Глава 1

Мой психолог утверждает, что решение наших проблем всегда лежит на поверхности. Но я не могу доверять человеку, который в психологии разбирается не больше чем я. Совершенно любой человек, неважно кто он, может официально заявить, что он психолог. Для этого нужно знать всего пару фраз. «Я вас слушаю». «Я вас прекрасно понимаю». И это их заключение, как бы жирная точка в твоей проблеме, - «Просто будьте самим собой!» Но мне невыносимо больно быть собой. Мне осточертело быть собой. 

Я даже и не помню, когда это всё началось. Может два, или даже три года назад. Возможно даже такое, что повседневность окутала мою жизнь с самого моего рождения. Да, она настолько глубоко пустила в меня корни. Со временем к такому рациону привыкаешь. После перестаёшь замечать. Он становится частью тебя, частью твоей жизни и твоей истории.

Меня зовут Квентин Райт. Мне двадцать четыре. Я – фотограф. Работаю на мелкую газетёнку. Работа не пыльная, платят мало, начальник – тиран.  Живу в однокомнатной квартире, которая досталась мне от родителей. Реалист, не женат, люблю выпить чашку кофе по утрам. Это пока всё, что вы должны знать обо мне.

Я хотел бы начать первую главу своей истории с прекрасного и детального, обширного описания окружения. Я бы с удовольствием поведал вам все мелочи. Но что особенного может быть в обычном баре, служащим обителью туристов и одиноких «офисных крыс»?  Пятна жира на потолке? Официантка, ворчащею себе что-то под нос и стряхивающая пепел с сигареты в заказы посетителей? А может быть пиво, которое здесь подают, и вкус которого вызывает мысль, что его разбавляют мочой? Нет? Даже и не знаю, как и чем вам угодить. Я совершенно не умею вдаваться в подробности. Но всё же моя история, цикл моего перерождения, начинается здесь.

Ежедневно я отыгрываю один и тот же сценарий. Если бы все жили, так как живу я, то весь этот город мог бы в слепую выполнять свою работу. К примеру, я знаю, что парень за третьим столиком у окна, работающий в библиотеке через дорогу, напротив бара, ежедневно заказывает томатный суп и стакан воды со льдом. Я знаю, что на приготовление кофе в кофеварке у официантки уходит две минуты и десять секунд. Я знаю, что повар, на бейджике которого написано имя «Боб», посещает уборную комнату два раза во время обеда, а после не моет руки. В отличие от остальных, кто топит в алкоголе недопонимания происходящего, свои проблемы, я привык осознавать то, что выучил всё своё окружение, и ничего нового так и не происходит. Я повис в петле одних и тех же событий. И вот, когда пустеет очередная чашка, а на губах чувствуется горечь кофейной гущи, я прошу своё счёт, расплачиваюсь и, накинув плащ, направляюсь домой.

Мой дом это притон забытых и брошенных идей. Я пытался приукрасить свои будни, но всё это было безуспешно. Если хорошо поискать, то можно найти кусочек «настоящего меня». Холсты, кисти и масляная краска разбросаны по углам, а слой пыли настолько толстый, что, кажется, будто они провалялись там уже пару веков. В детстве родители твердили, что у меня талант. Эта похвала  была настоящей мотивацией. Но эта мечта погибла первой, канула в забвение и запустила череду событий. Я бросил спорт, бросил свои начинания, как в музыкальной, так и в театральной карьере. Всё сводилось к нулю. 

Следующий день пройдёт так же. И вся следующая неделя подчинится этому алгоритму. Неспешное утро, рутинный день и вечер воспоминаний, с кофейным послевкусием на губах. Это происходит постоянно, как смена дня и ночи.  

Как я уже говорил, бар, упомянутый мною ранее, и есть точка отсчёта. Но в этой истории есть ещё одна деталь, которая так же немало важна. Ключ ко всему. Я поясню. Коллектив, работающий со мной в уже известной газетёнке, представляет собой не то что бы дружное, но сплочённое общество. И у каждого здесь есть «заболевание», которые мы даже не желали искоренить. Года два назад в нашем клане баснописцев зародилось небольшая традиция. Каждый первый понедельник месяца один рабочий обязан заключить с другим рабочим пари. Правила просты. Заключение пари обязательно. В паре существуют два звена: тот, кто заключил пари, предложил какое либо условие, и тот, кто его должен выполнить. Заключить пари можно только с одним человеком. Рамки, в которое должно вписаться условия выполнения пари, отсутствуют. Человека можно заставить сделать что угодно, за исключением: убийства, самоубийства, принуждения к убийству. От пари отказаться нельзя. Ты обязан согласиться на предложенное тебе пари, если ты не успел предложить что-то другое кому-либо другому. Я приведу пару примеров. Три месяца назад Боб Одли, наш лучший фотограф, заключил пари с Робертом Барнзом, одним из наших секретарей. Я бы хотел видеть лицо жены Роберта, когда она застала его снимающим домашнее порно и занимающимся сексом с двумя чернокожими гомосексуалистами, повернутых на садомаззо. Полгода назад Эдвард Милтон заключил пари с Джесикой Нил. Я ничего не слышал о ней, с тех пор как её уволили, с тех пор как она вылила ведро зелёной водостойкой краски на голову нашего шефа. А теперь представьте себе, чего мы только не натворили, ведь такая традиция существует уже два года.

А теперь я расскажу вам о человеке по имени Майлз Крамер.  Этакий «мальчик на побегушках». Представляет собой тряпку, об которую каждый может вытереть ноги, но не каждый на такое осмелится. Этот парень, а по совместительству мне хорошо знакомый человек, с которым я познакомился ещё в университете, является чистым злом во плоти.  Даже меня бросает в дрожь, когда он находится рядом, хотя я это умело скрываю. Его пари не искрят сумасшествием, но приходятся очень унизительными. Сейчас вы задались вопросом: «Что может быть унизительней, чем принужденная съемка в порно с гомосексуалистами?» Об этом случаем знает не больше десятка человек. Всех можно пересчитать по пальцам: Боб, Роберт, шокированная жена Роберта, Я, два афроамериканца, участники этого шоу, и пару человек из нашего издательства. Майлз же любил уничтожать людей морально. Он всё продумывал заранее и старался сделать так, чтоб о заключённом пари узнал как можно больше человек. И чем больше, тем лучше. Одна из его жертв, молодая поэтесса, которая работала у нас и публиковала свои стихи в нашей газете, вообще переехала в другой город.  Всё потому что в один прекрасный первый понедельник месяца Майлз заключил с ней пари. Похоже, что он готовился неделями. Он заставил бедную девушку есть собственные каловые массы, которые запивались её собственными мочеиспусканиями. Ах да, кое-что я забыл. Всё это произошло в прямом эфире детского канала. Скандал нельзя было остановить. Интересно сколько детей увидело это шоу, до того как их родители убрали свои чадо от экранов телевизора? А сколько детей досмотрело шоу до конца? Этакая «Минута славы»! С уверенностью могу сказать, что каждый в городе отныне знал девушку, у которой был самый аппетитный ужин в городе.

В установленных нами правилах сказано: «Человека можно заставить сделать что угодно, за исключением: убийства, самоубийства, принуждения к убийству». Мы действуем. Заставляем делать других то, что душа пожелает. Но мы забываем о последствиях. Может как раз унизительное пари и приведёт к самоубийству жертвы? Но многие скажут: «Но мы-то соблюдали правила! Мы не выставляли таких условий!» В чём-то они даже будут правы. Мы не когда не обговаривали то, что своими деяниями можем довести человека до крайних мер. Каждый знает, какова цена этих пари. В нашем издательстве их никто не держит. Они сами этого хотят.

Всё началось именно так. Со мной заключили пари…