День завершался. Не успев впечатлить и запомниться. Похожий на миллион предыдущих. Оставалось разобраться с грязной посудой и черкнуть в блокноте дела на завтра. Лиля собиралась лечь пораньше - рано вставать в институт. Только что пришло сообщение от мужа: задерживается в своей треклятой командировке. Неделю назад вернулся из Эмиратов, расслабился, поел домашних ужинов, привык снова к пушистым тапочкам, и на тебе - опять улетел. В Сингапур! На всех парусах! Как устала Лиля от бесконечных разлук с мужем. Она чувствовала себя женой капитана дальнего плавания, который, надевая на безымянный палец заветное колечко, забыл предупредить о своей героической профессии.
Лиля мельком глянула на обручальное кольцо. Еще не затертое, блестящее, весело поигрывающее бриллиантовым глазком. Как быстро промелькнул целый год!
Мама так мечтала выдать Лильку замуж повыгоднее и поскорее, пока еще Лилька ничего не смыслила в жизни и хоть как-то ее слушалась. Страх оказаться матерью засидевшейся девицы мучал Ларису Аркадьевну с тех пор, как Лильке стукнуло четырнадцать. Полнота Лилькиных бедер, полудетская пухлость щечек и выраженная квадратность туловища тревожили маму бесперспективностью задуманного плана. Ну кто позарится на такое толстое неуклюжее чучело?
Лариса Аркадьевна взялась за дело: сажала Лильку на изощренные диеты, для правильного обмена веществ пичкала юное тельце таинственными таблетками, заставляла каждый день мотаться на другой конец города в бассейн. Но ничего не помогало. Заморские таблетки не брали крепкую квадратность Лилькиной фигуры, переданную предками на генном уровне. Лильке приходилось выслушивать длинные мамины тирады о перспективах, что было самым не выносимым испытанием. Ну не могла изящная и ухоженная Лариса Аркадьевна пережить, что дочка пошла не в нее и вышла урод уродом. Красавица породила чудовище! Как с этим смириться?!
А после школьного выпускного Лиля получила в подарок от мамочки билет на балет! Как в старой дурацкой песенке...
- Мама! Ты с ума сошла?! Кто сейчас на балет ходит?! - возмутилась тогда наивная Лилька.
- Деточка, не кричи на мать! Ты ничего не смыслишь в жизни. Я тебе желаю только добра! - голос Ларисы Аркадьевны отливал сталью, - С тобой рядом будет сидеть очень приличный молодой человек. Его зовут Боренька. Сын моей приятельницы. Это шанс, Лиля. Это твой единственный шанс! Он работает в энергетике, умница, юридический с красным дипломом, понимаешь?
Лиля решила сдаться без боя. Скорее всего этот Боря не дурак и тоже будет в шоке от идеи знакомства с толстым чучелом. Хороший шанс усмирить мамулечку хотя бы на полгода. А там или ишак сдохнет, или...
Борька, Бусечка! Какой он был милый в тот вечер! Сама галантность и шарм. В перерыве он хихикал над обеими мамашами, прихлебывая лимонад. А Лиля смущенно глотала еле теплый буфетный кофе, чувствуя, что влипла. Борюсик слишком понравился, чтобы отказываться от соблазнительного шанса. Слишком хорошо с ним рядом, чтобы смеяться над мамиными заскоками. Она была счастлива, что оказалось неожиданным поворотом судьбы. Борька открыто заявил о своей ненависти к балету, и они быстренько улизнули в кино. А через неделю уже целовались в темно-синем Борькином опеле. Лиля не замечала его оттопыренных ушей, хотя Борька наверняка их стеснялся. Для чего еще было отращивать шикарные кудри до плеч?! И легкая косолапость в походке показалась сразу родной до судорог в коленках. Но главное - свет! Льющийся из Борькиного громадного сердца свет любви к миру, к жизни, к существованию здесь и сейчас. Свет мальчишеской радости, удивления, наполняющий все вокруг.
Лиля улеглась на подушку, завернулась в мягкое одеяло. Вспомнилась самая счастливая пара на свадьбе - две мамаши в длинных сверкающих платьях. Они лили слезы счастья, пили водку и планировали трех внуков. А Боря вообще ничего не пил, у него случился приступ гастрита, и он сбежал со свадьбы как раз под песню "Ах эта свадьба, свадьба, свадьба пела..." Лиле пришлось уйти вместе с мужем и отпаивать его овсяным киселем всю брачную ночь. Новая квартира в Химках еще пахла ремонтом и неплохо оттеняла будущее молодоженов в сумраке ночника у изголовья скрюченного новобрачного. В тот момент, глядя на несчастного Борюсика, Лиля почувствовала себя самой счастливой и самой любимой девочкой на свете! Для этого вовсе не обязательно, оказывается, быть красавицей, худышкой, блондинкой или брюнеткой. Достаточно быть самой собой... Она всегда это знала, вот только мама никак не могла понять простых истин!
Катастрофически не спалось. Повертевшись в постели, Лиля дотянулась до мобильного телефона - посмотреть, который час. Три часа ночи! В душе нарастала тяжелая тревога. Что там стряслось, почему задержался? Почему он ничего толком не объяснил?
В голову лезли вопросы. Сколько раз так уже было, и ничего, Лиля спокойно ложилась спать, а на утро отправлялась в институт. Через несколько дней Борька приезжал из командировки, и она принималась откармливать его борщами и пирогами. Чтобы окончательно не загубил здоровье. А сейчас все холодеет внутри от страха. Какой уж тут сон.
Лиля встала, накинула халат и вышла на балкон. Детскую площадку тоскливо освещал единственный фонарь. Да и в нем была одна лампочка вместо двух. Плотно заставленный иномарками двор в полутьме казался сборищем зловещих жестяных черепах. Будто бы они стояли в очереди за страшной тайной, которую выдавали в последнем подъезде строго по одному кило на капот. И тайна эта не какая-нибудь, а Лилькина, индивидуальная!
Прохладный ветер заставлял Лилю поеживаться и мечтать о горячем чае. Но и уйти обратно в теплый дом было трудно. Казалось, Борька с любимой зеленой сумкой наперевес вот-вот появится в проеме между двумя домами и прочапает фирменной походочкой до подъезда. Лиля тут же бросится греть котлетки, быстренько поменяет полотенца в ванной, успеет до характерного металлического верчения ключа в замке затянуть растрепанные волосы в красивый хвост!
Но ничего такого не произошло. Фонарь горел, автомобили стояли. Соседи спали, будто бы и не было на свете никакого Борюсика, никакой Лили, никакого Сингапура...
В шесть раздался треск будильника. Лиля привычным движением хлопнула по прохладной кнопке "террориста" и хотела снова положить голову обратно. Но тут она сообразила, что голова вовсе не там, где надо. Лиля уснула прямо в кресле, отчего теперь затекло плечо и одеревенела шея. С кухни слышались странные шорохи и знакомые запахи. Кто-то жарил яичницу и варил кофе. Просияв от нахлынувшей радости, Лиля бесшумно босиком дошла до плотно прикрытой кухонной двери и притаилась. Ошарашить Борюсика хотелось как-то пооригинальнее! Заорать "Мяу" и броситься на него сзади дикой кошкой? - Нет, уже было. Пощекотать? - Нет, не то, слишком предсказуемо. Едва Лиля нащупала на полке в коридоре шерстяной палантин, соорудила из него себе паранджу, и приготовилась изобразить танец живота, как дверь неожиданно открылась!
- Мама? - выдохнула Лиля в полном изумлении.
- Лиля? - не меньше удивившись, глухо отозвалась Лариса Аркадьевна, всплеснув руками и растерянно глядя на шерстяное сооружение, опоясывающее дочь.
- А где Боря? - сообразив уже кое-что и значительно помрачнев, спросила Лиля, стягивая с себя сюрприз.
- Я вот зашла к тебе пораньше, а ты спишь. Ждала, пока будильник зазвенит, - Лариса Аркадьевна ловко ушла от прямого вопроса и принялась конструировать сложный сандвич из помытых листьев салата, разогретой в духовке ржаной булочки и огурца.
- Я вообще-то тороплюсь. Сегодня к первой паре надо. Артемьев опоздавших не пускает.
- Мне нужно с тобой поговорить, деточка.
- Что-то случилось? - Лиля насторожилась и почувствовала, как нервы вытянулись в тонкие спицы и начали покалывать правый бок.
- Нет-нет, не волнуйся. Все в порядке. Просто...
- А, ну, тогда могла бы и до вечера подождать, - перебив очередную мамину тираду и мгновенно расслабившись, Лиля достала из духовки еще одну булочку, разрезала пополам и принялась намазывать сливочным маслом.
Увидев это, мама скривила устрашающую гримасу и бросилась спасать дочь от калорий.
- Ты с ума сошла? Дай сюда! - отобрав жуткий бутерброд у Лили, она сунула ей упаковку йогурта.
- Ладно, давай поговорим, если так срочно, - уныло сдалась дочь, уселась на клетчатый кухонный диванчик с ногами и, как в детстве, смиренно подставила шею под гильотину.
- Лилечка, доченька, я тебе должна сказать... - мама мялась и как-то странно делала паузы, мучительно подбирая нужные слова, - Вернее не сказать, а рассказать, что... Боря, он... На самом деле... Ты понимаешь...
- Что с Борей?
- Он, скорее всего, больше не вернется сюда, деточка. Дело в том...
- Он умер? Он ранен? Он заболел? Где он? - Лиля не замечала крупных слез, брызнувших как-то совсем невпопад. Ведь толком еще ничего не ясно. Мама странно "тянула резину", путалась, отводила взгляд. Это не в ее манере. Что-то случилось страшное. Нервы снова напряглись, опять закололо...
- Нет, с ним все в порядке. Он был не совсем... Как бы тебе это... Чтобы ты правильно поняла, моя хорошая, - Лариса Аркадьевна тоже отчего-то начала плакать, - Я сделала это для тебя, чтобы ты узнала себя, поняла, что такое мужчина рядом, чтобы ты познала интимные радости с надежным, опытным, умным мужчиной, чтобы...
Лиле казалось, что она временно сошла с ума. Мама открывала рот и произносила заученный текст, играла чужую роль и не понимала сама, что говорит. Может это еще продолжался бредовый сон? Под утро они всегда снятся либо кошмарные, либо бредовые.
- Я ничего не понимаю, - тихо сказала Лиля - Повтори мне еще раз, где мой муж? Ты вообще знаешь, где он?
- Я не знаю, где он. Просто наш с ним договор закончился, - Мама сделала паузу и попыталась спрятать глаза в пустую, вымытую до блеска, раковину, надеясь найти там спасение от глаз дочери, - Вчера.
- Договор?!
- Да, - перейдя на шепот и присев на табуретку, отвечала дочери, как подозреваемый на допросе, Лариса Аркадьевна. В эту секунду, растянутую в вечность, она осознала страшную реальность, которую старательно вылепливала собственными руками, шлифовала, подправляла, старалась довести до совершенства, - Надо начинать оформлять развод.
Лариса Аркадьевна хорошо знала жизнь и давно расставила приоритеты. Главное любить себя! Это она усвоила четко после трех разводов и череды предательств любимых ею мужчин. Она давно жила для себя и использовала любые возможности подпитывать свою женскую идеальность. Ощущение влюбленности, полета рядом с красивым и умелым мужчиной всегда поддерживало уверенность, расправляло крылья, позволяло быть ослепительной. Не обязательно глубоко копать, любить до гроба. Вполне можно обойтись романом - кратковременно освежающим родником - и потом пойти дальше, ни за кого не цепляясь, никого не нагружая собой.
С симпатичным парнем Борисом она познакомилась случайно, на курорте в Испании. Не красавец, да. Но обаятельный, светлый, внимательный настолько, что рядом с ним хотелось прожить всю жизнь до последнего вздоха! Восхитительный роман закончился, как ему и положено, но Ларису Аркадьевну не покидала мысль, что Борис был бы прекрасным началом женской судьбы для ее закомплексованной дурешки Лили. Ну, попадется ей какой-нибудь мерзавец, ну, исковеркает ей жизнь, разобьет сердечко, унизит, убьет в ней зародыши нормальной женственности. А Борис сумеет создать сказку, иллюзию, Борис - это удачный старт в будущую любовь к самой себе, фундамент, на который можно опираться всю жизнь.
Лариса Аркадьевна опасалась, что Борис не поймет ее замысел и не согласится на странную авантюру. Но он согласился! Ему как раз были нужны деньги. Недавний кредит за новенький опель неприятно давил на психику. А роль вполне не сложная: охмурить, отвлечь, растормошить. Вот насчет женитьбы, правда, Борис долго артачился, однако, за дополнительный бонус, все же сдался. В конце концов, придется поставить всего лишь два каких-то глупых штампа в паспорт: один о браке с гражданкой Л, другой о разводе с ней же.
- Он женился на мне фиктивно? - сама не веря догадке, медленно выговорила Лилька.
- Нет, моя девочка, все не так, как ты, наверное, думаешь. Ты пойми, он и я, мы хотели это сделать для тебя. Ты не знала, что и как, любой другой, первый попавшийся, мог тебе всю душу истоптать, как это делали со мной, ведь главное...
- Главное любить, мама, и только это, неужели ты думаешь иначе?! - с твердостью в голосе, Лиля взывала к маминому сердцу.
- Тебе только кажется, что ты его...
- Я люблю его! Люблю! Люблю! - Лильку прорвало. Она забилась в предсмертной истерике, ей не хватало воздуха, чужой яростный крик вырывался из горла, будто бы и не из нее вовсе. Лариса Аркадьевна бросилась к дочке, обняла крепко, насколько хватало сил, и старалась сдерживать дикие конвульсии неуклюжего родного тела. Самой Лили в нем не было, внутри бился загнанный испуганный зверь, - Ты боялась, что мне испоганят душу? А сама именно этим и занялась! Ты меня ненавидишь за то, что я урод, что я порождение уродства! Ты мне всю душу истерзала! Но я прощала тебя. Все прощала! А теперь нет, нет! - Лиля выплевывала в маму страшные обжигающие слова, не давая возможности оправдываться, не делая пауз, не вдыхая воздуха.
Лилю накачали табетками, она лежала три дня на бывшем супружеском ложе и готовилась умирать. Без Борюсика не оставалось совершенно никакого смысла жить. Открывая изредка глаза, она натыкалась взглядом на угол оконной рамы, кусок голубых обоев и цепь, красивую блестящую цепочку от механизма, раздвигающего шторы. Они ее покупали вместе, эту цепочку Борюсик подержал в руке и сказал: "Наша. Берем!" В магазине было сто других веревок, шнуров, цепей, но он выбрал эту. "Нет, он не мог, не мог так сделать. Он не способен", думала Лиля, глядя на цепочку снова и снова. Как будто именно в ней пряталась разгадка мудреного ребуса. «Это вранье, обман. Так не может сделать нормальный человек. А он нормальный. Скорее у мамы съехала крыша. Да!»
Лиля несколько раз повторила про себя уверенное "Да" и заснула. Она спала, будто провалилась глубоко внутрь себя, в черноту, во мрак нового знания о чем-то немыслимом, непостижимом... Чернота иногда превращалась в видения, кошмарные, изощренные. В них были кучи мусора, в них кишели тараканы, валялись дохлые мухи, ползали мерзкие пауки. Она босыми ногами спокойно гуляла по этому смраду, держа на поводке двух откормленных длинноносых крыс. Маму и Борюсика. Лиля так и называла их во сне, отдавая команды "сидеть, лежать, апорт, голос". После команды "голос" обе крысы начинали дико по-волчьи выть, после чего выводя дурными голосами песню "Ах эта свадьба, свадьба, свадьба пелаааа и плясалаааа". Над головой светил одноглазый фонарь, заполняя зеленым, мигающим невпопад лучом тухлое мусорное пространство Лилькиного кошмара. Вдруг крыса Борюсик подняла на хозяйку полные слез красные глазки и сказала: "Эй! Это кто тут помирать собрался, а?"
Лиля проснулась. На краешке кровати сидел свежевыбритый, благоухающий модным ароматом, как всегда улыбающийся Борюсик! Он наклонился к Лиле, отечески прикоснулся к ее холодному лбу губами и прошептал на ушко: "Красавишна Лили, что тут стряслось, а?"
Прочитал с удовольствием. Быстро, почти не отвлекаясь, причем с самого утра. Люблю такие истории, от которых веет триллером. Читал я уже у этого автора, давным-давно, историю про Олечку (кажется так звали ту "чудесную" девочку)). И был тогда в восторге ото всего, кроме концовки, потому что, насколько помню, смазалось ощущение триллера. Но тот триллер, как и этот, "бытовой", о темных сторонах семейных отношений. Когда легкая подача, близкая к женской прозе, отвлекает от описанной в рассказе повседневности, как и вводит в гипнотическое состояние, близкое к расслабленности. Все очень хорошо и гладко начинается, не смотря на судьбу толстушки и "уродины",все это легко воспринимается, ибо - ну, какая женщина довольна собой на все 100 % ? Найдется человек, который будет любить ее такой, какая она есть. И здесь, кстати говоря, находится подобный. Увлекает слог, хорошо переданная атмосфера "семейной драмы" а потом и "идиллии", когда девушка вспоминает свою жизнь до Бориса. Все прошло - говорит нам автор, а сам, осторожно, накидывает петлю нам на шею. И вдруг, резко, когда мы уже и думать забыли об осторожности, затягивает ее. Отвлекающий маневр - это первый признак триллера. Потому мне кажется, что здесь именно этот жанр, но, повторюсь, "бытовой триллер", о том, что рядом. И оттого получилось сильно, потому что я верю, что все это могло случиться, и вижу все очень близко, вижу именно нашу страну, нашу реальность. И здесь очень хорошо скрыто второе дно, подводные камни, о которых люди и не задумываются, это нечто вроде "Матрицы", когда вдруг ты раскрываешь глаза и видишь настоящий мир. Лиля съела красную таблетку, или в нее ее затолкали силой, но факт остается фактом - она прозрела. Что будет дальше? Интересно, потому что я не думаю, что все это ей пригрезилось, что все это она увидела в липком кошмаре.Ведь очень подробно и со стороны рассказывается история отношений матери Лили и Бориса(здесь хороший загиб для жанра, когда стоит только подумать,что парень крутил романы с обеими, с матерью и дочкой...это же так противоестественно, что играет на руку). История не окончена, и думается мне, дальше вскроется еще более страшная тайна. Или тайны. Однозначно хочется продолжения,потому что когда я дочитал, так и сказал - на самом интересном месте( Здесь не тот случай, как по мне, чтобы таким обрывом заканчивать, история призывает дать ей продолжение. Последняя фраза оставляет много вопросов, на которые сам читатель ответов не найдет, так что Юля, мне кажется, тебе нужно брать читателя за руку и вести по этим темным коридорам все дальше, а уж там...может быть и бросить одного,а может быть и вывести на свет. Вещь, однозначно, не законченна. И если тебе самой,во-первых, интересно с героями и интересно узнать, увидеть, что с ними будет дальше - пиши! Сейчас, когда у тебя такой творческий подъем (что видно по качеству текста), грех бросать текст на полуслове. По минусам. В некоторых моментах чересчур пафосно, штампованно. При описании чувств героини.Ну вот там про раскаленные иглы, кажется.Или вот это " сквозь новый поток слез, но с твердостью в голосе, Лиля взывала к глубинам, тайнам, спрятаным в мамином сердце. " И еще пара моментов, где идет перегиб. Все же история довольно простая, я имею в виду антураж, и поэтому тут или - нечто оригинальное(как с жестяными черепахами), или обычные, простые приемы, без попыток нагнетать. В этой истории надо стараться избегать дешевых штампов, потому что очень легко перейти грань и триллер превратится в женский детектив,а-ля какие-нибудь там Литвиновы. Кое-где встретилось скачущее время,так, на заметку, ритм сбивался малость. Про " овощ Лилю на супружеском ложе" улыбнуло. Мне кажется надо этот "овощ" убрать из текста, все же там улыбки у читателя быть не должно. И текст еще стоит доработать, все же он писался на эмоциях, быстро и это видно. По нему стоит пройтись рубанком и сгладить шершавую поверхность. Чего еще хотел сказать, но это в плюс - описания Бориса, детали его внешности...бах, как все знакомо это мне).Короче это приблизило героя очень, и я буду ему сопереживать не меньше, чем Лиле. Кто злодей настоящий, так это мама)Мне она вообще на мгновение показалась какой-то и не мамой вовсе, а кем-то посторонним, словно она не та, за кого себя выдает. Возможен ли такой сюжетный ход? Было бы чудно, если бы я угадал) Да все вроде) Хороший текст. Думаю стоит его продолжить.
Спасибо большое, Артем! После твоего отзыва хочется закрыться в комнате от всего мира, отключить телефон, интернет, выключить мобильник, зажечь нстольную лампу и писать продолжение... Не есть и не пить, пока не закончится этот бытовой триллер! А чем он закончится, никто пока не знает!
Да, поначалу подумал, что мамаша переборщила... но все оказалось сном. Хороший конец))) Неплохой текст. Написан легко и читабельно. Но много лишних местоимений. Можно и желательно убрать половину.
Взятый стиль повествования, а точнее - построение предложений, обязует быть внимательным к пунктуации. Но я лишь там, где уж конкретно мешает, укажу о ней. А так, есть пару и самих предложений, ошибочных по смыслу. Итак, по ходу чтения: Страх оказаться матерью засидевшейся девицы мучал Ларису Аркадьевну с тех пор, как Лильке стукнуло четырнадцать. - после страх и девицы зпт., обособить мотивацию. В следующем предле, после щечек и туловище - по зпт..
- Мама! Ты с ума сошла?! Кто сейчас на балет ходит?! - возмутилась тогда наивная Лилька. - возмутилась тогда или тогда наивная? 1 - зпт. после тогда. 2 - зпт. до. Частенько вижу, ты не обосабливаешь фразеологизмы. Уж это-то нам надо знать=)
А Лиля смущенно глотала еле теплый буфетный кофе, чувствуя, что влипла. - после имени зпт.. Она была счастлива, что оказалось неожиданным поворотом судьбы. - завис над этим предлом. Вроде бы все верно, но для кого неожиданным? Если читателю, то перефраз: под тип: это оказалось - более приемлем. Оно, так, и участников события цепляет, и читающего. Или же, что оказалось для нее неожиданным поворотом судьбы. Борька открыто заявил о своей ненависти к балету, и они быстренько улизнули в кино. - если оставить зпт., то необходима вторая - после заявил. Или вообще без запятулек.
Свет мальчишеской радости, удивления, наполняющий все вокруг радостью.
химках- с заглавной.
Достаточно быть самой собой... - а не сама собой? Ну, если точно, то - самой собою.
Детскую площадку тоскливо освещал единственный фонарь. Да и в том была одна лампочка вместо двух - один же освещал. То есть, либо: да и то, одной лампочкой, вместо двух. Либо - в нем... . Плотно заставленный иномарками двор в полутьме казался сборищем зловещих жестяных черепах. - в полутьме - обособить. А, меня лично, улыбнуло про эти зловещие... Помню стих;)
Вот, первая ошибка: Борька вот-вот появится в проеме между двумя домами и прочапает фирменной походочкой до подъезда с любимой зеленой сумкой наперевес. - подъезд с сумкой на перевес?.. Запятульки не помогут, переносим состав предла: Борька вот-вот и появится в проеме домов, с любимой зеленой сумкой, наперевес, и прочапает своей фирменной походочкой до подъезда.
Ну, и вторую дам, и все на том, пожалуй, остальное и корректор исправит, да и на смысл не влияет - чисто по правилам пунктуации;) Вот оно: - Да, - перейдя на шепот и присев на табуретку, отвечала дочери как подозреваемый на допросе Лариса Аркадьевна. - тоже не спасут и зпт., просто последовательность сменить: - Да, - перейдя на шепот, и присев на табурет, ответила Ларыса Оркадиевна, как подозреваемый на допросе. Или же, этот отрезок о подозреваемом в начало предла. Да, еще, видимо увлеклась - вычитай тираду Лилии к матери. Вот, собственно и усё... *** Интересную тему затронула, да, и, вродьбы, в малой прозе, но смогла осветить и даже затронуть объективно. Что скажу, молодец, безусловно. Помимо прочего, понравилась и структура целого, и по смыслу, и по жизненности. Спасибо=)
Спасибо большое, Адам. Соберусь с силами, поправлю запятые конечно. Вся фишка тут в открытом финале, оставленном на домысливание читателя. Все видят в нем что-то свое. Оптимисты думают, что была на самом деле любовь и что там полный хепи енд, пессимисты думают, что мамаша дрогнула, глядя на мучения дочки, и оплатила сволочному Борюсику еще годик счастливой семейной жизни. Были варианты, что ей все вообще приснилось, пока она ждала мужа. И даже кто-то углядел во всей этой истории, что Лиля свихнулась. Такого многообразия читательского впечатления я не ожидала.
Мне самой, как автору, интересно было бы продолжить. Ведь дальше, в любом варианте из первых двух, любил он ее или просто снова принялся отрабатывать мамины деньги, для Лили будет одно и тоже - она то будет верить себе, то верить маме, ее фундамент навсегда треснул. И чем кончится вот такое раздвоенное состояние, неизвестно!
Всегда пожалста=) Ну да, финал не финальный и не фатальный, это радует. И еще один хороший ход автора, да. Он может быть и финальным и фатальным;) Но, по любасу, любовь - любовь матери... .
))) так все таки любовь... Я тоже так посчитал, да, очередное порождение любви=) Здравствуйте, автор) Понравилось про сон, не просто улыбнуло, по доброму, но и минут десять после, да и сейчас, как только представлю эту картинку... Так смеюсь, напевая)) Что ж, два ярких момента: разговор с матерью и сон. Это великолепно, по глубине содержания и содержательности. Надо отметить, классно подвела и к тому и к другому. Состояние и жизнь героини передана на Пять, пока с маааленьким минусом, в следующем моем посте дам правку техники. И только. Вообще, тут уже, в противовес любви в предыдущем... по сути, блюдо для ля фамме... Очень интересно, как этот подвид гомо-сапиенса отреагирует на сие... Очень;)
+1
Суть в аномальной любви матери!