Ссылка в Сибирь (первая глава полностью) Степень критики: Добро пожаловать
Короткое описание: (Кусочек этой главы уже лежит здесь в произведениях, но я сюда скопировала его еще раз. Для цельности =)) "Основанное на реальных событиях путешествие, которое оставило неизгладимый след в моей памяти"!
Глава 1. Начало
Ну, честно говоря, это была не моя идея! Идея рвануть с мамой летом на поезде до Читы и обратно. Но мне, наивной, эта мысль понравилась. Лет 10 назад поездка в Сибирь к бабушке была для меня чудесным приключением: поезд, леса, поля - романтикааа... Конечно, тогда я была гораздо младше, но мне хотелось повторить тот опыт. И на тот момент это было именно то, что я хотела. Правда, ехать долго - три дня до Красноярска, а оттуда до Читы еще полтора, но везде есть свои плюсы. Соседи в купе обычно попадались веселые, все и везде интересно, прыгай с полки на полку хоть целый день... А еда? Слегка подтекающие теплые помидоры, вкусный хлеб, купленный на станции, вездесущая курица в пластмассовой баночке, огурцы и - самое приятное - целый пакет карамелек! Кроме того, мне всегда нравилось ехать по нашей необъятной на поезде, особенно с интересной книжкой и теми самыми конфетами, смотреть в (слегка грязное) окно и шлепать тапочками на платформах. В деревне нас ждала бабушка. А кроме нее - куча коров, собак, регулярно беременных кошек, шикарный лес с ягодами и холодная речка! Воспоминания захватили меня... Поэтому, собираясь в дорогу, я просто летала по питерской квартире и взволнованно кидала в чемодан все, что могло пригодиться. Купальники, книжки, маечки, шортики, фотоаппарат и целую батарею мазей от насекомых - по лесу ходить... Эх, оптимистка... Мама же, видимо, предчувствуя веселенькое лето, была настроена более трезво. На мои нервные хихиканья и улыбки она отвечала мрачным взглядом опытной путешественницы. Ее поезд никогда особо не привлекал. Но все-таки встреча с давно не виденными родственниками маму вдохновляла. К слову сказать, красноярских родичей мы и впрямь давно не видели - с моей последней такой поездки прошло 6 лет, и мне все помнилось очень смутно. В Красноярске живет мамина родня - старший брат с семьей, сестры двоюродные (и мамы и мои), в общем, многие из большой семьи. В Чите - младший брат с женой и дочкой. В наших рейдах из Питера в деревню мы обычно останавливались в Красноярске на недельку, со всеми встречались, болтали, узнавали новости ("...Помнишь, тот парнишка-то, Ивановых? Ну, такой, с бородой-то? Ну, косил-то еще на левый глаз? Ну, как бишь его... Ванька, Ванька-Семафор? Нет? Ну да ладно, короче, женился он! Да... Теперича на правый глаз косит!.."), затем устремлялись на поезде дальше, за Байкал. А слово "Забайкалье" у меня в детстве было синонимом слова "красота"... Неудивительно, что я радовалась. Лето обещало быть приятным, погода шепчет... Билеты мы купили, мягко говоря, с трудом - очереди в железнодорожных кассах впечатляли, цены потрясали воображение. Но вот два купейных билета были у нас, и мы торжественно назначили день старта. Теперь в обоих городах наши родичи нас ждали, доставали запыленные баночки варенья, раскладушки, в общем, готовились встречать дорогих гостей! А гости паковали чемоданы, одна из них подпрыгивала от предвкушения ("скорее бы уже поехать, ля-ля-ля"), вторая качала головой и хладнокровно утрамбовывала в рюкзак пачки китайской лапши. Кстати, китайская лапша в поезде - совершенно отдельная тема! Дома ни я, ни мама терпеть не могли эти "резиноватые" веревочки со вкусом куриного ароматизатора, но в дороге они каким-то образом превращались в потрясающее блюдо. Целый ритуал - открываешь крышечку, высыпаешь в миску один пакетик, второй пакетик, а за водой еще и идти надо... Поезд - удивительное место... Вагонное "чу-чух" успокаивает нервы, чай в подстаканнике тонизирует, влажность постельного белья дает уверенность в его чистоте, а смена декораций за окном вселяет надежду! Прекрасное начало отдыха! Да, так я и думала, захлопывая крышку чемодана в ночь перед началом нашего пути. Наконец, наступило долгожданное утро, утро икс, так сказать... Мы стояли наготове перед дверью квартиры в Петербурге и прощались с родными. Выглядела наша пара внушительно. Мы, у нас два чемодана, два рюкзака с косметичками и всякой мелочью, две набедренные сумочки для документов и две же сумки с книжками и провизией. Итого шесть штук, обратите внимание. Правда, мы не рассчитывали, что получится так много, две последних сумки были явно лишними. "Ну да не выкладывать же теперь чайные пакетики", резонно заметила мама. Ну конечно! Учитывая, что большую часть двух лишних сумок занимала еда (трое суток же ехать), мы решили, что от них избавимся к Красноярску и переключились на более насущные проблемы - местонахождение билетов, например.... Обычно мы до выхода из дома успевали подумать обо всем! То есть, подумать не забыть сумочку с документами, напомнить об этом друг другу несколько раз, собраться, попрощаться с родными, торжественно спуститься с чемоданами вниз, почти сесть в такси... и ринуться обратно наверх домой за той самой сумочкой, поздороваться с родными, ничего не найти, сбегать обратно вниз, поискать сумку в чемоданах, поспорить о том, где она была последний раз, внезапно в догадке взлететь по лестнице в квартиру, схватить документы с кухонного стола, в суматохе наступить на кошку, опять сумбурно попрощаться с родными, спрыгнуть с лестницы прямо в такси и быстро-быстро поехать на вокзал. По пути обычно вспоминалось обиженное выражение на кошачьей морде. Мы не меняли традиций... Но все-таки, в итоге, снаряженные, с верой в светлое будущее и надеждой на то, что будущие соседи не окажутся веселой группой китайских барабанщиков, мы переступили порог родного дома...
Первый успех - на вокзале барабанщиков не было! Хотя веселье вокзалу никогда не изменяет и без них. Как всегда, все вокруг бегали, кричали, шумели, роняли тяжелые сумки (на перрон, на свои ноги и на чужие тоже), ругались и толпились вокруг проводника, разворачивая билеты. Мы решили не отставать от народа и тоже немного порезвиться. "133 поезд, 9 вагон!", отметила мама, взглянув на билет, и мы покатили чемоданы в сторону нашей платформы. Благо у нас (успех номер два!) не возникало сомнений, что это именно наша платформа. А вот с определением хвоста и... ммм... "не-хвоста" поезда у нас возникли некоторые затруднения. Первый от вокзала вагон с табличкой "30" указывал на то, что до нашего купе еще пилить и пилить, и мы настроились на легкий променад по платформе с чемоданами. Через несколько вагонов, бодро перебирая кроссовками и болтая с мамой по дороге, я краем глаза заметила в окне позда табличку "3". В мозгу щелкнуло. Каким образом это был уже третий вагон, если мы полминуты назад прошагали номер 28? Я остановила маму и показала ей это внезапно возникшее чудо. Может, это особенный поезд? То есть, вагоны немножко вразброс, так, чтобы пассажиры не скучали? Или ученики Копперфильда развлекаются? Но тут в мозгу щелкнуло снова, и все встало на свои места. Мама и я переглянулись и вздохнули. Ну конечно, на поездах мы давно не ездили, и такое явление как ПРИЦЕПНЫЕ вагоны, могут нам показаться и фокусом. Это был знак... Нам бы внять... Но мы не обратили на это все никакого внимания, посмеялись и пошли дальше. И наконец нашли дверь девятого вагона. Наша проводница - явление добрых железных дорог - оказалась женщиной внушительной (100 килограмм живого веса, светлые крашеные кудряшки, бойкий взгляд, красные-красные губы) и, очевидно, знающей свое дело. Мало того, она явно была из категории тех женщин, что и на скаку кого хочешь остановят, и горящую избу посчитают мелким костерком. - (командирским тоном) Тааааак! Не толпимся-аа! Вагон большой! (со скукой в голосе) Здравствуйте, здравствуйте... Нет, паспорт и билет... Места 26 и 25... Девушка... Девушка!.. (потеряв терпение) Мамашааа!! Вы платок выронили? Осторожней надо... (вздыхая) 'От ведь ходят... Угу, здравствуйте... Да, место 8... Пожалуйста... Народ напирает, переживает, провожающие перемешались с отъезжающими, кучка около проводника редеет, а в вагоне тем временем становится все веселее. Наш проводниковый ангел отправил нас на места 11 и 12, и я, довольная успешным началом операции, первой зашла в вагон, отыскала наше купе и смело шагнула внутрь. Мда... Мдааа... КАК уменьшили размер стандартного купе за последние годы, ах... Или может, я чуть-чуть, самую малость подросла с тех пор, как ездила в купе в последний раз? В то время купе виделось просторной такой комнатой, а сейчас больше напоминает туалет-переросток... "Так", подумала я, "это все эмоции, а на самом деле здесь будет очень уютно. Все трое суток." Мама следом за мной вместе с сумками втиснулась в нашу новую "квартиру". -Ну что, -с энтузиазмом сказала она, -засовываем чемоданы и пошли с Петербургом прощаться. Мы запихнули багаж куда смогли и вышли в коридор. Встали у окна в конце вагона. Народ все еще шумно размещался. -Интересно, а какие нам соседи попадутся? -спросила я. -Знаю! Интересный интеллигентный мужчина лет сорока пяти, - внезапно сразу ответила незамужняя мама. -Откуда знаешь? -А вон он, у нашего купе пасется. -Ну вот, чудесно! Пошли познакомимся. Наш сосед в сером пиджаке представился Павлом Сергеевичем. И правда, такой интеллигентный, скромный мужчина. Оказалось, к дочке едет. "Пусть купе немного и усохло, но с соседями нам явно везет, как раньше!", подумалось мне. -Осталось дождаться еще второго соседа, -шепнула я маме, когда мы вернулись на свой "пост" в коридоре. -Но мы теперь можем быть спокойны - веселые китайские барабанщики наверняка в одиночку не ездят... И я была права. Следующей в наше купе занесла чемодан молодая женщина. Однако когда она вышла, выражение ее лица к общению не располагало. Она была явно чем-то озадачена. Взглянула на билет, на номер купе. На номер купе, на билет. На Павла Сергеевича. На его билет, на свой билет, на номер купе... Мы с мамой подошли поближе. -...Ну вот, смотрите, -втолковывала женщина нашему соседу. -Пятое июня, да. Вагон девятый. Место 14. А поезд-то вам нужен номер 135! -Ну конечно, 135! А я-то вам о чем говорю! -Так этот поезд 133! -Там, - Павел Сергеевич махнул рукой в сторону вокзала, - там ведь написано - сто тридцать пятый! -Мужчина, там написано - сто тридцать три! Мужчина смутился. Подошла проводница. -Что случилось? -Да вот, тут поезд перепутали... -Да я же видел, там... все правильно было...- оправдывался Павел Сергеевич. -Мда, мужчина, -вздохнула проводница, присмотревшись к билету.- Высаживать вас надо! Бегите быстрей, пока поезд еще не тронулся! Может, ваш еще стоит... Павел Сергеевич сбивчиво извинился, пулей метнулся в купе и через минуту выбежал из поезда вместе с чемоданами. -Бедолага, - сказала мама. -Надеюсь, хоть сумки свои он все взял. -О, а вон еще один мужчина к нам... Они, наверное, с той девушкой вместе... Повезло Павлу Сергеевичу, что с ним не он общался, ха! По коридору пробирался, очевидно, муж нашей соседки. Почему очевидно? Они шли рядом, он сдержанно рычал, пытаясь что-то ей втолковать, и нес две спортивные сумки. Внешность его была заурядна, но очень внушительна. Такой мрачный, диванно-газетно-футбольный Муж, гроза любого пылесоса. Поезд тронулся. За окном медленно поплыл вокзал... я готова была прыгать от счастья. Не люблю долго находиться в одном городе, меня тянет в дорогу... Тем более ехать на поезде - здорово! Ты-дынь-ты-дыннь, ты-дынь-ты-дыннь... И горизонт за окном, такой далекий, недосягаемый, но красивыый... а впереди ждут росокшные дремучие леса, поля, по которым гуляет вольный ветер, и реки с бриллиантово-чистой водой... -Слышь, ты! Тупой! Лапти свои подвинь, а то сейчас по балде получишь! Заколебал... -Чтоо? Сама ты коза-а, разлеглась на все купе, ну-ка, копыта убери свои! - донеслось из ближайшего купе. Мда. Но, конечно, лучше путешествовать в частном вагоне. А еще лучше - в частном поезде... Там как-то лучше думается. И от природы явно больше удовольствия получаешь... Но, конечно, удовольствие от поездки - это уже последнее дело. Главное - ехать! Пока я погружалась в философские раздумья, мама уже успела познакомиться с нашими "однокупейниками". Они и впрямь оказались супругами, звали их Василий и Ольга. Вася впечатлял! Вот без обид, вся та разухабистость и свобода, которая заключена в звуках этого имени, присутствовала в том мужчине. Он носил потертые тренировочные штаны цвета моря, загрязненного нефтепроводом, и его бледная майка была залихватски растянута во всех возможных местах. Как говориться, из песни слова не выкинешь! Ольга же была одной из тех женщин, что выходят замуж в очень ранней молодости, считая своего жениха лучшим мужчиной на планете, а затем медленно и верно погружаются в быт и живут лишь интересами мужа и детей. Прическа ее напоминала бороду старика Хоттабыча после стирки, а взгляд был печален, даже когда она искренне улыбалась. Однако, несмотря на все их особенности, оба оказались на редкость приятными и доброжелательными людьми. Мы ехали. Поезд все набирал ход. В купе расположились удобно, я, конечно, заняла (по привычке) верхнюю полку, мама внизу общалась с супругами. Я подслушивала. -О, а вы докуда едете? В Красноярск? Мы, стало быть, с вами поедем!- убежденно сказала Ольга. У меня мелькнула мысль, если б мы выходили раньше Красноярска, как бы они поехали без нас? Василий уже оживился и хотел, по его выражению, "организовать закусь", но его планам помешала проводница. Она появилась на пороге стремительно, как мне показалось, в облаке пыли. -Белье берем? - поинтересовалась она. Мы отдали положенную сумму и получили свои пакеты с большими влажноватыми тряпочками. На тот момент пути у меня еще сохранялась радость к жизни, и я не слушала ворчаний снизу по поводу "опять не просушили" и "почему там дырка". Нет, я была счастлива, что мы едем, и что мы едем на природу, и что будем ехать еще - ура, ура - целых три дня, и что у меня будет кууууча времени, чтобы перечитать все те книжки, которую я взяла с собой, и что соседи попались хорошие и даже слегка по-карикатурному интересные. Василий уже тем временем жизнерадостно раскладывал по нашему столику салфетки, куриные ножки и соленые огурцы. Кстати о куриных ножках. В наших с мамой путешествиях мы частенько садились на поезд, и однажды в соседки нам попалась одна очень колоритная особа. Валентиной Ивановной звали ее, и она очень любила своих пятерых кошек, а кошки, в свою очередь, очень любили вареную курицу. И тут получался своего рода "любовный треугольник", ибо Валентина сама тоже очень любила кушать эту самую вареную птичку. Уж не знаю, где наша спутница нашла таких "курицелюбивых" кошачьих, поскольку одна знакомая мне киска всегда отворачивалась от куры с видом оскорбленной герцогини. Но это уже совсем другая история. А вот кошечкам Валентины Ивановны однажды повезло. Их хозяйка, приготовив себе любимое блюдо, внезапно почему-то решила заглянуть в гости к подружке - то ли соль закончилась, то ли сериал пропустила... Птицу оставила на столе, остужаться. И ушла. Кошечки, унюхав обожаемую курицу, конечно, быстро собрались вокруг стола с целью слегка подкрепиться. Ну, шаг за шагом, в общем, цели своей они достигли. Кура в тот день Валентине особо удалась. И вот приходит та домой, мечтая покушать, смотрит на стол - а от курочки остались, как говорится, рожки да ножки, да и те погрызанные в нескольких местах... Ох и досталось тогда животным! Пятеро кошек летали по квартире, а за ними с тапочком и пятикилограммовой гантелей наперевес носилась голодная, злобная пожилая женщина... С тех пор хозяйка стала больше следить за своими зверями (и за живыми, и за вареными), а кошки поняли, что "не все курицы одинаково полезны". Это все поведала нам Валентина Ивановна, пока поглощала куриные крылышки, сидя напротив нас в купе. И когда она от всей широты души предложила нам кусочек - признавшись, что на этот раз кошкам, "ха-ха-ха, ничего не досталось", - мы не раздумывая отказались... Мало ли... Была у нас с Валентиной Ивановной еще одна история, правда, окончилась она не так весело, но была так же поучительна. Мама моя путешественница опытная, и всегда помнила про то, что в поездах у нас еще бытует традиция воровать. Она заботилась о том, чтобы купе на ночь не оставалось открытым, не забывала про то, что не стоит свои ценнности класть с собой в постель вместо подушки - и не заметишь, как исчезнут. Лучший вариант - все убрать под сиденье, там для этого специальное место и есть. Так-то она и сказала нашей соседке, когда та пыталась улечься поудобнее на своем кошельке. -Валентина Ивановна, так лучше будет. А то у нас ведь еще стоянка ночью, - (мы ехали в Германию),- кто знает, кого к нам подсадят! Да и даже если не подсадят, все равно опасно... -Машенька, да не переживай ты так. Я ж всегда езжу поездом-то, всегда около себя деньги кладу, и ничего! Ежели кто сунется - вот она я, уже проснулась! У меня ж такой чуткий сон! Ты не беспокойся, скушай лучше курочки... Нам оставалось только ей поверить. И вот, мы закрыли дверь на защелку, повесили цепочку - на всякий случай - и легли спать. Спустя некоторое время по купе уже разносился громовой храп чуткой Валентины Ивановны. Мне, как ни странно, этот храп нисколько не мешал, и я быстро заснула. Мне мерещилось какое-то шевеление на нижних полках, но я спала, и мне было совершенно все равно, если кому-то из нас приспичило бродить по купе глубокой ночью. Однако, утром я, спустившись со своей верхней, застала своих спутниц пьющих чай в печальном состоянии. Бледная Валентина Ивановна, вздохнув, протянула мне ладонь. На ней лежало разрезанное напополам звено толстенной цепочки с двери. Ну конечно, выяснилось, что ночью какой-то умелец пытался к нам ненадолго "присоединиться" и взять у нас что-нибудь, что плохо лежит. Оказалось, что плохо лежал именно Валентинин кошелек. Если бы вор пробыл у нас немного дольше, оказалось бы, что нехорошо лежат не только деньги, но, к нашей большой удаче, мама проснулась, и тот смылся. Дело еще было в том, что чемодан наш - огромный - стоял около двери, он не пропихнулся ни в одно отделение, и, если бы вор успел, ходить бы мне по Берлину как есть, в майке Abibas, фиолетовых лосинах и красных тапочках с помпонами. Немцы были бы в восторге от моей русской жизнерадостности... Но все-таки самое долгое и захватывающее наше приключение только набирало обороты под ритмичный стук колес... Василий тщательно раскладывал по столику стаканчики, Ольга болтала с мамой о том, стоит ли женщине в ее, Ольгином, возрасте делать пластическую операцию по устранению лопоухости, проводница в коридоре с кем-то грозно, по обыкновению, разговаривала. Я, лежа наверху на своей полке, зачарованно провожала взглядом проезжающие мимо нашего окна леса и поля. Слушать про лопоухость оказалось не слишком интересно, и меня вновь захватили философские мысли. Стук колес навевал воспоминания... И мне вспомнилась история про тапочек! О, эта трагическая, вызывающая слезы история приключилась с нами во время одного из тех самых ранних и увлекательных рейдов к бабушке в деревню. Итак, мы ехали на поезде. Мне было лет пять. И моя мама была счастливой обладательницей самой изумительной пары тапок (по крайней мере, как мне тогда казалось). В моих глазах они были просто гордостью, настоящим венцом мировой обувной промышленности. Канареечно-желтые, в черный горошек, на небольшой платформе - о, это были Тапочки с большой буквы! Откуда они взялись, и почему они меня так покорили, я не помню, да и неважно. Важно то, что я их обожала, а мама носила. И вот на очередной стоянке мы (включая маму в тапчках), по обыкновению, вышли из поезда - то ли погулять, то ли купить какую-нибудь вкусно пахнущую рыбину. Мы ехали в последнем вагоне, и всего нас было человек десять, не считая детей. Погода была прекрасная, все спокойненько гуляли, болтали и дышали свежим воздухом. Стоянка была минут пятнадцать, мы не особо торопились. Меня так вообще потянуло, как я помню, посмотреть на цветочки. Как вдруг поезд просто взял и поехал. Ни ответа, ни привета, даже не пискнул на прощание, он тихонько так взял и начал отчаливать. Каак тут все перепугались!! Каак тут все рванули к вагонным ступенькам! А ступеньки-то высокие, а платформа-то низкая... Сначала, конечно, внутрь покидали детей (я даже не заметила, как меня, как мячик, зашвырнул в вагон какой-то мужчина), потом женщин, - сильный пол, конечно, проявил себя на высоте! Все, к счастью, успели запрыгнуть вовремя, отдышались, и, качая головами и потрясая кулаками, разошлись по своим купе. Я была слегка, разумеется, напугана, но и думать не думала сильно переживать, пока не поняла, что эх... Что мама в спешке ПОТЕРЯЛА один ТАПОЧЕК! О, как же я расстроилась! Все успели запрыгнуть в вагон, а он, бедняга, такой красивый, в самом расцвете сил, остался там совсем одииин... На платформееее... А мы уже уехалиии... В общем, весь вагон ходил к нам и сочувствовал. Помню, как один из мужчин заглянул в купе и сказал маме, "Что же вы, девушка, такие тапочки потеряли..." Громкий хохот снизу прервал мои воспоминания. -А он... А он.. ему и говорит, - захлебываясь от смеха, вещал Вася. - "Да опоссум я, опоссум"!... Ха-ха-ха! Что ж, похоже, первый день идет успешно, подумала я. ...Вечерело. Из приоткрытого окна несло прохладой. Поезд, покачиваясь, легко несся вперед сквозь сгущающуюся темноту. Я изловчилась и незаметно под одеялом стащила с себя жесткие джинсы - жизнь показалась мне еще прекрасней. В коридоре зажгли свет; народ потихоньку успокаивался, выстраивался в очередь в туалет и звенел стаканами с вечерним чаем. Троица внизу (спелись, похоже) тоже утихомирилась, Васю срубило, и он, оставив дам, растянулся на одной из полок. Дамы же сидели, пили чай и вполголоса обсуждали свои дамские вопросы. Я все собиралась почитать книжку - не зря же брала, - но до нее так дело и не дошло. Мама явно считала, что я сплю, у нее была интересная собеседница, да и мне говорить особо не хотелось. Я расположила свои вещи по полке - всякие там очки, плееры и полотенца. Мне, кстати, всегда особенно нравилась эта полочка с сеточкой у стены, которую надо поднатужиться, чтоб открыть, и вовремя убрать пальцы, когда захлопываешь, к тому же сквозь эту сетку прекрасно умели проскальзывать мои очки... Я героически собиралась слезть, пойти и почистить зубы, но внутренний голос сказал мне "а нафиг?", и я с ним в этот раз почему-то согласилась. Вскоре мама с Ольгой тоже отправились спать... Все вокруг затихло. Свет погас. Сквозь решетку внизу двери проникали полоски света из коридора. Изредка оттуда доносились решительные шаги нашей проводницы. Поезд покачивался на рельсах; окно мои спутники закрыли, но это ничуть не мешало свежему воздуху проникать в купе по таким тонким щелочкам в окнах - еще одна милая особенность российских поездов... Я лежала, повернувшись к холодному окну, рассматривала штамп на наволочке и вдыхала ночную прохладу; одеяло, по традиции, было потасканно-коричневым и колючим, так что пришлось побольше обернуть край "пододеяльной" простынкой; мои очки постепенно, как это у них заведено, сползали сквозь сетку полки; из сумок внизу доносился запах огурцов и вареной колбасы; колеса размеренно стучали... и уносили нас все дальше и дальше от города, к новым приключениям... Мне казалось, что я в раю...
К концу произведения у меня возник вопрос. Зачем? Зачем оно написано? В первой главе не произошло ничего важного, только героиня села в поезд, мучимая некими туманными предчувствиями. Все! То есть, я хочу сказать, что эту первую главу, видимо, большого произведения, автор, можно смело выкидывать. Обычно разбор произведения начинают с темы и идеи. Идеи я не увидел. Тема раскрыта поверхностно. Например, когда герои покупали билеты, было сказано, что цены были огромными, и очередь тоже впечатляла. Я думал, начнутся пространные рассуждения о том, что страна плохая, правительство плохое и т.д. Но нет! Автор зачем-то упомянул об этом и без зазрения совести пошел дальше. Ну да ладно. Это мелкая придирка. Произведение с первых строк читается динамично, быстро, но тут дело доходит до каких-то непонятных историй из жизни ГГ. Вот они-то зачем нужны? Хорошо, если в дальнейшем от них будет что-то зависеть. Просто должен признать, что при чтении эти истории нагнали скуку. Их можно оставить, но… подрезать бы, убрать излишнюю детальность. Что там дальше? Главный герой, который, видимо, сидит на чем-то. У нее слишком много мыслей, притом смазливых, как у девочки младшего подросткового возраста. Сжечь героя на костре! В общем, мне она не понравилась, не вызвала ни капли симпатии или желания читать дальше. Над этим надо просто работать. Кстати, она не блещет оригинальностью. Какая особенность у девушки? Чтобы история была интересной, у персонажа должна быть некая изюминка, особенность, которая будет напрямую влиять на его решения и двигать сюжет. Это не обязательно черта характера, это может быть даже лишний палец на руке. Зависит от фантазии автора. Теперь о стиле. Он меня убил. Это Донцова. Ранняя Донцова. Извините за такое сравнение, но язык вызвал у меня именно такие ассоциации. Хотя местами он не плох, но все эти «тапочки, однииии, поехалииии» меня очень расстроили. Не знаю, как другие, но меня все эти «ласкательные» слова коробят и бесят. Прошу, автор! Отомстите за мою смерть – убейте свой стиль. Выкуйте новый. Для этого надо много читать, желательно классики. Хотя нет, обязательно классику! Что ж, на этом можно закончить. Уберите ненужные детали, истории, воду, героиню сделайте более оригинальной и измените язык, добавьте в него немного чувств и пыла. И пряник напоследок, атмосфера поезда удалась (если не считать всяких чухов и тындыней).
Ох и статичное у вас произведение получилось. Честно - до конца осилить физически не смогла, да ещё и шрифт этот... В общем вначале повествования стиль "какое вкусное мама готовит варенье и с чем его едят" жестоко затянут, конфликта-действия не наблюдается.Ну а так... чтиво на любителя, по мне так весьма на уровне... плинтуса.
0
