На улице шел дождь. Пустота поглощала все вокруг, и только звуки дождя разносились в ней сначала мелкими ударами, потом барабанной, умеренной дробью. Все словно застыло. Деревья стояли неподвижно. Их искусственно созданные стволы выглядели мощными, но, учитывая то, что они были сделаны на заводе, их краска рано или поздно должна будет сойти. Так и случилось. Из-за внезапно появившегося дождя краска медленно стекала вниз.

Кап. Кап. Кап. Было слышно только, как дождь одиноко пытался заполнить пустое пространство.

Дождь был холодным. От резкого изменения температуры вокруг искусственно созданного озера поднялся легкий пар. Скамейки за это короткое время промокли так, что даже сухого места не осталось. Но он все равно сидел. Промокший. До ниточки пропитанный химическими отходами, - выбрасываемыми в воздух огромными заводами, - которые падают на землю вместе с каплями дождя. Он, молча, глядел в пустоту. Его торопящееся куда-то дыхание было тихим. С каждым вздохом его легкие заполнял слабый запах промышленности, а при выдохе теплый пар его воздуха быстро растворялся, устремляясь вверх.

Наступило ровно шесть часов вечера. Солнце уже было не видать: оно обычно прячется семью минутами ранее за стенами огромных зданий, небоскребов, фабрик и заводов, где возможно сделали одно из искусственных деревьев за его спиной. В это время должны включить свет. Яркий, настолько ослепительно белый свет, что становится противно. Этот свет так небрежно освещает все вокруг, даже те капли, которые кое-как разбавляли угнетающую тоску города, становились омерзительными отражателями этого света. Фонарные столбы включились, и ослепительный свет уколол его глаза. Он нервно прищурился и в поисках убежища его глаза повели всю голову наверх. Он смотрел на то, откуда падают капли. Там все было во власти тьмы. Лишь изредка где-то вдалеке слышались раскаты грома. Увлеченный этой тьмой он открыл рот и немного высунул язык. Вкус был не самый приятный и, поняв это, он сразу же закрыл рот и сглотнул.

- Если было не вкусно, мог бы и выплюнуть.

Ему послышался чей-то голос, такой нежный и теплый. Он опустил голову и резко повернулся, продолжая сидеть на скамейке, через правое плечо.

- Что?

Перед его глазами стояла девушка, совсем рядом с ним и смотрела ему прямо в глаза, словно пытаясь прочитать душу.

- Я говорю: если не вкусно выплюнул бы.

Она стояла ровно, с прямой спиной. На лице, руках и ногах был заметен слабый загар. С ее нежно-салатового платья мягко скатывались капли и также мягко достигали асфальта.

- Просто, по твоему лицу было понятно, да я и сама однажды пробовала, – в ее голосе едва были слышны нотки волнения. – Но твое лицо было таким забавным.

Пустота вокруг неожиданно наполнилась нежным, словно песня смехом. Она засмеялась тихо, и продолжалось это недолго. Но улыбка на ее лице была ослепительной, не такой как свет от фонарей, а приятной, способной осветить гораздо больше, чем этот раздражающий свет.

Он был заворожен ею. Его глаза не сводили пристального взгляда с ее силуэта. Его язык словно нарочно дал себя проглотить, не давая ему шанса прервать застоявшееся молчание.

- Ну, пожалуй, я пойду. Прощай!

Он не смог ответить ей и вот, она уходит. Тот свет, то пение, которые наполняли пространство вокруг теплом, сейчас медленно и грациозно исчезают по асфальтированной дороге. Он смотрел ей вслед, не отрывая глаз от ее промокшей фигуры, пока она не скрылась в неоновом свете магазинных лампочек. Снова холод и пустота запустили свои щупальца во все, до чего дотягивался неприятный на вкус дождь. Во все, кроме…