В личный кабинет императора даже его жена и дети могли заходить лишь по приглашению. Владимир бывал здесь всего пару раз, если не считать те, когда ещё был жив дед, император Марк. За прошедшие с тех пор полвека изменилось очень мало. Скудная мебель: стол, три кресла и книжные шкафы — стояла точно на тех местах, где их велел разместить основатель династии при строительстве Капитолия. И на полу лежал вытертый до дыр, прожжённый во многих местах ковёр натурального ворса. Согласно семейной легенде, тот самый, что был на мостике милийского крейсера «Атур», которым адмирал Марк Небельс когда-то командовал. Владимир дожидался императора под орлиным взором дедова портрета, висевшего на стене, над спинкой высокого императорского кресла. Император Марк был запечатлён в парадном кителе Содружества с золотыми погонами и орденами на красной перевязи. Он смотрел вдаль, и что-то там вдали, сильно волновало и беспокоило его. Символичный портрет, что и говорить. Владимир отвернулся от портрета и широко зевнул. Когда его подняли в семь утра, император уже несколько часов был на ногах. Константин с утра смурной, жди взбучки. И совсем просто догадаться о предмете будущего разговора. Это уж точно не Совет Министров, там всё гладко, как никогда. Присмирели с начала войны народные избранники, взвалили всё управление государством на императорскую канцелярию. Теперь ещё нескоро головы поднимут и вновь начнут возмущаться, что то им не так, это не эдак, надо дать большую самостоятельность колониям и не лезть во всё и вся. Только вот как только начинается война, весь этот визг мгновенно прекращается. Ежу понятно, что никакая самостоятельность не спасёт колонии от дронов, это могут сделать только ударные флоты так нелюбимого, а порой и открыто ненавидимого Капитолия. Вошёл Константин, Владимир встал с кресла. – Садись, - устало бросил император. Он прошёл к своему высокому креслу и сел. Грустно взглянул на высокую кипу бумаг и отодвинул её в сторону. – Скажи мне, Владимир, почему твой сын всегда тебя так безропотно слушается? - спросил император. Похоже у императора вновь семейные проблемы. В последний год в семье Константина, всегда казавшейся такой сплочённой и нерушимой, всё чаще происходят расколы. Кристин винит во всём дурное влияние Александра, хотя какое к чёрту влияние может быть от дронской границы! – Я не знаю, государь, так уж повелось, - осторожно ответил Владимир. – Тогда объясни мне, почему он слушает только тебя. – Это неправда, он слушает многих, но делает это только тогда, когда то, что они говорят, кажется ему разумным. – Значит, тебя он считает разумным всегда? – Почти всегда. – А меня, стало быть, почти никогда? - с вызовом спросил Константин. Владимир промолчал. Что тут ответишь? – Я просил его прилететь четырнадцатого на праздник, и вот, полюбуйся, что он пишет, - Константин положил на стол перед Владимиром донесение с границы.
К сожалению, на семейный праздник выбраться не смогу, переговоры с «Эдельвейсом» затянулись. Обязательно буду в следующем году на круглую дату.
Глава Комитета Обороны Александр Небельс
Да, перегнул сын палку. Нельзя в такой манере писать императору, может очень плохо кончиться. – Он что, издевается? - ядовито спросил император. – Нет, государь, я уверен, Александр просто неудачно выразился. – Хотелось бы верить, - произнёс Константин. Он хотел сказать что-то ещё, но сдержался. Император облокотился на спину и утонул в глубоком кресле. Достал из массивного подлокотника сигарный прибор. Это была плоская кроваво-красная шкатулка с гильотинкой в форме золотого орла — подарок Владимира к свадьбе. Константин достал сигару, откусил концы орлиным клювом, прикурил карманной зажигалкой и медленно выпустил в высокий потолок три колечка дыма. Владимир ждал. – Да, вывели меня из душевного равновесия два этих года, - размеренно сказал император. - Особенно последний месяц. Карла уже пора на должность ставить, а куда? В Комитет обороны — разве что советником в Ставку, а там Александр... Ничего хорошего из этого не получится. В Совете министров моим отцом принят эдикт, по которому все министры должны быть выборными, в Совет Колоний как-то несерьёзно — одним словом, непонятно, что делать. А тут и Жан от меня на днях потребовал личную «Валькирию», говорит, летать учиться будет... – Я Александра научил стрелять из армейского импульсника, когда ему было шесть, - заметил Владимир. Константин только усмехнулся. – Значит, у нас разные методы воспитания детей, - сделал он вывод. - Нет, я не говорю, что ты не прав, я верю, что есть и твоя заслуга в том, что Александр победил при Эльдее, что все вооружённые силы в нём души не чают и к чёрту на рога за ним готовы, - он опять усмехнулся. - Двадцать лет парню, а он уже половину Империи за собой держит — император Марк бы позавидовал! – Я думаю, он на вас за Эльдею до сих пор обижен, - вставил Владимир. Император нахмурился и выпустил в серый потолок струю табачного дыма. – Не могу я очертя голову бросать в бой последний резерв, пока самый край не наступит! Ты можешь, Александр может, я не могу. И не будь тогда Александра с Пятым флотом, я бы так и оставил Первый Ударный у Даллы. И ещё неизвестно, чем нам это всё аукнется. Может в ответ на применение термоядерных ракет дроны приготовят нечто такое, отчего мы взвоем? – Что сделано, то сделано, государь, - прервал Владимир измышления императора. – И то верно, - согласился Константин. - Я очень ценю то, что делает Александр на дронской границе, это поистине титаническая работа. Но иногда он забывается. Вот например, эти его переговоры с «Эдельвейсом»: что он о себе возомнил, кто давал ему право предоставлять им такие полномочия? В общем, я хочу его видеть, - подытожил Константин. - Напиши ему, попроси прилететь, тебя он послушает. – Да, Константин, напишу. Признаться, мне тоже хотелось бы его видеть.
* * *
У каждого корабля, как у человека своя судьба. Особо трагична она у кораблей военных. Слишком много молодых жизней уносит любая, пусть даже мелкая пограничная война, и за успехи, и за неудачи приходится платить кровью. «Юпитеру» тоже суждено было погибнуть молодым. Выдержав на третьем году службы четырнадцать яростных дронских атак, он вышел живым из огня, но после уже была не жизнь. Как инвалид, он медленно угасал и разваливался на части, пока не был списан. – Жалко аж до слёз, - сказал Ли. – Ты излишне сентиментален, легат. Нам, военным, это вредно, - возразил Александр. – Корабль, он как дом, Александр. И когда получаешь перевод на новый, гложет лёгкая грусть, как будто уехал из родных мест. – Мы потеряли много хороших кораблей тогда. В качестве утешения могу сказать, что скоро флагманом Пятого станет крейсер УРО с ракетами класса «Нова» на борту. Только при людях об этом не говори. – Ух ты! - искренне удивился легат. Ещё свежо воспоминание о том, как восемь таких кораблей разметали огромный дронский флот по дальней орбите Эльдеи. Как исчезали в термоядерных вспышках стройные шеренги линейных крейсеров и тучи чёрных файтеров. Как миноносцы в упор добивали ослепшие мёртвые корабли. Такую бы силу, да в каждый флот! Хотя второй раз дроны такое с собой сотворить не позволят. Теперь они, конечно же, будут сбивать всё, что несёт хоть какие-то признаки ядерного оружия. И конечно они не простят гибель своего флота под Эльдеей. Вся Империя теперь затаив дыхание ждёт их ответа. – Я завтра лечу на метрополию, - сказал Александр. - А эдельвейсовцы пусть пока подумают над моим предложением. Если что-то решат, я хочу это знать тут же. – Так точно, - по-уставному ответил Ли. - Я не думаю, что они согласятся. Ни за что они не отдадут свои военные разработки в собственность Комитета Обороны. Зачем просто так отдавать, если продать можно? – Пусть подумают, ведь взамен я им даю полную свободу исследований. Надо им зачем-то бактериологическое оружие — пусть разрабатывают. Требуется провести опыты на людях — пожалуйста, в Империи каждый день двое-трое казнятся по приговору суда, зачем им зря пропадать — отдадим «Эдельвейсу» на растерзание. – Сдаётся мне, они и сейчас этим не брезгуют. – Скорее всего, но наверное не в тех масштабах, в каких бы им хотелось. А прибыли их — палка о двух концах. Зачем нам их уговаривать да просить, когда можно рубануть кулаком по столу и конфисковать всё «в интересах Империи». И они это понимают. – Как всё непросто, - вздохнул Ли. – Знаешь, император Марк как-то сказал: «Половину своей жизни я был военным, половину — политиком. Так вот, быть политиком на порядок сложнее». «Юпитер» тем временем подцепили двумя огромными крючьями и втащили в безвоздушный док. – Говорят, самое жуткое зрелище, это когда реакторы выдирают, - грустно сказал Ли, отвлекаясь от политики. - Они глубоко замурованы за броневой пояс, и чтобы их вытащить, надо броню разрезать. То есть выпотрошить корабль в буквальном смысле слова. Человечество ещё очень мало освоило милийские технологии. Те самые субатомные аккумуляторы колоссальной ёмкости, которые и позволили совершить технологический прорыв ещё несовершенны. В милийских кораблях их ёмкость была на несколько порядков больше. Они могли запасти энергию прямо от звёзд и летать на ней несколько лет. Их корабли были маленькие, быстрые и мощные. Людям приходится ставить свои источники энергии — термоядерные реакторы. А реакторы необходимо изолировать, бронировать, а это значит утяжелить всю конструкцию, сделать корабль большим и неповоротливым. К счастью, так делают и дроны, и, судя по всему, сейоль, им тоже очень далеко до милийцев. – Ладно, легат, пора мне, - сказал глава Комитета. - Крейсер УРО у тебя считай уже есть, я попробую пробить постройку ещё пяти носителей по проекту «Наутилус» для Пятого и Девятого. Насчёт «Эдельвейса» ты меня понял. – Да, Александр, счастливого пути. Принц вышел из смотровой комнаты, а Ли смотрел на несчастный линкор, которому осталось жить всего несколько часов.
* * *
– Ульрес, ты волшебник! – Эрнандо, откуда? Удивляться действительно было чему. Не какой-нибудь там перегнанный технический спирт, а настоящий карладский коньяк. Не вшивые консервы, на которые уже смотреть противно, а натуральный хлеб, сыр, шоколад! Слюни хоть на кулак мотай. – Эх вы, молодёжь! - куражился Ульрес. - Ваш комэск имеет вес там, - он многозначительно указал пальцем в потолок, на каюту командующего станцией. «Молодёжь» застыла в благоговейном молчании. – Давайте седайте, - Эрнандо размашистым широким жестом пригласил за стол из ящиков от импульсных батарей. - Только в ящиках действительно заряды, так что здесь не курить. Их было восемь — ведущая девятка эскадрилии, временно восьмёрка, потому как один из пилотов недавно подал в отставку из-за проблем со здоровьем. А замену могут только через несколько месяцев прислать. Шутка ли — система Купидон, дальше от баз просто некуда. – Глаза разбегаются, - признался Маркес, азартно потирая руки. – Как разбегаются? - поразился Эрнандо, шумно приземляясь на ящик. - Маркес, ты ж истребитель! Кстати, пользуясь случаем хочу тебя предупредить, ещё раз так плюхнешься на палубу, я тебя из эскадрилии выгоню и такую рекомендацию напишу, что ты потом ввек за штурвал не сядешь, ты меня понял? Даниэль Маркес надулся, по девичьи хлопнул ресницами и через силу молча кивнул. Когда Эрнандо месяц назад заступал на должность комэска, он выть был готов. Ему казалось, что из всех лётных учебок Карлады на Купидон прислали самую безнадёжную проштрафившуюся зелень, какая только была. Половина сесть и взлететь нормально не могла. Но ничего, потом спелись. В сущности, нормальные парни, только летать не умеют нихрена. – От начальства не влетит? - осторожно поинтересовался всегда осторожный Кастаньо. - В станционных логах будет сложно скрыть отсутствие восьми человек длительностью несколько часов. – Фредо, ты чёртов бюрократ! - заклеймил его Чен Лим. - У нас можно и в рапорте написать: «В честь дня рождения комэска Ульреса дроны весь день сидели ниже травы тише воды и носа за границу не показывали». Всё равно удалят не читая. – Слушай, Чен, - озабоченно обратил внимание начавший разливать по бокалам коньяк Джонсон. - Я слышал, что азиаты плохо воспринимают алкоголь. – Я карладец, наливай до краёв, - отозвался «азиат». Но коньяк был налит лишь после кивка комэска. – Ну что, господа пилоты, первый тост, - Ульрес поднялся с ящика. - Долгой жизни Империи! И принцу Александру. Молча чокнулись металлическими кружками. Коньяк на деле оказался паршивеньким, но на дальней границе другого не достать. Этот и то — чудо наяву. Жизнь на базе «Купидон» была бедная, Ульресу непривычная. Всю карьеру прослужив в ударном флоте, он думал, что везде так, и когда предложили идти на дальнюю базу на повышение, не раздумывая согласился. Думал, в крайнем случае можно перекантоваться с полгода, а там перевестись поближе. Но нет, место оказалось гиблым, и Эрнандо в нём застрял. Где это видано: запчасти месяцами ждать, и это в частях на самом переднем краю обороны. Стыд и срам. Зато отсюда лучше всего видно, что новая война не за горами. Ох и злые, наверное, будут дроны после Эльдеи. Разговор за столом сместился в сторону любовных похождений Фредо. Вся станция знала, что он крутит шашни с медсестричкой Катариной, и оттого веселилась над ним и бывало довольно зло. Барышня была малахольная и некрасивая. Но Фредо только отмахивался и отшучивался: «С детства на дам особо не брезгую». Джонсон разлил по второй и ждал, когда виновник торжества будет произносить второй традиционный тост. Сегодня у Эрнандо вдруг возникло сильное желание напиться и загреметь на гауптвахту и при этом непременно сподвигнуть на то же самое всю девятку, то есть временно восьмёрку. С тоски, от скуки, да и праздник всё-таки: не каждый день исполняется четверть века. Он встал. – За победу, - коротко произнёс комэск. - Пусть не мы, так наши внуки увидят руины дронской метрополии, - и залпом опрокинул кружку. Разговоры о фредовых шашнях мгновенно стихли, и на минуту все замолчали. Чен Лим сжал кулаки так, что костяшки побелели: у него под Исандулой погибли брат и сестра. – Капитан, - подал голос сидевший молчком Маркес, - мне бы в птичке правый двигатель перебрать, а палубные ругаются, говорят, так полетаешь. Вы с ними, пожалуйста, поговорите. – Да ты так скоро весь полк без запчастей оставишь, - резко бросил Эрнандо. - Правильно ругаются, они ещё палубу не залатали после последней твоей посадки. Алкоголь приятно ударил в голову, начал сковывать движения. Напротив Чен так и вовсе уже сидел с глупой улыбкой и красной рожей. Похоже что прав был Джонсон насчёт азиатов. – Эх, а на Карладе сейчас весна, - мечтательно произнёс Джим Стивенс. – Где весна, а где осень, - заметил Фредо. Действительно, Карлада большая, аж целых два полушария: в одном зима, в другом лето. Сколько Эрнандо не был дома? Похоже, года три. Как там мать, вышли ли замуж сёстры, живы ли братья? Однажды, он заметил в списках погибших под Исандулой фамилию Ульрес: кровь застыла в жилах. Слава богу, всего лишь однофамилец. Хотя нельзя быть уверенным, что оба старших брата не погибли ещё до того, как Пятый вернулся из дальнего похода. – Третий тост, - сказал Ульрес. - За тех, кто уже никогда не сядет с нами за стол. Пили по традиции стоя и молча. Вся эскадрилия не раз пыталась разговорить Ульреса на предмет битвы при Эльдее. Тогда из авиакрыла «Либерейтора» в живых остались трое. Один спился, второй с ума сошёл. А третий, Ульрес молчит. Говорят, он никого не стесняясь лил слёзы, когда сбили «Либерейтор». Говорят, он выжил только потому что струсил и вышел из боя. Много чего говорят, но все понимают: просто так не дают звёзды героя. – Ну что, настало время выпить за виновника торжества, - без паузы сказал так и не севший Джонсон. Противный скрежет сирены заглушил конец его слов. – Твою мать! Боевая тревога, - выругался Ульрес. - По машинам, истребители.
* * *
– Вторая, передаю целеуказание, - голос «базы» еле пробивался через помехи. - Дронский корабль неизвестной конфигурации. Наверное, это и есть самое страшное. Лучше уж здоровый флот, чем один маленький кораблик неизвестной конфигурации. Чёрт его знает, что дроны приготовили в ответ на Эльдейскую мясорубку. Далеко они вышли, даже мощные радары орбитальной базы с трудом достают туда. На таком расстоянии гравитационное поле планеты очень слабое, энергии на выход ого-го надо. Точно что-то важное. Хотя бес его разберёт, с дронами ни в чём нельзя быть уверенным. – В сеть ребята, - приказал Ульрес. - Обхватывай его, чтоб не ушёл. Это так, салаг подбодрить. Лететь до него минут десять, если это разведчик, то он вполне успеет узнать всё, что ему надо. Захочет — уйдёт. Ещё это может быть пеленгатор — штука, передающая точные координаты цели. Можно выпустить ракету из створа в нескольких метрах от цели. Только таких должно быть минимум три-четыре. Ей-богу, что-то здесь не так. – Капитан, я захватил цель, разрешите открыть огонь, - это Лим. Сложно на таком расстоянии получить чёткий захват, для этого надо, чтоб цель почти стояла на месте. Если чуть дёрнется — только фейерверки в пустую устраивать — никакое самонаведение не спасёт. – Разрешите огонь, - повторил Лим. – Разрешаю. Чен, огонь на поражение. Быть может, в другой день Эрнандо бы и не отдал такой приказ, но сегодня он это сделал. С «Валькирии» Лима сорвались две осколочные ракеты и быстро скрылись в чёрной пустоте. Там, где мощная точная автоматика регистрировала нарушителя.
* * *
– Олег, сними пистолет. – Нет. – Ну, Олег. Ни к селу ни к городу. – Это часть парадной формы. – Мы ведь не на парад. Можно хоть в майке и шортах, просто лучше если официально. – С пистолетом официальнее. Упрямый как сам чёрт, что с ним сделаешь. Она сменила тактику. – Ну пожалуйста, - шёпотом попросила она, проводя пальцами по его левой щеке. Знала, что он это любит, хоть кожа там совсем утратила чувствительность. Он накрыл её пальцы своими и сжал так, что она вскрикнула. – Ой, прости, - сдавленно произнёс Олег, поглаживая её ушибленные пальцы здоровой правой рукой. - Похоже, опять калибровка сбилась. Пользуясь его замешательством, она расстегнула пояс, импульсный пистолет со стуком упал на пол. – Не люблю оружие, - твёрдо сказала она. - Не хочу, чтоб в такой день что-то нам напоминало о смерти, боли. – Ох, Жюли, Жюли, - вздохнул Олег. - Оружие любят либо маньяки, либо дебилы. – Ты иногда бываешь похож на маньяка. Он попытался нагнуться и поднять положенное по форме оружие, но Жюли не позволила. – Пойдём уже, - потянула она к двери. – Рано. – Прогуляемся. Всходило солнце. И Олег, и Жюли привыкли жить по общеимперскому времени и плохо подстраивались под двадцатишестичасовые эльдейские сутки. Сейчас было уже двенадцать, солнце запаздывало. Взлетев на ржавый остов сгоревшей «Грозы» сипло голосил соседский петух. Унылый пейзаж словно преображается на рассвете. Очень уж красочно играет жёлтое солнце на горных вершинах далёкого хребта Армстронга. И само оно яркое и тёплое, и небо синее-синее — в этом сезоне много солнечных дней. Они не торопились: шли почти полчаса. И молчали. Каждый раз, при виде этой картины, к горлу Олега подкатывал ком. Здесь на равнине и дальше вверх по отрогам хребта — насколько хватает глаз — хорошо заметные на камнях красные столбики с двумя орлиными крыльями. Могилы, причём все братские — полкорпуса здесь легло. Хотели взять столицу с ходу, нахрапом, не получилось. У дронов был целый месяц, чтоб превратить город в огромный укрепрайон. Десант оказался неготовым к боям сутки напролёт за каждый дом, за каждый подвал. Хорошо научились только внезапно нагрянуть, нашуметь и уйти, а вгрызаться в землю, по двадцать раз ходить в атаку на каждый бугорок... В общем, вторая половина корпуса полегла в городе. Потом, когда уже всё кончилось, начали считать — прослезились. Только убитыми потеряли в два с половиной раза больше дронов. Слава богу, что Олег был на второстепенном направлении: шансов выжить в этой мясорубке почти не было. Хотя в ущелье тоже пришлось несладко. Получилась яркая иллюстрация неспособности ударного десанта к затяжным боям. Устроить ночной переполох в кишащем дронами ущелье — это легко. А вот удержать даже очень выгодные, хорошо укреплённые позиции — сложно. Шедшую на встречу группу выручили, а вот, когда дроны по-настоящему полезли, не выдержали, побежали. И началась самая настоящая паника — так драпали, что пятки сверкали. Жюли была среди гражданских, приведённых Слонобоем. На второй день отступления дроны накрыли минами тропу, и Олег выводил их вглубь балки, за зону огня. Чёрт его знает, как тогда получилось, Олег не помнил, Жюли тем более. То ли он сознательно прикрыл её собой, то ли это получилось непроизвольно. Она не помнила его лица и через год узнала только по ожогу. Началось всё с чувства благодарности, а кончилось... В принципе, ещё ничего не кончилось. Администрацию города найти легко — по единственной восстановленной вышке дальней связи. – Нас никто ждать не будет? - спросила Жюли. – А кому нас ждать? У меня знакомых здесь почти нет. Дима Лемешев только к вечеру подъедет. Так что мы одни. – Ну это и правильно. Меня коробят шумные праздники в этом городе. Как пир во время чумы. – Сейчас ещё нормально, а вот что тут творилось в первые месяцы после войны — ты не представляешь. Города просто не было — груда щебня. Почти месяц трупы неубранные то тут, то там попадались. И на этом фоне какой-нибудь эдельвейсовец день рожденья с фейерверками отмечает. Так и тянулись руки к пистолету. Она засмеялась. – Ты мне отца напоминаешь. Тоже человек, который не любит скрывать свои эмоции. Вы поладите. – Надеюсь. – Скажи, ты хочешь работать в «Эдельвейсе»? – Кем? - укоризненно спросил Олег. – Я не знаю. Начальником, управленцем. – Да какой из меня управленец? – Ну ты же всё-таки офицер, - не поняла Жюли. - Не думаю, что ротой десанта командовать проще, чем звеном «Эдельвейса». – Это предложение? - спросил Олег. – Да. – Я подумаю позже. Но в принципе ты права. Когда ещё Серёга Матвеев предполагал идти в корпорацию. Ещё до войны, то есть ровно тысячу лет назад. Наверное, это судьба. Перед входом в здание администрации Олег остановился. – Ты не передумала? - спросил он. – Нет, - твёрдо ответила Жюли.
* * *
– Что это? - император нахмурил брови. – Проект резолюции по Синаю, - невозмутимо ответил Александр. Константин помрачнел ещё больше. Он имел веские основания предполагать, что тон резолюции будет очень резким, а жёсткая резолюция, подкреплённая верными Александру ударными флотами может поставить всю Империю с ног на голову. И если Александр возьмётся за это дело всерьёз, то его будет очень сложно остановить, не ввергнув при этом всё государство в хаос. – Хочу тебе напомнить, Александр, что ты всё-таки глава Комитета Обороны и синайский вопрос в твою компетенцию не входит.. – Я всё-таки наследник, а согласно «Акту о наследии», я имею право вносить на обсуждение любые вопросы, входящие в компетенцию Совета Министров и Совета Колоний. Вот куда он клонит, на шее Константина выступил холодный пот. Совет Министров у Владимира в кармане, а Владимир конечно же Александра поддержит. В Совете Колоний за Александром пойдут все дальние, а также Карлада и Аид, которые уже много лет выказывают недовольство по отношению к Синаю. Кроме того, там у Александра есть свой собственный законодательный голос. И после всего этого осторожный Константин окажется в оппозиции ко всем выборным властным органам в Империи. Разумеется, последнее слово будет за императором, но не стоит забывать о шести ударных флотах, как минимум два из которых верны Александру настолько, что будут без колебаний бить прямой наводкой по Капитолию, если он прикажет. Это, конечно, очень маловероятный исход, но учитывать нужно и его. – Знаешь, Александр, - примирительно начал Константин. - Мне тоже очень не нравится поведение Синая, и то, что он фактически нам не подчиняется. – Меня это не столь заботит. Не нравится мне тот факт, что Синай становится примером для других. За свою двухлетнюю службу я не видел ни одного синайца в рядах наших вооружённых сил. Нет ни одного корабля, построенного на Синае. Это я ставил во главу угла в проекте. Я считаю, что безопасность Империи и человечества — общее дело, и все без исключения должны в нём участвовать. Тем более в свете событий последней кампании. – Но выглядит всё это совершенно по-другому, - ответил император. - Что ты предлагаешь, я не хочу читать. – Предлагаю альтернативу: либо Синай следует таким же принципам обороны, как и другие корневые колонии, либо Синай выходит из Империи и становится самостоятельной территорией. Привести Синай к повиновению очень хотел император Дилан, отец Константина. И в методах он тоже не очень стеснялся. Помешала тяжёлая четвёртая дронская кампания. – Синайский вопрос не решить одним махом, - вздохнул император. - Это очень сложная проблема. С этим было трудно не согласиться, Александр промолчал. – Ты знаешь, что такое гордиев узел? - спросил Константин. – Что-то из древней истории, я не помню. – Это было в Древней Греции. Мудрец по имени Гордий придумал настолько сложный и замысловатый узел, что оракул предсказал: кто его развяжет, покорит весь мир. На могучий греческий царь не стал его развязывать, а просто разрубил его мечом. Царя звали Александр. – Но ведь Александр Великий покорил почти весь тогдашний мир! - возразил принц. – И когда он уходил в тот мир, обе его руки торчали из гроба в знак того, что всё, что он совершил было тщетно. – Но то, что делаем мы, не будет тщетным. В отличие от македонского царя, мы печёмся не о своей власти и славе. И если это будет необходимо для благополучия Империи и я, и вы без колебаний примем смерть в расцвете сил и уйдёт в тот мир с пустыми руками. – Я говорил не о том, Александр. Я говорил, что если решать сложные проблемы силой, ничего хорошего из этого не получится. – Если пытаться мерить мир категориями трёхтысячелетней давности, тоже. Константин с силой ударил кулаком по столу, глаза его вмиг загорелись гневом. Александр встал. – Государь, - официально обратился он к дяде, - я хотел, чтобы вы ознакомились с моим проектом заранее. Завтра я прочитаю его перед Советами, это моё право по «Акту о наследии». Дальше решать не мне, но я надеюсь, что вы прислушаетесь к голосу разума. До свидания, государь. Принц поклонился, развернулся и вышел. Чёртов мальчишка, из него получится прекрасный император! Говорят, плох тот, кто в молодости не был революционером, но глуп тот, кто остался им в старости. А Александр далеко не глуп. Умён наследник. Умён и дальновиден. Чем грозит появление в подчинении Комитета Обороны ещё одного-двух ударных флотов с припиской в Синае? Увеличением его мощи и влияния, а следовательно, увеличением мощи и влияния Александра Небельса лично. Константин ещё раз ударил кулаком по столу и тронул коммуникатор: – Кристин. – Да. – Ты, Софи и Карл в мой кабинет срочно.
* * *
В переходе главного корпуса Александр нос к носу столкнулся с Софи. Он искренне обрадовался этой нежданной встрече, но на его сером от забот лице даже улыбка выглядела, как гримаса. – Здравствуй, - неуверенно выдавила она после полуминутной паузы. – Здравствуй, - чуть более жизнерадостно ответил принц. Они обнялись, но не как раньше, скорее по-братски. Слишком многое изменилось, слишком много воды утекло за последние три года. Но Александр на этот краткий миг почувствовал себя вернувшимся в прошлое, в довоенный светлый май 2406-го. Не говоря ни слова, она отстранила его, обошла и зацокала каблучками дальше по коридору. Он сделал шаг, второй, потом не выдержал и обернулся. Её голубые глаза смотрели на него. И выражение совсем как тогда, в последний раз. Чувства потухли от времени, закрались в дальние уголки души, но никуда не делись. И Александр ощутил это у себя и увидел в её взгляде. – Через двадцать минут в парке у лагуны, - сказала Софи. Александр кивнул. Выходя из корпуса в парк, он поймал себя на том, что улыбается от уха до уха. Он не помнил, когда это делал в последний раз.
* * *
– Здравия желаю, господин капитан, разрешите доложить. – Докладывай, лейтенант. – К приёму вас и вашей семьи всё готово. – Солдафоны чёртовы, - с надрывом произнесла Даша. Офицеры крепко пожали руки. Олег по-дружески хлопнул левой рукой по плечу товарища. Лемешев скривился от боли. – Ну, полегче ты, железная лапа, - засмеялся он, потирая ушибленную руку. – Да, Даша, я тоже очень рад тебя видеть, - язвительно поприветствовал даму Олег. - Привет, Динка, растёшь не по дням! Олег присел на корточки и подал девочке руку. – Железная лапа, - тоненьким голоском выговорила она. – Ну вот, научил ребёнка, - запричитала Даша. - Ну-ка, будь хорошей девочкой, скажи: «здравствуй, дядя Олег». Дина молчала. Упрямое создание, в отца. Как он тогда его на позиции контуженного пускать не хотел, как упирался! Они стоили друг друга: что один, упёртый как скала, второго тоже не переубедишь. Хотя, прогнал бы его тогда Лемешев, не попал бы Олег под те термические мины. – Ладно, давай в дом, отец-командир, - пригласил Олег гостя. - Пошли уже пьянствовать. Лемешев резким жестом предупредил уже готовые сорваться с языка женины возражения. Свадьба друга — это святое.
Если это финал то я немного разочарован, ожидал какой то необычной развязки, а что в итоге? Написано в стиле ТУ БИ КОНТИННЕТ. Вот мня дронский кораблик заинтересовал, может там парламентарии летели или супер-пупер дроны? В общем вопросов больше чем ответов. Дворцовые интриги мне показались несколько прямолинейны. В целом все части понравились.
два раза перечитал - вот ничего ж себе! Пока я тут тихо про себя считаю, что гоню никому не нужный бред, этот бред перечитывают. Вот так сюрприз! Что сказать в своё оправдание... Всё-таки это ещё сыряк и сыряк прежде всего в идейном плане. Это так сказать, некий сценарий, в который ещё предстоит вдохнуть жизнь. И Именно подробной проработкой героев и выверкой их мотивов я думаю этого достичь. Ну и предысторию тоже подработать придётся наверное.
Фада, огромное спасибо, моё ЧСВ и желание работать взлетело до небес .
Не силен в критике прозы. Типа техники. диалогов и пр. Но если честно - мне понравилось. Аффтар пешы есчо!
Так что чисто на уровне личных впечатлений и ассоциаций. Первое асоциации - Зорич цикл "завтра война". Интересно динамично но после прочтения остается странное ощущение будто что то пропустил. не до конца понял смысл, цели и мотивы действий героев. Да ужасы войны вроде показаны. Конец заставляет вздрогнуть - Калеки. но лично мне не хватило целей и морали произведения. Может просто не заметил.(но я на два раза перечитал)))) Бессмысленная война получилась. и от этого страшная. Может это личные надумки но в процессе чтения почему то казалось что герои, выкрикивая лозунги, патриотического содержания, не понимали за что они воюют. Сквозь страницы сквозит безысходность, обреченность и от этого становится страшно.
Герои не спасают мир, не поворачивают вспять силы врага и даже - что странно - не находят древних могучих артефактов. просто делают свое дело. И этим они больше похожи на людей чем супермены во многих современных фантастических произведениях. ороче мне понравилось. Не пожалел о потраченом времени. Рейтинг.
0
.
