Короткое описание: Ну, вот, произведение, как бы...
- Мы ни в коей степени не распоряжаемся своей судьбой! - лукаво улыбаясь, продолжал убеждать Рафаэль. Сдерживаемая улыбка играла на безудержных губах. Высокий парень в идеальном до малейшей детали чёрном выходном костюме сидел перед Софией. Рафаэль изящно держал осанку и бокал. Пробор розовой кожи разделял русые примоченные до блеска волосы на два симметрично уложенных пласта. Он смотрел на скептический огонёк в глазах Софии. - Судьба? – переспросила она так, будто слово это не могло прозвучать из уст Рафаэля. – Нет, ты сказал – судьба? По глазам девушки было видно: она достигла той планки расслабленности, когда мысли и взгляд разрознились окончательно – по второму никак не понять первого. Рафаэль заметил это. - Ты помнишь, как мы пропустили зимние математические дебаты в школе? Рафаэль знал, что София помнит, поэтому, почувствовав паузу, приподнял левую бровь. - Конечно, помню. - Почему это произошло? За неделю трое игроков выбыло из-за простуды. Ну, скажи-ка, зная об этом, стали бы брать в команду хоть одного из них? Вместо этого взяли всех трёх! Рафаэль активно жестикулировал. Софии показалось странным, что одноклассник вспомнил именно о дебатах. Именно тогда, в феврале, она рассталась с Олегом… Непременная тоска охватила её до кома в горле. - Ты куда? – спросил Рафаэль. - Хочу просто воды. - Тогда и мне принеси. Через несколько минут София вернулась в залу. В бывшей квартире её родителей в первую очередь бросалась на глаза огромная люстра. Несущий каркас был пышно орнаментирован изысканной бижутерией – круги из похожих на алмазы подвесок сужались к центру – в центре, сверкая, висел один большой гранёный ромб. Каждый «алмаз» отражал комнату в преломлённом и уменьшенном виде. Глыба эта, торчащая из потолка, продолжала сыпать свет. Рафаэль сидел на диване из белой кожи, образуя вокруг таза теневые складки. София протянула ему стакан. - Ты знаешь, я передумал. Если тебе не сложно, поставь его, пожалуйста, туда. Девушка поставила стакан на резной столик возле однотонного дивану кресла, отстранённого от главного стола. Большой стол она перетащила сюда к приезду бывшего одноклассника. - Сюда? - Да, чудно. Теперь всё в порядке. Он мог испортить весь антураж. София манерно удлинила лицо, подражая галантности собеседника. Она опустилась на прежнее место – на стул с противоположной стороны стола. На лице Рафаэля она заметила блуждающую улыбку. - Рафа как всегда о чём-то думает! – она, как в старые школьные годы, улыбчиво съёжилась от гордости своего наблюдения. Рафа улыбнулся более открыто. - Да, - сказал он, - время бежит. – Ещё вчера страдал от своих родителей, а сейчас снова хочу под опеку. София хмыкнула: - Родной мой, даже не жалуйся мне! Ты ведь знаешь, как опекали меня мои надзиратели! Им всегда казалось, что я развиваюсь медленнее сверстниц, и что мне нужен хороший толчок. Им казалось, что я не расту. Рафаэль глубокомысленно кивнул. - Да-а... Под пристальным оком и солнце недвижно. Восход можно пропустить. - Да что ты говоришь! С каких пор я стала для тебя солнцем? Мысли Софии не на шутку взвинтились от поднятой Рафаэлем темы. Внезапно в горло как будто воткнули шприц с желчью, и медленно начали сдвигать поршенёк – аж плакать хотелось. Тоска не на шутку потеснила Софию. Она поёрзала на стуле. Провела пальцами по шее. Ей захотелось элементарного – человеческого тепла. Она отвернулась к окну. Глаза её заблестели и стали похожи на треугольники. Рафаэль проницательно посмотрел на подругу. - А с виду всегда была такая бодрая, как будто только родилась. И даже сейчас ты такой… Кажешься. - Ты ещё сфилософствуй про это – съязвила София. - Легко! Ты же знаешь, меня просить не надо! Допустим, так: даже самые непривлекательные утробные ароматы похожи на цветочное благовоние – подгребая под свою языкастую репутацию все возможные метафоры, сложил Рафаэль. София в удивлении повела на него глазами. Поняв, что получилось грубовато, Рафаэль смягчил: - Но про тебя второе, скорее. - Про что это вообще? Точно про меня? - Не то чтобы про тебя, но идеально подходит… к теме. Нет, я на самом деле это не сегодня придумал. Рафаэль это придумал ещё подростком. - Не понимаю, что бы это могло значить. Рафаэль улыбнулся: - Ладно, не бери это в свою красивую голову. Позже узнаешь. - Только давай без комплиментов. Я тебя знаю, да и ты меня – я девушка фригидная. К моменту, когда София говорила это, тоска по человеческой любви достигла в ней верхней планки. На какое-то время разговор потерялся. - У тебя завтра защита? - Да. Так что ты понимаешь, насколько не вовремя явился сегодня – улыбнулась София. – Конечно, я рада, но как будто ты специально приехал сюда рассеять моё внимание. Даже после школы ты продолжаешь доставлять всем неприятности. Иначе ты бы не был Рафой. На лице Софии появилась усмешка на бок. - Рада я тебе! – как тост выпалила она. Хотя уже не пили. - Звучит, как тост. Чутьё у Рафаэля было сумасшедшее… Глянцевое стекло звякнуло. Рафаэль продолжал держать тон и бокал кончиками пальцев. А София запрокинулась. Разговор продолжился. - Насчёт завтрашнего помни: готовься к худшему и хуже уже не будет. В смысле, готовься к худшему – и в любом случае будет лучше, чем ты ожидала. - Спасибо, такого «лучшего» мне не надо. Рафаэль пожал плечами: - Как знаешь… Ты думаешь, я приехал тебе мешать? А ведь завтра ты будешь вспоминать меня, как причину своего успеха. Хотя я тебе не советую ко мне привязываться – только ради себя не советую. Просто любовь к ближнему рождает ненависть к ближнему. Так вот. София чувствовала, что разморилась, да и Рафаэль, видела, уже обмяк. - Что-то я размодел. Он хотел потянуться. Уже сложил руки. София вдруг заговорила: - Точно размодел? А, может, всё-таки устал? Раф, ты ведь тоже не замызганный интеллигент. Я знаю. Так к чему же это? Весь этот шарм. Рафаэль осёкся, но себя не потерял: - Ты права, Софа. Как же удовлетворить душу, не сделав твёрдое мягким! Ладно, ладно – молчу. - По-моему, пошлая мудрость. Впервые за вечер они рассмеялись… Когда тишина восстановилась, София посмотрела пристальней прежнего в лицо друга. Под глазами Рафаэля как будто перемещалась какая-то дымка, или просто она выпила чересчур много за вечер. Одноклассники решили выйти на балкон. Снаружи их ждала беспросветная темнота и густое молчание ночи. И даже никакой дворовой собачонки, на фоне которой собственная жизнь могла бы показаться человеку не такой безнадёжной. Всё было красиво и неприступно. Каждому из молодых людей казалось, что нечто приснопамятное накатило на ближнего. София облокотилась на перила лоджии. Выхваченный тяжёлыми веками взгляд всматривался в никуда, и этот взгляд казался самым мудрым на свете. Чёрные спирали волос говорили о том, что София готовилась к встрече. Родители бывших одноклассников не прекращали общения после выпускного, так что Рафаэлю не пришлось поднимать посторонние инстанции, узнавая адрес подруги, но и сюрприза у него не получилось. Так что у Софии было время, чтобы придать прямым от природы локонам извилистую форму и теперь, прежде чем увидеть их зазубренные неровные концы, посторонний взгляд замечал округлённые, способные заинтриговать взор, кудри. - Странно: бежишь от всего, и заново всё находишь – заговорила София. – Типа, мы встречаем судьбу там, где уходим от неё. Я так сказала? - Вроде так. Ты не слышала фразу: “But is fuck the world, get a child out her”? Переводить не буду, сама, если что, посмотришь. Это гениально. Настоящий философ. В книгах такие окончательно выродились. Вообще, слова для двадцать первого века гениальные. Ты знаешь кто такой Lil Wayne? Нет, это не Will.i.am. Он круче. Рафаэль и сам заметил, что снова стоял на чужом балконе в чужой стране, сопровождая этот «процесс» откровениями, за которые потом ему будет стыдно. «Всё войдёт в круги своя» – думал Рафаэль. София ухмыльнулась: - А валлиец этот, или ваниль сам знает, что он гениальный философ? - Тот, кто умеет что-то делать очень хорошо, тот знает об этом – пришло в голову Рафаэлю. Одноклассники снова замолчали. Рафаэль стукнул ладонью по шее. Из темноты незаметно разрослась стая комаров. - Ты кроме института ничем не занимаешься? На танцы так и не ходишь? Последний шаг был сделан. Грусть окончательно свела Софии горло. - Нет, ничем не занимаюсь, никуда не хожу. Она посмотрела под гряду балконов, как будто там кто-то прошёл, или привлёк внимание. Но на самом деле там никого не было – она просто хотела спрятать глаза. И действительно густая тень легла на них. Балкон был соединён с залой. Возвращаясь обратно сплошным сплетением, одноклассники рухнули на ближайшее кресло, зацепив резной столик… Прошло пятнадцать минут. Когда всё закончилось, Рафаэль выплеснул воду из стакана на лицо Софии. Веки её дрогнули и дыхание выровнялось. Она пришла в себя. Всё ещё бледная от сумасшедшего темпа, вынесенного ей за последние пятнадцать минут, она посмотрела на голые ляжки Рафаэля. Его лощёные брюки со спинки стула отливали свет от роскошной люстры. Ненавязчивый запах его парфюма остался вместе с пиджаком и рубашкой на столике. Тона Рафаэль не утратил. Коктейльное платье Софии чёрным пятном валялось на паркете. - Я так ещё никогда… - голос её оборвался. Рафаэль усмехнулся. - А ты говорила, что у меня только ум – терпеливо дождавшись комплимента, напомнил он. – Теперь ты поняла, причём тут цветы? София вспомнила о цветах и поморщилась. Как ей показалось… Рафаэль видел, что на лице девушки выжалось омерзительное выражение. - Я поняла, зачем ты просил стакан с водой. - Браво! Теперь ты видишь, что мы ни в коей степени не распоряжаемся своей судьбой – подытожил парень. - Ты ошибаешься. Я знала, что этим всё закончится.
Я скорее лишусь левого глаза, нежели поверю, что студенты будут вести подобный диалог. Замени их на более взрослых людей, и рассказ ничего бы не потерял. Читая, представлял двух интеллигентных молодых людей в старой хрущевке, заваленной всяким хламом и ковром на стене. По-моему, стоило получше подбирать место действия и возраст героев, ибо в некоторые моменты было даже смешно. Больше претензий у меня нет, изложено отлично, концовка вполне логичная.
0
