Раз

Зовут меня Ножов Дмитрий Юрьевич. Мне двадцать один год и я… внимание, барабанная дробь…  томительная пауза, держащая интригу и заставляющая зудеть ваш мозг от нетерпения… хотя, скорее всего, вам до лампочки кто я такой. Но, раз уж начал, то всё же, скажу кто я. Я — логист.

Людей, считающих, что эта профессия как-то связана с логикой и логическими задачками спешу разочаровать. Логист — это специалист по транспортным системам, грузовым и пассажирским перевозкам, ну и так далее и всё в этом духе.

Нет, в заокеанских странах данная профессия действительно очень ценится и люди, которые занимаются этим… Ремеслом (именно нарочно с большой буквы) решают разные поставленные задачи, прокладывают маршруты и думают как логичнее, рациональнее и дешевле переместить груз или пассажира из пункта А в пункт Б. 

Но это там, где-то далеко, в тех краях, где люди понятия не имеют что такое тремпель, борщ и взятки.

В наших же суровых постсоветских реалиях логист — это несчастный человек, который каждый будний день должен с девяти до шести сидеть в офисе на неудобном стуле и не отходить ни на минуту от телефона и компьютера, а то вдруг клиент позвонит, а тебя не будет на рабочем месте и тогда он уйдет к другому, а тебя за это лишат премии.

Но что-то меня занесло. Вернемся к проблемам насущным. В самом начале я говорил что я — логист,  так вот это не совсем правда. В данный отрезок моей скоротечной жизни я — студент. Студент Национального автомобильно-дорожного университета  факультета Транспортных систем. Чувствуете всю пафосность этого названия? Нет, ничего подобного? А вы прочтите его еще раз, только теперь вслух, с паузами, выражением. и с интонацией конферансье мировых боксерских поединков. Теперь почувствовали всю мощь моей Альма-матер?! Да если б студент какого-нибудь Гарварда решил выпендриться передо мной названием своего университета, услышав полное название моего,  да еще и на английском, он бы покраснел, поник и отныне считал бы себя отсталым учеником Среднезадрыпанского ПТУ номер один.

На самом же деле мой универ ни чем не отличался от десятков других ВУЗов в нашем городе. Как и в остальных высших школах, здесь были скучные пары, странные усатые преподаватели и практические работы, в выводе которых нужно писать то, что ты писал в задании. То есть уровень подготовки бакалавров, специалистов и магистров вы уже можете предварительно оценить.

Но опять же,  я слишком захожу вперед. Сейчас на моих телефонных часах восемь тридцать утра, а это значит, что мне пора выходить из дома и ехать на учебу. Вторая пара начинается в девять сорок пять. У адекватного человека сразу же должен возникнуть вопрос, зачем тогда выходить из дома так рано? Ответ очень просто и не замысловат — один час пятнадцать минут я трачу на дорогу от отчей девятиэтажки до Национального автомобильно-дорожного университета.  Извините, не смог удержаться, чтоб еще раз не козырнуть названием места, где я учусь. Так вот, час пятнадцать.

Люди, если у вас есть злейший враг, но вы не хотите чтоб он умер быстро, а желаете лицезреть его долгие и невыносимые мучения — просто поселите этого бедолагу на моем районе и заставьте каждый день до конца смерти ездить его в центр города, на работу, на общественном транспорте.

Но вернемся к нашему часу пятнадцати. Двадцать пять минут проведенных в холодной маршрутке позади, а значит, следующие сорок пройдут в главном спасении и кошмаре моего города — метрополитене!!!

Спускаясь на платформу, пикая карточкой проезда по турникету и заходя в вагон этого чуда транспортной мысли меня всегда мучает один и тот же вопрос. Кто обижает всех этих людей? Вот честно. Мне интересно, в метрополитенах других городов лица людей такие же?

Складывается ощущение, что у каждого входа в подземку стоит специально обученный человек, который каждому входящему ответственно так топчется по ногам, плюет в затылок, а напоследок заливает за шиворот ведрышко с ослиными испражнениями. 

Какое бы прекрасное у тебя не было настроение, как только ты заходишь в метро и видишь эти лица,  сразу хочется немножечко так повеситься.

Сегодняшняя утренняя поездка не стала исключением из правил. Люди были всё так же угрюмы, и их было очень много. Мне пришлось втискиваться между толстым мужиком, воняющим кошачьими шалостями, и каким-то доходягой, у которого на подбородке только начинала зарождаться растительность.

Вообще, по жизни я полу-реалист, полу-оптимист. Но сегодняшнее утро делало меня законченным циником.

Когда до моей станции остался один перегон, а кошачий запах толстяка начал органично вписываться в мои нюховые рецепторы в вагон зашла она! Женщина с тетрадкой и очень заплаканными глазами. В тоненькую тетрадь, листов на двенадцать, самую дешевую, которую только можно купить в переходе, была вклеена справка и выцветшая фотография маленькой девочки. Думаю, вы догадываетесь, что ей надобно. Вот честно. Чтоб не соврать, в метро я уже катаются лет тринадцать. И все эти года именно эта женщина ходит по вагонам с этой же тетрадкой и с одними теми же словами.

Больше всего меня удивляют люди, которые кидают ей в пакет деньги. Это ж какой образ жизни надо вести, чтоб бывать в метро раз в тринадцать лет и видеть эту женщину впервые?

Вот оно! Мужской голос объявил станцию, поезд остановился, и люди повалили к выходу. Так как я был в эпицентре этой живой волны, то я просто был зажат в тески и на свободу меня отпустили только тогда, когда впереди показался эскалатор. Еще пару минут толчеи, со стороны напоминающей массовую миграцию пингвинов и я на улице. Вот он свежий морозный воздух мегаполиса.

Не буду утомлять рассказами об улицах, достопримечательностях и людях, которых я встретил по дороге, а перейду к самому основному времяпровождению студента — парах.

Большая аудитория, напоминающая амфитеатр, целый поток студентов, лысеющий усатый препод и я, сидящий в третьем ряду. Короче все то же самое уже четвертый год подряд.

Как всем давно известно, в каждой студенческой группе люди сразу получают свои ярлыки и носят их до конца пятого курса. Есть заучки, есть пофигисты, есть люди, сутками, не выходящие из профкома, ну и так далее. Что до меня, то я вобрал в себя аж три «специальности». Я тот, кто постоянно шутит, тот, кто вечно ноет, как его достала эта учеба и тот, кто, несмотря на кучу пропусков, умудряется оставаться на плаву и закрывать сессию без троек. Как-то так.

— … и теперь, перемещая контейнер данным способ вы значительно рациональнее… — продолжал разглагольствовать преподаватель, стоя за широкой кафедрой.

Прошло всего десять минут лекции, а я уже хочу тихохонько вскрыть себе вены.

Ну, вот зачем мне это знать??! Зачем??? Зачем забивать головы студентов этой ерундой? По сути, мою профессию можно легко освоить за полгода. Заплатили пару тысяч, походили на курсы, получили сертификат, и вуаля, можете работать. Но нет. У нас это познание логистики растянули на пять лет, и добавили всякие предметы, без знания которых новоиспечённый логист будет неполноценным. Например, философия, политология, химия и еще много чего увлекательного.

Четвертый курс, вся ерундовина, казалось бы, исчезла, остались только нужные для профессии предметы, казалось бы. Знаете, как называется предмет, лекцию по которому нам сейчас читает этот престарелый юноша с усами? Внимание! Приготовьтесь, ибо в первый раз я, мягко говоря, опешил от названия этой дисциплины. Организация погрузочно-разгрузочных работ на предприятии. Организация! Погрузочно! Разгрузочных! Работ! На! Предприятии! Мы! Должны! Изучать! Это! Пол! Года! Без комментариев.

И вот эта бесконечная полуторачасовая пытка подошла к концу. С лицом человека, честно отсидевшего восемь лет в колонии строгого режима, я устремляюсь в место, которым  действительно горжусь — столовая моего университета. И здесь нет ни капли сарказма! В Национальном автомобильно-дорожном университете действительно отличная столовая. Если допустим, в приличном кафе вы можете позволить купить всего чашечку кофе, то здесь за те же деньги можно приобрести тарелку солянки, плов, отбивную и компот. И все это не будет вызывать у вас рвотный рефлекс, а наоборот, будет даже вкусно.

И вот довольный и сытый я направляюсь… нет, не на следующую пару как поступил бы любой добропорядочный студент, а в метро. Я бы конечно мог еще помучаться, но только вслушайтесь в название следующей дисциплины. Транспортная психофизиология. И снова без комментариев.

Первая, самая мучительная часть дня окончена, теперь я займусь делами, которые мне действительно интересны. Сегодня предстояло провести еще две тренировки и отработать пару заказов.

Второй моей, скажем так профессией, являются танцы. Я занимаюсь хип-хопом. Тренирую детей, ну и работаю по ночным клубам и корпоративам. Вполне так интересное, полезное и прибыльное занятие, которое не позволяло мне свихнуться от всяких Автоматизированных систем управления автотранспортом.

Как известно, дети — цветы жизни. В моем распоряжении было две клумбы этих растений. Три раза в неделю я гоняю их,  всячески нагружаю, в общем, делаю все, чтоб их родители хоть пару часов в день могли отдохнуть от своих чад.

Две изнурительные (для детей) тренировки позади и я, закинув рюкзак, чехол и язык на плечо, мчусь на маршрутку, чтоб потом снова спуститься в метро и благополучно транспортировать свое бренное тело до места следующей работы.

У выхода из метро меня уже ждал мой друг и коллега по танцевальному цеху — Рантус. Вообще его звали Владик, но фамилия, как вы можете заметить, поприкольнее, поэтому все его так и называют.

— Здорова, чува-а-ак, рад видеть тебя, — поприветствовал меня Рантус.

— Да пошел ты, только ж вчера вечером видел твою рожу, — радостно ответил я ему.

— Ты, как всегда, дурачина, — мы стандартно поздоровались друг друга, со стороны это было похоже на танцы индийских племен, смешанных с приветствием черных ребят из какого-нибудь гетто.

— А где Перешмевский? — спросил я, когда мы уже прошли половину дороги до клуба.

— Да опаздывает, опять какая-то беда с собакой.

— Ясно, завел собаку и всё, теперь ты ее раб.

— Точно.

Мы обошли здание, обделанное бежевой плиткой, прошли через черный ход и оказались внутри клуба.

— Ну и как вы вчера повисели? — решил расспросить я его, пока охранник проверял наши рюкзаки и чехлы для одежды.

— Да, как всегда, после второго бокала я уже еле разговаривал, поэтому Оля с Викой закинули меня в такси, а проснулся я уже утром, — невесело констатировал Рантус.

— Да я смотрю, ты умеешь веселиться, — хохотнул я.

— Отвали. В прошлый раз, после нашего такого веселья я телефон в вагоне поезда оставил.

Я не смог сдержать приступ смеха. Мы забрали наши вещи, направились не спеша в гримерку, но впереди мелькнуло тело в черном фраке.

— Пацаны, быстро переодеваемся на Фантом, график сместился, — прозвучал удаляющийся крик Падре, нашего руководителя. Вообще его зовут Паша, но Падре звучит как-то… поболее…

— Быстро я сказал!!! — Падре крикнул второй раз, а это уже серьезно.

И тут, как говориться, понеслась. Перевести дух я смог уже только сидя в салоне последней маршрутки, уходящей в сторону моего района. Шесть номеров и три клуба в разных частях города — это вам не шуточки.

Полпервого ночи, от остановки до дома мне идти минут семь. На улице где-то около нуля градусов, ветра нет, людей нет, благодать. Вытащив наушники из слуховых органов, я не спеша пошел по улице, наслаждаясь теплой зимней ночью.

Свернул налево, и решил сократить путь через детскую площадку. Впереди, в свете уличного фонаря происходило какое-то движение.

Вообще, мой район хоть и был жилым, но в вечернее и ночное время суток его нельзя было называть безопасным. Наркоманов, алкашей и отморозков хватало. Но то, что я увидел сейчас, как-то не сильно подходило не под одну из категорий.

Под фонарем стояло четыре человека. Они стояли в кругу и громко дышали, это можно было понять по большим облакам пара, исходящим от них и хрипам в легких. Двое были в черных мастерках, с натянутыми капюшонами. В руках они держали короткие раскладные ножи, с острия одного из них капала кровь. Вполне себе такая нормальная поножовщина, казалось бы, потому что два других мужика очень отличались от первых.

Они были в спортивных штанах и… и всё. Босые ноги, голые мускулистые торсы и спортивные штаны. В ладони того, что был повыше, расположился окровавленный кастет. А вот второй, который пониже и лысый, держал двумя руками грозное оружие — палку, в простонародье именующуюся «Дрыном».

То ли страх мне вдарил в голову, то ли воображение разбушевалось, но от этого «Дрына» исходило фиолетовое свечение.

Четыре тела стояли в свете фонаря и не двигались, снег под ними был пропитан алой «краской».

Закончив, наконец, любоваться этим странным действием я пришел к логичному выводу, что пока они меня не заметили, надо тихо их миновать.

И тут вступило в игру моё везение.

— Эй, пацан, сюда иди! — выкрикнул тот дружелюбный лысый мужчина с «дрыном».

Скажем так, трусом я себя никогда не считал. И думаю, я бы даже смог дать отпор кому-то одному из этих ночных жителей, но их было четверо, а я один, поэтому в следующий миг в меня вселился дух тренера Усэйна Болта и я со всех ног помчался в противоположную от этой четверки сторону. Услышав, что вслед мне раздается свист, и какие-то глухие удары, я решил еще поднажать. Я перебирал ногами так интенсивно и усердно, что мог бы с легкостью пятками себе затылок почесать.

Еще побегав минут пять по дворам я, почти не запыхавшись, подбежал к своему подъезду, смело и уверенно пикнул ключом домофона поднялся по лестнице и зашел в лифт.

Поднимаясь на седьмой этаж в деревянной коробке с кнопками, я случайно посмотрел на себя в зеркало и промолвил вслух:

— Ну, ничё так, адреналинчику хапанул.