Вот стол. За ним едят. За ним играют в карты, пьют пиво и спорят. На нем всегда стоят какие-нибудь цветы и солонка с перечницей. Он никогда не бывает одинок и обделен вниманием, потому что все гости, так или иначе, нуждаются в нем. Стол – хозяин мебели в доме. И хоть иногда случается и такое, что на него разливают горячий чай, стол никогда не обижается и с радостью принимает всех желающих за него сесть.

Раз в месяц, иногда реже, когда приходил мужчина с кожаной папкой под мышкой, на столе раскладывали какие-то документы и ставили подписи. Эта процедура особенно нравилась ему, потому что вовремя нее стол ощущал себя ответственным за проведение важной сделки: это наполняло его осознанием собственной значимости. Главным бедствием всей жизни стола были ножи – он всем своим мебельным существом, сам не зная отчего, боялся этих холодных острых убийц. Если какой-нибудь из ножей забывали засунуть в подставку и оставляли на нем, то стол всю ночь не мог заснуть и трясся от страха. Как-то раз, стоявший рядом телевизор сказал, что беспричинные страхи принято называть фобиями, и что некоторые из них можно излечить, если их постоянно высмеивать. С тех пор, всегда, когда на нем забывали нож, стол беспрестанно твердил: «У меня фобия ножей! Ха-ха-ха!», и пытался себя рассмешить. Но страх все равно не покидал его.

Стол очень любил, когда на нем раскатывали скалкой тесто – массаж бодрил и доставлял немало удовольствия – и ненавидел, если перебравшие гости начинали проливать водку (обычно в таких случаях он незаметно сталкивал гостей со стульев, и они падали на пол, где продолжали пить). Стол оставался равнодушным, когда за ним, крича и потея, боролись армрестлеры, и безудержно радовался, когда в очередной раз на нем танцевала стриптиз какая-нибудь миловидная дама. Иногда наиболее ретивые участники армрестлинговых состязаний испускали газы, но это уже были проблемы стульев.

Однажды, в гости к хозяину пришла девушка, которую стол запомнил больше, чем всех остальных. Да и как тут не запомнить, когда по тебе чуть ли ни всю ночь напролет елозит обнаженными упругими ягодицами такая очаровашка. Стол как сейчас помнил, завистливые гримасы стульев, наблюдавших происходящее со стороны.

К сожалению, ему больше никогда не доводилось быть участником подобных откровенных сцен, потому что после того, как хозяин сказал девушке: «Мы классно провели время, только и всего», она назвала его странным словом «мудозвон», дала пощечину и хлопнула дверью. Больше он ее не видел. Никогда.

Казалось, после случившегося тогда, на кухне, с девушкой, сам хозяин сильно изменился. Он стал задумчивым, невеселым, раздражительным. Стал реже ставить на стол еду и чаще водку.

И вот однажды утром, хозяин, сев за стол, вместо того чтобы позавтракать, принялся что-то писать. Его лицо было равнодушным, казалось, что он еще не до конца проснулся, а рука, судорожно бегающая по листу, работает автономно. Написав записку, хозяин взял стул и ушел в соседнюю комнату. Больше стол не видел и его.

Через три дня, когда после продолжительного стука сломали входную дверь, вынесли хозяина. Спустя месяц из дома вынесли и сам стол. Брат хозяина поставил его в свой гараж, и стол превратился в верстак.

«Время идет, люди уходят – мебель остается, – пытался взбодриться стол, придумывая оправдание своей несчастной судьбе».

Стоя на холодном бетонном полу в промасленном гараже, стол грустил о безвозвратно ушедшем счастливом времени домашнего уюта. «Надо же, как круто меняется судьба» – его мысли витали далеко от ненавистной бетонной коробки, в которой ему придется провести остаток жизни, и не хотели возвращаться назад. Даже внушавшие ужас ножи показались столу как никогда близкими и родными. А это новое имя, которое так бесцеремонно припаяли бедняге, – верстак! Хотелось плакать. Но слезы надо было экономить до тех пор, пока новый хозяин – плотницких дел мастер Сергей Петрович – ни придет и не начнет выпрямлять на нем гвозди. Теперь их стол боялся больше всего.