Короткое описание: Третья мировая война идет уже 15 лет...
Глава 6
На следующий день, я пошла в землянку, надо было убиться, что пленник жив, и что-нибудь сказал Ромову.
В землянке все было в крови, видно Ромов бил его всю ночь. На стуле сидел Ромов, его кулаки были в крови, а у стены лежал Уильям.
- Он жив? - просила я.
- Жив. Он не чего не сказал, крепкий орешек.
- Тебе в голову не приходило, что он просто не чего не знает?
- Черт, его знает.
- Иди поспи.
Ромов встал и вышел, я достала из чемоданчика воду и носовой платок. Надо было смыть с него кровь. Как только мокрая ткань коснулась разбитого лица, Уильям застонал и открыл опухшие кровяные глаза.
- Потерпите, ефрейтор Вимар.
- Уилл... - сказал американец, и из его рта полилась струйка крови.
- Молчи. - сказала я, а затем прибавила. - Уилл.
Когда я обработала его лицо, я начала снимать с него китель и рубашку. Уилл начал смеяться.
- Ты чего? - спросила я, и поняла, что краснею.
- Мне...щекотно.
Я улыбнулась, и сняла с него рубашку, и увидела синие бока, Ромов сломал ему ребра. Я нахмурила брови.
- Вы хмуритесь? - спросил Уилл. Он был красивым, у него были темно русые волосы, и зеленые глаза, все лицо было разбито, но это делало его мужественным, на мощных скулах была щетина.
- Ромов не должен был этого делать...
- Лейтенант выполнял свою работу.
- Мы не звери.
- Война нас всех делает зверьми.
Я взяла эластичный бинт и начала затягивать его ребра.
- Война, сделала вас врачом?
- Я училась в меде, когда она началась. - ответила я, набирая шприц лидокаина, чтобы облегчить ему боль. - Называй меня Саша. - прибавила я неожиданно для себя.
- Саша... - Уилл улыбнулся. - А я был художником. Рисовал людей на голливудской " Алее Славы"
- Что чувствует художник убивая человека?
- Он чувствует, что его душа рвется.
Мы говорили много и часто почти каждый день, я привыкла к Уилу и не давала Ромову его пытать. Его хотели убить партизаны, но мы ждали приказ начальства. Этого приказа я боялась больше всего.
Прошел месяц, нам выслали подкрепление и мы двинулись на Киев, оставив запасы и раненых у партизан.
Леру я решила оставить в лесу, тут было безопасно.
- Ты вернешься? - спросила она меня, когда я уже собралась уходить, после короткого прощания.
- Я постараюсь. Как только мы возьмем город , я вернусь за тобой.
- А если не возьмете? - " Тогда я умру, и навсегда останусь под Киевом." - подумала я, но не ответила. Ребенок задавал вопросы которые волновали всех, взрослых.
- Просто верь в нас.
Потом я ушла, Уилла пришлось брать с собой, я не хотела, чтобы партизаны его не расстреляли. Пришлось пообещать Ромову, что он не будет мешаться. С матом конечно, но Ромов согласился.
Когда я обработала его лицо, я начала снимать с него китель и рубашку. Уилл начал смеяться. - Ты чего? - спросила я, и поняла, что краснею. - Мне...щекотно.
Ваниль, наигранная и неправдоподобная, особенно, если там дальше фигурируют сломанные ребра.
Эм... да что тут сказать. "Когда не знаешь, что сказать, говори по-французски" (с) Алиса в стране чудес В моем случае: לעזזל
0
