Здравствуй, дорогая мама. Пишу тебе из больницы, сегодня первый день. Я лежу на втором этаже, во второй палате. Палата у нас хорошая, большая, бледно-сиреневая. В палате кроме меня ещё четыре мужика: дядя Саша, дядя Валера, дядя Володя и Петрович. Только Петрович почти мало разговаривает. Они здесь уже давно – около 10 дней. Они мужики толковые, но, правда, немного матерятся, когда телевизор смотрят и иногда просто матерятся. И ещё хотят домой.
А кормят здесь хорошо, три раза в день. Мужики в еде толк знают, и с интересом обсуждают то, что приготовили, особенно компот. Здесь вообще все компот любят.
А врач у нас молодая, строгая, но добрая. Её все любят. Она назначает лекарства и процедуры. Нам, то есть мне дяде Володе, раздали небольшие бутылочки, в которые мы должны мочиться круглые сутки. Если бутылочек не хватит, то дадут ещё. Так что всё у нас нормально. Пока.
С приветом, твой сын.
//////////////

Привет, мама. Как у тебя дела? У нас замечательно. Меня сегодня хотели отправить УЗИ проходить на ОЗТП, это в 5 километрах от больницы, а тапочек или башмаков у меня нет и денег тоже нет. Ты с собой забрала. Но потом меня, бабульку и медсестру решили на уазике отвезти потому, что машина была. Обратно приехал через 3,5 часа, потому что очередь была и потом ещё мы водителя ждали, и ещё потом ждали друзей водителя.
Мы с дядей Вовой по-прежнему мочимся в бутылочки. У него никак не могут установить диагноз. Того и гляди, в другую больницу переведут. А у дяди Валеры гемоглобин очень низкий, но он всё равно ходит. И, притом, довольно быстро, ведь он ещё молодой. Лет 35, наверно. Ему три операции или четыре на брюшной полости сделали, длинный продольный шрам как раз в центре живот, вот он и лежит после них в стационаре. А Петрович, так тот вообще на диализ ходит, у него все ноги опухшие. А телевизора у нас теперь нету – дядя Саша выписался и телевизор с собой забрал. Вместо него на замену поставили деда, который постоянно двигает челюстью.
С наилучшими пожеланиями, твой сын.

////////////////////

С нетерпением пишу тебе, моя дорогая мама. Мне сегодня в 6 часов утра натощак клизму сделали, и я сразу в туалет побежал. Медсестра сказала: «Всё когда-нибудь бывает в первый раз», - и засмеялась. Я с этим согласился. А затем мне в ренгенкабинете какую-то гадость вкололи и снимок таза сделали. Моего таза то бишь.
А дальше день как обычно пошел. У нас ещё один человек прибавился – парень по имени Женя. Он молодой и здоровый, как боров, под ним кровать трещит. Больше ничего интересного и не было.
На этом завершаюсь, твой горячо любимый сын.

P.S. Мы с дядей Вовой и дядей Валерой теперь увлекаемся разгадыванием кроссвордов и решаем из одним за другим. То есть дядя Валера читает, а я разгадываю. А на унитазах в стационаре крышек нету, так что я на них сажусь по-птичьи, прямо в тапочках.

/////////////////

Спешу сообщить тебе приятную новость. Разговаривал сегодня с лечащим врачом, она мне говорит, что анализы все нормальные, что я здоров. Вот только завтра сделают «провокационный» укол, посмотрят после этого мочу, и если она будет хорошая, то выпишут. Как сказал дядя Валера: «Одной ногой уже дома».
А мода у нас в больнице такая: мужики либо голыми по пояс ходят, либо рубашки в штаны заправляют; женщины же ходят в ночных рубашках. Ну как женщины, бабки короче.
А дядя Вова у нас охотник на мух, он уже 7 мух убил. Убил и сосчитал. Так что всё хорошо в нашем стационаре.
Твой сын.

P.S. А Петрович сегодня совсем плохой, еле ходит. Верней не ходит, лежит в основном, кряхтит да ворочается. А что говорит совсем не понять, хрип один.

//////////////////

Без предисловий начну с самого главного: прошлой ночью окочурился Петрович. Он ещё с вечера маялся, да и днём был плохой, а ночью вообще метался: то так ляжет, то эдак, то на один бок, то на другой, сядет, снова ляжет. Кряхтит, сопит, вздыхает всё время.
Он что-то кричал. Я тоже не спал, пошел медсестру искать, не нашел. Не знаю, где они ночуют. Петрович, оказывается бредил. Это он потом уже дядю Вову позвал: «Володь, позови врачиху». Тот её и позвал. Петровичу таблеток дали, уколы сделали. Он вроде угомонился, а под утро крякнул. Я проснулся, а его уже нет, и вещи все собраны. Мужики мне рассказали, как было. Обширный инфаркт. Геннадий Петрович около 2,5 месяцев здесь провалялся, да и окочурился.
Обидно, правда? Лечили почки, а сдало сердце.

Jackson Hugh Streat