Люди пишут дневники по разным причинам. Кто-то хочет оставить о себе память, кто-то просто от нечего делать. Но я занимаюсь этим, чтобы не забыть, кто я есть на самом деле и кем была когда-то. Звучит дико, соглашусь, но иногда даже дикость может иметь какой-то смысл.

О вампирах ходит множество слухов, сложено множество историй. Где-то есть кусочек правды, где-то только вымысел. Но, ознакомившись с ними всеми и выбрав крупицы истинны, можно составить описание детям ночи.

Вампиры – проклятые хищники, которые должны питаться человеческой кровью для поддержания своей не жизни. Некоторым из них необходимо спать в земле, в которой они были погребены (типичный представитель – граф Влад Дракула). В разных странах их называли по-разному, но понятие вампир прижилось везде. Да, они боятся света, но на этом их схожесть заканчивается. Древние вампиры – представители первых четырех поколений (первое поколение – прямые дети Каина, отца всех вампиров, и их потомки до четвертого) не боятся ни распятий, ни чеснока. Осиновый кол, забитый в сердце, парализует их, но лишь на время. Не все дети ночи являются кровожадными монстрами, какими их описывают. Им не нужно убивать жертву ради пищи, хотя встречаются и те, кто так делает. Убийство во время еды противоречит вампирской этике. Кроме того, лишний труп может привлечь нежелательное внимание со стороны охотников на вампиров. Об этих людях можно сказать, что в основном это выжившие из ума идиоты, действующие от имени бога (как они сами говорят), иногда - охотники за наживой и всякие авантюристы, мечтающие о деньгах и славе. Но под конец ничего кроме смерти они не находят. Они не чета даже самому обыкновенному вампиру. Но среди них могут встретиться и те, кто может представлять реальную угрозу (вспомнить хотя бы Ван Хеллсинга).

Увы, иметь детей мог только Каин. Остальным же пришлось передавать это проклятье через кровь. Простого укуса не достаточно, чтобы стать вампиром (это вам не бабушкины сказки). Все гораздо сложнее. Нужно выпить крови вампира, чтобы завершить порочный круг. После обращения, наступает сон, который длится три дня. В это время детеныш (так они называют недавно обращенных) наиболее уязвим и поэтому лучше его надежно спрятать. По непонятной мне причине, обращать можно только представителей другого пола, которые обязательно должны быть девственны. Каждой твари по паре, как говорится.

На этом описание вампиров заканчивается. Вы можете задаться вопросом, зачем я все это пишу? Ответ прост – я сама дитя ночи. Эта запись показывает мне, на сколько противоречив мир. Люди отождествляют нас с самыми темными мыслями и деяниями. Но кто не грешен? Кто ни разу не нарушил заповедей сына божьего? Если таковы здесь есть, и в меня пусть бросят камень.

Далее пойдет речь о моей жизни. Все, что здесь написано – чистая правда. Все эти события действительно произошли со мной. Если же по какой-то причине эти записи буду читать не я, а кто-то другой, запомни эту историю. Надеюсь, она научит тебя не совершать те же ошибки, что и я. И не суди меня за излишнюю сентиментальность. Когда проживаешь свою первую сотню лет, сознание меняется. А ведь когда-то я была другой, когда-то эти слова мне тоже показались бы дикостью. Но как я уже говорила, даже дикость может иметь какой-то смысл.

Солнца лик твое тело сжигает, а ночь тебе сил придает. И сердце твое вечно страдает от голода, что в нем живет. Вечность - проклятье, жизнь - хуже смерти. Кто так наказан судьбой? Нет никого несчастней, мне уж поверьте, чем тот, кто молит о смерти простой. Своих друзей забудь на веки, твой лик потерян навсегда. Ты - тьма, что таится в человеке, ты - жертва его греха. 

Глава 1:второе рождение.

Меня зовут Лили. Я родилась в 1882г. в небольшом городке, название которого знать не обязательно. Он затерян где-то в Великобритании. Моя мать была начинающей пианисткой, а отец – полицейским (бобби, как их там называют). Наш дом находился на окраине. Это был простой, уютный домик, который мало чем отличался от остальных – два этажа, крытая крыша, небольшая беседка у входа, где я любила по вечерам наблюдать за звездами. Трудно передать все те чувства, которые я испытывала в подобные моменты – невообразимая легкость, словно ветер вот-вот поднимет меня вверх, где я смогу парить как птица над этим грешным миром. Эх, мечты, мечты.

 Я и сейчас люблю это делать, но теперь это вызывает во мне совершенно другие чувства. Некоторое умиротворение, спокойствие. Людей так же много, как и звезд. Но звездам никогда не бывает одиноко. Они не чувствуют ни боли, ни страха, ни любви и страданий. Они пусты, не смотря на весь этот блеск. Иногда мне кажется, что люди пытаются сверкать подобно звездам, чтобы скрыть свое одиночество.

 У нас не хватало денег на то, чтобы отдать меня в школу, да и времена были не те, чтобы кто-то принял меня в школу наравне со всеми мальчиками (обучаться в частных пансионатах для благородных девиц меня не заставили бы даже под дулом пистолета). Дикость тех времен, приправленная пережитками прошлого, остались в моей памяти неприятным осадком, еще одной деталью, от которой никак не избавиться. Проблему с обучением мне помогал решать Ричард Оустлэйк - сосед и давний друг моего отца. Он тоже когда-то работал в полиции, но ушел, так как получил серьезную травму во время ночной службы. Ему прострелили колено, после чего он постоянно прихрамывал на правую ногу, словно она была намного короче левой. После этого инцидента, он вел тихую, размеренную жизнь, больше не строя из себя героя. Возможно оттого, что понимал, что возраст уже не тот, а может оттого, что старая рана не позволяла. Все книги и учебники я получала в основном от него. Конечно, что-то находили и мои родители, но основная масса все же принадлежала ему.

Было 13 сентября 1900г. Для сентября погода стояла просто замечательная – листья еще не успели изменить цвет, погода все еще напоминало о теплых летних деньках. Ласковый ветер играл в моих волосах, пока я сидела на веранде и наслаждалась закатом. Солнце неторопливо заходило за горизонт, позволяя тьме постепенно опуститься на мир. Эта картина навивала на меня различные чувства - тоску, смешанную с надеждой, что когда-нибудь тьма рассеется, и солнце снова приласкает нас своими лучами.  Ничто не предвещало беду, все было как обычно – тихо и спокойно.

- Лили, отец зовет!-  услышала я голос матери.

- Иду мама – сказала я в ответ.

 Вскочив с места, я побежала в дом. Как только я вошла в гостиную, я увидела отца, сидящего в кресле и курящего свою трубку. Обычно, он курил, когда сильно нервничал, или ждал чего-то. В руках у него был небольшой сверток.

- Открой дорогая.

Взяв его в руки, я распаковала свой подарок. Там было прекрасное серебряное кольцо. В его оправе красовался синий камень – должно быть сапфир, или может быть камень, очень похожий на него. Не знаю, чему я тогда удивилась больше – красоте кольца, или тому, сколько отец, наверное, потратил на него. Но одно могу сказать точно – я была безумно рада.

- Надеюсь, оно тебе понравилось?     

- Папа, оно прекрасно! Спасибо тебе!

И в этот момент я бросилась к нему на руки.

- Ну, перестань, ты меня так задушишь.

- Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю папа.

- Удушив меня, ты не покажешь мне, насколько именно.

Намек мною был понят – я тут же ослабила хватку и отпустила его. Потерев покраснение вокруг шеи, он слегка улыбнулся, после чего пошел на кухню. Некоторое время я рассматривала кольцо, которое просто прекрасно смотрелось на моей руке, хотя, скорее всего, мне просто хотелось так думать. Вообще, я не была большой поклонницей драгоценностей, но почему-то оно мне очень понравилось. Спустя минуту, я вышла на улицу и направилась к дому Ричарда.

Он очень любил уединение, поэтому всегда закрывал входную дверь на замок. Для таких случаев у меня всегда был запасной ключ, который был спрятан под половиком. Наивно, не правда ли? Войдя внутрь, я сразу же наткнулась на большое зеркало, которое висело напротив. Длинные каштановые волосы, доходящие до щиколоток, были растрепаны, слегка испачканные платье и туфли – вот, на что я сразу обратила внимание.

- Да, в таком виде Золушке на балу делать нечего – подумала я.

И лишь глаза выделялись на этом фоне – голубые и ясные, словно небо, незапятнанное ни одним облаком или тучей. Если учесть и тот факт, что я к тому же подходила под параметры девяносто-шестьдесят-девяносто, то назвать меня милой как минимум считалось бы оскорблением. Я была настоящей красавицей, что там говорить, но тогда я этого не признавала. Возможно, виной тому излишняя скромность, заниженная самооценка. Скорее всего, так и было. Таких как я обычно называют серыми мышками. Действительно, всего лишь серая мышка, ничего более.

Дом был не очень большим, но одинокому человеку, тихо доживавшему свой век, этого было вполне достаточно. Как и у меня, чтение было его страстью, поэтому самую большую комнату он выделил под библиотеку. Потолок в буквальном смысле держался на шкафах с книгами, которые уподоблялись великому Атланту - титану, удерживающему небо. Там я и нашла Ричарда. Он стоял на лестнице и, по-видимому, был занят рассортировкой книг с верхних полок, что даже не заметил, как я вошла.

-  Мистер Ричард! – закричала я.

От неожиданности, он чуть не свалился с этой лестницы, но, удержав равновесие, обернулся ко мне. Его немного сконфуженное лицо улыбалось, но за этой улыбкой была еще и досада оттого, что я застала его врасплох.

- Я уже не молод, не пугай меня так.

- Извините.

- Что тебя привело ко мне? - спросил он, когда уже спустился.

- Посмотрите, что мне подарил отец.

Когда его ноги наконец-то коснулись земли, он взял мою руку и стал внимательно осматривать кольцо.

- Сразу видно, что это работа мастера. Интересно, сколько твой отец потратил на него? На нанесение такого узора обычно уходят месяцы, какая огранка…

- Не думала, что вы разбираетесь в подобных вещах.

- Был кое-какой опыт, ничего особенного – сказал он с улыбкой.

С этими словами он пошел к себе на веранду, откуда тоже можно было прекрасно любоваться ночным небом. Он принес две чашки крепкого черного чая, который он так любил. Почему-то, он всегда клал туда слишком много сахара. Может быть, он, таким образом, пытался немного подсластить свою нелегкую жизнь.

Так мы с ним проговорили до самого вечера. Он знал много историй и легенд и охотно делился ими, когда у него было свободное время, но, как и я, его любимым занятием было наблюдение за звездами. Можно даже сказать, что он был просто одержим ими. Этот день не был исключением - после нескольких историй, мы стали глядеть на звездное небо. В такие моменты человеку становится особенно спокойно, и он уже не думает ни о чем, кроме этого бесконечного неба и этих бесчисленных звезд.

- Я не рассказывал тебе историю об особняке в лесу? – спросил Ричард.

- Что еще за особняк?

Сделав еще один глоток, он устремил свой взор на лес, за которым и скрывался особняк, о котором потом пошла речь.

- Почти два с половиной века назад этого леса не было, люди спокойно ходили графу, который там жил. Он устраивал балы, любил пообщаться с новыми лицами. Даже не смотря на его происхождение, он принимал у себя и знатных вельмож, и обычных нищих. Кому-то он за это казался немного чудаковатым, но он не обращал на это внимания. Сам он был высокого роста, волосы черные, лицо всегда начисто выбрито. Но всех настораживал необычный цвет его глаз. Сказать, что они был красными, значит не сказать ничего. Это был ярко красный цвет. Такой же цвет был и спелой вишни в конце августа. Он объяснял это редкой болезнью, и люди верили ему – зачем ему было врать?

- Странно… - сказала я.

- Что именно?

- Разве такое возможно? Чтобы глаза человека имели такой цвет?

- Не знаю,… говорят, что глаза – это зеркало души. По ним можно узнать о человеке многое – сказал он, потянувшись к своей чашке.

- Интересно, что бы отразилось в них?

Я закрыла глаза и попыталась представить себе этого графа, но цельный образ никак не хотел формироваться. По непонятной мне причине детали ускользали и та небольшая часть, которая все-таки обретала форму, вновь обращалась в ни что. Лишь спустя какое-то время предо мной предстал высокий мужчина в смокинге. Его черные волосы немного не доходили до плеч и чем-то напоминали шелк. К сожалению, лицо окутывал мрак, и лишь ярко красные глаза горели в этой дымке. Что же было скрыто в них? Почему так веет холодом?

- Кто же ты? – подумала я.

Конечно, я не ждала ответа, ведь это было бы глупо. Образ хоть и был создан моим воображением, но казался чертовски реальным, словно он вот-вот протянет мне свою руку или что-то в этом роде. Ощущение, что за мной наблюдают, переросло сначала в тревогу, а под конец в настоящую панику. Я попыталась открыть глаза, чтобы, наконец, избавиться от этого наваждения, но тело меня не слушалось.

- Лили – послышался голос, и он исходил от этой фигуры.

Она звала меня, с каждым разом все громче и громче, все глубже проникая в мою голову. Тьма, окутывавшая его лицо, постепенно начала исчезать. Я могла только смотреть и ждать, пока она совсем не испарится. Время шло медленно, секунды казалась вечностью. Наконец маска спала, и я увидела его лицо. Он улыбался, и эта улыбка вызывала странное чувство – страх и одновременно какое-то притяжение. Внезапно, я почувствовала, что уже когда-то видела этого человека.

- Нет, не человек – что-то другое - пронеслось у меня в голове.

Откуда-то далеко я слышала голос Ричарда. Он звал меня, но, увы – тщетно.

- Проснись – сказал граф, щелкнув пальцами.

И я вновь оказалась на той самой веранде, где и была до этого. Звезды все так же ярко освещали ночное небо, легкий ветерок слегка трепал мои волосы.

- Лили, ты в порядке? – спросил Ричард.

- Да…  сказала я с небольшой заминкой - простите, я немного замечталась.

- Нечего себе замечталась – подумала я – боже, что же это было на самом деле? Кто же ты?

- Так, на чем я остановился? Ах, да - был один случай, из-за которого люди перестали посещать тот особняк. Во время очередного бала один из гостей перебрал вина и начал, мягко говоря, портить всем настроение. На просьбу успокоиться он ответил буйной реакцией – выплеснул вино из своего бокала на лицо графа. Тот оставался таким же спокойным, как и обычно. Всем гостям было уже не до бала – их взоры устремились на возмутителя спокойствия. К всеобщему удивлению, граф еще раз вежливо попросил унять свой пыл гостя, на что получил еще порцию вина, но уже из собственного бокала, который буян выхватил из его руки. Эта выходка показалась ему смешной, и он попытался повторить ее, но только он потянулся к ближайшему бокалу, как раздался звон бьющегося хрусталя, в сторону полетели осколки и брызги – граф опередил весельчака и разбил о его голову тот злосчастный бокал. Гость согнулся и заскулил. Но все только начиналось. Не успел гость опомниться, как граф схватил его и отшвырнул в сторону. Но до стены он так и не долетел, так как на его пути оказались доспехи средневекового рыцаря, которые от удара разлетелись вдребезги. Все подумали, что этим все и закончится, но не тут то было. Гость впал в бешенство и схватил первое, что попало ему под руку, а именно – меч.

На этом моменте он запнулся и закашлял.

- А что было дальше? – спросила я.

- Дальше, граф взял клинок, висевший над камином. Можно догадаться, что произошло потом – настоящий бой не на жизнь, а на смерть. Они оба прекрасно владели клинком, но в итоге граф все же победил. Раненный гость лежал в его ногах и молил о пощаде. Но он остался лежать, с лезвием в груди, приколотый к полу. Граф не проявил милосердия. После этого случая его стали сторониться, дорога к его дому заросла, а имя обросло множеством легенд. Но одно я знаю точно – особняк до  сих пор стоит и он ни капли не изменился за все эти годы. Говорят, что он заброшен, но люди, которым довелось оказаться рядом, рассказывают, что видели свет в его окнах.

Допив свой чай, он положил чашку на столик.

- А где этот особняк? – спросила я.

- Вон там, в лесу – указал Ричард.

- А как звали этого графа?

- Ирлав Джерол, но у него еще много имен.

- Много имен? В каком это смысле?

Ричард потер лоб, на котором выступили морщины.

- Как бы тебе объяснить… многие считают, что он до сих пор живет в том доме, и что даже иногда выезжает в город на карете, запряженной тремя черными лошадьми. Но это не возможно, ибо он жил почти два с половиной века назад.

- И он менял свои имена, чтобы не привлекать к себе внимания?

- Ты слишком любишь мои истории, Лили. Человек никогда не сможет прожить столько лет. Все это миф.

- Но красивый миф.

Ричард пожал плечами.

- Возможно.

На этой ноте мы решили расстаться. Была уже глубокая ночь, и Ричард решил проводить меня домой. Конечно, наши дома были соседними, но мало ли что может случиться. Заперев на ключ входную дверь, мы направились в сторону моего дома. Было тихо, ярко светила луна. Мы неторопливо шли по дороге. Меня не покидали мысли об этом графе, его глазах и особняке, затерянном где-то в лесу. Это было странное впечатление – интерес и одновременно страх.

- Кто же ты, Ирлав Джерол? – подумала я.

Вскоре я уже кралась в полной темноте по дому. Родители спали, а будить их мне не хотелось. Пробравшись в свою комнату, я заперла за собой дверь. Не смотря на поздний час, сон никак не приходил ко мне, поэтому я решила что-нибудь почитать. Всем известно, что он будет глубоким, если перед ним прочесть хорошую книжку. Слава богу, выбор у меня был большой (в углу стоял шкаф, набитый всяким чтивом). Почти десять минут я копалась в нем. Выбор действительно был большой, но ничего, что мне попадало в руки, не хотелось даже открывать. Практически все это я уже читала, а перечитывать нет смысла. Наконец, я поняла, что это бесполезно и решила просто полежать на кровати и подождать, пока сон не придет сам.

Каждый раз, когда сон наступал, перед глазами вставала картина убийства гостя. Его бездыханное тело лежало на полу, из груди торчал клинок. Кожа его побледнела. Вокруг не прекращался бал, будто никто и не замечал мертвеца посреди зала. Люди танцевали, пили вино, развлекались. Среди них я разглядела мужчину, который вызвал у меня особый интерес – он разговаривал с какой-то аристократкой. Она улыбалась ему, а вот он оставался хладнокровным. Его взор был устремлен куда-то вдаль. Он явно мыслями находился в каком-то другом месте. Его спутница продолжала что-то рьяно рассказывать, видимо, пытаясь вызвать какие-то эмоции.

Я заметила, что он все время что-то повторяет. Медленное движение его губ заворожило меня, сковало. Он не замечал меня, ровным счетом, как и остальные присутствующие. Люди танцевали, пили вино, развлекались. И лишь тело на полу портило весь вид. Его бледная кожа, клинок в груди. Но теперь почему-то его глаза были открыты. И они смотрели на меня. В них была лишь пустота, огонь в них потух. Но они точно смотрели на меня.

- Они идут, Лили… они идут – сказал он.

Кто они? Кто идет? И почему я задавала эти вопросы мертвому? Когда-то давно отец сказал мне, что человек не мертв, пока ты не увидишь его тело. Но я видела его тело, он был действительно мертв. И он разговаривал сом мной. Мысли начали путаться, мир стал растворяться и плыть куда-то. Люди, минуту назад окружавшие меня, исчезли. Остался только он. Но это уже был не он – будто прошло несколько столетий. Плоть испарилась с его костей, волосы поседели и осыпались на пол. Теперь передо мной лежал скелет. Пустые глазницы все еще смотрели на меня.