Районный суд города N постановил заключить директора ООО «Властитель Таврический» Апполинариева под домашний арест. Браслет ему на лодыжку повесили прямо в зале суда и отправили восвояси до окончания следствия. «Властителю Таврическому» вменялась неуплата налогов на сумму двадцать миллионов рублей, и это только за последние три года, а Следственный комитет копал глубже и дальше, вплоть до мошенничества и финансирования террористических актов. Вечером того же дня, наполнив до половины стакан виски, Апполинариев говорил своей супруге Марианне Порфирьевне:

- Лет пять они дадут мне в лёгкую, да ещё все налоги постановят выплатить с учётом пени. А за что? Это я придумал деньги обналичивать, да откаты чинушкам давать? Это я придумал, что чиновник у чиновника должность должен покупать? Это я двадцать лет рассуждал о том, что власть к народу должна быть ближе, а сам передвигался на иномарках, да вертолётах, заходил на работу с персонального входа и поднимался в свой кабинет в индивидуальном лифте? Так почему же я, дававший людям рабочие места с зарплатой выше средней, плативший откаты, вырастивший двух нормальных детей, должен сидеть в тюрьме, а кто-то продолжит грабить державу, рассуждать о социальной ответственности бизнеса, справедливости и лихих девяностых?

- Не нервничай так, Петруша, - схватила мужа за руку Марианна Порфирьевна. – Давай, убежим!

- Куда? – взвыл Апполинариев, подняв ногу выше журнального столика так, чтобы задралась брючина.

Супруга тяжело вздохнула, глаза увлажнились. Апполинариев залпом осушил стакан и тут же наполнил его пустоту виски цвета соломы. Сделал глоток и улыбнулся:

- Дорогая, а дай-ка мне промедолу, пожалуйста.

Жена удивилась:

- Может, не надо?

- Надо. Сегодня обязательно расслабиться надо.

Марианна Порфирьевна принесла армейский шприц-тюбик промедола. Апполинариев тут же всадил его себе в руку, затем вдохнул аромат виски, глотнул. В ушах немного позвенело, зрачки расширились, и тело его захватило расслабление. Он блаженно смотрел в белый натяжной потолок, видел, как мотылёк сражается со световым замком, вспомнил рассказ первой учительницы про волка, попавшего в капкан и перегрызшего себе лапу; видел, как шестирукая супруга с тремя глазами принесла с кухни закуски и достала второй стакан, поставила перед ним:

- Мне тоже налей.

- Обожди, - промычал блаженно Апполинариев.

- В смысле? - удивилась Марианна Порфирьевна.

- Я ног не чувствую, - ответил арестант.

- И что?

- Болгарка у нас дома или на даче?

- Зима, Петруша, конечно же дома. А зачем она тебе?

- Я, дражайшая моя супруга, - сказал мягко с ленцой, но уверенно Апполинариев, - сидеть не собираюсь. Сейчас ещё укольчик в ногу, да болгарочкой ступню на хер, тогда и бежать можно. Так что, ты не пей, тебе рулить ещё всю ночь…

* * *

Вечером следующего дня участковый Серебров при помощи слесаря управляющей компании и в присутствии понятых как вихрь влетел в квартиру Апполинариевых. В гостиной на столике с разбросанными упаковками лекарств, рваных тампонов и бинтов, бутылками крепкого алкоголя, рядом с мобильными телефонами и электронным браслетом, возвышаясь торчащей из кровавого месива костью, лежала человеческая ступня….