Что такое дружба? Чем характеризуется это столь привычное и обыденное понятие? Веками мыслители и поэты бьются над загадкой любви. Воспевают ее, ищут определение во всей многогранности этого неуловимого чувства. Считают любовь одним из неповторимых свойств человеческой души, преклоняют колени пред ее всепоглощающей силой, но забывают, что людское сердце способна на еще одно, не менее важное и сильное чувство.

            Хотя любовь, пожалуй, остается главной движущей силой на этой земле, но это не значит, что людям не свойственны и другие проявления чувств. В частности дружба, которая не менее неуловима и сильна в своих проявлениях. Но что, в конечном итоге, делает двух людей друзьями? Какая сила связывает их в единое целое узами вечного братства и самозабвенной преданности? Почему дружбе по силам пройти лишения, пережить века оторванности и разлуки?

            Кто-то может предположить, что дело в индивидуальной совместимости, в схожих складах характера и взглядах на жизнь. И будет прав. Настоящая дружба затрагивает все многообразие человеческих отношений, но и рождает подчас всю гамму положительных эмоций, и совершенно, казалось бы, чужой человек, не повязанный узами кровного родства, становится родным. Это ли не чудо?

            Злобный ветер протяжно выл над образованной двумя грядами холмов долиной. Тяжелые сизые тучи упрятали солнце от людских глаз, готовые вот-вот излиться дождем. Но люди и не думали смотреть на небо. Взгляды их вмялись в дорожную пыль.

            Звеня кандалами, Фло безвольно волочил ноги. Было холодно, и голова ужасно болела. Из одежды на парне остались только штаны, да разодранная рубаха. На лице под правым глазом ощущалась грузная, пульсирующая тяжесть. Даже без зеркала Флориан догадывался, что место удара здорово опухло.

            Строй скованных цепями пленных тянулся нескончаемым потоком. Озлобленные капошварские вояки шли рядом, изредка пиная кого-то, да выкрикивая команды. Фло не обращал на это никакого внимания. Сутулая спина впередиидущего также не вызывала никакого интереса, а глазеть по сторонам конвоиры не разрешали. Да и не хотелось. Родные пейзажи за эти недели войны преобразились до неузнаваемости. На месте садов зияли черные проплешины пожарищ, поля были вытоптаны вражескими сапогами, придорожные деревеньки разграблены и сожжены. То тут, то там, привлекая мух, лежали тела местных жителей. Обычных людей, которые не были ни в чем виноваты.

            Как не виноват был и Тим. С того момента, как Фло очнулся в плену, мысли о друге не покидали его. Почему Тим погиб, а он все еще жив? В чем причина такой несправедливости? И юноша раз за разом отдавал дань доблести и самоотверженности лучшего друга. Спасти жизнь товарища ценою собственной. Настоящий поступок истинного героя.

            Флориан сам не заметил, как остановился. Слезы наворачивались на глаза. И уже в следующую секунду к нему со всех ног бросился охранник.

            - Че встал?! Пшел! – одноглазый дядька, рыча, толкнул его в спину, заставляя продолжить движение.

            Фло ничего не ответил. Капошвар шел рядом, ненавистно разглядывая молодого америйца. Раньше Фло никогда не видел нынешних врагов. Но капошвары, вопреки пересудам, оказались, в общем-то, обычными людьми. Только вот волосы почти у всех были черные, впрочем, как и глаза. Хотя, таилось в их внешности, действительно, нечто хищное и первобытное. Толи цепкий взгляд, полный ненависти, толи искривившаяся в мерзкой ухмылке линия рта. И совершенно неясным оставались мотивы их чудовищного бесчеловечного поведения. Что двигало ими, какие намерения, какие цели они преследовали, разграбляя и выжигая чужую страну?

            Но Флориан, вопреки всему, не хотел судить о народе только по поведению его воинов. Наверняка, и среди капошваров были хорошие люди. И наверняка и их командиры рассказывали небылицы про америйцев. Так что соперники, наверное, стоили друг друга.

            Тем временем злобный капошвар отстал, позволив парню продолжить блуждания в лабиринтах своих бесплодных размышлений…

            Дни тянулись за днями, а пленных все вели и вели на восток. Кормили лишь раз в день, да и то для того, чтоб не сдохли. А вокруг все сменялись печальные картины. Трупов на дорогах становилось все больше, природа, и та выглядела какой-то чужой. Птицы не пели, а над головой кружили лишь охочие до падали вороны.

            За десять дней изнурительного пути Фло успел разузнать у других пленных, что битва закончилась победой врага. Что клин тяжелых рыцарей, атака которого должна была решить исход сражения, был искусно окружен и завяз в массе врагов. Что Капошварское командование предугадало, что основной удар обрушится именно с левого фланга, и стянуло туда лучшие, самые боеспособные и опытные части. Конные же лучники выступили лишь как приманка.

            После того, как рыцари Империи оказались почти полностью перебиты в котле, был отдан приказ к организованному отступлению. Полного разгрома не получилось. Потери вражеской стороны также были колоссальными. Но и в плен они захватили немало.

            Все это означало лишь одно – война будет продолжаться. У Империи оставался еще достаточный резерв для того, чтобы продолжить сопротивление и не сдать столицу. Что готовили захватчики с востока, предположить никто не мог.

            А Фло все эти дни беспрестанно думал о доме. О своей прекрасной, милой Эмми. Знал, что она ждет, что каждый вечер тихо сидит у окна, вглядываясь вдаль в надежде увидеть знакомый силуэт, что сердце ее вздрагивает в ожидании новостей с фронта… Что будет, когда она узнает о случившемся? И вообще, известно кому-нибудь, что Фло еще жив, что он в плену… И остался ли хоть кто-то цел из его сотни?..

            Множество вопросов тревожили его, но парень гнал прочь темные мысли, раз за разом возвращаясь к светлым воспоминаниям счастливого прошлого.

            Флориан и Эмми знали друг друга давно, может быть даже раньше, чем возникли первые предпосылки дружбы с Тимом. И Фло, сколько себя помнил, всегда был влюблен в дочь кузнеца. Но у него никогда не хватало смелости сказать Эмми о будораживших душу чувствах. Уж слишком грозным казался парнишке ее отец и слишком боязно было раскрыть свою душу. Но и Эмми, как выяснилось позднее, тоже любила робкого мальчишку. И тоже боялась объясниться.

            Но время расставило все по местам. И однажды, теплым летним вечером, когда солнце уже спряталось за линию горизонта, а звезды еще не зажглись, Фло позвал девушку прогуляться к реке. К тому времени их объединяло стойкое чувство дружбы, но каждый в глубине души хотел большего.

            Луна проявилась в темноте небосклона. Рука нежно коснулась руки. И не было нужды в словах. Достаточно лишь одного взгляда. Звездочки серебристыми капельками блестели на черном небесном полотне. И губы Флориана обжег нежный, но такой желанный поцелуй. Поцелуй, длиною в вечность…

            Юноша вспоминал его снова и снова. В холоде одиноких ночей, когда руку ныли от металла оков, а ноги болели от долгого пути, он обращался к этим образам, и на сердце на миг становилось неимоверно легко. И юноша, прикрыв глаза, взлетал над землей, проносясь над укрытыми тьмой просторами полей, над шумящими листвой рощами, над лентами журчащих о памяти павших воинов рек. И Фло шептал в полночном бреду заветную клятву:

            «Я вернусь, Эмми. Я вернусь к тебе…»

            К исходу двенадцатого дня караван пленников вошел в америйский город Брескен – центр одной из богатейших областей Империи, а ныне – разбитый оплот посреди выжженной и разоренной черной пустыни. Разграбленный и разрушенный, он сохранил лишь следы былого величия и процветания. Южная часть города выгорела практически полностью. Улицы уцелевших районов опустели, почти в каждом уцелевшем доме были высажены двери. Лишь изредка можно было заметить пару напуганных глаз в окне какого-нибудь строения. Воздух пропитали гниль и копоть. Их смрад забивался в легкие, сдавливал грудь, мешая дышать.

            Пленников привели на главную площадь, на которой некогда цвел убранством базар. Теперь же это место походило более на пустырь. Брусчатка темнела пятнами крови, валялись куски досок, обломки стрел и копий. По периметру безмолвной стражей выстроились столбы виселиц. Убогий ветер мерно, точно издеваясь, раскачивал гниющие трупы америйских солдат, купцов и простых горожан.

            Надзиратели-капошвары о чем-то негромко посудачили, и принялись выстраивать пленных в шеренги. Неужели казнь? Но большинству америйцев было, по-видимому, уже все равно. И многие считали, что уж лучше умереть, чем гнить в сырости капошварских казематов. В глазах пленников застыла безропотная обреченность, многие, обращаясь к небу, шептали последние слова, прощаясь с жизнью.

            Внезапно вражеские воины засуетились и, быстренько выстроившись, вытянулись по струнке. Фло не сразу понял, в чем дело. В это время на площадь въехал небольшой конный отряд. Десять всадников, не больше. В черно-зеленых одеждах, отлично вооруженные, они казались телохранителями, личной гвардией человека, который ехал во главе. Одеждой он совсем не выделялся: высокие сапоги, да удобной походный костюм черно-серой расцветки. Но вот внешность… Внешность человека показалась Флориану пугающе знакомой.

            Мужчина ловко соскочил с каурого жеребца и бросил беглый взгляд на ряды узников. Подбежавший к нему капошвар о чем-то сбивчиво заговорил, но мужчина его почти не слушал. Через пару секунд он уже сделал жест рукой и капошвар тут же скрылся из виду.

            Воздух неуловимым образом начал теплеть.

            Четкой уверенной походкой бывалого воителя, человек приблизился к строю военнопленных. Он не был похож на капошвара. Медно-рыжие волосы были коротко подстрижены и переходили в жиденькую небритость, кожа  вытянутого лица оказалась бледна, обветренна и покрыта мерзкими бурыми пятнами. Северянин был худым и жилистым, и даже длинный походный плащ не мог этого скрыть.

            Всматриваясь в лица америйцев он шел вдоль длинной шеренги, приближаясь к месту, где стоял Флориан. Северянин шел медленно, точно высматривая кого-то в рядах плененных врагов. Каждого из узников он одаривал прожигающим взглядом серо-зеленых опасливых глаз. Но ни перед кем он не задерживался.

            Было тихо. Никто не осмеливался даже пикнуть.

            Рыжеволосый явно кого-то искал. И был он не простым воином, и даже не сотником. Большая шишка, непонятно кого ищущая среди приведенных в руины разоренного города поимников. И все же, если он здесь, значит, тому есть веские причины.

            Взгляд серо-зеленых болотных глаз впился в лицо Флориана. Северянин остановился прямо пред ним. Фло опустил взор. Всеми клетками тела он ощущал чудовищную дрожащую мощь стоявшего перед ним человека. Это был великий могучий воин. И никто, даже он сам, не знал точно, сколько крови на его руках.

            Жидкие рыжие брови медленно наплыли на глаза. Северянин не отходил. Он резко взял америйца за подбородок и заглянул прямо в глаза. Мозг сжало титаническими тисками. Фло ощутил, как чужая воля стремится проникнуть в самую суть, прочесть мысли, пробраться в память, предугадать намерения.

            - Твое имя, щенок! – голос воина уподобился грому.

            Фло затрясло, будто на сильном морозе. На лбу выступила испарина, юноша не осознавал, что с ним происходит. Кто этот человек? Что ему надо? И почему северянин приснился Фло на пути к полю битвы, в которой он случайным образом уцелел?

            - Ффф… Фффло… Флориан… - промямлил америец.

            Мужественное, но неприятное лицо северянина не изменилось ни на йоту. Ему, казалось, были неведомы эмоции и чувства. Лишь зрачки бесовских глаз чуть заметно сузились.

            - Взять его. Остальных повесить.

            В гробовой тишине двое капошваров подлетели и под руки уволокли Флориана с площади. За спиной он услышал отчаянный крик сотни приговоренных к смерти глоток…

            Дверь с омерзительным скрипом отворилась, и конвоиры впихнули Фло в камеру. Парень безвольно рухнул на ледяной каменный пол. Дверь вновь заскрипела. В замке дважды бухнул ключ. Шаги удалившихся конвоиров постепенно стихли, и каземат погрузился в вязкую тишину.

            Некоторое время Фло лежал не двигаясь. Руки невыносимо болели от кандалов, кровь пульсировала в запястьях, отдаваясь гулким звоном в голове. Юноша рывками втягивал затхлый смрадный воздух. В камере сильно воняло, но парень не мог ощутить этого в полной мере – забитый нос с трудом мог дышать. Узник неистово закашлялся. В голове страшно гудело, словно от перезвона сотни колоколов. Фло поймал себя на мысли, что скоро начнется лихорадка.

            Приподнявшись, он вгляделся в сумрак камеры. Кроткий луч света бил из узенького окошка в стене. Больше источников света не было.

            - Трк… - странный звук донесся из глубины камеры.

            Фло вздрогнул. Что это? Галлюцинации больного организма, или там действительно кто-то есть? Звук не повторялся. Сквозь туманную пелену сознания юноша пытался разглядеть что-либо в темноте.

            - Трррррк…

            Точно! Там кто-то есть! Неожиданный животный страх обуял Флориана, схватил стальными ручищами за плечи, затряс в мандраже. Там, в глубине, где непроглядная тьма сгрудилась плотным комком, тихо дышало страшное, чуждое всему живому создание. Еще не видя врага, Фло ощутил на себе его полный ненависти взор – пугающий и бесчеловечный.

            - Кто здесь?!

            Ответом была тишина.

            - Кто здесь?! – прокричал во тьму парень.

            Только сейчас, когда глаза начали, наконец, привыкать к темноте, ему показалось, что он что-то видит. Два малиново-красных огонька в самой глубине каземата. Или это лишь морок, безумное видение сошедшего с ума обреченного пленника?

            В эти дни сознание играло с юношей в странные игры. Толи от голода, толи от безысходности, Фло чудилось порой, что он дома. Что вот-вот открыв глаза, окажется в своей теплой постели, увидит за окном пробивающееся через кроны деревьев ласковое солнце. Что с радостным криком выбежит на улицу и встретит беззаботного развеселого Тима. Живого Тима…

            - Тррррррррк!!!

            Огоньки мелькнули во тьме. Там точно кто-то был. Челюсть америйца медленно поползла вниз, ноги чудовищно напряглись, но бежать было некуда. Два огонька медленно приближались к нему. Внезапно, рассекавший плоть сумрака луч высветил обладателя бесовских нечеловеческих глаз.

            Не в силах совладать с ужасом, Флориан на четвереньках рванулся к двери, уперся в нее спиной и изо всех сил заорал. Но звать на помощь было бесполезно. Луч солнца высветил безобразное длинное тело гигантской черной гусеницы. Насекомое стрекотало и трыкало, впиваясь глазами в охваченную страхом жертву. Отростки-ноги подергивались, медленно неся свою обладательницу вперед. Чудовище плавно преодолело линию света, мохнатое двухметровое тело вновь утонуло в сумраке, продолжая буравить парня малиновым отблеском глаз.

            В следующую секунду агония стала неукротимой. Истошно вопя, Флориан заколотил в дверь. Он предчувствовал мучительную ужасную смерть в пасти чудовища. И тут лицо ощутило смрадную влагу чужого дыхания. В голове помутилось, ногти в отчаянии скрежетнули по каменному полу.

            Монстр прострекотал еще раз. Фло взвыл изо всех сил…

            - Чего надо? – амбал-стражник впился в юношу зрачками наглых свинячьих глаз.

            - Мне надо срочно видеть Принцессу. У меня дело государственной важности. - Молодой америец нахмурил лоб, но взгляд вояки в сияющих латах и ярко-синем плаще стерпел.

            - Ха-ха. А почему бы тебе сразу Императора не увидеть, а? Что ж ты на каких-то принцесс разбазариваешься?! - подал голос второй в точности так же одетый увалень.

            Юноша лет двадцати легким жестом поправил копну светло-русых волос и недовольно фыркнул. Роста он был не сильно высокого, но и низким назвать его было нельзя. Обычный парнишка, коих в многолюдном Амерсфорде предостаточно. Так этот еще, судя по говору, и не местный. И какое такое важное дело привело его к вратам столичного дворца – оставалось загадкой.

            - Ладно, говори, какое там у тебя дело? Государственной важности. - Второй охранник вновь издевательски хохотнул.

            Двое дюжих воинов в блестящих доспехах стерегли ворота в Императорский дворец. Вооружены они были тяжелыми алебардами. И пропускать простецки одетого парня явно не собирались. Ласковое солнце игриво отражалось на отполированном металле панцирей, а стражи продолжали разглядывать странного визитера.

            - Я прошу вас лишь позвать Принцессу. Передайте ей, что мне каждую ночь снится странное незнакомое место. И я считаю, что в этом месте сокрыта суть моего предназначения. Так и передайте. Слово в слово.

            Гвардейцы дружно заржали.

            - Ладно, чудо. Схожу, но уж если леди Айрин прикажет тебя вздернуть на виселице за этот бред – пеняй на себя.

            Юноша покорно кивнул, а один из вояк вальяжно пошел в сторону величественного, взмывающего в синюю высь острыми башнями дворца. Высеченные на его стенах причудливые контуры волн сплетались в потрясающий узор бушевавшего моря, и насладиться этим великолепием в полной мере можно было, пожалуй, только издалека.

            Полчаса ожидания разбавлялись ерничеством второго солдата, но молодой америец не обращал на колкости никакого внимания, изредка поддерживая разговор парой скупых реплик. Наконец, к воротам прибежал второй воин. Страж запыхался, было видно, что он совершил серьезный забег от дворца до ворот.

            - Принцесса… Принцесса Айрин желает видеть вас, господин. Срочно! Прошу за мной. Соизвольте пройти.

            Юноша скривил рот в довольной ухмылке и спокойной неторопливой поступью двинулся вслед за охранником…

            Принцесса, застывшая в ожидании на ступенях, была восхитительно красива. Длинные русые волосы ниспадали потрясающим потоком до самого пояса. Изумрудные глаза пленяли дрожащим блеском женственного очарования. Королевская особа с нетерпением взирала на подходящего все ближе и ближе юношу. Легкий ветерок колыхал подол ее воздушного зеленого платья, играл в потрясающих ухоженных волосах, ласкал нежную бархатистую кожу. Но он не мог различить мысли принцессы, не мог проникнуть в ее рассуждения, познать истинные истоки побуждений. Все это было закрыто скроенной из сумрака непроглядной завесой, черным занавесом от любопытных глаз. И принцесса осознавала и всячески поддерживала этот барьер.

            Когда парочка подошла к ступеням, Айрин подала знак стражнику, и тот тут же поспешил прочь.

            Молодой человек поднял глаза на прекрасное, внеземной красоты существо, и принцесса улыбнусь. Но улыбка эта была безжизненной, и таился в ней холодный, нечеловеческий умысел, прочно вплетенный в неискоренимое ощущение собственного превосходства. Но подошедший парень сделал вид, что не распознал истинной сути королевской особы.

            - Я – принцесса Айрин. А как зовут вас, долгожданный гость?

            - Меня зовут Флориан, Ваше Высочество… Просто Фло, если вам будет угодно…

            Над Кишвардом – столицей Капошварского Королевства – лил дождь. Потоки грязной мутной воды бежали по узким улочкам, смешиваясь с выливаемыми из окон нечистотами. Простой люд попрятался по домам, чтобы не попасть под гнев разверзшихся небес. Темно-серый небосвод содрогался от раскатов грома, земля дрожала, озаряемая ветками молний. Стихия бушевала, будто прогневалась на эту темную страну и на ее народ. На воинов, что проливали кровь невинных. Но небо не могло прекратить безумства людей. И сейчас лило слезы по душам погибших.

            Флориан, прислонившись к каменной стене, сидел на холодном полу одиночной камеры, где не было ни единого, даже маленького окошка. Где-то снаружи выл ветер, дождь молотил по земле. Раньше Фло не любил грозу, ясное ласковое солнышко казалось ему в стократ приятнее и милее. Но теперь все изменилось. Вся жизнь перевернулась с ног на голову. Ему ничего не объяснили. Одного, под серьезным конвоем, доставили во вражескую столицу и заточили в подземелье под замком, под главной цитаделью Капошварского королевства. Что это могло значить? Он так и не знал.

            Фло прекрасно осознавал, что в любой момент тяжелая металлическая дверь может отвориться, и его поведут на казнь. Но он в это не верил. В голове не укладывалась цепочка произошедших событий. Уж слишком много было тут непонятного. Но одно америец понимал точно – он являлся частью большой игры, суть которой, возможно, ему так и не дадут узнать. Но и эти мысли постепенно покидали его. Все реже виделся дом, блекнул некогда четкий образ любимой. Темная камера заменила теперь целый мир…

            Час тянулся за часом, переходя в дни и недели. Время пропало, земля за пределами камеры тоже исчезла. Остались лишь четыре стены из крупных шершавых каменных блоков. Такие холодные и безжизненные. Полутьма. Сердцебиение и хрип собственного дыхания. В такие моменты человек может вспомнить всю свою жизнь. И сойти с ума от осознания того, что он больше никогда не увидит света.

            И не узнает больше, что значит слово «свобода»…