрузиться глубже я начну обратный отсчёт от десяти до одного, за тридцать секунд вы пробудете целый час на этом уроне сознания. Десять, девять, Сейчас вы учитесь использовать больше способностей разума и делаете это особым образом. Первое августа. Обычный, ничем не примечательный, наполненный бытовой рутиной и какими-то мелкими планами день. Он терялся среди подобных серых дней, напоминая ксерокопию предыдущего. Абсолютно посредственный отрезок времени сплетается в вереницу таких же, уходя в пустоту небытия не оставляет никаких следов в памяти. Я слышу голос, – Сознание бодрствует во сне, совершая путешествия в ризому бытия, где прошлое и будущее, альтернативные реальности, астральный и каузальный миры переплетены. То, что случилось и что может произойти – тесно связано между собой. Тирада возбуждает странные картинки в голове. Что-то колется в ногу. Рука ползёт в задний карман штанов, нащупывая острый металлический предмет. Я вытаскиваю из кармана окровавленный рыболовский крючок… Восемь, Семь. Вы извлекаете пользу, как физическую, так и психическую. Слова старика приобрели некое рациональное зерно. Даже жизни на краю, даже несколько за краем мы играем роль свою даже тем, что не играем! Ты всегда делаешь выбор, даже если выбираешь не выбирать. Тот мужчина, как и та рыба, как и все самоубийцы – сделал выбор. Есть ли между ними разница? Шесть, пять. Вы можете использовать все уровни, чтобы помочь себе физически и психически, можете помочь любимым физически и психически. Вы можете помочь любому человеку, который в этом нуждается. *** Злость управляла моей рукой сжатой в кулак, удар пришелся точно в нос нападавшему. Кровь полилась из ноздрей и капала с подбородка на грудь, испачкав костюм. Тот вытер нос и всадил нож мне в живот. Я почувствовал, как лезвие разрывает плоть, опечатывая мозг болевым шоком. Ещё удар. Ярость заставила стоять на ногах, хотя я должен был упасть на колени. Нужно забрать этого ублюдка с собой. Руки повисли на плечах грабителя, обвивая шею, как питон кольцами давит жертву, всё сильнее и сильнее сжимая объятия, я впился зубами в участок, чуть ниже мочки уха. Грабитель продолжает решетить мне брюхо. Челюсти всё крепче сжимаются в бульдожьей хватке, пока кусок мяса не оказывается у меня в зубах, вместе с тем откупорив сонную артерию, словно бутылку шампанского. Вопли раненого зверя пронзают пространство. Тёплая кровь бьёт фонтаном, брызгает в лицо. Окровавленный нож со звоном падает на землю. Нападавший, отступив пару шагов назад, рухнул на колени, прикрывая рану ладонью, пытаясь остановить кровь, но та хлещет с артерии, словно течь прорванной трубы на субмарине. Костян уже подбежал к напарнику. Моё сознание парализовано безумием, заполнившим каждый нейрон. Глаза светятся радиоактивным синим пламенем, окровавленные губы расходятся в Гуимпленовском оскале. Я выплёвываю кусок мяса, который вырвал живьём вместе с кожей, сосудами и пучком нервов. Рука крепко сжимает нож, одним махом лезвие распарывает горло Костяна. Он падает на спину, резким и точным ударом бабочка оказывается вмурована в глазницу по самую рукоять. Первый продолжал стоять на коленях, упираясь свободной рукой в землю, вторая прижата ладонью к шее. Я достаю все деньги из бумажника и запихиваю ему в глотку, – ты хотел денег? – заливаясь истерическим смехом, спрашиваю я – получи! Обугленная половинка кирпича в руке раскрошилась градом ударов вместе с черепом гопника, освободив его богатый внутренний мир, который коктейлем из мозгов и крови окрасил стены и тротуар в багровые тона. – Родственники не смогут тебя опознать, – смеясь, обращаюсь к изувеченному трупу. – Это моя santa muerte, – да Костик? Из его кармана торчит пачка сигарет. Я вытер руки о спортивную кофту и достал одну. Рак лёгких уже не страшит, от этого точно не умру, нечего бояться. Зажигалка всегда была при мне, хоть я и не курил никогда, она занимает почётное место в заднем кармане штанов. Руки по локоть в крови, лицо, тоже забрызгано не говоря о футболке сменившей цвет на тёмно-алый цвет, под парусами такого же ходил корабль капитана Грея. Мне холодно, сижу на асфальте в луже крови, прижавшись затылком к шершавой стене. Прямо за спиной голый и холодный бетон. На улице всё так же темно. Свет рисует дорожку на багровом полотне крови, в которой вижу своё обезумевшее отражение. Сигаретный дым тянется вверх, покидает меня вместе с жизнью. Никогда не думал, что умирать придётся в такой компании. За секунду до гибели абсолютно чётко видишь будущее, точнее его отсутствие. Я вспоминаю фразу чокнутой бабки из Донни Дарко: “Все создания на земле умирают в одиночестве”. Наверно жизнь не должна быть идеальной, она должна просто быть. Четыре, три. Я сделаю щелчок пальцами, вы откроете глаза. Сейчас медленно выходим, на счёт один вы откроете глаза, будете чувствовать себя хорошо и бодро, как после хорошего сна. Сквозь шум дождя послышались шаги, я повернул голову, передо мной стоит Марена, промокшее белое платье прилипло к телу. Она села мне на ноги, по щекам катилась вода, срываясь с лица, капала в кровавую лужу и растворялась в ней. Трудно понять плачет она или просто капли дождя стекают с ресниц. Я говорю, что обнял бы её, да только не хочу испачкать. Она улыбнулась и прижалась ко мне всем телом. Я почувствовал тепло. Марена подносит свои губы к моим, плотно прижимает их, а затем ее язык нежно касается моего. Наши губы вновь встречаются, прижимаются друг к другу, чуть раскрываются начиная жадное знакомство. Я ощущаю каждой клеточкой тела запах кожи, томное дыхание, пока сознание тонет в глазах полных невыносимой бездонной тоски, погружаясь в глубину расширенных зрачков. В них я вижу себя, вижу, как отражается вселенная миллиардами галактик и одиноких звёзд, вижу ответ, ответ на всё. Зрительный контакт с претензией на вечность. Я беспечно не смотрю под ноги и уже занёс ногу над пропастью. Ощущения дежавю щекочет нервы. Глубокие воды зияют чёрной бездной. Я падаю в воду, отдаваясь на растерзание пучине, поверженный в шок электрическими разрядами ощущений, смиренно иду ко дну, растворяясь в холодном течении. На пару секунд всё замерло, биение сердца, замедляющего ритм с каждым, ударом нарушает спокойствие окружающего мира. Тук –тук… Тук – тук… Тук… тук, тук… тук… Дробь в барабанных перепонках стихает перед последним ударом. Кончается воздух. Глаза плотно сомкнуты, вокруг вода. Ощущение безмятежности, рая. Я полностью защищен, одинаковая температура, ощущение невесомости, вселенная кормит меня, отводит от холода, вы тоже прекрасно знаете, что такое рай! Когда нет необходимости не о чём думать и беспокоиться, но состояние это не может продолжаться вечно, правда? Воды куда-то уходят, мир вокруг начинает судорожно сокращаться, рушиться прямо на глазах и пути наружу нет. – Что происходит, чёрт возьми? Никогда ещё космос не был таким агрессивным по отношению ко мне. Вы прекрасно знаете, что значит быть жертвой. Это знание полностью пронизывает хрупкий скелет, вы знаете, что значит гореть в огне, а выхода нет, вы знаете ужас отторгнутости, ужас изгнанности и вы прекрасно знаете, что такое ад. Но что это? Вроде свет в конце тоннеля. Схватки продолжаются, шейка матки открыта и появляется выход. Здесь начинается самое ужасное, маленькое тельце протискивается сквозь родовой канал, по ходу которого давит груз равный бетонной плите, борьба с удушьем, тело словно раскатывается танком по земле, нужно обязательно выбраться наружу, дыхательные пути обжигает кислород. Врач перерезает пуповину, последнюю ниточку, связывающую с прежним миром. Это уже не рай, но и не тот ужас, через который пришлось пройти. Мне снится, будто я просыпаюсь. Мизансцена нового мира распахивает объятья и прямо сейчас кто-то просовывает измятый конверт под вашу дверь, на молочно-белой бумаге письма заключена квинтэссенция послания выраженного всего одним словом – проснись! Три, два, один… Щелчок.
Как-то и непонятно что можно сказать если произведение предъявляется как сон.Тут никакие придирки невозможны-ну что поделать-вот сон был такой ,а не иной.Затянутость,непонятность,сумбурность,нелогичность легко оправдываются ...сном.
Но так скажу-прочитал я это произведение давненько,и критические отзывы уже были.И что?-Автор хоть что-то изменил,доработал? Нет ведь.
Я не вижу в своём творении нелогичности, я очень долго всё обдумыал и планировал перед тем как обличить в форму. То, что вы не поняли чего-то - не моя оплошность. Я согласен со всей критикой и обязательно исправлю погрешности, у меня сейчас просто не хватает времени за учёбой и работой. Но я работаю над черновиком, когда выдаётся свободная минутка и закончив выложу исправленный вариант.
Спасибо. Рассказ состоит из трёх историй, которые соеденены между собой, точнее одна вплетена в другую и т.д. Важно дочитать до конца,всего-то 10 вордовских страниц. Я пытался создать некий пазл, чтобы главная картина была видна только тогда, когда соберёшь все части.
Иииии) Первая "придирка" к названию: НАЯВУ - пишется слитно. Это случилось, когда я возвращался домой с очередной прогулки по ночному городу - начало намекает на прошедшее время, рассказывайте в настоящем. Не знаю, правильно ли? Я спускаюсь от читай-города, маяка до заправки со смайликами, которая всегда подбадривала. - Заправка подбадривала? Или все-таки смайлик? читай-города - это опечатка? уныние и безнадега. Оживляет эту унылую - Музыка звонко разливается в пространстве и постепенно стекает в ушные раковины, смывалась по водопроводам в самые недра мозга. - может, смываясь, иначе опять метафизический парадокс! мокрой футболкой в руках свёрнутой в верёвку. - вероятно - скрученной! Просто одежду в веревку сворачивать только Амаяк Акопян может! Небо плачет навзрыд ядрёными слезами, капли разбиваются вдребезги об асфальт, о меня. Через минуту сухих мест на одежде уже не остаётся. В голове туман, мозги изолированы. Я свернул за угол и ускорил шаг. - О! А здесь вы начали писать в прошедшем. Да здравствуют временные петли! Внутренний голос побуждал развернуться и бежать прочь, но я стою как вкопанный с мокрой футболкой в руках свёрнутой в верёвку. - опять путаница со временем. Далее не буду говорить о временных диссонансах, их оказалось достаточно Ну че стал? - встал!
Задумчиво поглаживая седую бороду тонкими костлявыми пальцами, дед внимательно рассматривал "меня" тяжелым взглядом. Пугающие серые глаза, впавшие щёки на вытянутом лице придавали внешности устрашающий вид. Красные словно изъеденные проказой губы очерчивали изломанную как скелет улыбку. Левая рука придерживала зонт напоминающий трость с крюкообразной ручкой. Беспечным видом старец излучает умиротворённость. - Не совсем понятно к кому относится дальнейшее описание. К старику в цилиндре или к ГГ. Так как в начале абзаца мы узнаем, что старец начинает рассматривать меня тяжелым взглядом, дальнейший образ можно смело приписать к герою. Недоумевая от происходящего, - не нужное уточнение. Можно проще: в недоумении промолвил я. Она тщетно пытается вернуться обратно в воду, в зону комфорта, но если ты на крючке, уйти очень не просто - особенно если ты рыба! получить высокооплачиваемую работу - устроиться на... Вот ты плывёшь, скользя в океане бытия, среди поддельных лиц, сменяющихся со скоростью света вокруг тысячи предложений, приманок, стоит только сказать да и сети социальной наркозависимости окутывают твоё сознание приобщается, к современнейшему наркотику и каждый день ты ширяешься им, оплачивая дозу временем, самым дорогим, что есть - комрад, слишком перегруженное предложение. Его очень сложно воспринять, потому что мне кажется чего-то там пропустилось: стоит только сказать да и сети социальной наркозависимости окутывают твоё сознание приобщается - вот здесь что-то непонятно! Кстати говоря! Всю эту штампованную речь, господин старец сказал совершенно безэмоционально оконной рамы. Поза, в которой я застыл, напоминает распятие. Падение неизбежно. Пальцы ослабевают хватку и медленно оскользают с оконной рамы.
Я извиняюсь! Часы в правом уголке монитора просят меня лечь спать! Обещаю, что завтра допишу - скинул на телефон, дочитаю. В целом, тот кусок который я прочитал мне понравился. Напрягала лишь путаница во времени, также сложность предложений. Упростите пожалуйста, иногда приходилось перечитывать по несколько раз, чтобы вникнуть... слишком много ненужной мишуры, эпитетов и гипербол! Не все слова требует к себе красочного внимания, на фоне всех этих: поломанных кирпичей, шприцов, целофанновых пакетов лежаших так-то там-то где-то под чем-то - теряется главный герой. Вы хорошо передали местность, окружающий мир, но я так понимаю не эту цель преследовали. Кстати, о цели мы поговорим отдельно, завтра!
ПРивет автор я тут увидил что у вас некто не рецензит и решил узнать почему. И так ваше произведения очень сложно читать не потому что оно плохое а потому что оно длиное я его все не осилил и не знаю осилил я половину или треть но мой первый совет поделите его на части!
Читать произведения скучно (ну по крайней мере мне) но зато неплохо выдержана атмосфера (поначалу даже берет в уныния от нее) не знаю что вы хотели сказать этим рассказам (я не дочитал до конца) но начальная картинка довольно сурова (что не по мне но это так к слову) ну что ж пишите дальше и делите на части.
Ах да не унывайте я тоже писал большие рассказы и их не читали из за того что большие =)
Дочитайте до конца, там ещё более сурова. Я не думаю, что текст большой, 10 вордовских страниц. Рассказ состоит из 3-х частей, которые взаимосвязаны, а повествование не линейное, а сделано по технике тройной спирали.
0
