Гордеев медленно брел по пустынной мостовой, ничего не видя перед собой. Сегодня он лишился всего: любимой женщины и любимой работы. Для чего теперь жить – непонятно. Внезапно он осознал, что около нет ни единого человека, который смог бы поддержать в такой ситуации. Странно, но его это даже не огорчило. «Что ж, - невесело усмехнулся про себя Гордеев, - плакать по мне будет некому. Так даже лучше». У него в голове билась только одна мысль: напиться…напиться и забыться. Гордеев осмотрелся и увидел вывеску бара. «Отличное место для того, чтобы напиться до невменяемого состояния», - с этой мыслью Александр Николаевич зашел в забегаловку и направился к стойке бармена. Один бокал виски, второй, третий…мир постепенно расплывался в его глазах, настроение поднималось пропорционально градусам, попавшим внутрь. Спустя какое-то количество бокалов Гордеев, покачиваясь, покинул заведение. На улице уже стемнело, машины на дикой скорости неслись по шоссе. Плохо соображая, Александр Николаевич решил перейти дорогу. Мозг после принятого алкоголя отказывался адекватно оценивать действительность и вот доктор Гордеев намеревается сделать шаг на дорогу, где водителям даже в голову не придет сбавлять скорость. Раздался резкий гудок автомобиля и визг тормозов, в тот же момент кто-то выдергивает Гордеева из-под колес пытающегося притормозить джипа. Вместе с неизвестным спасителем Гордеев упал на тротуар. Попытавшись встать Гордеев все-таки сумел разглядеть своего спасителя, точнее спасительницу. «Вот это глюк» - подумал хирург и его удивление было вполне понятно – перед ним сидела, отряхиваясь и матерясь сквозь зубы, одна из его студенток – красавица-блондинка Виктория Алькович.
-Пойдемте, Александр Николаевич, - улыбнулась Виктория, заметив недоуменный взгляд Гордеева. Поднявшись, девушка взяла пьяного хирурга под руку и усадила в остановившееся такси.

Пьяным в тот вечер был не только хирург Гордеев, но и брат Валерии Чеховой – Глеб Лобов. Пошатываясь, парень шел по неосвещенной мостовой. В его голове бился только один вопрос: «Почему она? Почему именно Лера?» Он её искренне любил, любил странной любовью, но она не замечала его, она любила этого хирурга Гордеева. А ведь если бы она согласилась быть с ним, то сейчас все было бы иначе и Лера была бы жива. Он сам не понимал, как так получилось…зачем он выстрелил? И самое страшное было то, что ему не с кем было поделиться. В этом мире не было ни одного человека, которому он смог бы довериться. Хотя какая уже разница, ведь Валерии нет. Он не знал, сколько времени он бродил по улицам – час, два…Неожиданно перед ним возникли два крепко сложенных парня. Их рты открывались и по всей видимости они что-то говорили ему, Глебу…но тот никак не мог воспринять звуковую информацию, исходящую от них. У одного из них блеснул нож в лунном свете и Глеб через мгновение почувствовал удар в живот. У него перехватило дыхание и молодой человек медленно начал оседать на мостовую…мир в его глазах начал сереть и внезапно он увидел свою любимую сестричку:
-Лера, - с улыбкой прошептал Глеб и закрыл глаза. Он был счастлив…

-Олег Викторович, вам нельзя в таком состоянии делать операцию, - вход в операционную, за дверью которой находился сын Лобова – Глеб, главврачу преградил лучший друг Гордеева – Куратов.
-Ну и кто оперировать будет? – нервно спросил Лобов – старший, - Степанюга что ли?
-Извините, но я вызвал Гордеева, - жестко сказал Вадим, - вас в операционную я не пущу.
-Да что ты себе позволяешь, - возмутился Олег Викторович, - Гордеев у меня и так дочь отнял, сына я ему не отдам!!! За гневной речью Лобов пытался скрыть страх и радость…да-да, именно радость, ведь сердцем главврач понимал, что лучше Гордеева прооперировать никто не сможет. И если у Глеба есть хоть крохотный шанс выжить, то Гордеев этот шанс использует.
По коридору послышался уверенные шаги и все обернулись на эти шаги. Шел доктор Гордеев, от его похмелья не было и следа, по коридору шел собранный и сосредоточенный врач, готовый спасать человека. Все свои личные переживания и душевное неспокойствие Александр Николаевич научился оставлять за дверью операционной, сейчас операцию будет делать уверенный профессионал. Куратов открыл Гордееву дверь и тот, скрестив вымытые руки, прошел к операционному столу.
-Скальпель, - начал раздавать указания он, совсем как несколько часов назад, - зажим…сушим…еще зажим…в чем дело?
-Александр Николаевич, давление, похоже сердце останавливается…-раздался робкий голос
-Я вижу…дефибриллятор быстро, вводите адреналин…Гордеев сам взял в руки дефибриллятор и, приложив к груди Глеба, скомандовал:
-Разряд, - действие не принесло результата, - ну уж нет, дружочек, не в этот раз, - пробормотал Гордеев и вновь дал команду: -Разряд…Увидев как почти прямая линия на мониторе начала фиксировать работу сердца, Александр Николаевич перевел дыхание. Наконец из его уст послышались долгожданные слова:
-Зашиваем, - эти слова означали, что операция закончена и прошла весьма успешно. Гордеев вышел из операционной, снимая на ходу медицинскую маску. Первым, кого он увидел, был, разумеется, Лобов – старший.
-Ну что там? – с невероятной тревогой спросил он об участи сына. С трудом улыбнувшись, Гордеев устало ответил:
-Операция прошла успешно, теперь все будет хорошо. Лобов внимательно посмотрел в серые глаза хирурга. В этот момент он испытывал противоречивые чувства: этот человек отобрал у него дочь, но и этот же человек вернул ему сегодня сына. Наконец, справившись с собой, он пожал руку Гордеева и едва слышно произнес:
-Спасибо вам, Александр Николаевич.
-Все будет хорошо, - почти искренне улыбнулся Гордеев и направился в ординаторскую, мечтая хоть немного поспать. Слишком трудные выдались сутки и его нервная система уже не выдерживала. Он чувствовал, что еще чуть-чуть и все, он сорвется. Открыв дверь в ординаторскую, он увидел Вику Алькович. Все раздражение, злость и горе, накопившееся за сегодня, внезапно выплеснулись.
-Ты теперь преследовать меня будешь? – злобно рявкнул хирург
-Александр Николаевич, - глаза девушки начали медленно наполняться слезами, - я вам мешаю?
-Да, - безжалостно подтвердил Гордеев, сам себя не узнавая. Но видимо смерть Леры что-то надломила в нем сегодня.
-Извините, - едва слышно прошептала девушка и выбежала из комнаты. Гордеев почувствовал себя последней сволочью. «Что же я дурак наделал, она ведь искренне хочет мне помочь. Надо пойти, догнать и извиниться за свое хамское поведение» - лениво подумал Гордеев, но усталость взяла свое и хирург заснул, едва только лег на диванчик. Наверно кому-то покажется странным, но эту ночь он провел спокойно и без всяких душещипательных снов. Пробуждение пришло от того, что чья-то нежная рука проводила по ежику его коротко стриженных волос. Улыбнувшись, он открыл глаза и вновь увидел Вику. Сон тут же улетучился, на смену ему пришло чувство вины за свое ночное хамство.
-Прости, я ночью тебе нахамил, - с трудом собравшись, попросил прощения Гордеев.
-Все нормально, Александр Николаевич - очаровательно улыбнулась Вика, - вы вчера так классно Глеба оперировали. Быстро, четко, без лишней суеты, - восхищенно поделилась девушка своими наблюдениями.
-Погоди, а ты откуда знаешь? – поинтересовался Гордеев, сев на диване.
-Извините, я наблюдала за операцией через стекло в операционной, - девушка потупила взгляд, её щечки залил алый румянец, - но, Александр Николаевич, это было действительно красиво.
-Саша, - неожиданно для самого себя произнес Гордеев
-Что, - не поняла девушка.
-Называй меня просто Саша, - улыбнулся Гордеев студентке и поймал себя на мысли: «неужели, я начинаю влюбляться. Да бред, быть этого не может».

В больницу быстрым шагом вошла девушка в огромных солнцезащитных очках, которые надежно скрывали половину её лица. Постоянно оглядываясь и явно нервничая, она пошла по коридорам клиники, отыскивая какой-то определенный кабинет. Наконец перед глазами промелькнула табличка «Реанимация». Медсестра по неизвестной причине отсутствовала. Недобро улыбнувшись, девушка вытащила из сумки шприц с каким-то лекарством и, решительно открыв дверь реанимации, вошла внутрь. Её взгляд тут же наткнулся на Глеба. О боги, как она его сначала любила, а теперь ненавидит. Она страстно желала, чтобы он умер…и, кажется, сейчас она сможет претворить свое желание в жизнь. Это теперь так просто – один укол в капельницу и все, нету Лобова – младшего. Предвкушая смерть того, кого она еще недавно боготворила, девушка приблизилась к капельнице.
-Это еще что такое? – раздался недоуменный мужской голос. Несостоявшаяся убийца в ужасе обернулась и увидела мужчину в хирургическом костюме, его лицо было ей смутно знакомо. Но сейчас ей было некогда размышлять, где они встречались. Сейчас надо было спасаться, пока этот врач не сдал её в милицию. Издав крик раненого зверя, девушка бросилась на Гордеева, преграждающего вход. У неё было явное желание воткнуть лекарство, которое она предназначила Глебу в этого мужчину, который невовремя возник на её пути. Поняв это, Гордеев резким движением заставил девушку выронить шприц и оттолкнул от себя. Дальнейшее в его голове зафиксировалось посекундно: чтобы не упасть нападавшая делает шаг назад, высокий каблук подворачивается и девушка падает, задевая угол каталки. Гордееву хватило одной секунды, чтобы понять, что девушке уже нельзя помочь, она мертва…Распахнулась дверь и вбежала медсестра, услышавшая шум. Увидев труп, она завизжала.
-Чего орешь? – устало спросил Гордеев, - вызывай милицию…Последний раз окинув взглядом тело девушки, он покинул операционную.

Уже в десятый раз Гордеев пытался донести до непонятливого следователя свои показания:
-Повторяю еще раз, - теряя терпение, прошипел Александр Николаевич, - я вошел в реанимацию, увидел, что девушка намеревается ввести больному в капельницу неизвестное лекарство. Я окликнул её, она обернулась и бросилась на меня со шприцом. Я её оттолкнул, она упала. Всё.
-Вы её специально толкнули на тележку? – провокационно спросил молодой милиционер.
-Нет, это трагическая случайность.
-В общем так, будем разбираться, а пока я вас задержу до выяснения обстоятельств.
-Позвонить можно, - спросил Гордеев и на секунду задумался: собственно говоря, а кому он намерен позвонить? Жены нет, родителей тоже, той, которую любил уже не позвонить…Пока все это проносилось в его голове, руки машинально набирали номер:
-Да, я слушаю, - раздался звонкий женский голос
-Вика… - Гордеев сам был удивлен, что ей позвонил, - Виктория, меня арестовали.
-Саша, держись, я с тобой, - горячо прошептала Вика, Гордеев хотел ответить, но следователь уже отобрал у него телефон.

-Олег Викторович, ну я прошу вас, пожалуйста, помогите Александру Николаевичу, ведь он не виноват, - вот уже битый час студентка Алькович умоляла главврача клиники помочь ей вытащить Гордеева из-за решетки, - в конце концов он ведь спас вашего сына!
-Я же сказал, что не могу ему ничем помочь и все, закончим этот разговор, - Лобов – старший хлопнул по столу, - сегодня похороны Леры, которую твой Гордеев, между прочим, отправил на тот свет. Он убил человека и будет за это отвечать, - Лобов пытался скорее себя убедить в том, что Гордеев - убийца.
-Хорошо, Олег Викторович, - прошипела девушка, - я сама вытащу Гордеева, обойдемся без продажных врачей, - с этими словами девушка покинула кабинет, громко хлопнув дверью.
-Дура!!! – рявкнул вслед Лобов – старший и устало опустился в кресло. Мужчина закрыл лицо руками и тяжело вздохнул. Через пару мгновений он принял решений и набрал телефонный номер:
-Григорий Иванович? У меня к тебе просьба…
Через три часа распахнулась дверь одного из отделений милиции и оттуда вышел сильно похудевший и уставший хирург Гордеев. «Странно, пронеслось у него в голове, а моего отсутствия наверно никто и не заметил, некому ждать старого зануду», - грустно подумал Гордеев
-Александр Николаевич, - окликнул его женский голос. Хирург резко обернулся и ахнул:
-Вика, - уж кого-кого, а её он не ожидал тут увидеть…
-Господи, Саша, как я рада, - нежно улыбалась Вика, проводя рукой по любимому лицу, заросшему щетиной.

(спустя два месяца)
В зал судебных заседаний быстрым шагом прошел прокурор: человек серьезный, дотошный. За ним вошел адвокат – человек весьма ушлого вида, но хороший профессионал. Вслед за своим адвокатом вошел Гордеев: похудевший, осунувшийся, но в глазах его жила надежда. В последнее время он очень сильно переживал, даже пытался утопить свои проблемы в алкоголе…Заседание было открытым, поэтому пришло достаточное количество зевак. Это и неудивительно, ведь заседанию предшествовала информационная атака: «Хирург-убийца», «Палач в белом халате»…чего он только не начитался в последнее время, ему даже стало казаться, что люди начнут тыкать на него пальцами на улице. Поэтому он просто заперся дома, пил и курил безостановочно…но она, как светлый ангел, пришла и спасла. Его глаза потеплели при мысли о ней. А вот и она: в толпе его взгляд выхватил блондинку, которая пришла поддержать его. Для них двоих кажется время остановилось, ведь решалась их судьба…заседание тянулось неимоверно долго, суд удалился для вынесения решения. Гордеев сидел почти не двигаясь, сосредоточенно изучая стену напротив. Но вот уже раздался четкий голос секретаря:
-Прошу всех встать, суд идет. Усилием воли Гордеев заставил себя подняться. Слова судьи доходили до него словно сквозь вату:
-Гордеева Александра Николаевича признать виновным по 109 статье Уголовного Кодекса РФ и приговорить к одному году лишения свободы. Приговор можно обжаловать в установленном законом порядке. Подписку о невыезде заменить на арест в зале суда. Раздался стук судейского молотка. Люди начали расходиться, обсуждая приговор. На руках Александра Николаевича застегнулись наручники, в его глазах появились слезы. Последнее, что он услышал выходя из зала суда был голос Вики:
-Саша, я тебя дождусь и горький плач девушки.

Вокзал, обычная суета, кто-то плакал, а кто-то смеялся. Дети ели мороженое, влюбленные целовались…среди всей этой суеты выделялся молодой парень, который неспеша шел вдоль перрона. У него не было с собой вообще никаких вещей, только билет и паспорт в руке. Юноша бежал из этого города…города, который отобрал у него все: родителей, любимую девушку. Глеб бежал и из города, и от самого себя…Ему хотелось забыть, что во многом виноват он сам. Месяц назад его отец умер от внезапной остановки сердца в своем кабинете. У тела лежала телефонная трубка – Лобову – старшему сообщили о приговоре, который был вынесен Гордееву. Теперь этот юноша уезжал, возможно он был прав: ведь здесь его никто не ждал и никому, по сути, он был не нужен. Внезапно Глеб встал как вкопанный, его озарила мысль: а как же Денис? Его брат, точнее брат Леры…но это не важно. Мальчику всего 13 лет и он нуждается в нем, в Глебе…резко развернувшись, он бросился ловить такси. Как назло машины проезжали все мимо и мимо. Наконец терпение Глеба было вознаграждено и он поймал такси, которое в мгновение ока домчало его до дома. Глеб сам не понимал почему, но его охватывал ужас…дрожащей рукой он открыл дверь дома и вбежал в гостиную. Первое, что он увидел был белеющий в полусумраке листок бумаги. Схватив послание, он вцепился взглядом в текст: «Я оказался никому не нужен. Я ухожу. Простите. Денис Чехов». В ужасе Глеб бросился по комнатам, он распахивал двери комнат с нарастающим ужасом. Наконец в детской он увидел Дениса…мальчишка лежал на диване, дыхание было прерывающимся, на полу валялась пустая упаковка таблеток.
-О, Боже, Денис, что же ты наделал, - крикнул Глеб, подбегая к брату. Денис попытался открыть глаза, а Глеб понял, что надо действовать…никто не сможет спасти этого глупого пацана, кроме него, Глеба…взяв себя в руки, Лобов – младший начал вспоминать все, чему учился в медицинском. Через полчаса все было закончено, порозовевший Денис мирно спал после промывания желудка, Глеб сидел около него и тихонько гладил по волосам. Внутри него зародилось странное чувство, что-то похожее, наверно, на счастье.

Охранники колонии уже привыкли, что каждый день к воротам подъезжает молодая девушка и целый день проводит в ожидании чуда. Ежедневно Виктория приезжала и ждала, что её любимого выпустят из заточения. Каждое утро она приезжала с безумной надеждой, каждый вечер уезжала, едва сдерживая слезы и считая дни. Ведь скоро срок должен подойти к концу, хотя нет, впереди еще четыре месяца. Она каждый день молилась за него и ждала, ждала, ждала…Вот и сегодня она приехала. Город был пропитан новогодней суетой, ведь завтра уже будет другой год. Сегодня все верили в чудо, верила и Вика…но вот последний день этого года подходил к концу, часы показывали уже 23 часа. Едва сдерживая слезы, самоотверженная и влюбленная девушка повернулась, чтобы уйти. Маленькая фигурка начала отдаляться от здания колонии, но неожиданно до её слуха долетел скрип ворот. Как во сне она обернулась и увидела на фоне ворот знакомый силуэт. Вот он, её Саша, Саша, который долгие восемь месяцев отказывался от любых свиданий и в письмах убеждал её не портить себе жизнь…Не веря своим глазам, Вика кинулась к любимому, рыдая и смеясь одновременно. Сбросив рюкзак в снег, Гордеев раскрыл объятия и подхватил свою девочку – он так ласково называл е про себя…Девочку, которая его дождалась. Они долгое время просто смотрели друг на друга, запоминая черты милого, давно не виденного лица…Наконец, Гордеев закрыл глаза и потянулся к губам Вики…девушка, замирая от счастья, ответила на этот поцелуй…поцелуй, которого они ждали слишком долго. Внезапно где-то вдалеке раздался салют, они оторвались друг от друга, Вика посмотрела на часы:
-Полночь, - улыбнулась она, - мое желание исполнилось…Счастливыми они вошли в 2009 год…

По весеннему провинциальному городку шла женщина – красивая, уверенная в себе светская дама. Мужчины заинтересованно смотрели мадам вслед, но она не обращала на них внимания, в этот город из столицы она приехала не для того, чтобы крутить романы. В этот город она приехала с вполне определенной целью – вернуть своего бывшего мужа. Хотя нет, не бывшего, развод – то они оформить не успели. Гордеев её вполне устраивал на данный момент в качестве мужа: высокий, красивый, статный, он обходителен с женщинами и всегда может поддержать разговор. На тусовках он всегда выгодно дополнял её и они, наверно, всегда становились самой яркой и красивой парой любого вечера. Евгении даже в голову не могло прийти, что Александр Николаевич не обрадуется её приходу, ведь она знала, что он её любит…хотя наверно даже не так: она знала, что он её любил и очень надеялась, что любит до сих пор. С этой мыслью она подъехала к зданию Реутовского Хирургического Центра и вошла внутрь. У первой же попавшейся медсестры, Евгения надменно спросила:
-Девушка, извольте подсказать, где находится господин Гордеев? Медсестра удивленно вскинула брови: в больнице навещают больных, но что бы врачей…и, тем не менее, она объяснила дорогу до кабинета Александра Николаевича. За дверью кабинета слышалась какая-то странная возня, но такого Евгения не могла даже предположить. Резко толкнув дверь, и даже не удосужившись постучаться, женщина вошла и замерла от увиденной картины: прямо на рабочем столе лежала полуголая красивая блондинка, а над ней склонился Гордеев в порыве страсти. Невероятно, но влюбленная пара не заметила прихода Евгении до тех пор, пока она не поздоровалась:
-Ну здравствуй, Саша. Услышав до боли знакомый голос, хирург недоуменно поднял взгляд и холодно ответил:
-Евгения?! Что тебе здесь надо?
-Милочка, - сквозь зубы процедила Женя, обращаясь к Виктории, - оставьте нас с мужем наедине. Ничего не понимающая девушка кивнула и тихо выскользнула из кабинета. Она была в шоке: еще пять минут назад она была счастлива, абсолютно счастлива, а сейчас…и какая вообще у Саши жена?!
-И какого же черта тебе надо? – ласково осведомился Гордеев у жены.
-Саша, - торжественно произнесла Евгения, - я тебя прощаю и ты можешь вернуться в семью.
-Прости, что? – не понял Гордеев, - ты МЕНЯ прощаешь? А не пошла бы ты к черту, Евгения.
-Милый, ну прекрати дуться, - капризно протянула Женя, пытаясь погладить гения по голове. Гордеев убрал руку той, которую любил когда-то и улыбнувшись, произнес:
-Я больше тебя не люблю, мы разводимся.
-Чего? – вскрикнула Женя, - я не дам тебе развод, ты все равно будешь моим, - с этой гневной тирадой она выскочила, оглушительно хлопнув дверью. Гордеев устало сел и невидящим взором уставился на дверь, встреча с бывшей женой не вызвала никаких эмоций. От былой любви не осталось и следа. А ведь он её любил, безумно любил…а она…Саша не знал, любила ли его когда-то Женя, просто в качестве мужа он был ей очень удобен. Долгие годы она забирала любовь Гордеева, ничего не давая взамен, и вот теперь лимит оказался исчерпан. Внутри Александра Николаевича была пустота к женщине, которая разрушила его жизнь. Но главное, что после этого Гордеев не разучился верить в любовь и не разучился любить. Внезапно он вспомнил Леру и сердце защемило: любил ли он её? Саша уже вряд ли бы смог однозначно ответить на этот вопрос. Любила ли она его? Наверное любила, но это уже неважно…Вика…Виктория Алькович. Любит ли он её? Возможно, но он точно знал, что Викой он очень дорожит.

Разгневанная Евгения выскочила на улицу, едва не сбив с ног спешащую медсестру. Красивое лицо женщины было перекошено яростью. «Как он мог, - билось в её голове, - просто вот так взять и послать МЕНЯ. Ну ничего, я этого просто так не оставлю, Гордеев дорого пожалеет об этом поступке». Наверно и вправду нет ничего страшнее обиженной женщины. Но можно ли считать обиженной женщину, которая предала своего мужа – ушла от него в самый тяжелый момент. Да, он справился, он сильный, Гордеев снова на высоте и она решила, что он ей снова подходит. А он…он просто не захотел быть игрушкой в её руках, от которой можно отказаться в любой момент. Евгения желала отомстить не за то, что он её разлюбил, а за то, что он ей отказал…ведь такого понятия как любовь для неё уже давно не существовало. Гордеев предпочел ей другую женщину, что же, тогда ему придется снова выстраивать жизнь и, скорей всего, снова с нуля.

-Александр Николаевич, - в ординаторскую заглянула медсестра, - вас главврач разыскивал. Срочно, - уточнила девушка.
-Срочно у меня только пациенты, а все остальное может подождать, - спокойно ответил Гордеев и углубился в очередной историю болезни. Спустя полчаса он все-таки решил узнать, что надо от него главврачу. Не ожидая ничего плохого, Гордеев уверенным шагом вошел в кабинет. Главврач, серьезный мужчина лет 50, предложил ведущему хирургу присесть.
-Александр Николаевич, - главврач замолчал, не зная как продолжить
-Ну, Кирилл Борисович, я вас слушаю, - с улыбкой поторопил его Гордеев, - говорите же.
-В общем так, - решился доктор, - вы уволены, - с этими словами он отвел взгляд. Услыхав такую ошарашивающую новость, Гордеев даже не изменился в лице, только поинтересовался:
-За что?
-Это была просьба из Москвы, - едва слышно произнес главврач.
-Спасибо, я понял, - спокойно ответил Гордеев и вышел из кабинета. Он прекрасно понял, чьих рук это дело. Внутри была пустота: ни злости, ни желания восстановить справедливость, вообще ничего. Он снял халат и пошел на выход. Он знал, что теперь покидает это здание навсегда, наверно он был даже рад, ведь больница – это единственное, что связывало его с прошлым и…и с Лерой.

Домой возвращаться не хотелось, хоть там его и ждали. Гордееву просто надо было успокоиться, просто успокоиться, чтобы не сорваться. Лучшим антидепрессантом для него было вождение, причем чем выше скорость, тем лучше. Вот и сейчас Гордеев сел за руль своего автомобиля и стартовал с места на третьей скорости. Шоссе почему-то было почти пустым, стрелка спидометра бесстрастно показывала скорость: 90…120…150…180…Александр Николаевич смотрел на несущуюся ему навстречу дорогу и постепенно успокаивался. Он прекрасно понимал, что с его опытом он может уехать в любой город и вновь работать хирургом. Так будет даже лучше, ничто не будет связывать его с прошлым, пора порвать эту непрочную нить. Гордеев въехал в городскую черту и начал сбавлять скорость, спидометр констатировал: 180…150…130…100…80…внезапно Александру очень захотелось увидеть Викторию: её глаза, её улыбку, услышать её бархатный голос, дотронуться до горячих губ…Резко повернув, он поехал по самой короткой дороге мимо автовокзала.

Евгения спешила на автобус, который вот-вот уже должен был отъехать. Женщина решила вернуться в Москву сегодня же, здесь она уже сделала все, что могла – заносчивый Гордеев уволен, её самолюбие отомщено. Она гордо вышагивала на каблуках, погруженная в свои мысли. Последнее, что она услышала был страшный визг тормозов. Последнее, что она увидела были стремительно приближающиеся фары автомобиля. Александр Николаевич в ужасе увидел фигуру, которая внезапно выскочила на дорогу. У него в голове пронеслось имя: «Женя». Педаль тормоза ушла в пол, машина затормозила, но было уже поздно. Раздался страшный звук удара тела о капот и звенящая тишина, сравнимая наверно только с той, что бывает на кладбище. На дрожащих ногах Гордеев вышел на дорогу и в ужасе осмотрел место ДТП. Что испытал Александр Николаевич, поняв, что он убил женщину, которую много лет любил, невозможно передать. Ужас, страх, паника…Но неожиданно Гордеев поймал себя на мысли, что не сожалеет о случившимся. Успокоившись, он огляделся вокруг и вдруг понял, что свидетелей происшествия нет. Не медля ни секунды, он сел за руль автомобиля и вновь стартовал на третьей скорости. Он спешил к единственному человеку, который поймет и примет его любым, он спешил к Виктории.

Через пятнадцать минут отходил автобус на Москву. Глеб гнал на предельной скорости, он боялся опоздать…опоздать и не сказать главного. Глебу было очень тяжело на это решиться, но он смог себя победить. С визгом он затормозил перед автобусом и тут же увидел его. Гордеев собирался входить в автобус.
-Александр Николаевич, - окликнул Лобов –младший хирурга. Тот незамедлительно обернулся, как будто ждал, что его кто-то остановит. Глеб быстрым шагом подошел к Александру и, глубоко вздохнув, произнес:
-Нам надо поговорить.
-О чем? – удивленно спросил Гордеев.
-В общем, - решился Глеб, - это я тогда выстрелил в Валерию. Это я её убил, - произнес наконец страшные слова Глеб. Мир поплыл перед глазами Александра Николаевича. Перед ним стоит убийца его Лерочки. И что надо делать? Сообщать в милицию, набить морду или убить? Гордеев не понимал, что надо делать. Внутри ничего не дрогнуло, поэтому Саша лишь грустно улыбнулся и срывающимся голосом произнес:
-Уйди, исчезни навсегда из моей жизни. Надеюсь мы больше не встретимся, - медленно развернувшись, Александр Николаевич поднялся в салон автобуса. Автобус медленно тронулся и поехал, Гордеев прижался лбом к холодному стеклу. За окном медленно проносились деревья, машины, люди…позади осталось все: любовь, разочарования, встречи, разлуки…а впереди не было ничего. Вика, милая Вика…он даже с ней не попрощался. Почему? Не хотел травмировать девушку, которую полюбил…да-да, именно полюбил, теперь он был в этом уверен. Вчера ему поставили диагноз: кавернома головного мозга. Ему не хотелось бороться, для него это уже не имело смысла. Но в памяти Виктории ему очень захотелось остаться здоровым, сильным, красивым, а не умирающим и беспомощным. «Прощайте», - прошептал Гордеев и закрыл глаза.

Ночные звонки как правило не предвещают ничего хорошего. С радостными новостями в три утра не звонят. Вот и в сегодняшнее ночное дежурство, Вадим Куратов вздрогнул, услыхав трель мобильника. И каково же было его удивление, когда на дисплее высветился номер его друга Гордеева. Куратов знал о болезни Гордеева и о том, что несколько месяцев назад он исчез, никому ничего не сказав.
-Да, - взволнованно ответил Вадим и услышал бесстрастный голос Александра:
-Вадик, передай Вике, что я очень её люблю. И попроси прощения.
-Саша, что случилось?
-Это мой последний звонок, - спокойно сообщил Гордеев. Куратов не верил своим ушам, его друг…его друга может не стать. Бред!!! Такого быть не может…
-Саня! Саня, стой, не делай этого!!! – крикнул Куратов в трубку, но ответом ему были короткие гудки. Несколько минут, Вадик тупо изучал какую-то точку на стене, потом сбросил с себя оцепенение и бросился к Виктории, которая сегодня дежурила в хирургии. С порога он ей крикнул:
-Езжай в Москву, немедленно, Гордеева нужно спасать. Вика секунду и поразмыслила и едва заметно кивнула. За Гордеевым она была готова ехать хоть на край света.

Вика робко вставила ключ в замочную скважину и прошла в квартиру. В воздухе витал знакомый аромат её любимого человека. Квартира была пуста и убрана. Только в гостиной белел листок бумаги, исписанный ровным, совсем не врачебным почерком:
«Я знал, что ты приедешь. Прости меня за всё и знай, что я тебя люблю. Сейчас я должен исчезнуть. Исчезнуть во имя тебя, меня и нашей любви. Я даже не смею надеяться, что ты меня дождешься. Когда-нибудь я вернусь, только сам не знаю когда. Через год, через два, а может через десять лет. Единственное мое желание – это чтобы ты была счастлива. Только помни: я тебя ЛЮБЛЮ. Прощай
P.S. Вик, я здоров, имела место врачебная ошибка». Прочитав последние строчки Виктория улыбнулась и, проведя рукой по своему животу, прошептала:
-Саш, мы тебя дождемся. Её взгляд упал на календарь – 31 декабря 2009 года.