На следующий день к выдвинувшемуся дальше по тракту войску прибыли остатки разведывательной вылазки, посланной вперед под покровом ночи. Двое измученных, окровавленных дружинников сообщили, что капошварская рать движется прямо навстречу. Также пришли вести, что в первые утренние часы в Тилбурге произошел чудовищной силы пожар, пожравший практически половину города. И действительно, в бледно-голубом с пятнами облаков небе на севере виднелся гигантский дымный столб ужасного пожара.

            По войску раздался приказ срочно облачиться в доспехи и держать наготове оружие. В воздухе повис едва уловимый запах предстоящего сражения. Запах копоти, крови и раскаленного железа…

            На рассвете следующего дня, едва последние следы сумрака рассеяло свежее утреннее солнце, Америйская армада заняла западный край обширного, невозделанного сохой поля. Город Тилбург был теперь по левую руку, тремя лигами севернее. Туда уже были отправлены гонцы с просьбой о подкреплении. Торговый тракт остался справа, в этом месте он круто заворачивал, теснимый с юга грядой лесистых холмов.

            Имперское командование сделало ставку на решающую атаку с фланга. В центре построения растянули несколько шеренг рекрутов-копейщиков. Они должны были принять на себя первый лобовой удар. Все прекрасно осознавали, что эти люди, по сути, - пушечное мясо в предстоящем столкновении. Что у них нет ни малейшего шанса уцелеть, между молотом атакующих ратей и наковальней стоящих за спиной соратников.

            Фло видел, как они проходили мимо, направляясь к отведенным позициям. В глазах их застыло пугающее безразличие. К самим себе, к собственной судьбе и участи. Некоторые смертники заметно пошатывались. Эль?.. Возможно… Но кто-то должен был принять на себя первый удар. Во имя Империи, во имя жен и детей…

            Перед выстроившимися плотными шеренгами копейщиков о чем-то беззаботно болтали Имперские лучники. Кто-то из них даже смеялся. Они прекрасно осознавали, что вряд ли кому-то из них придется сражаться врукопашную. Дистанционный бой – вот для чего они здесь, а возможность сложить голову под тяжестью вражеского меча они с радостью предоставляли другим. И картина соседствующей обреченности и беззаботности шокировала Флориана. В голове не укладывалось, как могут так вести себя стрелки великой Империи пред лицами товарищей, которым уготовано сегодня умереть… И гнев в секунду вскипел в висках у юноши, он уже сделал шаг вперед, чтобы пристыдить невеж, но его осадил зычный глас сотника за спиной:

            - Строооойсь!

            Геометрически правильный прямоугольник его отряда двинулся вперед. Тим и Фло попали в самую середину этого образования. Сотня заняла место чуть правее центра войскового построения. Впереди была еще линия рекрутов, а еще чуть впереди две шеренги прямоугольников с хорошо обученными дружинниками с крепкими массивными щитами и мечами искусной работы лучших Америйских кузнецов.

            Флориан, попав в гущу отряда, уже не видел, сколько за ними еще линий с бойцами, да это было уже и не важно. Единственное, что он знал точно, так это то, что последними в бой вступят ветераны – тяжелые пешие рыцари. Закованные в прочные панцири, они были разрушающей силой, способной решить исход сражения. Но так дела обстояли только в центре, который, по замыслу командования, должен был сыграть роль лишь сдерживающего фактора. Основные события обещали развернуться в другом месте.

            Фланги прикрывали хорошо обученные отряды копейщиков. Только эти войска хоть как-то могли противостоять атакам вражеской конницы. Но главная роль принадлежала здесь кавалерии. Легкая конная дружина должна была завязать бой с летучими подразделениями капошварских верховых стрелков, а тяжелые рыцари, совершив одну единственную атаку клином, решить исход сражения.

            Тим вдохнул полной грудью прохладный утренний воздух:

            - Хорошо здесь! Не заоблачное царство, конечно, но благодать неземная…

            Солнце, скрытое нагромождением облаков, отчаянно пыталось вырваться из белого плена, окрашивая контуры диковинной небесной тюрьмы в причудливые желтоватые оттенки.

            Фло тоже оценил красоту этого дня, возможно, последнего в его жизни. И красота небосвода и свежесть утреннего ветра казались ему в ту минуту поразительно приятными, близкими и родными. Волной накатило непреодолимое желание жить и радоваться бытию, наслаждаться первозданной красотой этих мест. Юноша посмотрел на застывшего друга, который тоже, видимо, оценил неповторимость момента, и подумал о некоей нереальности происходящего. Еще недавно они играли шумной ребячьей ватагой в войну, а теперь… Теперь игра стала суровой реальностью, в которую они упорно не хотели верить. Возможно, виной тому был романтический возраст…

            Размышления юного америйца прервал непонятный пугающий шум. Воины впереди встревожено загалдели. Фло приподнялся на цыпочки, но разглядеть что-либо у него не получилось. Стоявший по левую руку Тим поправил съехавший на глаза шлем и чуть слышно проговорил:

            - Идут…

            Через колышущуюся под легкими прикосновениями ветра зелень поля к стройным рядам имперского воинства летела потрепанная кучка разведчиков. Они нещадно секли плетями взмыленных коней, но в этом уже не было необходимости. О появлении врага возвестил содрогающий твердь земли, подобный землетрясению топот тысяч и тысяч сапог. До застывшего в ожидании строя донесся воинственный бой барабанов, задававших ритм маршу несметной армады.

            Фло не видел их приближения, не видел черноты устремившихся ввысь штандартов, но он чувствовал дрожь родной земли, слышал глухой рев боевых рогов и гулкие отзвуки барабанного боя. Ветер вдруг куда-то исчез, и показалось, что в воздухе повис смрад вражеского дыхания. Дыхания вероломных убийц и захватчиков, беспринципных и кровожадных.

            Но постепенно охватившая юношу дрожь утихла, а в стройных шеренгах армии все чаще разносились полные праведного гнева выкрики. Шум и бой баранов не утихали, но на них уже никто не обращал внимания. Лица воинов стали сосредоточенными, кто-то еще раз проверил надежность крепления доспехов, кто-то, насупившись, чернил врага последними проклятиями. Войско было готово к битве.

            - Тим, что ты чувствуешь сейчас? – дрожащим голосом произнес Фло, положив похолодевшую руку на рукоять меча.

            - Страх… И, наверное, сожаление… - Тим нервно сглотнул, лицо его, неестественно бледное, выглядело предсмертной маской – безжизненной и холодной.

            Детские игры кончились. До последнего друзья не верили, что враг придет. Не верили, что все будет на самом деле, что их, молодых щенят, кинут в пекло великой битвы, пошлют на верную смерть ради благородной цели. Поход, обещавший стать лишь веселым приключением, оборачивался ужасающей катастрофой. Конец был близок, и ледяное дыхание смерти ощущалось сейчас донельзя отчетливо. И даже нежно-голубое небо, казалось, вмиг почернело, словно чувствуя надвигающееся побоище. А земля все дрожала…

            - О чем ты жалеешь?

            - Я… Фло, знаешь, я ведь так и не сказал родным, как много они для меня значат. Я же только сейчас это понял, разрази меня небо! - Тим шмыгнул носом и шумно выдохнул, злясь на самого себя. Было заметно, что он еле сдерживал слезы. Страх овладел им, но парень из последних сил держал себя в руках, не желая показаться трусом.

            Флориан понял это и не стал спрашивать более ни о чем. Впервые он увидел друга с такой стороны. Не бесшабашным баловником и выдумщиком, а чутким, живым человеком, которому не чужд страх и волнение, который готов признать свои ошибки и слабости.

            Фло закрыл глаза. Мир вокруг содрогался от барабанного боя. Но юноша старался не замечать этого, где-то в глубине памяти он нашел неожиданно яркую картину родных, но ныне таких далеких мест. Ему привиделась ледяная, прозрачная словно слеза, вода в ручье у  дома. Будто наяву он услышал журчание чистейшего источника, даже зубы свело от воспоминания живительной прохлады родниковой воды. Флориану вспомнился запах свежего сена, огромные высоченные стога, теплые от неустанной ласки благословенного солнца, что так любило радовать своим светом жителей их тихой деревни… Видения сменяли друг друга, и вот юноша узрел усыпанный звездами небосвод. Пульсирующий, не похожий ни на что свет небесных капелек, далеких, и оттого таких манящих. Все эти образы навсегда отпечатались в памяти, запечатлелись в душе, чтобы в последние часы жизни предстать прекрасной картиной поражающей красоты… И юноша верил, что образы эти навечно останутся с ним.

            А картины продолжали меняться. Родная деревня с ее стройными срубами, с уютными светлицами и теплыми очагами. Простой добродушный народ, где каждый друг другу немного родня… И белый дым из мастерской кузнеца, возле которой на лавке сидела скромная девушка с голубыми глазами…

            «Я вернусь, Эмми. Я обязательно вернусь»…

            С лавинным грохотом капошвары сорвались с места. Одурманенные жаждой крови, гонимые барабанами, они неслись вперед с одной целью - убивать. Америйские лучники дали залп. Направляемые, казалось, самой смертью стрелы вонзались в тела супостатов. Первые ряды выкосило почти подчистую. Утыканные стрелами тела падали в траву, но на них уже наступали – живые и обезумевшие. Лучники выстрелили еще. Смертоносная туча низринулась на головы врагов. Люди падали, пронзенные, но стрелы не могли остановить наступления. Расстояние между армиями стремительно сокращалось. А барабаны стучали, и в такт им неистово бились бесстрашные сердца восточных воинов. Рев сотен глоток докатил до позиций готовых к обороне рядов. И ярость вскипела в висках, и пелена застлала глаза. Забылось все человеческое, двум стаям зверей предстояло выяснить, кто настоящий хозяин этих земель, кто достоин жизни, а кто сгорит в небытии.

            Где-то слева затрубил рог. Капошварская конница, изгибаясь в дугу, двинулась в отвлекающий маневр на фланге. Кавалерия оборонявшейся стороны пришла в ответное движение.

            - Держать строй!!! – разнеслось где-то впереди.

            Стрелки, как вода утекли через раскрытые бреши в первых рядах Америйского построения. Первая шеренга копейщиков укрылась огромными мощными щитами и ощерила копья, готовясь к сшибке.

            - Ни шагу назад!!! Стоять до последнего!!! – команда утопла в реве нахлынувшей людской волны.

            Чудовищной силы сотрясение поколебало ряды. Капошвары, не ведая страха, отчаянно бросились на жала выставленных копий. Затрещали древки, крики смертельно раненых огласили начало великой схватки. Над полем громом разнесся оглушительный рев, тут же смешавшийся с лязгом оружия. Враги отчаянно вклинивались в ряды копейщиков. Орудуя мечами, они старались создать бреши в стене щитов и им это удавалось.

            - Держать строй!!! – крик сраженного командира сорвался на ужасающий хрип.

            Поверх поднятых щитов мелькала сталь капошварских мечей. Масса тел давила на деревянную стену, и то тут, то там в щели устремлялись стальные жала, разящие бесстрашных защитников. И вот с разрубленной головой на землю рухнул америйский копейщик, и в брешь тут же устремилось двое капошваров. С верной позиции они поразили еще двух противников, прежде чем сами пали. Брешь в обороне ширилась. Масса людей продолжала нещадно напирала спереди и сзади. Кто-то захрипел, сдавленный гигантскими смертоносными тисками.

            Никто уже не слышал, как слева вновь затрубил рог, и кавалерийский строй, подчиняясь срочной команде, пытался пресечь вражеским конным стрелкам путь к отходу.

            Время тянулось невыносимо долго. Горячий воздух наполнился смрадным запахом крови. Ее железный привкус теперь отчетливо ощущался на языке.

            Строй копейщиков истончался под чудовищным натиском. И вот уже имперские мечники, обнажив клинки, чтобы через секунду окропить их кровью вероломных врагов, двинулись в варево битвы.

            - За императора!!! – прогремел их зычный призыв.

            Капошвары наседали. Вот один из них, высокий и мощный, протиснулся вперед в самое пекло. Ударил мечом вправо, пронзив бок америйца, прикрылся щитом от встречной атаки. Контрудар. И острие обезобразило чье-то лицо. Но здесь, в смертельном котле, даже у героев и самых искусных воинов неимоверно мало шансов. Обмяк, зажимая фатальную рану, еще один мечник. Но следующий противник оказался более ловким. Закусив от отчаяния губу, загнанный зверь-капошвар обрушил меч сверху на врага, но тот отвел угрозу, вовремя подставив щит. Ответный удар, и кольчуга расползлась на животе героя. Будто росчерк кисти на холсте, на брюхе зияла ужасная рана. Кровь, гонимая сердцем, хлынула из нее, щедро окропив землю.

            Ничего этого Фло еще не видел, но по доносившимся спереди истошным воплям и адскому скрежету его воображение рисовало чудовищные картины, мало чем отличавшиеся от страшной действительности. Смерть гуляла по пропитавшемуся кровью полю, выкашивая ратных людей, чтобы собрать души в демоническом ожерелье – чудовищном украшении в память о великом сражении.

            Зычный уверенный голос рыжебородого сотника прозвучал где-то слева и сзади:

            - Готооовсь!

            Не осознавая, что происходит, Флориан задрожал всем телом. Он неимоверно ярко представил, как вражеский клинок в неуловимом выпаде ледяным уколом пробивает его горло, ощутил предсмертный ужас и боль. И захотелось бежать от этого места, сломя голову, не разбирая дорого, бежать и спасаться из лап верной смерти. Колени предательски затряслись, но юноша последним усилием воли осадил себя. Нельзя бояться! Нельзя! Нельзя!!! НЕЛЬЗЯ!!!

            Он внезапно осознал, что водоворот битвы так близко, что вот-вот затянет его. И скорее всего, навсегда. Последние минуты жизни были непереносимы, предвкушение верной гибели затмевало разум, пальцы немели, а тело дрожало в нервной лихорадке.

            Фло вдруг вспомнилась Эмми. Ее ясные голубые глаза. Водопад светлых золотистых волос. Лучезарная приветливая улыбка. В мельчайших деталях пред ним предстали черты знакомого и такого родного лица.

            Стоявший слева Тим что-то кричал, но Фло так и не расслышал. Парни обнажили сталь мечей. Сейчас они стояли вплотную, бок о бок друг с другом, чтобы встретить достойно неминуемую смерть ради родимой земли. Во имя Империи, во имя Шио, во имя семьи и друзей!

            Теперь время и реальность перестали существовать. Не было больше ничего. Стоявший спереди воин рухнул под ударом врага, и перед Фло возник дюжий бритоголовый капошвар. Он стоял, полусогнувшись, и пытался вытащить свой кривой меч из тела убитого америйца. Он поднял загнанный взгляд на Фло и попытался отпрянуть назад, но масса напирающих соратников прижала его прямо к юноше. Кожаная броня не смогла спасти капошвара от острия меча. Он тяжело вдохнул, и это был последний вдох в его жизни. В раскрасневшихся глазах вспыхнуло смертельное отчаяние. Супостат жадно глотал воздух, как рыба, но сопротивление было уже бесполезным. Труп медленно сполз к ногам Флориана.

            Молодой америец резко поднял щит выше, защищая голову, правую руку он потянул к себе, высвобождая клинок. И тут мощный удар сотряс деревянную защиту. Фло уклонился немного влево и присел. Враг, ринувшийся вперед, не ожидал такого маневра. Меч во второй раз отведал капошварской крови.

            Флориан метнул взгляд налево. Тим был еще жив. Орудуя отцовским мечом, он отбивался  сразу от двух противников. Сжав зубы от злости, Фло подался вверх, прикрываясь щитом.

            Удар упал сверху.

            Тяжелый и могучий, он чуть не заставил юношу сесть. Нет, нужно стоять! Клинок рванулся к животу врага, но уткнулся в дерево щита. Фло резко вернул руку и выпрямился. Черноглазый капошвар занес клинок и вновь обрушил его на америйца. Флориан успел среагировать, блокировав щитом. Но контратаки не вышло. Враг ринулся вперед, и щиты противников столкнулись с глухим треском. Скаля желтые зубы, капошвар давил всей массой. Фло показалось, что он вот-вот завалится назад…

            Шум был чудовищным, и он будто усиливал и без того невыносимое давление. Обычный человек не может так давить! «Это не люди, это звери». Молнией в голове вспыхнули слова рыжебородого сотника.

            «Все. Бесполезно».

            Но внезапно натиск спал. Фло рванулся вперед и опрокинул уже тело противника. Тим рывком вытащил фамильный меч из бока черноглазого. Флориан увидел обреченную полуулыбку на измученном лице тяжело дышащего друга.  

            В благодарности Фло хотел что-то крикнуть ему, но осекся. Ужас схватил сердце цепкими когтистыми лапами. Прямо перед Тимом занес огромный топор дородный бородатый капошвар. Смерть протянула руку за душой Тима.

            Топор опустился резко, войдя в верхнюю часть спины. Юноша умер мгновенно. Шансов на жизнь не оставалось. Лучший друг… Лучший друг был убит. Убит этой мразью!!!

            - Сдохни!

            Злой дух вселился во Флориана. Одним прыжком он оказался подле убийцы. Глаза свернули бесовским огнем. Здоровяк махнул топором на уровне живота. Удар встретил америйский щит. Кусок дерева отлетел в сторону. Устояв на ногах, парень со всей яростью пустил острие меча в грудь этой твари.

            Здоровяк заревел. Это был рев смертельно раненого зверя, мерзкого убийцы, бьющего из-под тишка, не ведавшего слова «честь». Кольчуга не спасла его от возмездия. Фло подался вперед всем телом, погружая меч все глубже и глубже.

            - Умри! Умри, паскуда!!! – верещал америец.

            Лицо капошвара исказилось в омерзительной гримасе. Рев перешел в сдавленный хрип, изо рта засочилась темная кровь. Но сейчас у Фло это не вызывало отвращения. Он упивался местью. Ведь это единственное, что он мог сделать ради светлой памяти Тима.

            «Спи спокойно, мой лучший друг».

            Юноша сглотнул, во рту стояла омерзительная горечь. Он отпрянул от убийцы, силясь вытащить из обмякшей туши свой меч. Но тот крепко засел между ребер.

            - Тварь!!!

            Судьбе, похоже, надоела эта игра. Человеку не может везти постоянно, а у жизни свои, лишь ей одной известные законы. Но нет! Меч, наконец, поддался. Капелька пьянящей надежды перед лицом верной гибели. Только сейчас Фло заметил, что вокруг стало несколько свободнее. Сколько времени уже продолжался бой?..

            Неожиданный резкий удар ноги обрушился справа. Меч так и остался в туше здоровяка. Фло потерял равновесие и упал, перевалившись через бездыханное тело Тима. Молодой, совсем юный противник в следующую секунду навис над беззащитным америйцем. Замах, и вражеский меч устремился вниз, грозя разрубить юношу.

            Фло подставил треснувший щит. Хвала небесам, он выдержал удар, хоть и разломился надвое. Флориан судорожно шарил руками по земле. На капошвара тем временем бросился кто-то из америйцев.

            Но вот рука сжала рукоять меча. Фло притянул его к себе. Меч Тима. Парень увидел в этом знак судьбы.

            Заколотый капошвар завалился на землю рядом с Флорианом.

            - Поднимайся! – рявкнул рыжебородый командир и, сделав блок щитом, зарубил еще одного.

            Парень вскочил на ноги.

            - Держись рядом! – громко скомандовал сотник, встав на пути кинувшегося к Фло капошвара.

            Раздался лязг оружия. Парень тенью скользнул вбок от командира. Схватившийся с тем рослый капошварский воин не заметил смертельной опасности. Фамильный клинок Тима врезался в правый бок, разворотив внутренности. Фло тут же выдернул меч, чтобы отбить резкую атаку следующего врага. Вертнулся, присел и контратаковал.

            Кровь брызнула прямо в лицо. Америец попятился назад и, оступившись, рухнул наземь. Резкая боль сотрясла голову. Тело сраженного капошвара упало сверху, но Фло этого уже не чувствовал. Сильно затошнило, но и это уже не имело значения. Сознание медленно уплывало, подсовывая взору подернутые дымкой картины неведомых далей. Краски расплывались, а туман начал сереть. Лязг и крики удалились, растворяясь в странной неестественной тишине. И мир погрузился во тьму…