Витражи. Степень критики: Обоснованная и конструктивная.
Короткое описание: Пишу рассказ, а может и нечто покрупнее, еще не закончил, но все же интересно мнение сторонних людей о том, что есть на данный момент. По главам выкладываю в своем ЖЖ http://qvard.livejournal.com/
Предисловие.
Вчера я жил, как любой другой на этой планете. Жил скучно и бесполезно, страшно и уродливо. Копошился в навозе обыденности и знал, что из этой вонючей жижи есть только один выход. Сегодня я умирал. Раз за разом. Я бился в эту дверь, в спасительный проход, ведущий в тоже самое дерьмо, что и раньше. Кто же знал, что выхода нет, а есть только иллюзия оного. Манящая и в тоже время сводящая с ума. Но сегодняшний день прошел и все сожаления остались с ним. Завтра я привыкну к этому отвратительному миру, как привыкал сотни раз раньше. Опять буду плыть по течению, ловя праздные радости и тревожащие неудачи. И опять мне никак не остановиться… У этой лодки нет вёсел…
Глава 1
Водоворот изменений.
Завтра.
Размышлять о том, как этот мир уродлив и жесток, никогда мне не надоедало. Это становилось похожим на хобби, коллекционированием пятен этого мира в черный альбом моей памяти. Зачем? Не знаю. Может это помогает мне видеть реальность такой, какая она есть, помогает не сойти с ума. А может я уже съехал с катушек и за такие мысли мне пора в места не столь отдаленные. Кто знает… В этот день, выходя на улицу, мою голову занимали именно такие размышления. Печально со стороны, занятно на деле. Сегодня я отыгрывал свою любимую роль, и мне было необходимо навести в своей голове порядок, успокоить разум, прийти в равновесие. В таком настрое я готов был на любые импровизации, но сегодняшний персонаж и так давался мне легко. Тот человек, которым я был сегодня, появился давно, очень давно, он стал вторым мной, завсегдатаем моего разума. Я мог поклясться, что мы даже думаем по-разному. Может я псих, да. Но вся эта планетка и так покрыта пеплом безумия, так что порядком расшатанные нейронные связи в моем головном мозге вряд ли кто заметит. Через несколько часов все должно закончиться, весь этот абсурдный кошмар, который я пережил, станет просто воспоминаниями, а воспоминания можно забыть. Наверное. Ключи. Дверь. Замок зажигания. Сцепление. Газ. Дорога, дорога… Спокойная и тихая дорога, создающая иллюзию о том, что всё будет хорошо. И лишь трижды клятая трость на заднем сидении напоминает, что сегодня этой машиной управляю не я.
Сегодня.
- Хотела бы я там побывать, по рассказам, Токио – дико красивый город. «Красивый, мне тоже вроде бы что-то рассказывали.» - Да, я бывал там, чудесное место. Япония вообще удивительная страна. Ложь. - Но ничто не сравнится с Италией. Я провёл там незабываемую неделю в своё время. Опять ложь. - Ничего себе. Олег, у тебя удивительная жизнь, кто бы мог подумать. «Серьёзно, я так представился? Что за идиотское имя». - С моими-то доходами можно позволить подобное времяпрепровождение. И снова ложь. Я провёл на этой праздной встрече около трёх часов, и, постоянно разговаривая со всеми подряд, не сказал ни одной правдивой фразы. Вообще. Сегодня я был владельцем сети ресторанов или как-то так. Собственная ложь быстро забывается, реальная память вытесняет ее, на каждое дело надо выходить максимально подготовившись. Безупречная легенда – залог успеха моего дела. В этот же раз приходится импровизировать, от этого мозг трещит по швам, слишком много лжи. Тяжело. Я начинаю забывать, путаться, такими темпами я выдам себя. Пора бы сворачиваться, заканчивать работу быстрым и элегантным штрихом. А потом я умру, опять, как умираю каждый раз, тихо и незаметно для мира.
Вчера.
Надо прекращать напиваться каждые выходные. Как будто я вернулся в универ, курс так на четвертый. Взрослый уже мужик, а веду себя как свинья, безобразие. Еще и за руль сел, остановят ведь сейчас, без прав останусь. Ох…
Дорога такая ровная, приятно. Печка топит, в салоне жарко, как я люблю. В кресле утопаешь, словно в перине. Краешком сознания я уже понимаю, что что-то не так, но всё никак не пойму, что же именно. Раз. Веки с диким шумом опускаются. Я вроде хотел моргнуть, но завершить процесс удалось лишь на пятьдесят процентов. Два. Голова упала на руль. Я не пристёгнут, хм, забавно. Три. Руль ушёл влево. Визг покрышек. Так стонут грешники в аду. Четыре. Ухаб. Я лечу. Я и полторы тонны метала. Полёт Икара. Пять. Удар. Взлет и снова удар. Проснись же, это твои последние секунды, а ты всё проспал. Шесть. Кровь. Стекло. Словно мириады звезд усеивают красное небо. Небо, расстилающееся под ногами. Самые долгие шесть секунд моей жизни, которые я ухитрился пропустить. Печально как-то. В тот день я умер и родился вновь. Всегда знал, что второй шанс дают только мудакам или безумцам. Слава абсурду.
Глава 2
Привычное сумасшествие.
Завтра.
Всегда любил перемены. Я словно оживал, когда события начинали сменять друг друга со скоростью товарняка, сошедшего с рельс, у которого теперь будет лишь одна, последняя остановка. «Любое промедление – смерти подобно». Именно эта идеология последние годы сводила меня в пучину хаоса: кучи необдуманных решений, спонтанных действий, внезапных событий. Я хотел всего этого, да, но настолько сильно разогнавшись, уже невозможно было затормозить. Придет час, когда на дороге вырастет стена, о которую придётся разбиться. Осколки последних дней утянут меня в небытие.
Когда я приехал, было уже темно. Уличные фонари то зажигались, то гасли, словно пытаясь что-то сказать. Жаль я не знаю морзянки, может, эти конвульсии света пытаются меня о чем-то предупредить. Не сомневаюсь, что это так. Пока что я в безопасности, в своей остывающей скорлупе из металла и стекла. Время вылупляться и прожить первый и последний день оставшейся жизни… Я потянул ручку двери и лампы, словно по волшебству, разом затухли. Как мило, всегда любил дурные знамения, в них есть что-то возбуждающее. Взяв трость, я, наконец, нырнул в этот гостеприимный мрак, сомкнувшийся за моей спиной, едва в себя впустив. - Вот и еще один день начался.
Говорят, психи не умеют грустить…
Сегодня.
Похороны – это всегда грустно, но я привык. В моей голове они проводятся слишком часто. Хороня очередного себя, сбрасывая его в черный омут памяти, я словно лишаюсь кусочка разума. Любые раны заживают, но боль никто не отменял. Покойся с миром.
Аспирин помог, немного, но помог. В этот вечер я держал такие горы информации в своей голове, что чуть ли из ушей не текло, но чувство удовлетворения от проделанной работы того стоило. Обычно я задерживаюсь на одном месте дольше, но тут куча налички и угнанное авто сами подгоняли меня побыстрее срываться с места. Тем более что здесь вся работа уже сделана. Сделана безупречно.
Телефонный звонок застал меня уже при въезде на загородное шоссе. Не в моих привычках отвечать на незнакомые номера, но любопытство всегда берет надо мной верх.
- Узнал?
Узнать то узнал, а вот разговаривать с призраками я не очень то и люблю.
Вчера.
Нет никакого света в конце тоннеля, собственно и тьмы нет, да и тоннеля как такового тоже. Меня это устраивало. Мне пока не очень-то хотелось идти на свет, так что его отсутствие весьма кстати.
Я видел себя. Хотя скорее не себя, а людей похожих на меня, как будто…
…реанимационный набор, быстро… …как долго не пульса?..
...мое собственное сознание разделилось на сотни частичек, которые…
…2 кубика эпинифрина… …шейте рану на шее…
…были мной и чем-то чужим одновременно, армия…
…разряд… …разряд…
…личностей в моей голове.
…пульс есть, он вернулся…
И не я один.
Глава 3
Осколки сомнений.
Все вокруг горело. Горело серым, тусклым пламенем, который питается всеми красками этого мира. Реальность коллапсировала у меня на глазах, пожар достигал вселенских масштабов, а я был его эпицентром. Завтра мир родится заново, как всегда. Я слышал взрывы. Сухие, глухие взрывы раздавались вокруг, приближались, уговаривали меня уйти с ними в холодный, блеклый ад. Я хотел убежать, но не было смысла, я уже в петле отчаяния, сдавливающей мое горло все туже и туже. Я оставался. Оставался здесь до конца, на улице из пылающего кирпича. Ах, если бы камни умели говорить…
Тогда, давным-давно, я нашел в себе творца, создателя, художника. Я рисовал лица, творил характеры и создавал личности. Я стал мастером перевоплощения, королем обмана, хладнокровным и целеустремленным божком своего мира. И для того, чтобы я родился вновь, другому человеку пришлось пожертвовать своей жизнью. Несправедливо? Возможно. Но я не придавал этому значения пока прошлое не начало требовать мою душу обратно, покалеченную, грубую, разбитую на сотни осколков. Мертвецы не умеют жалеть. Пора бы и мне перестать.
Мы готовились к этому дню уже много месяцев. Более детально проработать весь план уже просто не представляется возможным, мы учли все до мелочей, все непредсказуемые ситуации стали предсказуемыми. Сегодня, наконец, мы готовы были начать. Зайдя в наш неприметный домик, я вдохнул витавший в воздухе аромат торжества, этот запах невозможно спутать ни с чем - это пьянящий дух предстоящего успеха. Он как всегда сидел за этим обшарпанным столом, половину ножек которого давно уже заменяли стопки не менее обшарпанных книг. Да собственно весь дом был похож на этот несчастный стол: неказистый, потрепанный, того и гляди готовый рухнуть от дуновения ветерка. Но это был наш дом, только наш. Наше убежище, наша крепость. Тут мы могли быть самими собой, что, последнее время, удавалось очень редко. Протянутая ладонь, рукопожатие, легкая улыбка. Не надо слов, это излишне, врать нам обоим не хочется, а говорить правду просто тяжело, по профессии не положено. Вокруг все порядком изменилось: за пеленой планов, газетных вырезок и карт уже перестали просвечивать желтые обои прогнивших стен, а горы бутылок из-под спиртного, росшие в углу, достигли фантастических размеров. Я закурил, с жадность, ибо редко позволяю себе такую слабость, большинство моих масок – ребята некурящие, и прощальным взглядом провел по этим, давно ставшим родными, стенам. - Все, я закончил, пора сворачиваться. Тоже мне, любитель покомандовать, но делать нечего, он прав - время пришло. Мы сфотографировали каждый клочок стены, собрали самые нужные бумаги, а прочее, за ненадобностью, свалили в одну бесформенную кучу. Вот теперь можно и приступать. Пока он опрокидывал одну за одной заранее припасенные бочки с бензином, я вытащил из подвала порезанные свиные туши, которые, после продолжительной обработки высокими температурами, отлично сойдут за мертвых нас, с хрустящей корочкой. Группы крови этих замечательных тушек соответствовали нашим, а ДНК свиней мало чем отличается от человеческой. По крайней мере короткое время мы будем считаться отошедшими в мир иной, этого будет достаточно. Красивый отход был нам обеспечен.
Через запасной выход на улицу, трость с сумками в машину, зажигалку в окно, ключ в зажигание, ногу на педаль газа. Прощай, еще один кусочек старой жизни.
Глава 4
Никаких сюрпризов.
Стеклянная рыба в океане ртути, одинокая, слепая, беспомощная, изголодавшаяся по солнечному свету, готовая на все ради лучика солнца. Хрупкая рыбешка, до желаний которой нет никому дела. Всплывать не положено, в мире из ядовитого металла приятных сюрпризов не бывает. Сегодня ты, как всегда, продолжаешь тонуть.
Плеск жидкой стали, жара и духота, помещение раскалено до предела. С таким же успехом можно было назначить встречу в аду нежели на сталелитейном заводе, но выбирал, к сожалению, не я. Я чувствовал как по телу стекают струйки пота, противная, липкая жидкость, настолько некомфортно в последний раз я себя чувствовал, когда в пять лет зимой лизнул фонарный столб.
Он опаздывал, а мое терпение, в свое время, подходило к концу, надо бы уходить, пока я не отдал концы от жары прямо здесь, на раскаленном полу. Я оскорблено вздохнул и побрел в сторону выхода…
- Далеко собрался то? Я думал, ты действительно очень хочешь встретиться.
Хочу? Я лично хотел немногого. Например, не быть здесь. Никогда мои желания не исполняются, напасть какая-то. Пора наконец подгонять судьбу под мои желания, недаром же я умею становиться кем угодно. Может уйти прямо сейчас и пусть мертвецы ловят меня по всему миру, при этом не мешая мне заниматься любимым делом? Да, пожалуй, так и сделаю, все это было страшной ошибкой.
- Стой, ты куда?!
Куда, куда, назад, в свою абсурдную жизнь, где нет призраков прошлого. Ах, как было бы хорошо туда вернуться, но я уже осознал, что с моим настоящим знанием это не возможно. Я снова угодил в пучину безумия, ну вот страсть как не хотелось туда возвращаться. Да, я попробую уйти, пожалуйста, не иди за мной.
- Нет уж, после всего этого ты так просто не уйдешь!
Ха, да я уже в машину сел, что же ты сделать то можешь. Ключ в зажигание, дал по газам, такую скорость с места на этой старой, вонючей Хонде я еще не развивал. Не преследуй меня, будь другом, давно почившим, но все же другом.
Ага, размечтался я, визг покрышек, раздавшийся позади, символизировал собой начало конца. Я гнал так быстро, насколько это было возможно, но предел у этой несчастной машины все же есть. Педаль прижата к полу, однополосная дорога не давала маневрировать. Я был взаперти. Появившийся из-за поворота грузовик не заставил себя ждать. Прям как по заказу. Я предвидел звук сминающейся стали, вкус крови на губах. Это неизбежно. Из тисков, в которые я угодил был один лишь выход, которым любой здравомыслящий человек не воспользовался бы. Благо я был не из таких…
Глава 5
Летальная жизнь.
Вариабельность. Понятие, дающее жизнь миллионам и отнимающее ее у тысяч, отрицаемое целыми культурами и восхваляемое народами. Все хотят иметь в своей жизни возможность выбора, но никто не хочет этот выбор делать. Так и рождается вера в судьбу, странное мнимое понятие, якобы предопределяющее всю твою жизнь, убивающее в сознании все зачатки свободы и заставляющее плыть по безумному водовороту жизни. Хватит с меня предопределенности, теперь Мы сами будем строить свой мир. Вчерашний день стал Нашим первым днем рождения.
“Говори..” “Кто мы?..” “Освободи..” “Вернись..”
Они не замолкали. Я слышал крики, чувствовал их боль. Я знал как им тесно, потому что был взаперти вместе с ними, готовый расколоть пополам собственный череп, лишь бы там стало просторнее. Они были повсюду, в каждом уголке моего разума и у всех были свои истории, свои жизни. Они рассказывали мне о них, все разом, но как будто по-отдельности.
Я запоминал.
Они замолчали. Все разом. В них больше не было надобности, теперь я был ими, а они мной. Я стал толпой, а эта куча народа стала слишком бесполезна, неорганизованные социальные группы никогда не имели власти.
Время просыпаться. Время вновь обретать жизнь.
Куча смертельно опасных ранений по всему моему телу думали иначе… Что ж, каждый волен иметь собственное мнение, но я же в свою очередь волен не согласиться. Открыв глаза, я почувствовал дикую боль по всему телу, как будто движение век отдалось судорожными вибрациями в каждую клетку тела. Словно оно родилось заново вслед за сознанием.
- Он очнулся, невероятно, неужели один из них выжил? – голос раздавался словно из под толщи воды.
Стоп. Один из них? Поздновато до меня дошло, что в тот кровавый вечер я ехал домой не один. Чудеса дедукции, шикарно.
По-хорошему надо бы и взгрустнуть, но собственные остановки сердца постоянно мешают мне это сделать, как-то даже обидно. И как же все-таки в такие моменты неприятно пищит кардиомонитор…
Глава 6
Штормовое предупреждение.
Все вокруг было усеяно песком. Куда ни кинь взгляд, была одна сплошная пустыня. Одинокая, безжизненная, опасная и в то же время тихая, мирная и спокойная. Я чувствовал, как песчинки скользят по дюнам, ненадолго поднимаются в воздух. Тяжелое дыхание реальности заставляло их лететь все дальше и выше. Я уже предчувствовал как они забиваются в глаза, нос, рот, как я задыхаюсь и слепну. Бури не знают пощады, но их не в чем винить, в этом мире кто-то всегда должен быть жестоким. Стихию не остановить, остается лишь наслаждаться последними мгновеньями и смиренно ожидать конца. Любой здравомыслящий человек попытается дожить до завтра, но я уже устал дергаться в зыбучей трясине судьбы…
Не люблю долго находиться за рулем, после той аварии несколько лет назад я вообще боюсь водить, но успеть надо многое, а времени все меньше. Весь наш план заключается в точном его распределении, нельзя допускать даже мысли о небольшой передышке. Но я привык к подобным ситуациям, движение к поставленной цели подстегивает меня, заставляет сконцентрироваться. И не меня одного, судя по всему. Возня на заднем сидении говорила о том, что кое-кто тоже не может успокоиться. Опять, наверное, думает о том, чего мы не учли. Перестраховщик.
- Сколько еще до города? – что, даже голос решил подать чтоли, вот уж удивительно. - Пара часов. Занервничал? - Есть подозрение, что мы опаздываем.
Я взглянул на часы. Половина первого ночи. По моим подсчетам все в порядке, никак не пойму, почему он так волнуется, идем даже с небольшим опережением. Такое ощущение, что мне чего-то недоговаривают и на деле окажется, что в аэропорту нам понадобится больше времени, чем предполагалось.
- Нам точно хватит получаса в аэропорту, ты абсолютно уверен? Если ты что-то не упомянул, то лучше выкладывай сейчас, – теперь уже в моем голосе начала звучать неприкрытая тревога. - Я ничего не скрываю, зря волнуешься.
«Ну да, как же, в день нашей первой встречи ты уже обманул меня, и это чуть не стоило мне жизни, не хочется мне, чтобы ты снова что-нибудь учудил». Оставшееся время пути мы провели в молчании. Однообразные пейзажи за окном неспешно сменяли друг друга, я наблюдал за дорогой, которую кусок за куском выхватывает свет фар и понемногу успокаивался. Наверное, это был просто мандраж, с кем не бывает. Я снова ушел в свое обычное состояние спокойной отстраненности. Через пару часов мы, наконец, подъехали к аэропорту.
- Сколько тебе нужно времени? Давай побыстрее, – вернулся его прежний, холодный командирский тон. - Как обычно, не больше пары минут.
Пришло мое время. Я закрыл глаза, медленно вдохнул, звуки стали пропадать, пока окончательно не стихли. Я стоял в круге света посреди черного ничто лицом к лицу с ним. Он был вылитый я, абсолютная копия, только одет был в серый костюм, в отличие от моих джинс с футболкой, да и трость в правой руке, о которую он немного опирался, бросалась в глаза.
- А я все думал, когда же ты появишься, – с ухмылкой сказал он. Сказал моим голосом. - Пришло время, Стас. Твой выход.
Он, прихрамывая, подошел ко мне, немного помялся, словно не знал, что ему делать дальше и протянул мне трость. Я тут же ухватился за нее обеими руками, не было времени церемониться, сроки поджимали. «Пора» - прошептал Стас. Нестерпимая боль ударила мне в голову, я еле сдержался, чтобы не закричать, но через несколько секунд она исчезла также внезапно, как и появилась. Когда мои глаза открылись, я снова видел перед собой реальный мир. Надеюсь, процесс не занял у меня много времени.
- Все, я готов.
Боже, как же болит нога…
Глава 7
Стальной нокаут.
Что если вы попали в беду? В ситуацию, из которой один выход и тот вас далеко не устраивает? Вы будете следовать этому, проложенному судьбой, пути? Или найдете выход, отличающий вас от всех? У каждого человека на этой планете вставал выбор между жизнью и смертью, хотя бы единожды. ВЫ готовы к этому? Я не был готов. Далеко нет. Но я решил, что сегодня именно тот день, когда я изменю то, что уготовано мне высшими силами. Я верил в это, я ждал этого, я принял это…
Остановиться? И почувствовать, как тебя сминает металлическим прессом. Ехать дальше? И почувствовать, как тебе в лицо впиваются осколки лобового стекла, а грудь продавливает металлический каркас. Сдать назад? И почувствовать, как жизнь утекает из переломанного позвоночника. Еще варианты? Да, есть один. Всегда есть возможность отклониться с заданного маршрута, с проложенного заранее пути. Жизни мне лишаться ой как не хотелось, да также как и любому другому человеку на моем месте. Я поступил рационально, правильно, обосновано, логично.
Замки на дверях открыты, нога в педали газа, доли секунды, чтобы испытать удачу. И я наконец решился. В свое время, вместе с остальными, поселился у меня в голове замечательный человек, каскадер от Бога, именно он то и нужен мне был сейчас, но перевоплотиться за такое короткое время… Сомневаюсь, но выбора уже и нет…
Тьма. Луч света. Горящий мотоцикл. Я и Я. Он все понимает, он готов. А я? Хотелось бы верить. “Рули, Слав”, – все, что я мог выдать в этот момент. “Погнали”, – улыбнулся он.
Открыв глаза, я видел всё, видел каждую делать окружения, просчитывал каждый вариант развития событий наперед за миллисекунды, я чувствовал скорость, я чувствовал ритм жизни. Что делать дальше? Все просто.
Закрепить руль в одном положении, отцепить ремень безопасности, открыть дверь, вылезть на капот машины, ждать… Он уже близко, сигнал грузовика звучит как предсмертный рок, но я был уверен, как никогда, что это обманчивое впечатление. Три метра, два, один. Прыжок. В один единственный миг я очутился на капоте грузовика под ошарашенным взглядом водителя. Еще один прыжок и я уже на прицепе, бегу вперед, так, как никогда не бежал в своей жизни. Край. Скорость. Спокойствие. Полет. Я падаю на землю, мягко и спокойно, уверенно и умиротворенно. Я знаю, что делать, такое ощущение, что я всегда это знал…
Звук сминающегося металла позади, как будто мою машину отправили в долгий нокаут. Так оно, собственно и было. Меня тут же отпустило, я стал собой, обычным… А к черту имена. Я бежал, бежал, бежал пока были силы, пока воздух еще был в легких. Я чувствовал, что ничего не закончено, судьба не простила меня. Один автомобиль был еще на ходу и уж явно не мой.
Синее пятно, промелькнувшее сбоку, заставило меня, наконец, остановиться. Тяжело, очень тяжело. Ощущение, что стотонный пресс сдавливает мою грудную клетку. Я не мог отдышаться. Я падал на землю. Последнее, что я успел заметить, это дуло пистолета, говорящее мне “Привет” голосом давно почившего друга.
Глава 8
Черные дыры.
Черные дыры – одно из самых великолепных и в то же время ужасающих явлений. Они повсюду и нигде, уничтожают все на своем пути, вплоть до мельчайших частиц. Они безжалостны, не знают усталости, они могут сеять разрушение где угодно, стирать с лица мира планеты и звезды. Им нечего противопоставить, дыры есть дыры, пулевые раны на теле вселенной. Границы черных дыр называют «горизонтом событий», это понятие также очень хорошо характеризует границы провалов в человеческой памяти…
Я просыпался и проваливался обратно в сон несчитанное число раз, никак не в состоянии вылезти из этой вязкой пучины беспамятства. В недолгие моменты пробуждения помнил лишь яркий свет ламп, бьющий мне в лицо с лютой безжалостностью. Может прошли часы, а может недели, но я в конце концов смог более менее придти в себя. Пытался оценить обстановку, понять, где я, кто я и что вообще от меня хотят. Первый вопрос оказался много проще второго, а третий вообще не имел смысла, так как от меня точно ничего не хотели. Палата, банальная больничная палата, местами обшарпанная, но весьма приличная, одноместная, со всеми удобствами, оказывается, хорошая страховка тоже может пригодиться. Календарь на стене упорно пытался доказать мне, что сегодня семнадцатое ноября, хм, значит ни больше, ни меньше – две недели в отключке. - Я вижу, вы, наконец, пришли в себя, Алексей, замечательно! – А я и не заметил, как зашла медсестра. И почему это она меня чужим именем назвала. -Нет, девушка, вы, наверное, ошиблись, меня зовут…
Тьма. Тьма повсюду. Я двигаюсь, но не вижу куда, я разговариваю, но не знаю с кем. Я живу, но не знаю как. Я словно…
Словно стою посреди проезжей части. Ночь, ничего не видно, кроме десятков фар, ничего не слышно, кроме гула автомобильных сигналов. -Чего встал!.. -Проходи!.. -Чего вылупился!.. Я сделал шаг…
…и снова оказался тут, посреди сгустившегося неведения, неподконтрольный самому себе, пущенный на…
-…кремацию. К сожалению, ничем Вам больше помочь не могу, так как вы даже не являетесь членом семьи погибшего. Это что за каморка? Папки, файлы, тетради и этот невзрачный старичок. Нужно выбираться отсюда, нужно понять, почему это происходит со мной. - Прошу прощения, молодой человек, но вы тратите мое…
…время здесь тянется как-то иначе, как будто во сне, растягивается как резина, я должен найти в себе силы прорваться сквозь этот…
Дым. Дым револьвера в моей руке. И море крови, кровь везде, куда ни кинь взгляд. Труп этой дамы у моих ног вряд ли объяснит мне, что происходит.
Глава 9
Триггер.
О чем думает человек, впервые в жизни добровольно спускающий курок, выдергивающий чику у гранаты, отдающий команду на запуск боеголовки? О жизни и смерти? О любви и ненависти? Или же старается ни о чем не думать, чтобы было проще? Столько вопросов, а ответ всего один. Он думает о правильности своего решения, он уверяет себя о том, что, отнимая жизни других людей, поступает верно, делает как лучше. Жаль, что жертвы не успевают растолковать ему, в чем он не прав. Ужасающая несправедливость, на сегодняшний день являющая собой аксиому бытия, которую я завтра превращу в недоказанную теорию…
Когда ты задумываешь что-то месяцами, прорабатываешь каждую деталь, рассчитываешь каждое движение до миллисекунды, всегда стоит быть уверенным – что-то пойдет не так. Особенно, если задумал отомстить, пусть даже красиво и изощренно. Обычный аэропорт, с обычными людьми. Огромный и светлый, удобный и уютный. Давно я уже не летал, ох как давно, так что в возвращении сюда есть что-то приятное, вот если бы только при других обстоятельствах. Мы же расположились в тихом уголке зала ожидания, где нас никто не услышит, но где, при этом, сможем наблюдать за всем помещением.
- Я же предупреждал, что приедем слишком рано, а ты еще паниковал. Присядь, ты как белая ворона посреди кукурузного поля маячишь. Выдашь нас с потрохами, нехватало еще местной охране объяснять, кто мы такие и что тут забыли. Эта его беготня по залу начинала уже напрягать, мало того, что у меня нога болела как будто из нее кусок выдрали, так еще и он накалял обстановку. - Я насчитал уже шестерых, никого из знакомых, как мы и рассчитывали, не наблюдается. Так что все по плану. Да, – хоть с виду он и паниковал, но голос был тих и спокоен. - А ты как хотел? Чтобы все сорвалось, еще не начавшись? Прекрати вести себя как параноидальный идиот и успокойся, а если струсил – уходи, я и сам все сделаю, это мой бой, не твой. - Ну уж нет, все шло к этому моменту, это уже дело принципа. Так уж и быть, сяду, чтоб ты не дергался.
Хоть он и на взводе, но мыслит трезво, я тоже видел их, видел их всех. И их было далеко не шесть. Я мельком взглянул на часы, без десяти пять, время подходило к точке невозвращения, а значит пора было начинать двигаться. «Началась регистрация на рейс R513 Москва – Вашингтон, просьба пассажиров данного рейса пройти к терминалу номер 78» Вот и сигнал к действию. Немного помешкав, мой старый друг наконец поднялся и двинулся в сторону терминала, напоследок бросив на меня взгляд, полный уверенности и небольшой толики страха. Я понимаю его, как никогда лучше, меня самого в душе трясло от ужаса перед предстоящим, но я знал, что цель оправдывает средства. Подождав момента когда закончится посадка на этот злополучный рейс, я резко встал, так что в ноге, отдалось жгучей болью, но стерпел стиснув зубы, как терпел всегда, и двинулся ко входу в служебные помещения. Поднимаясь на эскалаторе, мне прекрасно открывался вид на все помещение, я видел, как они начинают потихоньку шевелиться, чувствуя приближение неизбежного.
- Здравствуйте, я второй пилот рейса R513, заменяю сегодня Логинова, Станислав Сорокин, вот мои документы, - сказал я охраннику у входа на служебный уровень и протянул, потом и кровью добытые документы пилота. Жаль, конечно, самого Сорокина, но это была допустимая жертва, он знал риски, знал на что идет, никто его тогда не заставлял помогать нам, а уж тем более отдавать жизнь за наше дело. Он должен был быть сейчас на моем месте… Сейчас же охранник, проверяющий мои бумажки, убедится, что я именно тот пилот, который им нужен, посочувствует над «моей» травмой, которую «я» получил на войне и с улыбкой пропустит внутрь. А за закрывшимися за моей спиной дверьми я услышу выстрелы и крики. Это начало конца.
Неинтересный, монотонный и плоский текст. Автор=ГГ ведет беседу сам с собой, что было бы не так страшно, если б эта беседа не была о чем-то, ясном лишь самому автору. Да, я как тупой читатель, конечно же, не поняла к чему все это, а перечитывать и искать незамеченные с первого раза смыслы в витиеватостях слов мне не хочется. Может, все дело в том, что я не люблю подобные тексты-рассуждения о никчемности жизни, скуке, пустоте и бла-бла-бла. Навязчиво видится претензия на глубину, а не сама глубина. Ну, как-тот так... В тексте слишком много громких фраз ("как этот мир уродлив и жесток", "осколки последних дней утянут меня в небытие", "рисовал лица, творил характеры и создавал личности" и т. д.), и при чтении только они бросаются в глаза, больше зацепиться не за что. Короче, слова в вашей работе остались просто словами, а не превратились во что-то большее (ну, чуйства, эмоции как бы). Оъяснить толковее не могу, понимайте как хотите. Имхо от и до.
Любопытно. Если по мелочам. "...события начинали сменять друг друга со скоростью товарняка, сошедшего с рельс..." - на мой взгляд не очень удачно. Сошедший с рельсов состав скорость теряет, он просто разрушается, переставая быть единым целым. Ну и скорость падает до нуля. Может быть, товарняк, пущенный под откос? Много "наконец". И натяжка со свиными тушами: даже очень обгорелые свиные туши ещё до любого теста ДНК можно опознать. Думаю, любой более-менее опытный криминалист поймёт, что перед ним не тела людей. И иногда мне кажется, что из-за обилия многоточий и рваных предложений теряется целосность повествования. Мысль вдруг сбивается, перескакивает туда-сюда, следить за этими "па" сложновато. Тем более, предисловие почти ни о чём не сообщает, также обрываясь многоточием. А в целом - очень необычно.
Насчет поезда согласен, ошибка с моей стороны. Предисловие скорее как вступление следовало обозначить, да, так логичнее. Свиные туши и мне кажутся немного натянутыми, но я еще все это редактирую и думаю над вариантами, скорее всего изменю этот момент на более логичный. Ну и насчет рваных фраз и многоточий - таким образом пытался отобразить разбитый на части внутренний мир героя, возможно получилось не совсем корректно.
Может быть в каждую часть, в каждый элемент "витража" привнести некую неизменную величину. Должна оставаться какая-то зацепка, что-то привычное, присущее только ГГ, его внутреннему миру. Может быть это поможет, я не знаю, просто предполагаю. И да, ещё. По поводу того, что человек думает прежде чем убить впервые (начало 9-ой главы). Как-то очень априорно звучит (это исключительно моё субъективное суждение). "Или же старается ни о чем не думать, чтобы было проще? Столько вопросов, а ответ всего один. Мне кажется - он думает о правильности своего решения..." так мягче будет, а то сразу рождается желание поспорить, а это лично меня от текста отвлекает. Повторюсь - это только моё впечатление.
0
