Автопилотируемые межпланетные корабли имели спрос у двух групп населения. К первой относились значительно поднаторевшие в перелетах люди: бывшие пилоты, самоучки или те, кто прошел специальные курсы корректировки перелетов. Как правило, последние стоили немало, и их выбирали богатые дельцы, занимающиеся космической торговлей. Они были готовы потратить два месяца на обучение, дабы в дальнейшем сэкономить на транспортировке: стандартные корабли с живым пилотом стоили бешеных денег. Именно поэтому представителям второй группы приходилось арендовать запрограммированные корабли, которые обходились значительно дешевле. От первых они отличались отсутствием каких бы то ни было навыков обращения с кораблем по той же финансовой причине, и они серьезно рисковали. Несмотря на то, что за последнее время был совершен настоящий технический прорыв в деле космобезопасности, до сих пор имелось порядка трех десятых процента возможности, что механизм корабля даст сбой настолько серьезный, что неопытный человек будет не в состоянии его починить и будет похоронен в открытом космосе в железном гробу.

             Мелисса Брукс имела полное представление о возможной угрозе, тем не менее она все твердо решила для себя. Флориус! Голубая мечта каждого последователя религиозного учения Сингха, которое основывалось на вегетарианском сыромоноедении. Эта планета чиста от соблазнов, там она сможет найти высшее единение со своими братьями и окружающей средой, а ее маленький сын избавится от варварского окружения сверстников из школы. Это был тихий ужас: на Земле не было ни одной школы сингхаризма, потому что адептов было мало, и они в основном перебирались на Флориус. Мелисса не хотела от них отставать.

            Она уложила сына спать и направилась к приготовленным сумкам еще раз проверить их содержимое на соответствие списку рекомендуемых предметов при космических перелетах. Все было в норме, за исключением пунктов с 16-го по 24-й. Про себя Мелисса усмехнулась: «Эти специалисты считают, что в космосе для организма необходимы молоко, мясо и яйца, да-да. Но попробовали бы они предъявить этот список властям Флориуса и отправились бы решетку за пропаганду против учения Сингхи. А если бы кто-то из них решился употребить что-нибудь из перечисленного по назначению, то не сносить ему головы, так то. Вот это я понимаю, порядки!» Подобным размышлениям она любила предаваться до бесконечности, и предавалась бы еще долго, если бы не взглянула на часы. Завтра тяжелый день, даже судный, и необходимо как следует выспаться.

 

-Мама, а то место, куда мы летим, действительно лучше Земли? – спросил светловолосый мальчик лет десяти, дергая мать за руку. Два часа ожидания в очереди для клиентов автопилотируемых кораблей навели на него такую скуку, что он решился «поизводить свою мать мерзкими вопросами, за которые полагается доброе наказание». «Доброе наказание» в лексиконе Мелиссы означало двухдневную голодовку, но справедливости ради стоит сказать, что такую санкцию она применяла лишь в особых случаях. Пока что Брайну приходилось лишь трижды вкусить прелесть подобной процедуры, которую мать считала исключительно оздоровительной.

-Я тебе уже говорила: небо и земля. Я тебе уже все это вдоль и поперек разъяснила, сколько можно задавать вопросы, на Флориусе ты будешь в полной безопасности, грех не будет подстерегать тебя на каждом углу – тихо прошипела дородная Мелисса, но ее все же услышал стоящий перед ними седой мужчина. Он повернулся, вгляделся сначала в лицо Мелиссы, затем ее сына и сказал ему:

-Твоя мать – чертова сектантка, и она хочет, чтобы ты не только ел растения, но и сам стал им.

                   При этих словах лицо Мелиссы приняло каменное выражение, и она с силой сжала сыну руку. С тех пор, как мальчик помнил себя, это означало, что он должен беспрекословно молчать, что он и делал. Кто угодно посчитал бы его удивительно послушным ребенком, но только не его мать. Впрочем, временами она замечала, что он «радует ее сердце».

-По-вашему, лучше питаться трупами низменных созданий, чтобы за это…

-Можете не продолжать, - перебил ее старик, - я ознакомлен с вашей концепцией и знаю, что последует с людьми, поедающими плоды жизнедеятельности животных, когда настанет срок. Но замечу, что я сам вегетарианец, я тоже не ем мясо, но делаю я это не потому, что считаю животных грязными существами, а потому что мне противно есть тех, кого считаю своими друзьями, кто чувствует и переживает. Но это всего лишь один из аспектов моей жизни, я не возвожу свое вегетарианство в ранг культа.

                    Пока старик говорил, Мелисса, сохраняя полное спокойствие на лице, не отрывала от него недвижимого холодного взгляда, который брал источник из серо стальных очей, а вернее из ниоткуда: настолько бездонными они казались.

 -Вы просто-напросто оппортунист и ренегат, мягкотелый вегетарианец обыкновенный, из-за таких, как вы, мы и летим с сыном, рискуя своей жизнью, на другую планету, чтобы обрести покой и равновесие. Моего сына постоянно смущают в школе, сбивают его с истинного пути, и даже сейчас, в последние часы на презренной планете, ему ни дают покоя. Я убедительно прошу вас отвернуться от нас.

                    Закончив, она сама отвернулась в сторону и неестественно поджала и без того тонкие губы, всем своим видом старательно давая понять, что разговор окончен. Но пожилой мужчина решил добавить напоследок:

-Я знаю, что таких, как вы, не переубедить, и летите вы хоть на край света, хоть на свой Флориус, но ваши дети не заслужили той участи. Будучи законодателем, я всеми силами борюсь, чтобы лицам, не достигшим 21-го года запрещено, было летать на планеты, заселенные сектантами, типа вас. Но эта громоздкая законодательная система постоянно норовит вставить палки в колеса! И еще мои коллеги, с их возгласами «дух плюрализма царит в нашем обществе, мы шли к этому без малого три тысячи лет, и вы хотите все это порушить!» Но я клянусь, когда-нибудь весь это ужас прекратится.

                    Мелисса продолжала молчать, все сильней и сильней сжимая руку сына, от чего тот испытывал немалую боль. Именно поэтому он не мог как следует сосредоточиться на словах старика. Но суть он все же уловил. Мать говорила ему, что в таких случаях он должен создать мысленный барьер, он и пытался, но все же не мог не прислушиваться к подобным речам, тем паче что слышал их почти каждый день, иногда в весьма вульгарной форме. Например, от своих одноклассников, которых невзлюбила его мать. Седой склонился над Брайном, сложив руки на коленях, и участливо заглянул ему в глаза. Там он увидел смесь страха, надежды, отрешенности и сомненья. Последнее обрадовало его больше всего, дети подобных матерей обычно уже к пяти годами становились безнадежными, этого же еще можно было спасти, нужно было лишь найти верный подход. Но времени у него уже не было, подошла его очередь, и старик, бросив на мальчика последний взгляд, заковылял к подъехавшему кораблю. Когда он поднялся на него, Мелисса открыла рот:

-Что он только что сказал тебе, сынок? – спросила она строго.

-Этот человек сказал ересь, не достойную моих ушей.

-Это верно.

              Она натяжно улыбнулась и погладила своего сына по голове бегло и нервно. Удивительно, но за десять лет она так и не научилась нормально гладить детей по голове. Через минуту наступила их очередь, и они направились к подъемнику. Мелисса замешкалась у входа, поэтому когда она зашла внутрь, Брайан находился там уже целых две минуты и успел все рассмотреть. Также он успел содрать какую-ту наклейку со стены, но испугавшись содеянного, тут же смял ее и отправил в утилизатор. Он даже не подумал прочесть надпись.

                                                                                                      

                                                                                                                        Первый день полета.

                       Прошло десять минут, с того момента, как они тронулись с Земли, и впереди их ждало восьминедельное путешествие до Флориуса. Мелисса только что уложила продукты в предназначенный для того отсек и пребывала в крайнем возбуждении, но не знала, куда его деть. Она как-то не подумала заранее, чем они с сыном будут заниматься на корабле. В таких случаях люди обычно либо едят, либо спят. Спать ни ей, ни сыну пока что не хотелось, поэтому Мелисса обратилась к Брайану, который лениво поглядывал в иллюминатор:

-Ты там не проголодался еще, сынок? 

                       Брайан отвернулся от скучного космоса и посмотрел на мать. Некоторое время ушло у него на раздумье, и, наконец, он вынес вердикт:

-Нет, мамочка, я не голоден, - он пожал плечами, - может быть через час.

                       Затем он снова повернулся к иллюминатору. Мелисса поразмыслила, что она голодна не настолько, чтобы не ждать сына: одной ей есть не хотелось, и она принялась за сканворд, чтобы снять возбуждение, которое подозрительно стало смахивать на нервозность. Чтобы расправиться с целым журналом ей понадобилось полтора часа, она сверилась по часам и опять обратилась к сыну, который играл сам с собой в шашки:

- Ну как, еще не надумал?

-Пожалуй, самое время. Я бы не отказался от свекольного салата. И он направился к пищевому отсеку, но далеко не ушел, чувствуя у себя на спине пытливый взор матери.

-Ах да, мамочка, мы должны помолиться сначала.

                  Мелисса довольно кивнула головой и затянула: « Пища во благо идущая, чистая перед Богом, силу дающая, искушение отводящая, разойдись по телу, наполни его и душу, наполни же благодатью…» Когда светопреставление закончилось, мальчик поднялся с колен и снова пошел по направлению к отсеку.

-Достань мне, пожалуйста, гроздь винограда–бросила ему вслед Мелисса.

                            Брайан приблизился к рефрижератору, открыл нужный отсек и забрался в него. Там было достаточно просторно для него и для пищи. Приложив некоторые усилия, он раздобыл салат и гроздь винограда. После этого они с матерью скромно поели и, конечно же, еще раз помолились. То же самое они сделали и перед сном. Первый день полета закончился чинно, мирно и без происшествий. 

 

                                                                                                             Второй день полета.

                                Когда они проснулись, у обоих сильно болела голова и подскочила температура. У Брайана в придачу разболелся зуб, только это уже не было связано с проблемами адаптации, просто во сне выпала пломба. Впрочем, неудачное начало дня блекло перед его дальнейшим развитием. Оно наступило после того, как Мелисса нашла нужные таблетки и пришла к выводу, что с зубом ничего поделать нельзя, и с этим они будут разбираться уже по прибытии. Ребенок начал тихо поскуливать, и Мелисса решил отвлечь какой-нибудь особой вкусностью. К примеру, ананасом. За ним она и отправилась. «Брайан будет рад, - думала она, - он всегда просил меня купить к столу ананас хотя бы ко дню рождения, но к сожалению я пошла на это лишь раз. Он и подумать не мог, что я возьму хоть один в полет, и правильно, потому что я взяла целых два.» Причиной тому были экологические катастрофы последних пятидесяти лет, как ни странно, особо сказавшиеся на популяции именно этого фрукта. В предвкушении того, как обрадуется сын, Мелисса открыла отсек… и ничего там не увидела. Она немного ошалела, и первое, что ей пришло на ум, так это спросить Брайана, не брал ли он еду. Как то и можно было предположить, ответ был отрицательным.

                               Мальчик подошел к отсеку и заглянул внутрь, он тоже там ничего не увидел. Тогда он обратился к матери:

-Мам, а это точно тот отсек? Они ведь все одинаковые, ты могла и перепутать.

                             Мелисса бросила на сына гневный взгляд, вчерашний неожиданной порыв нежности(естественно, в ее трактовке) сошел на нет. Поинтересовалась, не держит ли он мать за дуру, но дверку закрыла и обратила внимание на надпись. Надпись гласила следующее:

                            «Отсек №7, предназначен для хранения пищевых продуктов»

                        Мелисса хмыкнула и отправилась за инструкцией по эксплуатации корабля, не забыв при этом бросить на сына еще один гневный взгляд. Она достала зеленую книжицу средней толщины из-под подушки и открыла нужную главу. Ошибки быть не могло: книга подтверждала надпись на двери, что седьмой отсек предназначался для хранения пищи. Она гневно захлопнула книжку, настолько гневно, насколько можно хлопать книгой в мягком переплете, и бросила ее на пол. Но уже через секунду ей пришлось наклониться и поднять ее. Ее религия учила срывать злость на низкорожденных живых существах, но никак не на бездушных предметах, к тому же, листая книгу, она обратила внимание на один интересный пункт в оглавлении. Мало ли что там могло быть, глава инструктажа: «поправки».

                      «Поправки» состояли лишь из одного предложения, написанного от руки: «Из-за неполадок с отсеком №7(температурные скачки, возникновение электрических ударов, изменения влажности и т.п.), пункт хранения пищи переносится в отсек №22».

                     «Вот такие пироги» - подумала Мелисса и истерично рассмеялась. Она бы смеялась еще очень долго, если бы к ней не подошел Брайан и не подергал за рукав. Мелисса опустошенно посмотрела сначала вверх, потом на сына и произнесла:

-Сынок, взбесившийся отсек сжег всю нашу еду. Нам теперь нечего кушать по милости идиотов-проверяющих, не удосужившихся хотя бы заклеить надпись на номере семь, - взахлеб говорила она, - я уже не говорю о том, чтобы просто предупредить нас лично!

                       Брайан понурил голову и заложил руки за спину. При этом он нервно переминал ногами. Мелисса подозрительно посмотрела на него и не менее подозрительно спросила:

-Ты, кажется, что-то хочешь мне сказать?

-Мам, пообещай, пожалуйста. Пообещай, пожалуйста, что не будешь на меня ругаться, после того, что я скажу, ладно?

                        И он умоляюще посмотрел на мать, а вернее бросил на нее взгляд и тут же уткнулся в пол снова. Но Мелисса лишь коротко бросила:

-Говори.

                   Брайна собрался с духом и выпалил что-то вроде «сорвл я нклейкубыла». Мелисса насупилась и попросила повторить помедленней и почетче. Мальчик отвечал, проговаривая слоги по отдельности:

-На отсеке была наклейка, я ее сорвал и выбросил в утилизатор, не прочитав даже. Прости, мамочка. Я не знал, что она была такой важной, я просто люблю отрывать наклейки. И он заплакал, тихонько так и слегка вздрагивая.

                  Мелисса подумала некоторое время и обрушила на него ряд ударов, пришедшихся в основном в нос. Благо еще била она не кулаком, а ладонью, но ребенку от того было не легче. Наконец Мелисса выдохлась, села на корточки перед сыном и обхватила голову руками. Как бы извиняясь, она прошептала:

-Из-за тебя, сынок, у нас появились большие неприятности. Но мы их преодолеем.

-Как, мамочка ? – захлебываясь слезами и кровью, стекавшей из носа в рот, спросил Брайан.

-Молитвой и сном. Все это время мы будем молиться и спать попеременно. Пить у нас есть что: вчера я вынесла из проклятого отсека баллон воды. Мы выдержим, а потом нас встретят и помогут нам. Прости меня, я знаю, что прямого умысла не было в твоих действиях.

                        Под конец своей реплики Мелисса тоже заплакала, чем вызвала новый приступ рыданий у сына. Они обнялись, пробыли в таком положении около десяти минут и отправились спать. Голодающего человека может на время выручить сон.

 

                                                                                                                             Четвертый день полета.

                        У Брайана началась аллергия на пыль, с которой они тщательно боролись на протяжении всей его жизни и вроде бы победили ее. Но отсутствие пищи притупило действие иммунодефицита. У мальчика слезились глаза, и затруднялось дыхание, медикаменты на время помогали, но затем все начиналось сначала. Мелисса не знала, что делать, ее план давал сбой: у нее ухудшился сон, и долгое время она проводила ворочаясь. Отсюда возрастание и так свойственной ей раздражительности. Она становилась все злее, а Брайан все слабее.

 

                                                                                                                              Пятый день полета.

                            Брайан проснулся и неожиданно попросил мать сыграть с ним в «Робин Гуда» - настольную игру, где участники по очереди бросали кубик и делали ходы на то количество шагов вперед, которое выпало. На некоторых пунктах их ждали ловушки, поэтому не всегда большое число было удачным. Побеждал тот, кто первым доберется до конца – игра всем знакомая.

                           Мелисса же подумала, что глупей просьбы сделать было нельзя, и второй раз за время полета избила своего сына. Очухался он лишь на следующий день.

 

                                                                                                                              Шестой день полета.

                              И пошел туда, куда вели его ноги, а вели они его к отсеку №22. Там он нашел кое-что интересное. Когда Мелисса проснулась после двухчасового сна, зачуханная и озлобленная, она пошла проверить, что делает ее сын. Увиденное ей не понравилось, и она не могла понять, что происходит. А происходило следующее:

-Мамочка, почему ты не спишь? Мамочка, иди поспи еще, пожалуйста, поспи еще.

-Брайан, почему у тебя рот заляпан непонятно чем? И что ты держишь за спиной?

-Ничего, мамочка! Мамочка, прошу тебя, иди спать!

                             Мелисса решительно приблизилась к сыну и выхватила у него из рук контейнер, заполненный перепелиными яйцами. Мальчик ждал ударов, но их не последовало, последовал вопрос:

-Где ты это взял, черт тебя подери? – спокойным голосом, который показался Брайану затишьем перед бурей, спросила Мелисса.

-Это, это было в отсеке № 22, наверное, бывшие хозяева оставили.

-У бывших хозяев, наверное, не было такого ребенка, как ты, который сорвал бы предупреждающую надпись. – заметила она.

-Мамочка, я очень хотел есть, и у меня начались галлюцинации, и я не понимал, что делаю, когда я пришел в себя, я увидел у себя в руках вот это. Прости , пожалуйста, но я правда очень хотел кушать.

-Брайан, выкинь это в утилизатор – как-то даже кротко сказала Мелисса.

-Но мамочка…

-Я сказала тебе выкинуть эту дрянь в утилизатор.

                  Ее зубы отчаянно скрипели, когда она медленно проговаривала последнюю фразу. Она потянулась к контейнеру, но у Брайана были иные планы. Завязалась борьба, из которой Мелисса вышла победительницей. В конце концов мальчик отлетел от ее удара в сторону, больно стукнувшись головой о стену. Но в руке он сжимал заветное яйцо, мать заметила это и ринулась к нему. Не успел он проглотить его, как она с силой вытащило аморфную массу у него изо рта.

                   И нанесла удар ногой ему в голову, усиленный последующим ударом головой об стену. Он потерял сознание. Мелисса подобрала выроненную коробку с яйцами и выкинула ее в утилизатор, который весело расправился с ней и с содержимым. При этом в глазах Мелиссы играл фанатичный блеск.

                 Фанатичка отправилась спать.

 

                                                                                                        Седьмой день полета.

                    Брайан так и не пришел в себя, Мелисса проверила его пульс, он был более менее в порядке. Мелиссе показалось, что она хочет есть куда больше прежнего. В ее голове рождался замысел.

 

                                                                                                        Восьмой день полета.

                    Непостижимым образом Брайан очнулся и направился к матери, которая спала. Во сне она испытывала судороги и конвульсии, голодовка все больше и больше давала о себе знать. Он разбудил ее и попытался обнять, Мелисса не узнала его и оттолкнула. Затем поняла, что он большой белый гриб. А большой белый гриб особо хорош тем, что он большой и съедобный согласно канонам сингхаризма. Она направилась к белому грибу с явными намерениями, которые белый гриб прочитал в ее взгляде и оказал сопротивление. Это стало неожиданностью для Мелиссы: белые грибы никогда не сопротивляются, а спокойно дают себя съесть человеку. У нее появилось подозрение, что это не белый гриб. Возможно это ее сын. « Не возможно, а точно, это именно Брайан» - подумала она, - но это не меняет сути дела. К черту догмы, я хочу есть».

                   Схватка продолжалась что-то около минуты, и куда более крупная и сильная Мелисса вышла из нее победителем. Брайан брыкался, кричал, плакал, но в конце концов он был задушен. Мелисса прикинула, что еды ей должно хватить до конца полета при экономном расходовании. Но сначала еду нужно было отправить в отсек №22, потому что еда не должна портиться.

 

                                                                                                      Когда полет завершился.

                     Изможденная Мелисса спускалась по трапу к встречающим ее сынам Флориуса. Она дала речь и выслушала ответную от жрецов, которых встревожил ее изможденный вид. «Хорошо хоть не задают вопросов про сына, но если что, он отказался лететь» - подумала она. Подумала и упала в обморок.

                   Очнулась она через несколько часов в местном госпитале и узнала, что в данный момент идет проверка ее анализов. Это вызвало у нее волнение, и не зря: доктора обнаружили, что за последние семь недель она питалась исключительно мясом. Власти Флориуса сочли это неслыханной дерзостью и приговорили ее к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение на следующий день.