22.

         Ночное дежурство – это всегда тяжело. Не смотря на многолетнюю практику, неизменно остается чувство тревоги: что-то должно случиться. Особенно, если ты работаешь в отделении «Реанимации и интенсивной терапии». Хлодников перелистывал историю болезни одного из своих пациентов.

Вечер был тихим, мысли сами собой уходили в сторону. Максим Константинович вспомнил, как впервые пришел в больницу. В то время ему едва исполнилось девять лет. Он шел навещать бабушку. Шел по длинным, вонючим, угнетающим коридорам. Он чувствовал, как на него наваливается что-то, как он сгибается под тяжестью чьих-то болезней, стонов и зловещей тишины. В тот день мальчик Максим решил для себя, что никогда больше не вернется в это ужасное заведение, он поклялся, что не будет болеть и не даст заболеть никому из своих близких. Детское, почти невыполнимое желание. Чтобы уберечь себя и родных, он начал увлеченно узнавать о симптомах, лечении, диагностики и профилактики различных заболеваний. Конечно, многое ему было не понятно, но мало-помалу он начал разбираться. Мальчик Максим превратился во врача Максима Константиновича абсолютно неожиданно для самого себя.

          Сейчас уже не важно, почему Максим Константинович стал врачом. Он - хорошо квалифицированный специалист, профессионал в своем деле. Родные и друзья думают, наверняка, что он хотел помогать людям. Пусть думают. Им необязательно знать, что он просто боялся и сам не понимает, как страх мог привести его в эту профессию. Однако все произошло так, как произошло. И это едва ли случайность.

         В начале третьего привезли девушку. Максим Константинович узнал свою пациентку. Это была Соня. В состоянии были явные ухудшения, она была без сознания, пульс еле прощупывался. С ней приехал сильный, хорошосложенный молодой человек и миловидная шатенка. Максим Константинович подошел переговорить с ними.

-Здравствуйте, я лечащий врач Сони. Вы её родственники?

-Соня – моя девушка, а это её лучшая подруга.

-Что произошло? Расскажите подробнее.

-Она упала в обморок, мы пытались привести её в себя, давали нюхать нашатырный спирт, но она не реагировала. Вызвали «Скорую помощь».

-Так, а что предшествовало обмороку? Она жаловалась на недомогание, плохое самочувствие, сонливость, головные боли?

-Нет, последнее время она чувствовала себя хорошо. Головные боли были сравнительно редкие и то, преимущественно по утрам. Пила таблетки утром, в обед и вечером, как вы прописали. Хорошо спала, правильно питалась, гуляли мы с ней каждый день, только….

-Что только?

-Перед обмороком она пила.

-Что пила?

-«Мартини»…

-Вы с ума сошли???? У неё же злокачественная опухоль мозга, не так давно она перенесла операцию, химиотерапию, лучевое лечение!!!!! Организм ослаблен, он пытается сопротивляться болезни, а вы разрешаете ей пить?????? Она что, со всем вам не дорога????

-Она не говорила ничего такого, сказала, что чуть-чуть можно, от этого ничего не будет…

-Молодой человек, вы как маленький ребенок, честное слово, это может здоровому человеку от небольшого количества спиртного ничего не будет, но она то больна, вы должны были это учитывать!!!!

-Знаете, как сложно отказать любимому человеку хоть в чем-то, хоть в маленькой прихоти, зная, что его скоро не будет рядом?

-Не сомневаюсь, что это нелегко, но приближать смерть близкого человека, это тоже не дело!

Максим Константинович был резок. Отругав как нашкодившего глупого ребенка Пашу, он тотчас же направился в реанимацию. Ему предстояло провести обследование, и во чтобы то не стало, привести Соню в чувства.

         Паша и Алиса сидели в приёмной. Они наблюдали: как зашевелились, засновали туда – сюда медсестры, как сам Хлодников бегал из одного конца коридора в другой. Паша сжал руками голову посильнее, чтобы избавиться от голоса Максима Константиновича в голове. Алиса стеклянными, полными слез глазами смотрела в одну точку, она замерла в ожидании. Прошло около двух часов, к ним так и не подошли, ничего не сказали. Паша повернулся к Алисе, беспомощно взял её за руку и спросил:

-Она ведь не умрет сегодня?

Алиса посмотрела на него с откровенным сожалением.

-Не сегодня, точно не сегодня. Жизнь – она как игра в покер, семьдесят пять процентов успеха, а все остальное – это твой ум, красота, талант, сообразительность, настойчивость, сила воли, характер. От тебя почти ничего не зависит, ты можешь только стойко принимать удары и стараться без потерь дойти до конца. Чтобы победить, нужно терпеть, собраться, хитрить. Когда мы играли с ней в покер, она постоянно выигрывала, ей везло. И сейчас повезет. Какие бы карты ей не раздала судьба, она всегда сможет блефовать, просчитать и построить свою комбинацию. Она не сдастся просто так. Даже если раздача плохая.

-Я не знаю, что буду делать, когда её не станет… Я боюсь об этом даже думать…

Алиса обняла его за плечи. Она не знала, что сказать, как утешить, поддержать. Так они и сидели в пустой  приёмной больницы, где-то на окраине города, ожидая приговора с минуты на минуту. Тогда-то Алиса не смогла удержать мысли, воспоминания прорвались в сознание. Она вспомнила всё.

         Она познакомилась с Андреем, когда ей исполнилось пятнадцать. Он был на два года старше её. Развязанный, уверенный, умный. Алиса потеряла голову. Первое время Андрей не обращал никакого внимания на неё, звал сестричкой, учил играть в покер и встречался с девушками старше себя. Он был хорошего телосложения, мужественный, выглядел много старше своего возраста. Девушкам он всегда был интересен так же, как и они интересовали его. Алиса была рядом всего лишь как подруга, не больше. Ночами она лила слезы, считая, что никогда и никого больше не полюбит кроме него. Юношеский максимализм, гормоны и первые чувства, Алиса просто сходила с ума. Тогда она решила привлечь его внимание своей игрой в покер. Она увлеклась этим не на шутку, просила Соню помогать ей в изучении игры. Алиса не ошиблась, спустя два с половиной года внимание Андрея принадлежала только ей. Мечта сбылась, они были вместе. Никогда прежде она не была так счастлива, Алисе нечего больше было желать. Улыбка просто не сходила с лица, Андрей прекрасно понимал её, они даже не разу не поссорились, просто не было повода. Он ввел её в высшее общество покера. Алиса играла успешно. Ей было восемнадцать, она поражала своей молодостью, живостью, стремлением. Как-то ей предоставили шанс – дали право участвовать в большой игре, с огромными деньгами. Это была ответственность, но вместе с тем, если бы она выиграла, то получила бы сумму, которую не смогла бы никогда заработать честным путем. Алиса сомневалась. Любящий, заботливый Андрей, помог принять решение, он убедил, вселил надежду, поддержал. Он как никто другой умел говорить нужные слова. Алиса согласилась на игру.

         В тот день, перед началом игры она дико волновалась. Искала глазами Андрея, который обещал придти, поддержать, и не находила. Она проходила на игру мимо отдельной, служебной комнаты. Оттуда Алиса и услышала знакомый голос Андрея.

-Любочка, милая, понимаешь, это важная игра. Я не могу её бросить сейчас! Вот она выиграет, поделится со мной деньгами, на которые мы купим тебе колечко, тогда и я брошу её. А если не выиграет, так подавно брошу. Ну, в самом деле, зачем она мне? Подумай! Любочка, не обижайся! Дай поцелую…

         Алиса чуть приоткрыла дверь, чтобы удостовериться, что не ошиблась. Любочкой оказалась раскрепощенная блондинка, которую Андрей вот уже около полугода представлял как свою дальнюю родственницу из Самары. Мысли вихрем захватили её, Алиса пару минут находилась в бессознательном состоянии. Черное счастье упало пеленой с глаз. Смутно все понимая, и ощущая под ногами не твердый пол, она прошла в зал, села за стол. Андрей вышел чуть позже, улыбнулся ей, помахал рукой. В голове что-то щелкнуло, и накрыла злость. Алиса играла как никогда, настойчиво, иронично, умопомрачительно профессионально. Шаг за шагом, карта за картой, партия за партией. Она взяла банк, захлестнувшая эйфория понесла Алису на своих волнах. Андрей подбежал, чтобы поздравить, обнять, поцеловать. Он как всегда нежно прижался губами к её щеке. Алиса счастливо повернулась к нему лицом.

-Поздравляю, милая, ты потрясающе играла!

Она подмигнула ему.

-Настолько потрясающе, что теперь ты мне просто не нужен.

-Что?

Алиса уже ушла от него, оставив Андрея изумленно смотреть ей в след. Это был триумф, блеск, деньги. Это был конец сказочной любви, которая оказалась пустой обманкой. Не брала трубку, когда звонил. Не открывала дверь. Игнорировала любые послания от него. Плакала. Плакала. Плакала. Не простила, не позвала, не пожалела. Она просто дала себе обещание никогда об этом не вспоминать.     

Было около шести часов утра. Люди только начинали просыпаться. Хлодников устало присел рядом с Пашей и Алисой.

-Она пришла в себя, но пока к ней нельзя. Опухоль снова образовалась… Хотя она маленькая, видно, только недавно начала расти… Меня пугает, что болезнь слишком быстро прогрессирует… Сожалею, что ничего обнадеживающего не могу вам сказать….

         Было около шести часов утра. Люди только начинали просыпаться. В больничной приёмной, рядом с окном, сидели  в немом молчании три человека, и каждый из них ненавидел себя за свое бессилие.

23.

         Я очнулась в больничной палате. Первое, что увидела – это белый потолок, кое-где уже пожелтевший, с осыпающейся побелкой. Почувствовала запах лекарств. В руку был вставлен катетер – мне поставили капельницу. Я помнила, как мы с Алисой и Пашей сидели на кухне, выпила один бокал «Мартини». Расслабилась. А потом перед глазами все начало плыть, резкая боль в голове, такая пронзительная, жгучая, будто разрезали. И тело уже обмякло, я цеплялась за уходящее сознание, но стало темно…

         Глазами искала Пашу или Алису. Но в палате никого не было. Какое-то время лежала в одиночестве, потом приоткрылась дверь, вошел Максим Константинович.

-Как чувствуешь себя, Сонечка? Болит что-нибудь?

-Рука болит.

-Это ты ударилась где-то, у тебя там синяк. И все?

-Голова вроде ничего, только легкое покалывание – это и не боль вовсе.

-А где покалывает?

-Везде. Знаете, вернее было бы сказать – звенит, шум какой-то что-ли… Не знаю, как объяснить, но это точно не больно.

-Так… Ты полежи пока, отдохни, чуть позже я разрешу зайти Паше и Алисе, а пока постарайся поспать немного, ну или, если не получится, хотя бы спокойно полежи, не ерзай.

-Постараюсь, Максим Константинович.

-Вот и умница.

         Когда осталась одна, мне на минуту показалось, что я абсолютно здорова, просто произошла какая-то ошибка, что нахожусь здесь случайно. Я почувствовала, как силы возвращаются ко мне, как свободно становится дышать, как проходит этот шум в голове. Как серое небо за окном, стало таким насыщенным, как потолок приобрел свою первоначальную белизну. Моя замученная радость прорвалась улыбкой. Я могла бы встать и танцевать. Всего лишь минута, не больше. А потом я поняла, что так приблизилась ко мне смерть, вот так, через жизнь.

         Дверь осторожно приоткрылась.

-Заходите,- сказала я.

Паша переступил порог первым – так он брал вину на себя, за то, что мне стало плохо. Потом вошла Алиса – она прикрыла его спину, чтобы он смог вынести удары, которые еще только предстоят. Они сели рядом, на краешек кровати. Я улыбнулась им.

-Хорошо посидели, правда?

Молчание в ответ.

-Вы чувствуете вину за то, что я хотела прожить остаток жизни так, как  хочет каждый человек: без ограничений, наслаждаясь, делая то, что приносит настоящее не поддельное удовольствие? Я хотела выпить с вами в тот момент, вы бы не смогли меня остановить, даже если захотели. Конечно, я ценю вашу заботу. Но в моем положении гораздо важнее, чтобы вы просто были рядом и то же получали настоящее неподдельное удовольствие, без ограничений, наслаждаясь. Потому что, когда меня не станет, вы снова вернетесь к жизни по кругу, к замкнутости, к повторяющейся действительности. Алиса достанет колоду, будет играть в покер. А ты вернешься к истокам, к тому, что было до меня, до смерти твоей сестры, ты будешь писать компьютерные игры, создавать виртуальную реальность. С момента, как я умру, каждая победа в покер будет посвящаться мне, каждая игра будет названа моим именем. Так, вы будете скрывать свое чувство вины. Будто вы вообще в чем-то виноваты. Будто моя смерть ваших рук дело. Будто, если бы не вы я бы жила. Не обманывайте себя, и не делайте свою жизнь жертвой. Не к чему это, если вы, конечно, понимаете, о чем я.

         Я знала, что они понимали.

-У тебя бледный вид, кажется, ты похудела,- говорит Алиса, просто, чтобы хоть что-то сказать.

-Наверно,- отвечаю я.

-Надо сводить тебя в солярий и подкормить,- она совсем расклеилась.

Я вытаскиваю катетер из руки, делаю так, чтобы из него не капало. Сажусь удобнее, приподнимаясь и облокачиваясь на подушку.

-Где там твоя колода карт? Сыграем в покер?

Алиса недоуменно смотрит на меня.

-Что? Паша будет раздавать. Давай, как в старые добрые времена. Ты же хочешь узнать, стала ли ты сильнее меня? Ты же столько тренировалась. Ну?

Алиса смотрит на Пашу, она хочет, чтобы он за нее принял решение.

-Я раздам,- отвечает Паша на её взгляд. Он как никто другой понимает, что я задумала.

Алиса достает из сумочки карты и отдает Паше. Он тасует колоду, раздает нам по две. Всё как раньше. Алиса моментально меняется в лице, собирается. Вот и правильно, пусть не унывает, пусть не расслабляется.

24.

         Мы ехали домой. Сегодня Максим Константинович выписал меня из больницы, окончила очередной курс химиотерапии. Я сидела на заднем сидении машины, Алиса на месте рядом с Пашей.

-Надо купить что-нибудь из продуктов,- говорит Алиса.

-Заедем в магазин.

 Когда мы подъезжаем к продуктовому магазину, я выхожу вместе с ними из машины.

-Как чувствуешь себя?- спрашивает Паша.

-Хорошо,- я прижимаюсь к нему, и чувствую, как он поддерживает меня, помогая передвигаться. Должна признать: на ногах я стою еще не совсем крепко.

 В магазине я теряюсь от огромного количества людей, снующих, спешащих, толкающихся. Голова начинает кружиться. Я шепчу Паше на ухо:

-Я, пожалуй, подожду вас здесь, у входа. Подышу пока воздухом.

-С тобой всё нормально?

-Да, не волнуйся.

-Давай Паша останется с тобой, я справлюсь сама,- говорит Алиса. И не дожидаясь ответа, уходит в магазин.

         Как приятно чувствовать, что тебя обнимает любимый человек, что он рядом, что он поддерживает. Я опираюсь на его руку, мы неспеша прогуливаемся рядом с магазином, иногда останавливаясь, чтобы я смогла передохнуть. Рядом с витриной игрушечного магазина стоит маленький мальчик, лет четырех. Он пытается, что-то сказать своей маме, которая говорит с кем-то по телефону. Но вместо слов у него получаются нечленораздельные звуки, он пытается помочь жестами, пытается сделать так, чтобы его поняли. Мальчик дергает маму за пальто, мыча и показывая пальцем на игрушку на витрине. Женщина отнимает на минуту трубку от уха и говорит сыну:

-Ты видишь, я разговариваю? Можешь ты спокойно постоять и замолчать?!!!

Забавно, её сын итак немой.

         Пришла весна. Я чувствую, что в последний раз вижу, как солнце топит снег, как начинает зарождаться новая жизнь природы, чтобы потом осенью, снова умереть.

-Я хочу сходить в церковь на днях, Паш, исповедоваться.