– Говорит сержант Лемешев, 76-й отдельный десантный полк, прошу ответить. Рыбочкин отирал пот с бровей. Километровое расстояние от КП до «зубов» он преодолел сегодня уже шесть раз. – Ну и где твой контакт, Лемешев? - зло сжав губы, процедил он. – Был, десять минут назад был, господин лейтенант, - с обидой в голосе заверял сержант. – Пеленг хотя бы поймал? – Нет. Да что же так не везёт! Что с этими «партизанами» случилось? Передатчик у них окончательно сдох или просто отвечать не хотят, сомневаются? – Группу собрали? - спросил начинающий давать волю злобе лейтенант. Его бы воля, послал к бесу этих партизан, пусть пилоты с ними разбираются. – Не из кого её собирать, господин лейтенант, - жаловался Лемешев. - Либо высотки оголять, либо вдвоём-втроём по горам бегать. Рыбочкин тронул коммуникатор: – Мавский, пришли пять бойцов в рейд. – Есть контакт! - прокричал Лемешев. «Командирский чемоданчик» находился на вершине большого «зуба» и транслировал сигнал на коммуникаторы Лемешева и Рыбочкина. И как назло, сигнал пробился именно тогда, когда комвзвода отвлёкся на связь с КП. – Назовите себя, - кричал Лемешев в коммуникатор так, что эхо разносилось по ущелью. «Говорит Фатих Шухри», - вполне отчётливо донеслось из наушника. – Я лейтенант Рыбочкин, 76-й десантный полк, - подхватил связь комвзвода. - Нахожусь... - он раскрыл планшет с картой, - посёлок 771, доложите ваше местоположение, я пришлю группу. В ответ молчание. Рыбочкин зло выругался. К бесу послать гражданских он не имеет права, но подвергать свой взвод большому риску тоже нельзя, потому что ему несколько дней держать долину, помощи ждать не приходится, а позади госпиталь с ранеными. Щекотливая ситуация. – Говорит рядовой Шевард, 3-й отдельный полк. Мы на пеленг 81, четыре километра. Идите по ущелью, через два километра в балку направо, дальше встретим. Больше связь поддерживать не мо... Ну вот, хоть что-то стало ясно. То есть топать два километра по заминированному ущелью, а потом искать партизанов в какой-то балке. Совсем замечательно. И послать совершенно некого. Бойцов-то ещё можно оторвать на пару часов, а вот командира им найти куда сложнее. Ильин убит, Перхов ранен, остались только он сам и Мавский. Даже Лемешева нельзя оторвать от укрепления «зубов». Придётся идти самому. – Где группа, чёрт возьми? - вопрос не был адресован ни к кому конкретно. Можно подумать, что-то изменится, если она прибудет на десять минут позже. – Сейчас будет, - заверил Лемешев. - Разрешите доложить по высоткам. – Докладывай, - махнул рукой Рыбочкин. – Всё готово к отражению противника. На малой высотке установлен тяжёлый импульсник, окопались трое бойцов. Боеприпасов хватит на сутки. Остальные расселись по склонам. Мы можем принять лобовую атаку, а можем пропустить и ударить в спину. Охват на триста шестьдесят градусов. – Хорошо, - бесцветно ответил Рыбочкин. – Господин лейтенант, ефрейтор Войстряков прибыл в ваше распоряжение. Рыбочкин оторвал взгляд от ущелья и увидел совсем молодого паренька с воинственным лицом и знаками различия рядового. А, это тот самый, что нашёл вход в пещеру, Рыбочкин его за это и повысил, вот только ефрейторских знаков различия нет. – Разрешите выступать, - встрепенулся Лемешев. – Не разрешаю. В рейд пойду я, - отрезал Рыбочкин. – Но... – Это приказ, сержант, - комвзвода грубо оборвал его, а то ведь и правда убедит. - «Партизанам» будет лучше общаться с офицером, - объяснил он. – Комаров! - крикнул недовольный Лемешев. Рыбочкин уже видел этого рядового, это он притащил на себе подорвавшегося Перхова. – Господин лейтенант, он уже был в ущелье, возьмите, поможет. Рыбочкин кивнул. – Значит так, бойцы. Комаров и я впереди, остальные под камуфляжем на десять шагов сзади. Под ноги внимательно смотреть. Пошли.
* * *
Ущелье стало негостеприимным. У поворота на камнях чернели импульсные проплешины, ручеёк перекатывал мелкие обожжённые камни и наполнялся копотью. И это всего лишь от одной очереди из тяжёлого импульсника. У маленького озерца Комаров нашёл автомат Перхова и молча сунул его в зажим на бедре. Нехорошо разбрасываться оружием. Дальше было хуже. Проход сужался настолько, что приходилось шлёпать по воде. Справа в метре одна каменная стена, слева другая, и огромные валуны нависают над головой, того и гляди сорвутся. Но шли без приключений, и то ладно. Через полтора километра в воде начала появляться склизкая тина, и от того камни стали скользкими. А чуть дальше снова начали попадаться следы от попаданий импульсов, к которым к тому же добавились разрывы термогранат. Комаров поминутно поднимал вверх руку, все замирали, а он и Рыбочкин подолгу всматривались в подозрительный камень. Было страшно. От каждого валуна можно ждать очереди, и ты идёшь по дну ущелья, как мишень в тире — стреляй не хочу. Комаров начинал психовать, руки Рыбочкина ходили мелкой дрожью. Хорошо бы поменяться с кем-нибудь из задней группы, это не будет малодушием. Выйдя из-за очередного поворота, Комаров сразу же поднял руку. Рыбочкин упал на колено и повёл стволов в направлении, в котором указывал рядовой. На этот раз это было что-то большое и чёрное с изумрудным отливом. Приглядевшись, Рыбочкин понял, что это ничто иное, как мёртвый дрон. В округе вроде бы ничего подозрительного, можно подойти. Враг человечества лежал лицом вниз, вокруг него всё было чёрно от импульсной копоти. Рыбочкин снял шлем и принюхался. Запаха палёного мяса нет, значит эта падаль лежит здесь как минимум несколько дней. На Эльдее трупы гниют медленно, здесь в воздухе нет такого количества бактерий, как на других планетах. Комаров перевернул его. Грудная клетка разворочена прямым попаданием импульса, всё в оранжевой жиже внутренностей. – Ничего не понимаю, - сказал Комаров. – Что не так? - поинтересовался Рыбочкин. – У него нет оружия: ни гранат, ни автомата. – Ну гранаты он мог просто израсходовать, а автомат свои забрали, когда он уже погиб. – Они редко оставляют своих гнить под солнцем. – Всякое бывает. Меня другое интересует. Видишь эти следы от импульсов, стреляли сбоку и немного сверху, - он поднял голову, - вон из-за того выступа. Выступ был чёрным, сожжённым. Когда стреляют так сильно, камни начинают плавиться. – Думаете, стоит посмотреть? - осторожно спросил Комаров. – По-моему, хуже не будет. Часть большой скалы после землетрясения откололась и сползла вниз, в образовавшейся яме и была устроена огневая точка. Рыбочкин решительно направился к ней. С минуту осмотрелся: вроде бы растяжек и других подарочков нет. Он включил мускульные усилители и вскарабкался наверх. Точка была даже уютная, как гнёздышко на двоих. Один застыл, глядя остекленевшими глазами в небо, а от второго мало что осталось: попал под разрыв термогранаты. Только и раскиданы куски красной ткани. Похоже, он был офицер, причём в парадной форме с золотыми погонами. Значит, знал, что ему с этой огневой точки уже не уйти. Рыбочкин снял шлем. Ещё раз оглядел закуток. Под ногами лежала свежая обойма и две осколочные гранаты. Он поднял их и повесил на свой боекомплект. Ещё раз оглянулся и пошёл на спуск. Комаров и остальные конечно же поняли, что он там увидел. Комвзвода надел шлем и указал рукой за очередной поворот ущелья: – Вон там балка, в которую нам надо свернуть. У него вдруг возникло большое желание пойти разрядить в того дохлого дрона хорошую очередь. Но мёртвым мстить глупо, мстить надо живым. Всё, нехорошо здесь больше задерживаться, чем быстрее вернёшься в долину, тем лучше. Оставшуюся часть пути шли предельно осторожно. Балка поднималась круто вверх, идти приходилось по каменистой осыпи, круглые камни выскальзывали из-под ног и мешали идти. После пары сотен шагов Рыбочкин приказал всей группе снять камуфляжи. От врага в такой обстановке они не спасут, а вот свои расстрелять могут. Как только этот приказ был исполнен, в камни на пять шагов впереди ударили импульсы. Никто и не заметил, откуда стреляли. – Кто идёт? - спросили сверху. – Лейтенант Рыбочкин, 76-й десантный полк. В ответ молчание. Рыбочкин будто физически ощутил себя в прорези прицела. Что происходит? В том, что он человек, а не дрон может усомниться только слепой. – К какому флоту приписан ваш полк? – Пятый ударный, - ответил Рыбочкин. – Так он в рейде сейчас! - гневно отозвались сверху. Бывший рядом Комаров тоже начал нервничать, положил руку на гранату. – Мы два дня как из рейда, - ответил комвзвода, всё больше выходя из себя. Какого хрена! Мы этих партизан спасать пришли, а они нас в прицеле держат! – Какая планета приписки вашего флота? – Карлада! - он уже кричал. Ещё секунда и развернулся бы, ушёл в долину, пусть эти уроды дальше сидят в своих пещерах сами по себе. – Поднимайтесь, - благосклонно разрешили сверху. Поднявшись, Рыбочкин огляделся, и вся его злость мгновенно улетучилась. На позициях сидели двое. Один, тот, что спрашивал его про флот, был пацаном лет шестнадцати. Второй так хорошо скрылся за камнем, что Рыбочкин обнаружил его лишь тогда, когда он заговорил: – Не кипятись, лейтенант, кроме дронов в этих горах полно всяких ошивается. Порядка здесь ноль, зато оружия навалом. А некоторые из здешней публики готовы прибить за банку тушёнки, вот мы и страхуемся. Говоривший никак не мог вставить чеку обратно в гранату, запал попался тугой. Поодаль лежала ещё одна граната, на коленях он держал автомат, причём настолько древний, что такие ещё в четвёртую кампанию перевелись – Ну, Жонглёр, отведи их к главным, - велел говоривший. – По одному на позициях оставаться не велено, - возразил названный жонглёром, почему-то смотря на Рыбочкина. Рыбочкин, не думая ни секунды, приказал: – Комаров со мной, остальные здесь. Пошли, время дорого. Между камней вполне отчётливо угадывалась нахоженная тропинка. Она вела вверх, круто огибая горный кряж. Рыбочкин ожидал увидеть пещеру, но лагерь находился на кряже, прямо под открытым небом. Неужели не боятся бомбёжки? А должны бы, неподалёку чернели несколько воронок, которые могли оставить только дронские импульсные авиабомбы. Паренёк шёл как-то неуверенно, сильно припадая на правую ногу, автомат закинул стволом на плечо. Явно взял его в руки не далее как неделю назад. Поднявшись по тропинке в лагерь, он остановился и помахал рукой наверх, к одиноко стоящему скальному выступу. Видимо, там ещё одна огневая точка. Бдят партизаны. Жонглёр оглядел лагерь и твёрдо направился к самому его центру. На большом плоском камне ничком лежал заросший бородой человек. – Слонобой, - издали окликнул его парень. Человек открыл глаза и встрепенулся. – Что такое? Дроны? – Нет, лейтенант из 76-го полка. – А, понятно, - изрёк Слонобой. Он скользнул взглядом по Рыбочкину с Комаровым и спросил парня: - как нога? – Нормально, - ответил Жонглёр. – Ну тогда сходи позови остальных. Парень сморщился, Слонобой ухмыльнулся в бороду. Наверное Жонглёр в душе сказал немало ласковых вредному начальнику, но послушно поковылял исполнять поручение, хотя невооружённым взглядом видно, что каждый шаг причиняет ему боль. – Фатих Шухри, гражданская оборона, - представился Слонобой. - Вы со мной разговаривали. – Лейтенант Рыбочкин, десант. Шухри повернул к нему голову, и комвзвода впервые заметил, что всю правую половину его лица занимает застарелый импульсный ожог, а на месте глаза лишь белое бельмо. – Вот дожили, - пожаловался Слонобой, глядя вслед Жонглёру. - Пацанов зелёных под пули подставляем. Сейчас ещё двое подойдут, будем совет держать. – Хорошо бы побыстрее, время дорого, - напомнил Рыбочкин. – Сейчас, лейтенант, всё будет. Из небольшой и неприметной расщелины появились двое. Один был в потрёпанном красном мундире, второй в синем, но не военном, таких Рыбочкин раньше не видел. Они быстрым шагом приблизились к Слонобою и представились: – Рядовой Шевард, третий полк, - представился первый и протянул руку. Рыбочкин встретился с ним взглядом и отвернулся. Глаза у десантника были как будто выцветшие. Как будто видели слишком много ужасного. Он был возрастом примерно как Рыбочкин, но тонкая полоска белёсых волос окаймляла его голову. Как будто пылью припорошено, но то не пыль. – Пристон Витгенштейн, «Эдельвейс», - произнёс второй. Этот был высокий и худющий, как антенна дальней связи. Правую руку он держал на рукояти пистолета. Рыбочкин знал, что это модель собственной разработки «Эдельвейса», и такими комплектуются только те из них, кто рангом повыше. Нечто похожее носят с собой безликие императорской охраны. Вещь довольно удобная в узких переходах и помещениях, на открытой местности бестолковая. – Лейтенант Рыбочкин, 76-й десантный, - представился комвзвода. Вслед двоим ковылял Жонглёр. Нога у него совсем разладилась, он почти не наступал на неё и неуклюже прыгал по камням. – Крис, иди отдыхай, пост есть кому покараулить, - приказным тоном велел ему Слонобой, назвав по имени. Он повернулся к Рыбочкину и начал: - Как видите, лейтенант, у нас тут троевластие, но мы в целом ладим. – Давайте для начала поделимся нашим видением обстановки, потом решим, что делать, - предложил Витгенштейн, сразу приступая к делу. Рыбочкин кивнул. – Давайте мы первые, на правах хозяев, - пошутил Слонобой. - У вас не найдётся карты, лейтенант, а то у нас с энергией туго. Комвзвода достал командирский планшет и развернул его на камне, на котором отдыхал Слонобой. Тот начал крючковатым пальцем водить по местности. – Когда дроны только взяли столицу, они довольно регулярно прочёсывали этот район, но потом, видно, решили, что себе дороже, а мы сами рано или поздно загнёмся. Вот здесь и здесь, - он указал ущелье и долину, - у них сильные посты и опорные пункты. Таким образом, они перекрывают нам оба выхода из этого ущелья. Есть конечно ещё много горных троп, но там нас довольно просто засечь и накрыть с воздуха... – Подождите, - прервал его Рыбочкин. - Мы вчера выбили дронов из долины, теперь их там нет. – Как выбили? - поразился Шевард. - Какие у вас силы? – Взвод, сорок восемь стволов. Все трое недобро переглянулись. – По нашим данным дронов там было ну никак не меньше сотни. – Вот здесь, у бывшего посёлка, - Рыбочкин указал на шахту, - было охранение в восемь стволов. Мы его уничтожили и заняли долину. Главные силы нашего полка и десантного корпуса Пятого флота наступают на столицу. Для дронов будет разумным стянуть туда как можно больше сил пусть и ценой оголения второстепенных участков. По нашим данным столица превращена в мощный укрепрайон, там много складов с оружием и топливом, её оборона для них сейчас наиболее приоритетна. – Когда вы штурмовали шахту? - спросил Витгенштейн. – Вчера вечером. – Дроны вполне могли уйти всего на несколько часов раньше вас. А сейчас они могут вернуться, так как их охранение на запросы не отвечает. – Ну, это ещё неизвестно, - возразил Шевард. - Могут вернуться, а могут и не вернуться. – Риск большой, - заметил Витгенштейн. - Нам лучше бы убраться отсюда куда побезопаснее. Тем более что дорога у нас свободная. Все помолчали с полминуты. Рыбочкин боялся нарушать тишину. Эти люди, по сути не являясь военными, бились с дронами полмесяца, а то и больше, прикрывали собой гражданских, в то время пока имперская ставка не торопилась идти на помощь. Им пришлось очень несладко, и вполне закономерно, что они хотят убраться отсюда подальше. – Сколько у вас людей? - спросил Рыбочкин. – Восемнадцать стволов и двадцать пять гражданских из посёлка, который вы вчера заняли. Восемь раненых, - доложил Шевард. – Только стволы наши вооружены чем попало и выучки почти у всех никакой, - добавил Слонобой. – А третий полк? – Не знаю, как остальные, - зло начал Шевард. - Но от моей роты в живых осталось кроме меня четверо. Двое раненых, и у одного крыша съехала. – У меня медики есть, - как бы оправдываясь, сказал Рыбочкин. - Мы в шахте полевой госпиталь развернули, можем помочь. – Ладно, это всё мелочи, - свернул в сторону от опасной темы Слонобой. - Раз уж у нас так хорошо всё складывается и не факт, что это будет продолжаться долго, надо гражданских эвакуировать. С этим было очень сложно не согласиться. – Я вот что думаю, - встрял Витгенштейн. - Если главные силы ударного десанта продвинулись довольно далеко к столице, то дронам было бы очень удобно уйти вот по этому ответвлению ущелья, - он указал отросток в трёх километрах от «зубов», который забирал сильно восточнее. Тогда они выйдут во фланг основной группировке. Поэтому если они станут возвращаться назад, то для нас ущелье будет крайне опасным. – Можно уйти вот по этой балке, она ведёт прямо в долину, - Слонобой указал маршрут через горы от лагеря к посёлку. - Вот только там нас очень просто обнаружить и уничтожить с воздуха. Как у дронов с воздушной поддержкой? - спросил он у Рыбочкина. – За последние два дня не видел ни одного штурмовика, ни нашего, ни дронского. Но ручаться не могу. – Значит решено, - оборвал его Слонобой. - Выступаем через час, идите собираться. Судя по тому, насколько быстро и без разговоров выполнялись его распоряжения, Фатих Шухри по прозвищу Слонобой был здесь явно главным. Даже прожжёный войной десантник и эдельвейсовец подчинялись ему. – Сколько у тебя высадок, лейтенант? - спросил Слонобой, когда двое его «соправителей» удалились. – Четырнадцать, - ответил Рыбочкин. – Немало. Все в дальнем походе? Оказывается он и об этом знает. Хотя, чего тут удивительного, гражданская оборона дальней колонии Эльдея всегда знает немного больше простого обывателя. – Кроме первых трёх. – Ты хороший офицер, лейтенант Рыбочкин, - сказал Слонобой. - В меру осторожный, в меру решительный, твои солдаты охотно идут за тобой. Присутствовавший при этом всём Комаров невольно заулыбался. Рыбочкин неожиданно для самого себя и непонятно от чего вдруг засмущался. К счастью, тут пискнул его коммуникатор. Правда сквозь помехи невозможно было разобрать ни слова. – Горы здесь богаты тяжёлыми рудами, они экранируют радиосигналы. Забирайтесь на кряж, с высоты ещё что-то ловится.
* * *
– Мавский, слышишь меня? Что там у тебя такое? – Господин лейтенант, докладываю. Нам в помощь дали ещё один взвод из второго батальона. Он сильно потрёпан в ходе боёв за столицу, их офицер убит, так что командование передают вам. Они будут в наших краях через час и появятся в ущелье на пеленг 42 от посёлка. Как поняли. – Понял тебя, Мавский, жди повторной связи. Чёрт, это, конечно здорово, когда тебя усиливают но не таким подразделением, от которого рожки да ножки остались и офицеры убиты. Но приказы не обсуждаются. – Вам придётся идти самим, мне надо встретить группу десантников, - сказал Рыбочкин. - Причём именно в том ущелье, куда, по нашему предположению, и ушли дроны. – Весело, - сказал Слонобой. - Ладно, дай бойца нас проводить, а я тебе своего человека дам в проводники. – Хорошо, - согласился Рыбочкин. - Комаров, транслируй сигнал. Мавский, слушай меня. Примерно через час к тебе со стороны посёлка выйдет группа «партизан» и гражданских. Прими её, обеспечь всем необходимым и отправь дальше на плато. – Стой, лейтенант, ты не понял, - прервал его Слонобой. - Мы с вами остаёмся, так безопаснее. Рыбочкин вопросительно оглядел его с ног до головы. В конце концов, Слонобою виднее, как быть с его людьми. – Отбой, Мавский, прими группу и размести её в пещере. Кто захочет, отправь на позиции. Я встречаю гостей. Конец связи.
* * *
Поначалу Эльдея казалась Олегу хмурой и негостеприимной. Серые скалы насколько хватает глаз, нигде ни кустика, ни травинки, он и не знал, что здесь вообще бывает солнце. Но солнце было, не красное, как аидское, а жёлтое, почти белёсое. Сегодня опять стала слышна затихшая было канонада. Однажды где-то вдали пробасило звено штурмовиков, а может быть, «Гроз» - с такого расстояния не разберёшь. Значит, на орбите передышка. А может и совсем всё кончилось. Там, наверху всё происходит быстрее, чем на земле. Два дня вполне достаточно, чтобы всё решилось в нашу или в их пользу. – Перхов, ты чего, обалдел? Я что тебе велел делать? Нет, ну вот заняться человеку нечем, только бедного сержанта доставать! – Слушай медицина, - устало ответил Олег, - хватит меня уже мариновать! Полежал сутки, хватит. – Не спорь с врачами, им виднее. Давай быстро на койку. Мне Рыбочкин голову отвернёт, если тебя быстро на ноги не поставлю. Олег скривился, кивнул, но в пещеру не пошёл. Он следил за Мавским, который в десяти шагах вниз по склону оглядывал окрестности в командирский визор. Олег знал, что установлен контакт с «партизанами», а сами они идут в расположение взвода. Для Олега это будет первый опыт общения с гражданскими и полугражданскими на поле боя. Раньше думали только о себе, и это было здорово. Мавский приник к коммуникатору, сказал что-то короткое и малоразборчивое и оглянулся на Олега. – Вышли, - облегчённо сказал он. - Комаров их ведёт. Говорит, когда проходили по ущелью, он твой автомат нашёл. – Это здорово, - сказал Олег. - Чувствую себя не в своей тарелке, когда он не со мной. Порыв ветра донёс от ущелья резкий хлопок. Это разрыв дронской термической гранаты, его ни с чем не перепутаешь. Все мгновенно повернули головы к «зубам». Олег отчётливо увидел вспышки импульсной стрельбы. – Мавский, дай коммуникатор. Тот снял наушник и протянул его Олегу. – Лемешев, что там у тебя? - обеспокоенно прокричал Олег в микрофон и с минуту слушал сбивчивый доклад. - Идёт взвод из второго батальона, ребята встречают, - пояснил он после. - В ущелье полно дронов, говорят, до ста стволов. Всё, я пошёл, - и как был, безоружный, без камуфляжа, направился вниз. – Перхов, стой, мне Рыбочкин голову снимет! - возмутился Кляйн. – Рыбочкин убит, - отозвался Олег.
По прежнему хорошо, только похожа эта война на чеченскую компанию, не чувствуется будущего. Связь, средства обнаружения, примитивно. Ладно читаю дальше.
0
