Сидя в экипаже Монса следующим вечером, Марк не на шутку разнервничался. Что будет у Лоберсов в доме он так и не выяснил. Ни состав гостей, хотя бы примерный, ни кто из их семьи появится на торжестве, ни что, собственно, готовится. Этого просто никто не знал. Одним словом, информации всё равно что нет вообще. Марк ехал в полную неизвестность. Придётся импровизировать. Не сказать, чтобы Марк не умел этого делать, не любил он. Некоторые миряне тщательно раскладывали по полочкам свои будущие поступки, составляли подробный план своего поведения. Некоторые же напротив, всецело полагались на интуицию и действовали по обстановке. Марку удавалось нечто среднее. Чтобы импровизировать, надо иметь хороший опыт, которого у Марка не было, чтобы думать надо уметь предвидеть ответные действия людей, на что у Марка тоже не было особенных талантов. В экипаже было четыре посадочных места, он был не слишком большой, но не тесный и довольно комфортный. У Монса хорошее чувство меры. Он вообще неординарный и интересный человек. Жалко, что приходится его так грубо использовать. Рядом с Марком сидела София. Она, как и всегда, вела себя паинькой. Не любил Марк таких. Если она и правда такая, то будет очень сложно работать, если она актриса, то всё ещё хуже. По возможности хорошо бы воздержаться от такого запасного плана. - Скажите, герр Доретти, а какие увеселения приняты в Италии? - спросила госпожа Монс. Она о чём-то беседовала с мужем вполголоса, Марк тактично пропускал это мимо ушей, делая вид,что всецело занят их воспитанницей. - На самом дела Италия и Германия очень похожи. И увеселения и войны, я думаю, у нас одинаковые. - А я считаю, что у нас очень много различий. У севера и юга очень разный темперамент, - сказал Монс. - Темперамент разный, трудно не согласиться, но вот всё равно, в очень многих областях сходство колоссальное. Взять хотя бы наше государственное устройство. И Германия, и Италия раздроблены на множество маленьких государств, одни и те же люди живут под разными владыками. В маленьких обществах люди очень хорошо знают друг друга, каждый на виду, а это, согласитесь, выставляет определённые рамки на поведение людей. Мне вот, например, не потребовалось ни малейших усилий, чтобы привыкнуть к местным обычаям и местным людям. - Вы умный человек, герр Доретти, заходите к нам почаще. - Герр Адам прервал разговор, поскольку они уже почти приехали. - Хорошо, я по возможности буду захаживать в ваш гостеприимный дом. Экипаж остановился. Чета Монс вышла в дверь направо, предоставив молодым секундочку, чтобы они побыли наедине. Андреа бодро соскочил из экипажа, подал руку Софии. Эти движения он немного порепетировал вчера вечером, так как совершенно не имел опыта: информаторам не рекомендовалось заводить слишком уж близкие контакты. Она позволила себе улыбнуться. Марк взял её под руку. Он глядел на неё с выражением уверенного в себе человека, даже немного нагловато. В зале было шумно, хоть и немноголюдно. Горели свечи, суетились слуги, собирались гости. Монсы проследовали ближе к центру залы. Здесь их знали и уважали, в отличие от Андреа и Софии. Стоп! Внезапная мысль молнией пронзила разум Марка. Почему Монсы не привели своего среднего сына и незамужнюю дочку? Почему взяли с собой лишь Софию и Марка прицепом? Неужели так всерьёз задумали её выдать? Бедная девочка, надо быть с ней поласковее. Совсем, видно, замучила своих благодетелей. А это значит, что запасной план Марка ни к чёрту не годится. Выдадут, и к стороне. Мда, невесело. Эх, София, помог бы, да вот только ни времени ни сил. Надо отойти подальше. Андреа начал забирать в сторону. София сначала удивилась, но потом покорилась ему. Бедная девочка. Андреа держал путь туда, где больше молодых. Вышел он к кружку человек в пятнадцать. Все как на подбор мужчины, молодые, ровесники Андреа. - А, вот и наш герр Доретти! - воскликнул один из них. Марк свёл с ним знакомство относительно недавно. Он был сыном то ли банкира, то ли ещё-кого-то в этом роде. Богатый, но без титула, поэтому окружающие смотрели на него немного свысока. Высокий и полный, вечно суетящийся и неуёмный, он являл собой комичное зрелище. - Я уже собирался пройтись по залу и поискать вас. Ни на секунду не мог вообразить, что вы да не найдёте способ проникнуть под эти своды, где столько приятных и интересных людей, - он даже приплясывал от нетерпения. - Проходите к нам, прошу. Вижу, что вы не один. Представьте пожалуйста, свою очаровательную спутницу. - София Монс, - коротко ответил Андреа. Рука Софии при этом сжалась на его локте. Похоже, она носила другую фамилию. Но присутствующие на эту оплошность Андреа не отреагировали, по крайней мере, внешне. Центр маленького общества составляла возлежащая на диване молодая особа. Он не видел её раньше в их компании. Марк знал около половины собравшихся здесь людей. Он пожал руки всем, кого знал, и был мигом познакомлен с оставшимися. Все, как на подбор знатные и богатые, такое ощущение, что кто-то намеренно собирал этот калейдоскоп баронов и банкиров, элиты из элит. Поначалу появление нового лица вызвало некоторую обеспокоенность присутствующих, но это только поначалу. Возможно, потому что Андреа был не один. Андреа посмотрел на сынка банкира и совсем чуть-чуть, на долю секунды скосил глаза на блистательную молодую особу на диване, которую тот отчего-то обделил своей неуёмной энергией. На его лице отразилась душевная борьба, но колебание было минутным. - Анжелина Лоберс, дочь нашего радушного хозяина, - сказал он. Девушке было от силы лет семнадцать. Осыпанная блеском, окружённая цветом местного общества, она скучала. Ей были в тягость все эти люди. На лице сияла лучезарная улыбка, но глаза... Её глаза были совсем как у помнящих – в них отражалась печаль и тоска. Люди здорово подвергаются внешнему влиянию, когда чувствуют тоску и одиночество, Марк прекрасно это знал. Вот он, его шанс!
2.
Не сказать, чтобы Андреа приняли с распростёртыми объятьями, но гостям был интересен гость из далёкой южной страны. За обыкновенными в таких случаях разговорами, к которым Марк успел привыкнуть, прошло полчаса или немногим больше. Потом начались танцы. Лоберсы пригласили блестящий оркестр на свою годовщину, вот только Марк не любил танцы. Он честно отплясал с Софией первые два. Он глядел ей в глаза, как бы извиняясь за то, что вскорости последует. Помнящие крайне редко вообще задумывались о человеческих чувствах, но это был особенный случай. Жалость иногда присуща и каменным сердцам. Наконец, Андреа выдавил из себя: - София, я не самый лучший танцор, давай я не буду позориться. Она посмотрела на него с такой грустью, что сердце помнящего сжалось. Они вновь подошли к дивану. Анжелина подвинулась, уступая Софии место. С тех пор, как они оставили маленькую компанию, народу в ней стало заметно меньше. Анжелине, видимо, танцы не нравились. Они разговорились. Вряд ли Анжелина сама подобрала себе такое окружение, скорее всего, это постарались её родители, желающие выдать дочь как можно прибыльнее для себя. А она как могла, противостояла этому, может быть, сознательно, а может вследствие духа противоречия. Андреа же родителями не навязывался, это был один из тех немногих, что она «подобрала» сама. Поэтому он был ей немного интереснее остальных. Андреа был весел, изысканно шутил, Анжелина смеялась в голос, не стесняясь никого, и синие её глазки, казалось, освещали мир. Потом она всё-таки решила пойти потанцевать и выбрала Андреа, несмотря на немой протест Софии. Чувствуя неловкость в сложившейся ситуации, её пригласил один из свиты Анжелины. Он смотрел в глаза партнёрши по всем канонам медленных танцев. Не было в его взоре уже того нагловатого выражения, с которым он общался с Софией. Анжелина – совсем другое существо, тут надо деликатнее. Андреа краем глаза заметил, что Анжелина сняла с его плеча руку и помахала на балкончик второго этажа. Там сидела немолодая чета и ещё несколько человек, невидимых в глубине. Не иначе виновники торжества, родители. Монс упоминал, что не любят они шумных праздников. Интересно, надо запомнить их лица. - Интересный ты человек, Андреа, - сказала Анжелина. - Пойдём, я тебя родителям представлю. Бывает, когда удача сама идёт к тебе в руки. Только полный идиот мог отказаться от такого подарка судьбы. И как-то сразу стало всё равно, что подумают люди о его внезапном оставлении Софии. Монсы – отработанный материал, про них можно забыть, а что касается остальных гостей, то вскорости у них будет другой повод для разговоров, куда более существенный. Балкончик напоминал театральную ложу, для завершения сходства не хватало только биноклей. Внутри в глубоких креслах сидело четыре человека: немолодая чета и два относительно молодых человека. Строго говоря, выглядели они совершеннейшими ровесниками, но Марк взглядом помнящего видел, что на самом деле один другого старше лет на пять. Все четверо повернулись к двери ещё до того, как она распахнулась. Они не могли не заметить Анжелину, идущую к ним из залы. - Какого гостя я вам привела! - Анжелина так вскричала, что у Андреа заложило правое ухо. Она выставила его вперёд – Андреа... Андреа... - Андреа спиной ощущал её лёгкую растерянность. - Андреа Леонардо Доретти – представился он с лёгким поклоном. Не по правилам, но здесь даже полезно немного почудить, это работает на экзотику. - К вашим услугам. - Меня зовут Герберг Лоберс, - Ох, как он это сказал! С гордостью, но не надменно. Хорошо, когда человек перед тобой как открытая книга. - Моя супруга, мои сыновья, - представил он всех присутствующих. С моей дочерью, я думаю, вы уже знакомы. Отлично, последнее было сказано с лёгкой издёвкой, в расчёте на то, что поймут все, кому надо. И тут Андреа словно захлестнуло. Первого впечатления не создать дважды, надо ловить момент. Андреа выпятил грудь, подошёл к Лоберсу и протянул ему руку. Древний жест. Я пришёл без оружия, с миром, прими гостя. Лоберс немного ошарашенно пожал её. Андреа принял его правила игры полунамёками и одержал первую победу. Лоберс не мог не пожать ему руку, иначе он нарушил бы неписаные законы гостеприимства, причём на людях. Он немного улыбнулся. Потом были разговоры, в основном с баронессой Лоберс. Навиделся таких женщин Марк за свою недолгую службу информатором. Через пятнадцать минут она в нём души не чаяла. Правда, из-за этого пришлось на время забыть об общении с Анжелиной. Тут Марк допустил первую и последнюю оплошность в этот вечер. Он проморгал момент, когда Анжелина вернулась в зал. Заметив это, он поспешил проститься и бросился вниз. Лоберс бросил ему вслед взгляд, как бы говорящий: «Ох уж эта молодёжь, все их секреты шиты белыми нитками». Андреа вернулся к Софии и горячо извинился за своё отсутствие. - Ты знаешь Андреа, я замечательно провела время, ничуть не скучала, - сказала она, как бы в отместку. В ней говорило вино, отличное бургундское, которым щедро обносили гостей слуги. - Ну вот и славно. Смысл этих слов она поймёт потом.
3.
Уже через месяц Андреа и Анжелина могли позволить себе остаться наедине в саду усадьбы Лоберсов. Тут Андреа преуспел. На следующий же день после праздника он прислал шикарные подарки всему семейству Лоберсов. Самый изысканный, конечно же, достался Анжелине. Это была удивительной работы музыкальная шкатулка, сделанная из золота и украшенная камнями. Каких усилий стоило Марку добыть её! Сколько волокиты пришлось претерпеть! Но он додумался сделать это ещё до своего знакомства с Анжелиной. Шкатулка и впрямь была очень хороша. Она была сделана руками прославленного на всю Европу ювелирного мастера и выкуплена в орден. Анжелина была без ума от этого дорогого и красивого подарка. Здесь Андреа немного схитрил. Вообще дорогие подарки из золота принято было дарить в знак самых серьёзных намерений. То, что Лоберс принял этот подарок для своей дочери означало, что он по большому счёту согласен выдать её за Андреа. Шкатулка была столь хороша и так понравилась Анжелине, что Лоберс принял подарок. С тех пор Андреа бывал у них почти каждый вечер: имел полное право Они сидели на скамейке в дальнем углу садика. Четверть акра земли были застроены мраморными скамейками и беседками, обсажены тенистыми кустами сирени. На нескольких больших клумбах благоухали голландские розы. В середине был прудик с гусями и утками, довольно обширный и довольно ухоженный. По периметру живой изгородью вставала целая небольшая рощица молодых дубков. По просьбе Анжелны в нескольких местах в ней были сделаны “окна”. Сделано это было судя по всему, недавно, так как эти прорубки ещё пахли щепкой и в местах, где были раскорчёванные пни зияли маленькие земляные холмики, ещё не поросшие травой. Они смотрелись как проплешины на аккуратной шевелюре старого уже человека. В самом дальнем углу, как раз в таком “окне” была поставлена скамейка, на которой и сидели Андреа и Анжелина. Над скамейкой через год-два будут шелестеть на ветру кусты сирени, а пока же довольно молодые саженцы тянули неуклюжие ветви к востоку, туда, где скоро взойдёт солнце. Летняя ночь была всё ещё свежа. Почти полная луна светила над садом. Звёзды тонули в её мягком свете. Ни одной тучки не было видно до самого горизонта. Андреа смотрел в тёмную лазурь неба, где сиял Млечный Путь. Сегодня был шестнадцатый день рождения Ангелины. Как будто специально для неё небесные силы разогнали тучки, что маячили с утра. Анжелина прижималась к нему с левого плеча. Он немного обнимал её рукой. На тесной скамейке по-другому было не разместиться. Анжелина с самого начала стала положительно относиться к ухаживаниям Андреа, а вскоре за общим семейным столом живо рассказывала о них. Это Андреа знал со слов старого Лоберса. Лоберс, к удивлению, с первых же минут помогал Андреа всеми силами. Он то хвалил Андреа и представлял его чуть ли не идеалом. Говорил, что он редкое сочетание денежного жениха и вместе с этим воспитанного и в высшей степени приятного молодого человека. Говорил, что если все итальянцы такие, то тамошним барышням повезло намного больше здешних. И заключал выводом, что недолго оставаться ему холостым. В общем, он распалял в дочери чувство соревнования и стремление показать, что она на голову лучше других баденских невест. Жена его с его намёка делала то же самое. Дело Андреа свелось к малому – не мешать. Он и не мешал. При первых же признаках взаимности от Анжелины он прямо при ней картинно попросил её руки у родителей. Те, естественно, не отказали. Андреа настолько картинно просил, родители настолько охотно соглашались и выказывали своё удовольствие происходящим, что Анжелине ничего не оставалось кроме как принять предложение Андреа. Потом был маленький, но радостный праздник на четыре персоны. Даже братья Анжелины не принимали в нём участия. Собственно, братьев Андреа видел всего-то пару-тройку раз. Они всем своим видом, всей своей глуповатой настойчивостью показывали, что крайне недовольны происходящим.
Андреа обнимал невесту на любимой Анжелиной с глубокого детства скамейке в просторном саду городского дома Лоберсов. Анжелина к тому времени уже без памяти обожала Андреа, поскольку так убедительно играть в своём нежном возрасте она не могла. А Марк играл из себя Андреа, наследника полумиллиона, безумно влюблённого в шестнадцатилетнюю девочку. Ему поначалу с непривычки с трудом давались эти уловки, эти двусмысленности, эти намёки. Потом ничего, привык. В конце концов, это намного проще чем клещами тянуть из людей какие-нибудь данные, непонятно кому и зачем нужные. Ничего сложного в этой новой работе нет. Всего лишь знание привычек и особенностей людей определённого склада, и всё. А это - простой опыт общения с людьми, которого у Марка, как и у любого помнящего, а тем более мирянина, было с лихвой. Иногда достаточно лишь нескольких фраз, чтобы составить более или менее полную картину. Несколько провокационных приёмов, на первый взгляд абсолютно безобидных, и человек раскрывается. Анжелина была не только важный объект его миссии. Она ему нравилась. Как человек, разумеется. С ней было легко. Она была очень предсказуема и в то же время очень ветрена, всё делала недолго, но горячо.. Сейчас её увлечением был Андреа. Она не могла сейчас ни о чём другом думать. Но кто знает, может быть, через месяц-другой она забудет как он выглядел. Почему люди любят друг друга? - спросила она. Её вопрос не был риторическим. Что ж, это наверное был один из тех вопросов, что века трепал и ещё века будет тревожить умы людей. - Есть легенда, что в начале веков боги создали людей двухголовыми, четырёхногими и четырёхрукими. Люди обладали всеми качествами присущими человеку. Но затем богам показалось, что люди сделались слишком совершенными, и они разделили их на две половинки. Одной из половин доставались красота, любовь и всё душевное, другой же сила, ум и рассудительность. Не разделилась только сама душа. Вот и получается, что у живущих на земле людей одна душа на двоих. И вот с тех пор люди мучительно ищут свою вторую половину, чтобы соединиться в единое целое. Они тратят на это большую часть своих сил и их не остаётся на то, чтоб постигать мир и идти по дороге к равенству с богами. - Иногда ты говоришь страшные вещи, Андреа. И как будто всё время что-то не договариваешь и скрываешь. Порой мне кажется, что говорю не с юношей, а со старцем. - Это всего лишь легенда древних, тебе решать верить ей или нет, - сказал Андреа, чтобы занять её мысли на какое-то время, сам удивляясь её внезапно объявившейся проницательности. Решив впредь быть осторожнее в таких разговорах, он принял как можно более невинное выражение лица. - А ты веришь? - Отчасти. - А в какую её часть ты веришь? - игриво спросила она. “Провокационный вопрос”, - подумал Марк и ответил: В ту её часть, где говорится, что у людей одна душа на двоих и чтобы быть счастливым каждый должен отыскать вторую её половинку. Ветерок подул с полей, пахнув цветочной пыльцой. Анжелина в своём совсем лёгком платье задрожала на миг и покрылась гусиной кожей. Андреа давно чувствовал, что ей холодно, но уже достаточно хорошо знал девушку, чтобы понять, что в дом к родителям и слугам, к сотням любопытных глаз она не пойдёт. Но этот ветерок заставил его убедить её пойти в дом. Андреа встал со скамейки. Протянув руки, он поднял Анжелину. Шелест платья и запах духов одурял голову, но Марк внутри него железной волей приказал ему держаться и сохранять хладнокровие. Ветер развевал её выбившиеся из-под причёски волосы. Витые причудливые локоны спадали на плечи. Она не сказала ни слова. Взявшись за руки, они пошли к входу в дом. Огни уже были погашены. Лишь на первом этаже в комнатке слуг ещё горела свеча. - Я хочу уехать. Увези меня к себе, в Италию. - начала Анжелина, перешагивая порог. - Я не могу. Что ты там будешь делать? Твой дом здесь. Мне тоже здесь нравится. Чем здесь не жизнь? - ответил Андреа так тихо, как мог. - Но я хочу уехать в Италию, к морю и виноградникам. - Может быть, но не в ближайший год. Я намерен ещё пожить здесь. - Будь по твоему. Я знаю, что ты сделаешь как лучше. Когда-нибудь сказка под именем Андреа Доретти исчезнет и она останется у разбитого корыта, поняв, что её просто использовали в своих целях. Могущественный и беспощадный орден ломает человеческие судьбы, якобы причиняя благо всему человечеству. Чего стоит его членам в каждой своей жизни вычеркнуть себя из времени. Вычеркнуть в своём сознании всех: родных, знакомых, друзей, любимых. У помнящих очень быстро ожесточались души, а сердца становились каменными. Но иногда проблески того, что эти люди когда-то давно были людьми одолевали орденцев. Сколько судеб ещё предстоит поломать Марку во благо человечества? Он вспоминал старых мирян: Хадиба, Селену. Они уже привыкли к этому, для них это было обыденностью. И Марк тоже привыкнет, но ох, как нелегко поначалу! Марк и не заметил, как тень пробежала и остановилась на лице счастливого Андреа. Он понял, что Анжелина смотрит на эту тень. Он очень быстро снова надел маску счастья и любви и с нежностью глянул в её глаза. Он почувствовал в них немой вопрос. - Я вспомнил Италию, - как бы оправдываясь начал Андреа. - Как крестьяне с вилами и топорами пошли на дом моих родителей. Мне было лет 7 или 8. К счастью тогда всё обошлось. В Италии не всё так гладко, как думает большинство. Народ беден и недоволен. Я не очень хочу туда возвращаться. Здесь безопаснее. Анжелина, - он немного привлёк её к себе, - я ведь говорю по-немецки практически без акцента. А через несколько лет я совсем буду неотличим от местных. Я выпишу немного денег и куплю поместье. Потом займусь коммерцией или нечто вроде того. Наши родители нам помогут. - Ты так говоришь будто мы уже... - она запнулась и потупилась. По её лицу можно было определить, что затронута больная для неё тема. Она вздохнула. Андреа поднял взгляд на неё. Потом, как бы набравшись храбрости, она предложила: - Давай обручимся. Я хочу, чтобы все знали, что мы любим друг друга, что наши половинки души нашли друг друга и скоро соединятся в одну. - Давай. Чем скорее, тем лучше. - Вообще,это было о, что Марк хотел уже давно, но маленькая победа не принесла особой радости. - Я завтра скажу отцу, он устроит. Андреа и Анжелина до сих пор не обручились только потому, что Лоберс не любил выносить сор из избы. К тому же он этим сохранял свободу действий на непредвиденный случай. Но, конечно, он не мог отказать просьбе дочери.
4.
Потом началась рутина. Каждый день Андреа ездил к Лоберсам. Его звал к себе герр Герберг и Анжелина тоже. Лоберс пытал его о его родителях, об их поместье, кто такие да чем занимаются и так далее. С одной стороны было понятно, что он хочет побольше узнать о своём будущем зяте. С другой стороны все эти расспросы носили явно материальный оттенок. Практичный Лоберс справлялся о финансовом положении семьи Доретти. Андреа плёл лапшу. Легенду его разрабатывали больше месяца, так что всё было продумано. Италия была далеко, так что толком всё проверить у будущего тестя не было ни малейшей возможности. Лоберсу ничего не оставалось кроме как верить. По легенде Андреа после его женитьбы от родителей доставалось двести тысяч золотом, в наследство ещё триста. Немало, десять тысяч годового дохода, можно небедно существовать. Это не считая прибыли от дел, которые Андреа в самом ближайшем будущем готов был начать. Он уже подыскивал поместье и не раз спрашивал Лоберса нет ли у него на примете хорошей усадьбы на продажу. Спрашивал он довольно настойчиво, пока Лоберс не предложил ему выкупить одно из своих подешевле. Обещал подыскать приличное.Андреа, естественно, согласился. Вообще говоря, мог бы и в приданое отдать, всё-таки речь идёт о благополучии его любимой дочери. После скучных и сухих деловых бесед общество весёлой Анжелины казалось раем. К ней наведывался Андреа после герра Лоберса. Он отдыхал душой с ней. Она тоже каждый раз ждала его появления. Вместе они могли часами прогуливаться по большому саду пешком или верхом. Вместе они пили чай в обществе баронессы Лоберс. Однажды Марк привёз пару бутылок сицилийского вина.Вино было хорошим, сладким и алкоголь, дух вина, практически не чувствовался. Андреа немного не рассчитал с количеством, баронесса не доглядела. Почти целая бутылка вина подействовала на Анжелину самым пагубным образом. Её обычная оживлённость ещё более усугубилась. На нездоровый громкий смех дочери пришёл герр Лоберс. Всё было сделано в тайне от него. Поэтому он неслыханно возмутился этой проделке Андреа. Он ненавидел вид пьяных людей и тем более своих собственных детей. За пьянство он подумывал даже лишить наследства своих сыновей и всё отписать Анжелине. Андреа ничего не оставалось кроме как уехать. После этого казуса, раздутого Лоберсом в целый скандал отношение его к Андреа несколько охладели. Марк не мог не понимать этого и несколько дней не ездил к Лоберсам. Один раз даже специально дал крюк и пронёсся под их окнами, демонстративно даже не посмотрев ни их дом. На следующий день он получил письменное приглашение от баронессы Лоберс, где она заверяла его, что инцидент давно исчерпан, что герр Герберг признаёт, что придал этому делу излишнее значение и что напрасно был слишком строг. Она писала, что Анжелина скучает и хочет его видеть и извиняется за своё неприличное поведение, которое доставило Андреа дополнительные хлопоты. Андреа потянул ещё с денёк и поехал в гости. Лоберс встретил его с прежним радушием, хотя вскользь признал, что Андреа слегка не вовремя, но ничего страшного. Руку он пожал не так крепко как обычно. А вот его жена, которая спустилась десятью минутами позднее, была искренне рада. Марк легко определял, когда она играет, а когда её чувства искренни. Эта женщина была для него, как открытая книга. Потом Андреа понял, почему он не вовремя. У Лоберса был его средний сын, который приезжал просить денег. Именно поэтому герр Герберг был сильно не в духе. Дела у его сына шли из рук вон плохо, он терпел убытки. Приезд Андрея дал Лоберсу повод выпроводить сына, наказав приехать завтра со своим главным управляющим. Сын быстро пролетел гостиную, в которой пребывал Андреа, скользнул по нему холодным взглядом и даже не поздоровался со своим будущим зятем. Что и говорить, недолюбливали сыновья Лоберса Андреа. Да и к сестре они относились довольно холодно. Потом из-за двери, где он скрылся послышался приглушённый разговор и из неё выплыла фрау Лоберс. За ней почти сразу вбежала Анжелина. Увидев мать и отца в хмуром настроении, она поубавила скорость, но не убрала своей радостной улыбки. - Здравствуйте, сеньор Доретти, - сказала мать. - Здравствуй, Андреа, - громко и радостно поприветствовала дочь. Андреа поклонился, потом поцеловал руки сначала матери, потом дочери. У ручки Анжелины он по своему обыкновению задержался дольше, чем полагалось по этикету для учтивого приветствия. Потом фрау Лоберс как и полагалось радушной хозяйке пригласила Андреа отобедать с ними. На что тот как и полагалось воспитанному человеку сначала отказывался, но после позволил себя убедить. Его усадили между Анжелиной и её отцом. За обедом говорили о делах. Герр Герберг объявил, что готов продать сеньору Доретти своё поместье недалеко от столицы. Как наверное и все поместья в Бадене, оно было маленьким по итальянским меркам, как и большинство поместий Лоберса, приносило неплохой доход. Как и полагается будущему родственнику, он предложил хорошую цену, хотя Андреа и ожидал меньше. Андреа согласился, не торгуясь. Через неделю договорились всем вместе ехать осматривать имение и заключать сделку. Затем Андреа с Анжелиной по своему обыкновению уединились в саду. Говорили о том, о сём. Анжелина рассказала, что жила в том самом поместье два годакогда была маленькой. Поместье, по её словам, было очень даже неплохое. Пять акров земли, хороший дом, богатое хозяйство. То, что нужно. После наверное уже скорой свадьбы решили поехать туда. В этот вечер Анжелина первый раз осмелела и повисла на руке Андреа, а на прощание легонько, как летний ветерок, поцеловала его. Видимо, недолгая разлука сделала своё дело. Даже неприятный инцидент с сицилийским вином пошёл на пользу в их отношениях. Андреа уехал в восемь часов вечера.
Отрывок хороший, заметила слово навидался, когда он говорил встретив впервые мать Анджелины на балконе, наверное лучше слово насмотрелся. Это самое несказанно что показалось в тексте. Мне нравится история, очень качественно описаны все исторические моменты, видимо автор историк. Немного затянуть часть эта, если его цель женится и дальше развивать свое задание, то пора бы уже женится и идти дальше. Я видела что частей около 9, а главных героев скорее всего три, а значит история должна идти резче, либо добавить несколько частей чтобы раскрыть всех персонажей главных. Хотя я еще не все прочитала, надеюсь мои предположения неверны и картина сложится отменная.
скорее всего, это постарались её родители - тут по смыслу запятой быть не должно. Иначе "скорее всего" будет относиться к предыдущей части предложения. представил он всех присутствующих. С моей дочерью, я думаю, вы уже знакомы. - пропущено тире после точки. Древний жест. Я пришёл без оружия, с миром - перед "Я" два подряд пробела. Он немного улыбнулся. - это как??? А я вот много улыбнулся... Хм... С тех пор Андреа бывал у них почти каждый вечер: имел полное право - в конце предложения пропущена точка. По просьбе Анжелны в нескольких местах в ней были сделаны “окна”. - имя... Сделано это было судя по всему - запятая перед "судя". В конце концов, это намного проще чем клещами тянуть из людей какие-нибудь данные - запятая перед чем. через месяц-другой она забудет как он выглядел - перед месяцем два пробела... Почему люди любят друг друга? - спросила она - пропущено тире в начале прямой речи. это наверное был один из тех вопросов, что века трепал и ещё века будет тревожить умы людей - "наверное" обычно обособляется запятыми с двух сторон, хотя здесь это необязательно. И... я бы написал "веками трепал", а не "века". Так гармоничней. Люди обладали всеми качествами присущими человеку. - запятая после "качествами". тебе решать верить ей или нет - запятая после "решать". В ту её часть, где говорится, что у людей одна душа на двоих и чтобы быть счастливым каждый должен отыскать вторую её половинку - перед "В" должно стоять тире. Перед "и" - запятая. Перед "каждый" тоже. сказка под именем Андреа Доретти исчезнет и она останется у разбитого корыта - запятая перед "и". что эти люди когда-то давно были людьми одолевали орденцев - запятая перед "одолевали". К счастью тогда всё обошлось - запятая перед "тогда". Вообще,это было о, что Марк хотел уже давно - а ведь пропущена не только буковка, но и пробел перед "это"... Лоберсу ничего не оставалось кроме как верить - запятая перед "кроме". Он уже подыскивал поместье и не раз спрашивал Лоберса нет ли у него на примете хорошей усадьбы на продажу. - запятая перед "нет". Обещал подыскать приличное.Андреа, естественно, согласился. - пропущен пробел между предложениями. Марк привёз пару бутылок сицилийского вина.Вино было хорошим - и тут... Вино было хорошим, сладким и алкоголь, дух вина, практически не чувствовался - запятая перед "и". Андреа ничего не оставалось кроме как уехать - запятая перед "кроме". После этого казуса, раздутого Лоберсом в целый скандал отношение его к Андреа несколько охладели - после скандала запятая должна стоять. И надо либо поменять "отношение" на "отношения", либо "охладели" на "охладело". Как наверное и все поместья в Бадене - "наверное" томно и нежно окружаем запятыми... Анжелина рассказала, что жила в том самом поместье два годакогда была маленькой - перед "когда" должны быть запятая и пробел... Брр...
Да, интересный эпизод. Сперва позвольте мне придраться к стилистике.
В экипаже было четыре посадочных места, он был не слишком большой - опять увлекаемся, Виктор? Конечно, разговорная речь в подобных произведениях вполне допустима, однако не допустима в описаниях. "Он был не слишком большим" - так должно быть написано здесь. Протянув руки, он поднял Анжелину. <...> Взявшись за руки, они пошли к входу в дом. - хм... А я сперва подумал, что он поднял её буквально... Как быстро разрушилась романтика. сказка под именем Андреа Доретти исчезнет и она останется у разбитого корыта - какого ещё корыта??? К стилистике произведения корыто не имеет никакого отношения. Причём, в равной мере это относится и к стилю автора, и к мыслям персонажа, родившегося за несколько веков до Пушкина.
Так, а теперь о произведении в целом. Сдаётся мне, мой друг, что вы слишком часто читаете Мопассана. В частности его роман "Милый друг", чья атмосфера и общая концепция сквозит в каждом абзаце данного фрагмента. Я могу и ошибаться, так что заранее прошу прощения. Общая цель действий главного героя пока не ясна, однако хотелось бы, чтобы эта неясность не затягивалась. Хорошего понемногу. Посмотрим, как события будут разворачиваться в дальнейшем.
На самом дела Италия и Германия - опечатка Не любил Марк [color=red]таких. Если она и правда такая[/color] Смысл этих слов она поймёт потом. - не очень подходящее предложение. Может, сказать это както по-другому? [color=red]картинно попросил её руки у родителей. Те, естественно, не отказали. Андреа настолько картинно просил[/color] [color=red]Сейчас её увлечением был Андреа. Она не могла сейчас[/color] Анжелина в своём совсем лёгком платье задрожала на миг и покрылась гусиной кожей - адрожала на миг - перебор явный. Задрожать - это длительно, на миг нельзя. Тогда уж "вздрогнуть" Марк внутри него железной волей приказал ему держаться и сохранять хладнокровие - странное предложение. Непонятное Ветер развевал её выбившиеся из-под причёски волосы Не могут волосы выбиться ИЗ ПОД прически. Из под шляпы - да. Но они могут выбиться ИЗ прически Твой дом [color=red]здесь. Мне тоже здесь нравится. Чем здесь не жизнь[/color] - очень режет глаза. Неприятно читается Вообще,это было о, что Марк хотел уже давно - буковка пропущена Он отдыхал душой с ней Лучше: С ней он отдыхал душой Как наверное; как и большинство; Как и полагается- столько повторений на две строки- много. В данном случае неприятно бросается в глаза два годакогда была маленькой ой, пробел убежал
В целом мне понравилось. Интересно, только никак не ловлю связи с первой выкладкой
[P] Опять много тавталогии. Но интересно, гораздо лучше предыдущей главы. Меня ещё одно смутило: Андреа не будет зятем сыну мистера Лоберса (как вообще пришло такое в голову), а будет шуриным.)) Анжелина чудесным образом перевоплащается в Ангелину, и Андреа в Андрея (улыбнуло) Тройку ставить не могу, из-за объёма. Вообще ни одному длинному произведению не могу ниже четвёрки ставить - совесть не позволяет.
Скука будет дальше. . Ох, не согласен я с вами местами. Например, п4 - это контраст, п7 и п11 - есть такие приёмы, какими-то там умными словами называются, не помню (хоть и учу уж два года как). Помните Пушкина: "все флаги в гости будут к нам"?
1) "спросила госпожа Монс. Она о чём-то беседовала с мужем вполголоса" - получается, что беседовала она с мужем, а спросила Марка, то есть как будто бы первая часть противоречит второй.
2) "И Германия, и Италия раздроблены на множество маленьких государств, одни и те же люди живут под разными владыками."
3) "Центр маленького общества составляла возлежащая на диване молодая особа" - неудачная фраза. Эта самая молодая особа представляется сразу такой огромной бабиной, что после долгое время так и приходится ее представлять.
4) "Он честно отплясалс Софией первые два." - стилистически неподходящее слово
5) "и синие её глазки, казалось, освещали мир." - может, лучше "ее голубые глаза"? Или что-то подобное...
6) "сидело четыре человека: немолодая чета и два относительно молодых человека."
7) "В ней говорило вино" - изжога, что ли?
8) "Анжелина была не только важный объект его миссии" - была важным объектом
9) "Андреа плёл лапшу" - лапшу вешают. Но здесь такая фраза, на мой взгляд, неуместна.
10) "Андреа поклонился, потом поцеловал руки сначала матери, потом дочери." - руку
11) "Потом фрау Лоберс как и полагалось радушной хозяйке пригласила Андреа отобедать с ними. На что тот как и полагалось воспитанному человеку сначала отказывался"
Эта часть похожа больше на главу из сентиментального романа. Однако читается, опять же, гладко, плавно, с интересом. Надо же, уже третью главу прочел и еще ни разу не заскучал.
0
А я вот много улыбнулся... Хм... 
