11.

         Декабрь не был холодным, снега почти не было, голые деревья и серые дороги. Это была уже не та суровая старушка-зима, наполненная морозами и льдом. Молодая и сносная, слишком уступчивая зимушка. Люди ходили с тяжелыми, угнетенными лицами. Красавицы елки, украшенные разноцветными игрушками и ожидающие чуда, нелепо смотрелись на центральных площадях, совсем не создавая праздничного настроения. На новогоднюю ночь обещали плюсовую температуру. Маленький мальчик пяти лет уже около часа плакал навзрыд, надоедая маме одними и теми же вопросами: «Когда можно будет играть в снежки? Строить снеговиков? Кататься на санках?» Мама лишь с сожалением гладила малыша по голове. Она не могла ему еще объяснить, что может далеко не все на свете. Всем было очевидно, что сказки в этом году не будет.

         Девушка в черном пальто, которое так выгодно стройнило её, задумчиво остановилась посреди парка. Вокруг сновали люди, толкались, злобно прикрикивали на неё. Она поправляла волосы и растерянно оглядывалась. Наверно, вам знакомо чувство, когда неожиданно теряешься, на мгновенье, забывая о том: кто ты? Куда шел? Что здесь делаешь? Мысль неуловимо ускользнула от тебя, и ты пытаешься вернуть её, чтобы продолжить свой путь. Девушка в черном пальто была именно в таком состоянии. Пыталась идти дальше, но вновь останавливалась.

         Он спешил, как спешат все в большом городе. Сам даже не понимая, зачем это делает, он никуда не опаздывал, просто хотел погулять по центру и послушать музыку, но поток людей подхватил его и нес вперед с неизмеримой силой, сопротивление  было бесполезно. Он так же, как и все, задел девушку в черном пальто. Люди начали толкать и его, напоминая, что не стоит задерживаться на месте, что он мешает. Но что-то остановило.

-Вам помочь чем-нибудь?

-Что?- она только очнулась от своих поисков потерянной мысли.

-Я спрашиваю: вам помочь чем-нибудь?

-А… Нет, спасибо, я просто видимо не во время задумалась…

-Может вы потеряли что-то?- она казалась слишком растерянной.

-Нет-нет. Все хорошо. Правда.

-Тогда что же вы стоите? Вас все толкают!- он инстинктивно отгораживал её от потока людей.

-Не знаю, совсем заработалась, переутомилась, скорее всего… Странное ощущение, со мной такое редко бывает…

- Давайте отойдем и присядем, мне кажется вам плохо?

-Пожалуй, отойдем и присядем…

         Он отвел её в сторону, отыскав глазами кафе, не задумываясь, повел её туда. Заказал кофе.

         Спустя полчаса он досконально изучил каждую черточку её лица. Запомнил, как лежат растрепанные волосы, как тускло светят глаза. Ему были знакомы все её жесты: как она перебирала косточками пальцев монетку, как смущенно потирала переносицу, как стирала с губ уже совсем остывший кофе. Он знал её лучше, чем кто-либо и внутри себя прекрасно понимал это.

-Меня кстати Паша зовут.

-Очень приятно, Соня. Спасибо вам огромное, со мной что-то не то сегодня.

-Да не за что. Вы никуда не спешите?

-Нет, теперь я вспомнила, что шла домой, хотела отдохнуть.

-Значит, могу предложить вам еще одну чашку кофе? Ваше сосем уже остыло.

-Можете, только давайте перейдем на «ты»?

-Договорились.

         Это был один из тех разговоров обо всем и ни о чем, когда легко и непринужденно беседа строилась сама собой.

-А где ты решила отметить новый год?

-Пока не знаю.

-Много вариантов и не знаешь, какой выбрать?

-Наоборот. Вариантов нет.

-Тогда предлагаю встретить вместе, потому что и у меня вариантов нет, а вместе что-нибудь придумаем.

 Соня мягко улыбнулась. Сказка обещала посетить их в новогоднюю ночь.

12.

         Я сидела на полу, окруженная своим прошлым. Открытки, книги, фильмы, музыка, подарки, игрушки, туфли, кофточки, ленточки, письма. В этих бездушных мелочах моя жизнь. Настолько ничтожная и глупая. Что останется после меня? Ничего!

         Вдруг почувствовала невыносимую усталость, руки опустились, закрылись глаза, и ватное тело обмякло на пол. Дыхание стало редким и тихим. Сменилась мелодия. Симфония моей безысходности потекла по полу, облила стены, испачкала потолок. Выцветшая, потерянная, забытая. Одна, одна, бесконечно одна. Исчерпала себя. Там, где раньше были силы, теперь нет ничего. Чтобы я не видела, не слышала, не ощущала, ничто не в силах вернуть мне то непонятное, неописуемое, неизученное, что давало мне стремления, идеи, силы. Я подняла вверх руку, посмотрела на изрезанную короткими и неглубокими линиями ладонь, говорят по ним можно читать судьбу? Знаю лишь одно, что есть человек, чью руку я хотела бы держать в своей, чтобы наши линии судьбы соприкасались, и, быть может, переплелись снова.

         Секунда стала цениться дороже платины. Я хочу тратить остатки своей жизни на счастье. Только на счастье.

         Дрожащими руками набрала нужный мне номер. « Абонент выключен или находится вне зоны действия сети, пожалуйста, перезвоните позже». Сладкая, переливающаяся всеми оттенками серого, слеза скатилась по щеке. Где же ты, Паша? Ты так мне нужен…

13.

         Мим бежала по полу, передвигая своими мизерными, ловкими ножками. Я подобрала её, посадила на стол. Она была словно лилипут. Голосок тоненький, писклявый.

-Ты сегодня грустная,- замечает она.

-Да…

-Хочешь, расскажу историю?

-Хочу.

-В одной деревне жила девочка. Ей было, может, лет десять. Обычная девочка, которая мечтала о необычной жизни. Однажды, мимо её деревни проезжали циркачи. И она, завороженная новым, блестящим чувством интереса, пошла за ними. Воспитывали эту девочку всем цирком. Она была потрясающей гимнасткой, проделывала разные трюки с огнем на высоте. Быстрая, ловкая, сильная. Она превращала день ото дня свою жизнь в непрекращающийся праздник. Яркий, незабываемый, сладкий. Шли дни, месяца, года. Ей исполнилось двадцать,  потом тридцать. Она уже не могла, быть настолько гибкой, красивой, грациозной. Аплодисменты зрителей стали звучать в её честь реже. В один из обычных дней, к ней подошел директор цирка, он просил больше не выступать. Она и сама понимала, что время ушло и его не вернуть, попросила только последнее выступление. Когда настал день, зажглись огни цирка, заиграла музыка, захлопали в ладоши зрители. Она наблюдала из-за кулис, как выступают дрессированные обезьянки, акробаты, клоуны. Сердце часто билось, как в первый раз. Она вдыхала аромат попкорна, сладкой ваты, карамельного мороженного. Пришла её очередь. Весело улыбаясь, она вышла на сцену, прожектора были направлены на неё. Момент истины. Она жонглировала и крутила огненный обруч. Уверено поднималась на высоту, шла по канату без страховки, остановилась по середине. Ей так хотелось расправить руки и прыгнуть вниз. Хотелось закончить жизнь на арене, празднично. Дрогнула. Оступилась. И падая вниз, схватилась за канат рукой, повисла. Зрители испуганно заохали, замерли. Сотни глаз смотрели на неё в полной тишине. Отпустила бы руку и всё, стоило только разжать кулак. Но она выбрала жизнь. Легко забралась на канат и продолжила свой путь. Ей аплодировали как никогда раньше, стоя. Оглушительно играла музыка. Она уходила с арены победительницей. Спустя пару дней, когда бродила по городу, в котором давал представления цирк, наткнулась на маленького мальчика, примерно семи лет, который, ловко изгибаясь, лез на дерево. Так она обрела себя заново. Стала тренером – учила способных детей, как быть цирковыми гимнастами. Высшей наградой стало слышать, как аплодируют и восхищаются её учениками.

-Весьма поучительно…

-Это история о том, что если жизнь видоизменяется и начинает течь в непривычном русле, стоит приспособиться и постараться отыскать возможный интерес. Быть может, отыщешь дорогу, которая приведет тебя к себе. Назови мне хоть одно страданье, которое не смог бы до конца перенести человек, назови мне хоть одно чувство, которое человек не смог бы испытать в своей жизни? Ни один человек не пуст, внутри каждого есть что-то. Ценно именно это что-то.

Мим подбежала к моей руке, которая казалась огромной по сравнению с ней, забралась на ладонь.

-Спусти меня вниз, я пойду домой.

-Ты придешь еще?

-Если только ты позовешь.

14.

         Я сидела в кабинете своего лечащего врача. Максим Константинович Хлодников крепкий, коренастый мужчина. У него мягкий, ласковый взгляд и грустная полуулыбка. Говорит он плавно, делая большие паузы между предложениями. Волосы его уже тронула седина. Я ему доверяю.

-Понимаете, Соня, у вас глиобластома. Это, как бы вам понятнее объяснить… В лобной доле головного мозга у вас имеются одна из разновидностей опухоли, она злокачественная, с инфильтративным ростом и быстрым развитием клинической симптоматикой. С метастазами. В общем, быстроразвивающаяся.  Поэтому у вас сильные головные боли. Вообще, характерно для этого вида опухоли: психические и личностные изменения, галлюцинации, которые должны пройти после лечения, по крайней мере, на какой-то срок. У вас было что-либо подобное? Хотя, вы, быть может и не заметили этого, часто грань между реальностью и воображением стирается.

Интересно, а Мим – это плод моего воображения? Лучше не буду ничего говорить.

-Нет, по крайней мере, я ничего такого не наблюдала за собой. Так что мы будем делать с опухолью?

-Вам предстоит операция. Современная терапевтическая стратегия такова: мы сначала удалим опухоли хирургическим путем, потом вы пройдете курс химиотерапии и лучевой терапии. Химиотерапия – это лечение с помощью ядов или токсинов, губительно воздействующих на клетки злокачественной опухоли, со сравнительно минимальным отрицательным действием на здоровые клетки. Она проводится циклами, которые чередуются периодами лечения и периодами восстановления. Скорее всего, вводить вам будем внутривенно. Для этого мы используем порт – он устанавливается под кожу и позволяет вводить лекарство без постоянного протыкания вены. Лучевая терапия – метод лечения опухолевых заболеваний с помощью ионизирующего излучения. Раковые клетки чувствительны к ионному излучения, которое вызывает огромное число мутаций и, в следствии этого, гибель клетки. Облучение мы будем проводить тоже сеансами, с разных точек, чтобы здоровые ткани получили минимум дозы, а клетки опухоли - максимум. Ни одна, ни другая процедуры не болезненны. Во время химиотерапии вы, скорее всего, будите ощущать момент ввода препарата, после лечения, как правило, ухудшается аппетит, появляется тошнота. Лучевую терапию вы чувствовать не будите вообще, она проводится в специально оборудованном помещении, под моим пристальным наблюдением, занимает несколько минут. После сеанса вы можете почувствовать тяжесть в голове и сонливость, но это нормально вполне. Конечно, никто гарантий вам дать не может, вы сами должны понимать…. Но мы сделаем все возможное.

-Да, я все понимаю. И когда операция?

-Я постараюсь назначить как можно скорее. Но для начала вас надо подготовить. Я пропишу вам дексаметазон. Вы пройдете обследование для операции, сдадите анализы.  Тут каждый день на счету, да что там день…

-Вы не переживайте так, сколько на роду написано, столько и проживу.

Странное чувство:  откуда во мне взялось это ледяное спокойствие? Мне хочется успокоить Максима Константиновича, он так переживает за меня. Хороший врач – хочет помочь, но бессилен. Ему тяжело, надо поддержать. Я ему улыбнулась и дружески похлопала по плечу. Пусть не унывает, пусть не расслабляется.