Холодный и невозмутимый, Рейн нёс свои воды на север, в далёкое Северное море. На излучине реки, в городе Кёльне в водах могучей реки умирала заря. Кроваво-красные солнечные лучи на излёте падали в свинцовые воды реки и рассыпались в них тысячами бликов. Совсем незаметная человеческому глазу водная рябь преображала их в мириады отблесков. Отблески меняли свою форму, накладывались друг на друга, и в своём множестве принимали формы то могучих кораблей, то суровых бородатых лиц, поминутно сменяясь. Совсем как облака, порождения абсолютного хаоса природы. Словно неведомый пожар поглотил воду, песок и мост, творение рук человеческих. Мастера придали податливому песчанику форму древних сооружений, что когда-то возводили римляне дабы опутать сетью дорог свою могучую империю. Как и подражание античности в живописи и скульптуре, архитектура семнадцатого века переняла многое из наследия древних обитателей Италии и Греции. На мосту стоял человек. Молодой человек. Ничего удивительного: мост славился как место встеч влюблённых. Ничего удивительного не было и в его дорогом и изящном наряде. Ничего удивительного не было и в его золотых часах искусной работы, на которые он так часто глядел, что лень даже было закрыть и убрать в карман. Удивительна была лишь его поза. Даже со спины было видно, что этот молодой человек испытывает чувство лёгкой тревоги, вперемешку с неприязнью и даже злостью. Но со спины его видел только Рейн, а спереди прохожих буравил недобрый взгляд из-под прищуренных ресниц. Он ни секунды не задерживался на великосветских красавицах, которых здесь было немало, лишь однажды он учтивым и в то же время холодным и резким кивком головы поприветствовал одну из них, очевидно, знакомую. Он стоял долго, он устал ждать, но не уходил. В конце концов, когда уже сетчатая дорожка водной ряби, подсвеченная закатным солнцем, стала совсем короткой и узкой, молодой человек убрал свой роскошный хронометр в карман сюртука и с выражением отчаяния посмотрел на двух девушек, жавшихся к перилам на берегу. Те уже давно наблюдали за ним. Перешёптывались о чём-то, веселились, но не сговариваясь, глядели на него с завистью. У молодого человека не было ни времени, ни желания задуматься, кто они такие. Может быть дочери кёльнских бюргеров, отправившееся в место гуляний присмотреть высокородных женихов, а может быть просто те женщины, которых римляне назвали гетерами. Какая, в конце концов, разница! Бросив последний взгляд на них, молодой человек сошёл с моста и пешком двинулся в город. Тут к нему и подошли двое. Один был немолодой, начинающий седеть господин, другой выглядел примерно как и молодой человек, но держался он смирно, стоял за спиной седого. Одним словом, сразу стало ясно кто есть кто в этой маленькой компании. - Приветствую вас, герр Марк, - сказал Седой. - Покорнейше прошу простить нам наше опоздание. Ежу было понятно, что никто никуда не опаздывал. Марк не был слепым, он давно приметил эту парочку среди остальных, но не придал ей особого значения. Ну мало ли, сын привёл отца познакомиться со своей невестой... Конечно, поступать, как они, было подлинное свинство, Марк негодовал, но сдерживался. - Здравствуйте и вы, - отозвался он. - Простите нас за некоторые причинённые неудобства, мы не могли затевать наш разговор на людях. Железная отговорка, тут ничего не попишешь. Только на кой чёрт было звать на встречу в людное емсто, если там нельзя говорить! - Я так и понял. - сказал Марк. - Давайте ближе к делу. - Строго говоря, мы не уполномочены вести этот разговор. Мы лишь проводники, в нашу миссию входит доставить вас к нашему шефу. «И скрутить, если буду сопротивляться», - мысленно докончил Марк. Иначе зачем ходить вдвоём на такое плёвое дело. Спасибо Киру, с двумя, из которых один старик, он как-нибудь уж справится, в самом крайнем случае, убежит. - Хорошо, я в вашем распоряжении, - Марк изобразил покорность. Пожалуйте сюда, - молодой указал на средних размеров экипаж. Однако же, узнаётся рука старых орденцев. Средних размеров, неброский экипаж, которых в одном Кёльне сотня-другая. Хороший вкус, что и говорить, удачный компромисс между неприметностью и комфортом. Кучер, похоже был свой. Раз ехать приходилось в орденское логово, нечего левым людям знать где оно расположено. Марк вдруг понял, что теперь даже если он очень захочет, то никуда не денется. Его уже везут за город, где не будет посторонних и лишних свидетелей, что возможных противников уже стало трое. Ну да и ладно. Хадиб сказал во всём слушаться этих ребят, а Хадиб слов на ветер не бросает. Пожалуй, он был единственным человеком, кому Марк верил. Не доверял, но верил. В ордене каждый за себя, таковы правила, но верить можно. - Куда едем? - сам не понимая зачем, спросил Марк. Седой повернул к нему голову, посмотрел на него со смесью недоумения и презрения. «Как, ты ещё ничего не понял?» - казалось говорил этот колкий взгляд. Ответом он Марка так и не удостоил, снова принялся разглядывать портьеру. Да всё Марк понял, просто хотелось на его реакцию посмотреть. Это не просто пешки, люди что-то знают. По крайней мере, Седой. Ехали уже как-то долго, видимо путь был неблизкий. Ничего, умному человеку всегда есть о чём подумать. О причинах своего внезапного вызова Марк голову сломал ещё на мосту, поэтому самое время было пораскинуть мозгами над личностями своих провожатых. Седой что-то понимает, легально это или нет, молодой так, совсем пустышка. Внешность в данной ситуации не обманывала, хотя, как часто она играла в ордене злую шутку! Молодой – действительно ещё сопляк, Седой и правда в курсе дела. Наконец, экипаж остановился. Молодой открыл дверцу и спрыгнул в темноту. Ехали довольно долго, успело стемнеть. Лёгкий тычок чуть пониже плеча приказал зазевавшемуся Марку выходить. Не слишком-то они любезны, его провожатые. Темень, хоть глаз выколи! Ничего не видно. От внешнего мира остались только запахи и звуки. Пахнет полем, хоть и несильно. Марк, дитя города, не разбирался в сельском хозяйстве, но поле от леса отличить смог бы. А звуков не было вообще. Только голоса провожатых и кучера, поскрипывание рессор, невнятное кряхтение Седого... - Пошли, - сказал Седой, зачем-то переходя на хеттский. - Пошли, - согласился Марк тоже на хеттском. Молодой и Седой образовали импровизированный конвой впереди и позади Марка. Хоть бы огонёк какой взяли! Клоуны, конспираторы чёртовы. Шли долго. Сначала и правда было поле, пахло мокрой землёй. Потом Марк, чуть ли не под руки ведомый провожатыми почувствовал, что пошёл лесок. Дорогу они знали настолько, что могли буквально вслепую идти в темноте. Что ж, это достойно уважения, вот только зачем, когда можно взять самый слабенький фонарик и сходить нормально? Неужто пыль в глаза пускают? Нет, не настолько Марк важная птица, конспирируются просто, видимо, с легендарного Александера пример берут. Вот это уважения уже недостойно. Наконец, Марк различил впереди что-то белое. Это что-то призрачно маячило среди низеньких кустов. Когда подошли достаточно близко, стало ясно, что это камень, белый камень, причём тронутый рукой человека... Беседка! Всё понятно, канцелярия. Канцелярии особенно важных людей - вещи настолько секретные, что даже своим о их местоположении знать необязательно. Вот откуда этот дебильный маскарад и смешная конспирация. Седому и Молодому она, наверное, не кажется смешной. Марк даже не сразу понял, что его ввели в дом. Только когда под ногами зашуршали ковры, а в темноте обнаружилась лестница, Марк ощутил себя под крышей кацелярии. Его провели по длинным извилистым коридорам, где было темно и глухо, пахло чернилами и сургучом, и остановили перед массивной дубовой дверью. Седой постучал, потом резко открыл, и молодой буквально впихнул Марка вовнутрь. Не слишком любезно...
2.
Яркий свет больно разрезал глаза. Тепло неприятно обожгло лицо. Внутри было светло и натоплено, так, что в пот бросало. Жалко, наверное, выглядел сейчас Марк. Щурился от света, инстинктивно закрывал ладонью лицо, хотя свет шёл со всех сторон. Если кто и был в комнате, то он сейчас наверняка упивается его беспомощностью. Зачем всё это сделано? Зачем каждый жест и провожатых и всех остальных заточен на то, чтобы доставлять ему унижение? Собеседник был один. Он развалился в глубоком низеньком кресле и с блёклой, но довольной улыбкой наблюдал за Марком. Он пригласил сесть напротив него. Жестом, а не словом. Всё ещё слепой Марк подчинился. Но разговор начался лишь тогда, когда Марк совсем восстановил способность видеть. Он демонстративно бегло осмотрелся. Ничего так, кабинетик. Не маленький, весь завешанный холодным оружием самых разных мастей. На нём толстенный многолетний налёт пыли. Явно в руки никто не брал лет десять. На полу ковёр. Хороший, с длинным толстым ворсом. Весь в непонятного происхождения мусоре. Маленький журнальный столик цветного венецианского стекла, весь заваленный бумажным хламом. Два кресла. Удобные, но потёртые. Похоже, человек напротив здесь главный, любой другой не мог содержать свой кабинет в таком состоянии. Рад приветствовать вас в своём логове, герр Марк, - сказал толстоватый хозяин. - Счастлив приветствовать вас герр..... - Оливер, - представился хозяин. - ...герр Оливер, - закончил Марк. - Не желаете угоститься? - Оливер кивком головы указал на бутылку вина и какие-то бутерброды на журнальном столе. Марк покачал головой. - Ну что ж, а я вот с удовольствием с вашего позволения. Тот ещё балаган. Оливер пытается играть на контрастах. Приём достойный разве что мелкой сошки Кёльнской стражи. Действенный, но тупой, рассчитанный на тупых людей. А Марк не человек, он орденец. Оливер лишь налил себе в хрустальный бокальчик вина из бутылки без этикетки. Он развалился в кресле и начал: - Итак, герр Марк, я пригласил вас к себе на один разговор, который на мой скромный взгляд является достаточно важным. - Я весь во внимании. - Прошу простить меня за поздний вызов, - Оливер подчеркнул слово ВЫЗОВ. - Но, увы, это не моя вина. Дело в том, что ваш начальник, Хадиб настаивал на том, чтобы мы встретились в неурочное время, ссылаясь на то, что у вас много текущей работы. Мне пришлось подчиниться, хотя разумеется, я не хотел причинять вам неудобства. - Я полагаю, это к делу не относится, - Марк дал понять, что нисколько не интересуется взаимными распрями Оливера и Хадиба. - Совершенно верно! - Оливер позволил себе улыбнуться. - Итак к делу. - Оливер подвинул тот самый заваленный бумагами журнальный столик, поставив его аккуратно между креслами. - У меня к вам очень любопытное, на мой взгляд, предложение. - Излагайте. - Я предлагаю вам работу герр Марк. Хорошую работу, не чета той, которой вы сейчас занимаетесь. Марк молчал. Стоит подождать с вопросами. - Я не предлагаю вам работу информатора, к которой вы испытываете столь сильную неприязнь, я вижу в вас хорошего мирянина, и хочу понаблюдать вас в этом качестве. Тут уж Марк не удержался: - А как, позвольте узнать, меня отпустит Хадиб? - Вот, пожалуйте, - Оливер протянул бумагу. - Это бумага ставит вас в известность о том, что Распоряжением германского куратора Хадибу вы более не подчиняетесь и поступаете в моё распоряжение. - Тогда зачем весь этот балаган? Я получил от вас устный приказ... - Подождите, герр Марк. Здесь ещё нет моей подписи. Я могу сейчас же бросить бумажку в камин... Марк посчитал, что сейчас со стороны Оливера было бы уместным сделать вид, что он выбрасывает бумагу в огонь, но его не последовало. - Но мне кажется, что вы человек здравомыслящий, и не будете плевать в своё будущее, - продолжил Оливер. - Тогда подписывайте бумагу и отдавайте приказ. - Ну зачем же насиловать человека? Мы ведь можем сделать всё по-доброму... Марк не понимал, зачем же всё-таки устроен этот театр с блужданием в тёмном лесу и деланными разговорами. - Хорошо, допустим. В чём состоит дело? - Есть здесь в Германии один щекотливый вопрос и вы со своим опытом будете нам крайне полезны. - Каким опытом? - Опытом светской жизни. У нас нет хороших мирян такого профиля в данный момент и вы нас бы очень выручили, занявшись этим вопросом. Боюсь, подробности я вам смогу раскрыть только после вашего согласия. - У меня есть время подумать? - Не очень много. Оливер сверлил его всепроникающим взглядом, который имели лишь только старые помнящие. Казалось, он выворачивает душу. Груз прошлых лет, накопленный опыт позволял им знать, что человек думает и чувствует. - Я согласен, - проговорил, наконец, Марк. Только идиоты отказываются от таких предложений. Марк уходил от старой ненавистной информаторской работы и получал перспективное мирянское задание. Если всё хорошо сложится, то и дальнейшее повышение. Прости, Хадиб, но своя шкура дороже, в ордене каждый за себя. - Вот и чудесно. Теперь я смогу со спокойной душой сделать росчерк на этой бумаге. Всё, отныне вы мой сотрудник, - наверное, именно таким голосом Сатана говорил, когда заключал свои контракты со смертными. Таким голосом он забирал их души.
3.
С утра Марк был злой и невыспавшийся. Голова гудела, мысли путались. Почти всю ночь Оливер втолковывал Марку предстоящее дело. Ещё одна черта старых помнящих – они способны двое-трое суток провести в напряжённой работе. Для них человеческое тело не более чем оболочка, они в совершенстве умеют с ней бороться. Их сознание сильнее животных слабостей. Организм Марка довольно плохо воспринял бессонную ночь. Одно дело просто не спать, и совсем другое - запоминать людей, события и даты. Огромнейшая разница! Марк всё же не надеялся на то, что в таком состоянии всё запомнил досконально, поэтому тащил с собой довольно увесистый портфельчик, доверху набитый бумагами: всевозможные досье, доклады, отчёты, плюс кое-что из архива. Карманы сюртука, внутренние и наружные, разбухли от документов, подорожных, казначейских обязательств и тому подобного. Выезжать надо немедленно. Придётся снова терпеть бытовые неудобства по поводу резких переездов. Однако, это полная ерунда по сравнению со сменой шефа и рода занятий. Тут придётся чистить голову, а это порой куда сложнее. Работа предстоит сложная, но интересная. Итак, Оливер направил его в Баден. По приезде туда он должен забыть, что он орденец и помнящий, вжиться в легенду. С этого момента его зовут Андреа Леонардо Доретти, он итальянец, и делишки у него в Бадене какие-то тёмные. В Италии всё схвачено, если кто-то будет не очень глубоко копать, то обнаружит, что человек по имени Андреа Доретти действительно жил именно там-то и именно тогда-то; всё в точности, как он говорит. Первоначальной задачей для него будет как можно ближе подобраться к правящим кругам и свести знакомства с влиятельными людьми. Стандартная работа мирянина. Но это в перспективе, а сейчас предстоит выучить свою легенду, а это без малого сорок листов текста...
4.
Баден, Германия 1671 г.
Марк сидел в карете, катящийся к дому Адама Монса, известного и уважаемого члена баденского света. Рядом с ним воссидал один и его информаторов, докладывающий о поведении трёх интересующих его лиц. В докладе на самом деле не было ровным счётом ничего выдающегося. Всё скорее наоборот, очень предсказуемое. Марк дослушал до конца и отпустил мальчика, уже подъезжая к особняку Монса. Миряне, особенно старые, презрительно называли информаторов низшими помнящими. Это мальчики на побегушках, рабочие пчёлки, одним словом те, у кого не хватило талантов и везения, чтобы попасть в привелегированный класс. И тянут они теперь свою лямку, пусть не очень трудную, но неприятную. Они слушают, вынюхивают, собирают информацию и компромат на определённых лиц ну и так далее. Чтобы один-единственный мирянин колесил по Европе, сорил деньгами и выполнял поручения своих шефов, требуется несколько десятков пчёлок, дабы обеспечить его средствами и прикрыть сказки, которые он плетёт.
Андреа молодцевато соскочил с кареты на ходу и бодрым шагом двинулся к дверям. Дворецкие были уже давно предупреждены о его скором появлении и не задавали лишних вопросов. Монс уже ждал его практически на пороге своего дома. Крепко пожав Андреа руку после принятого сдержанного приветствия, герр Адам сделал пригласительный жест рукой и сам повёл его в дом. Особнячок Монса внутри не выглядел так помпезно, как снаружи. Убран он был довольно скромно, но в меру, именно настолько, насколько позволял хозяину его статус. Здесь не было гигантских люстр с тысячами свечей под потолком, богато украшенных золотом мраморных лестниц, щедро отдекорированных балкончиков на втором этаже, чтобы можно было сверху смотреть на происходящее. Да даже в гостиной потолки не были столь высокими, как это было принято в богатых домах того времени. Зато здесь в изобилии путались под ногами всевозможные слуги. Что-то происходило, но Андреа это не волновало. Герр Адам провёл Андреа вдоль самой стены, дав возможность полюбоваться на замечательные произведения живописцев. Они находились на одной из стен овальной гостиной, так, что если зайти в дом через парадный подъезд, то они будут по правую руку. Андреа нарочито медлил, проходя мимо них. Медные канделябры, дававшие лишь мягкий полусумрак во всей гостиной, здесь стояли чаще, так что картины находились под ярким светом. Все они были оправлены в искусно сделанные позолоченные ризы. Марк понял, что эта коллекция живописи – гордость хозяина. Грех не сыграть на этом. Отношения людей, тем более краткие все зиждятся на таких вот мелочах. Первого впечатления о себе второй раз не создать. - Чудесная коллекция, герр Монс. - изрёк наконец Андреа, когда они завершили обход и уже были готовы пройти далее. - Разрешите ли вы мне пройти полюбоваться на них ещё разок? Очень уж они хороши. - Конечно, любезный сеньор Доретти. Я слышал, что у вас в Италии уважают искусство. - Однако к сожалению не так рьяно как хотелось бы лично мне, но я думаю всё-таки более чем в северных областях Европы. Но к счастью и здесь находятся не безразличные к искусству люди, как вы. - Благодарю за похвалу, я и вправду по силам стараюсь поддерживать и развивать высокие душевные порывы людей талантливых. - Вот эта очень уж хороша, чудо! - произнёс Андреа, указывая на одно из полотен. - Подлинный шедевр! Это был морской пейзаж. Спокойное лазурное море в ясный день. Вблизи от скалистого берега на небольшой волне покачивались несколько утлых рыбацких судёнышек. Андреа почти наугад ткнул в одну из картин. Шестое чувство подсказывало, что именно это полотно - одно из жемчужин коллекции. Да это и неважно, у молодого Андреа есть право на ошибку. - Да, эту я купил в Голландии у вдовы одного из художников, мало кому известных. Я заплатил за неё хорошие деньги, которые старухе хватит до конца жизни. - не без гордости продолжил хозяин. - Да, достойное украшение достойному дому. Но может быть нас ждут за столом? - Да, конечно, вас всегда там ждут. Стол к обеду не был накрыт в большой гостиной. Он располагался в маленьком боковом холле. Это был довольно маленький столик резного дерева, однако такой, чтобы за ним с комфортом разместились шесть человек. Он был накрыт по тому же принципу, что чувствовался в каждой пылинке этого дома. Никаких излишеств, но всё что надо было. Хозяин чинно, со всей важностью подвёл гостя к столу. Сам он сел по одну сторону стола во главу обеда, Андреа же был им усажен на другой конец. С каждой стороны оставалось по два свободных места. - Моя жена хочет присоединиться к нам. - объяснил Монс. - Буду рад засвидетельствовать своё почтение вашей супруге. - ответил Андреа. Подумав с сожалением, что присутствие женщин не очень располагает на ведение деловых разговоров. А говорить предстояло о делах. Фрау Монс пришлось ждать ещё минут пятнадцать. Ну ничего, терпимо. Не умеют некоторые женщины быстро собираться. Монс был явно недоволен этим, но виду не подавал. Это можно было понять лишь по выражению глаз. Глаза всегда выдают чувства человека. Наконец она спустилась. Но она была не одна. С ней шла миловидная девушка лет семнадцати. Дочь? Тогда совсем худо. - А, София... - сказал герр Монс. - Да. я решила, что её общество не будет стеснять нашего гостя. - сказала фрау Монс. - Ну что вы, что вы... Как может такое общество хоть кого-то стеснять? - соблюдая этикет, ответил Андреа. Внутри него бушевала маленькая буря. Сроки поджимают, а быть слишком навязчивым с такими, как Монс, нельзя. И тем более нельзя дать понять его домашним, что они лишние. - А это София, моя воспитанница, прошу любить и жаловать. Андреа сдержанно поклонился девушке. Всё встало на свои места. Монс хотел от него того же, что и все остальные. Женить его на своей родственнице. Только с той лишь разницей, что все выдавали за Андреа дочерей, а Монс – воспитанницу. Скорее всего она его дальняя или не очень родственница, осиротевшая, а он, добряк, принял её под свой кров. У него было кроме того, трое своих детей. За пустыми разговорами прошло больше часа. То есть время уже шло к девяти часам вечера. Пришло уже время и о делах поговорить, но Андреа не знал с какого конца подступиться к этому щекотливому вопросу. А другого шанса уже не будет. Монс был единственным человеком, который мог отрекомендовать Андреа Лоберсам. Наконец он решился. Тщательно подбирая слова, он начал: - Герр Монс, я в вашем свете человек новый, скажите откровенно, что за люди Лоберсы? - О, почтенный древний род. Они потомки самого Фридриха Барбароссы, предводителя первого крестового похода. Кстати, его последние потомки по прямой линии. Очень богаты и уважаемы. - Странно, но я о них услышал только сегодня, да и то практически случайно, из чужого разговора. - Ну вы же в наших краях всего лишь с месяц, поправьте меня, если ошибаюсь. - Да, я правда здесь живу только месяц, но если они и вправду столь знамениты и влиятельны, как вы утверждаете, то я их должен знать... - Молодой человек, поймите, не все люди любят вести такой образ жизни, как мы с вами, - Монс усмехнулся. - Некоторые любят покой и тишину семейного очага. - То есть они довольно редко появляются в свете? - Да, хоть и постоянно живут в столице. - Жаль, я думаю многим приезжим, как я, хотелось бы посмотреть на потомков самого Желтобородого. - Ну, кому надо, тот посмотрит, - с намёком произнес Монс. - Они крайне редко выезжают, но немого чаще приглашают к себе. На большие семейные праздники. - Я положительно заинтригован, герр Монс. Судя по всему вы имеете честь присутствовать там... - Да, Герберг Лоберс меня лично пригласил на вечер по случаю годовщины его свадьбы. Мы с ним служили вместе ещё в тридцатилетнюю войну. Совсем ещё мальчишками были, - герр Адам ностальгически закатил глаза. - Я вам завидую чёрной завистью... - сказал Адреа. Маленький крючок для Монса. Купится или нет? - Из-за чего, сеньор Доретти? - Ну как, вы и ваша семья близко знакомы с самим Гербергом Лоберсом, богатейшим и знаменитейшим из дворян, потомком Фридриха Первого! Этикет ставил Монса в тупик, чего и добивался Андреа. Основное его пусть и негласное правило гласило, что хозяин ни в коем случае не должен принижать гостя. Именно этим сейчас, получается, и занимался Адам Монс. В его положении было нечто неразрешимое. Наконец его выручила жена: - А что если мы возьмём на себя смелость познакомить достопочтенного сеньора Доретти с этим пресловутым потомком Барбароссы? Я думаю, ваш старый товарищ простит нам маленькое злоупотребление его добротой и гостеприимством. - Да, да, конечно. София, детка, вы же идёте на вечер? - спросил он свою воспитанницу. - Да... - немного сконфузившись, ответила та. За весь ужин Андреа впервые услышал её голос. Повидал он таких ещё в Кёльне. Скромницы-затворницы, вот только то и дело пронзит из-под ресниц жаркий взгляд. Такие делятся на две категории. Первых их нелёгкая судьба научила прорастать сквозь камень и из них получаются великие интриганки. Вторые – истинные затворницы, не хотят причинять конфуза своим благодетелям. Кто же София? Добрая душа или хорошя актриса? Марк поймал себя на том, что неотрывно смотрит на девушку. Ладно, думать сейчас надо не над этим. - Я думаю, любезный сеньор Доретти не откажет нам в чести сопровождать Софию на праздник? - Конечно, с превеликим удовольствием. Вот так маленькое чувство собственного достоинства превозмогает здравый смысл. Пока всё шло лучше некуда. Андреа взглянул на Софию. Может ли эта девушка чем-нибудь помочь? Может быть стоит поближе познакомиться через неё с Монсами? Пусть это будет запасным вариантом...
Продолжение интригует. Только произошла смена главного героя. Согласна с некоторыми комментариями, что немного скучновато, потому что затянуто. Наверное эту часть стоило бы разбить на две. Мне нравится произведение, тема интересная, начинает проглядываться идея, персонажи правда главные не совсем пока раскрыты, но я так понимаю дальше будет понятней. Загадочные помнящие, управление миром а теперь еще и во времени, могущественный орден- люблю закрученные сюжеты)
[Р] В целом понравилось, но не так как предыдущая часть. Язык в некоторых местах старомоден, так сказать, но не думаю, что это минус) Много повторов. По-моему эта часть немного затянута, особенно диалоги. В итоге переодически интерес сменяется лёгкой скукой, которая в свою очередь снова сменяется интересом... Как то волнами Ещё что не понравилось, так это то, что не всё понятно, это затрудняет чтение... Надеюсь дальше всё проясниться.
старухе хватит до конца жизни. - не без гордости продолжил хозяин - запятая вместо точки. Но может быть нас ждут за столом? - хорошо бы обособить "может быть" запятыми. Стол к обеду не был накрыт в большой гостиной. Он располагался в маленьком боковом холле. Это был довольно маленький столик резного дерева, однако такой, чтобы за ним с комфортом разместились шесть человек. Он был накрыт по тому же принципу, что чувствовался в каждой пылинке этого дома. Никаких излишеств, но всё что надо было. - подсчитайте, сколько тут слов "был-было"... Кстати, в последнем предложении перед "что" должна стоять запятая. Хозяин чинно, со всей важностью подвёл гостя к столу. - в данном случае перед словом "подвёл" должна стоять запятая. Да. я решила, что её общество не будет стеснять нашего гостя - "я" с большой буквы... Ну, или запятая вместо точки, как хотите. У него было кроме того, трое своих детей. - хотел дождаться резюме, но не могу больше смотреть на такое безобразие. Виктор! При всём моём уважении к вам, вынужден заявить - вы слишком увлекаетесь описаниями, и потому даже не задумываетесь над смыслом того, что вы пишете! "У него было кроме того" - бог с ней с запятой, но ведь речь шла о девушке, вероятной дальней родственнице! Да, я понимаю, что это устоявшееся выражение, но здесь по смыслу следует говорить "кроме той"! Да, именно так! Хотя это и ломает стиль, так что рекомендую вам вообще избавиться от этого предложения! Судя по всему вы имеете честь присутствовать там... - запятая перед "вы". Герберг Лоберс меня лично пригласил на вечер по случаю годовщины его свадьбы - ошибка оформления - между словами "вечер" и "по" два подряд пробела. А что если мы возьмём на себя смелость - запятая после "что".
Хочется отметить несовершенство диалогов. Они... "неживые". Попытки продемонстрировать нам некие знания этикета (возможно даже придуманные самим автором) делает повествование скучным и одноцветным. Явно не хватает мыслей героя, его переживаний, сомнений (особенно сомнений! ничего не сказано ни о плюсах, ни о минусах его нового положения!). Но сюжет пока заставляет удерживать внимание читателя. На некоторые ошибки правильно указал Антон, я их старался не повторять. Есть ещё пара мест, вызвавших у меня сомнения, поскольку автор слишком любит увлекаться и всё запутывать - там надо смотреть по ситуации. Указывать на это я не стал, но впредь рекомендую вам, Виктор, быть более внимательным.
но не сговариваясь, глядели на него с завистью - запятая перед "не". дочери кёльнских бюргеров, отправившееся в место гуляний - "отправившиеся". Одним словом, сразу стало ясно кто есть кто в этой маленькой компании - запятая после "ясно". в самом крайнем случае, убежит - необязательная запятая. Пожалуйте сюда, - молодой указал на средних размеров экипаж - перед "Пожалуйте" пропущено тире. Средних размеров, неброский экипаж - запятая не нужна. Кучер, похоже был свой - запятая перед "был". нечего левым людям знать где оно расположено - запятая перед "где". Зачем каждый жест и провожатых и всех остальных - перед вторым союзом "и" должна стоять запятая. Рад приветствовать вас в своём логове - пропущено тире в начале прямой речи. Приём достойный разве что мелкой сошки Кёльнской стражи - запятая перед "достойный". Дело в том, что ваш начальник, Хадиб настаивал на том - запятая перед словом "настаивал". - Итак к делу. - не хватает запятой после слова "Итак". Есть здесь в Германии один щекотливый вопрос и вы со своим опытом будете нам крайне полезны. - запятая перед "и". У нас нет хороших мирян такого профиля в данный момент и вы нас бы очень выручили, занявшись этим вопросом. - то же самое. По приезде туда он должен забыть, что он орденец и помнящий, вжиться в легенду - "по приезду". Марк сидел в карете, катящийся к дому Адама Монса - позвольте, так катилась карета или Марк? Если карета, тогда "катящейся". Рядом с ним воссидал один и его информаторов - "восседал". О, да Антон на это уже указывал, надо же... собирают информацию и компромат на определённых лиц ну и так далее - запятая перед "ну". как это было принято в богатых домах того времени - хм... если нам рассказывают о впечатлениях героя, и если это не познавательный экскурс для читателя, то должно быть "этого времени"... Ведь так? Отношения людей, тем более краткие все зиждятся на таких вот мелочах - запятая после "краткие". Чудесная коллекция, герр Монс. - изрёк наконец Андреа - вместо точки следует поставить запятую. Однако к сожалению не так рьяно как хотелось бы лично мне, но я думаю всё-таки более чем в северных областях Европы. - Ха! Мощь! Очень сомнительное предложение, поработать с которым я предложил "ворду". Попробуйте проверить его на ошибки в "ворде", и вас ждёт сюрприз! Лично я смеялся долго.. ))) А теперь по делу. То, с чем не справился "ворд", но с чем вполне способен справиться я. Запятые должны стоять после слов "однако", "сожалению", "рьяно", "думаю"! Во как! Да это и неважно, у молодого Андреа есть право - здесь всё же "не важно" раздельно...
[P] Слишком много повторов. Такое ощущение, что автор не перечитывал своего творения или же очень бегло. Интерес теряется. Не знаю почему, но теряется. Хочется дочитать дальше побыстрее и узнать чем же закончится сие произведение. Ещё кое-что: может, конечно, я просто не знаю, но Андреа - это, вроде, женское имя, а мужское - Андре. И можете объяснить мне, кто такое бюргеры? Итог: 4
0
хотел дождаться резюме, но не могу больше смотреть на такое безобразие. Виктор! При всём моём уважении к вам, вынужден заявить - вы слишком увлекаетесь описаниями, и потому даже не задумываетесь над смыслом того, что вы пишете! "У него было кроме того" - бог с ней с запятой, но ведь речь шла о девушке, вероятной дальней родственнице! Да, я понимаю, что это устоявшееся выражение, но здесь по смыслу следует говорить "кроме той"! Да, именно так! Хотя это и ломает стиль, так что рекомендую вам вообще избавиться от этого предложения! 
