Я спускаюсь по узким, стертым от времени ступенькам винтовой лестницы. В узкие сводчатые окна вижу в темном небе красноватый диск Луны – это ночь полнолуния. Я босиком, на мне черный просторный балахон с капюшоном. Под ним я нагая.

     Вхожу в большое помещение квадратной формы. У задней стены - роскошный алтарь, на нем сверкающий в дрожащем свете высоких черных свечей силуэт существа c козлиной голова, увенчанной загнутыми рогами, с огромными раскрытыми крыльями, словно падающей из серебряных облаков неба. В правой руке изваяния факел, а в левой - рог изобилия, из которого сыплются плоды и цветы. Правой ногой статуя попирает чудовище с тремя крокодильими головами; на двух из этих голов надеты короны разной формы, третья крокодилья голова держит в пасти меч. У левой ноги Люцифера сидит орел с распростертыми крыльями и железной короной на голове. За ними - колоннада из семи мраморных колонн, образующая правильный треугольник. Еще один треугольник, обрамленный молниями, сверкает над головой статуи. Внизу, на гранитном полу у пьедестала – три главных демона. Я знаю их имена: Астарот, Вельзевул и Молох. Перед алтарем, точно посередине вырезанной в полу пентаграммы – низкий стол из кроваво – красного гранита. На нем белеет узкое тело обнаженной молодой женщины, совсем девушки. Ее длинные ноги широко раздвинуты, согнуты в коленях. В руках девушка держит черные свечи. На ее животе серебряная чаша. Она пока пуста. Но я знаю, что должно ее наполнить…

     Вокруг стола – фигуры в таких же, как у меня, черных балахонах и капюшонах. Тускло поблескивает серебро колец, цепей, браслетов. Ко мне подходит мужчина в балахоне. Отвешивает мне низкий поклон. Становится на колени и целует меня между ногами, глубоко вкладывая в меня свой горячий влажный язык. Встает. Становлюсь на колени перед ним, целую его пенис. Выпрямляюсь. Начинаю длинный речитатив над телом девушки – знаю, что это называется «читать «вход». Глаза девушки полуприкрыты. Тень от длинных ресниц на бледном лице. Она как – будто спит, ничуть не стыдясь своей выставленной напоказ вагины. Как только в тишине храма затихает мое последнее слово, жрец наклоняется, достает из корзины маленькое белое тельце. Это ребенок, младенец. Он не движется и странно спокоен в костлявых пальцах черного жреца. Который наклоняет его над чашей и одним движением перерезает ему горло. Наполняет чашу кровью, добавляет в нее что – то из бутылей темного, непрозрачного стекла. Отпивает из нее. Передает мне. Я с наслаждением пью теплую сладковатую жидкость. Протягиваю чашу ближайшему мужчине. Он благоговейно прикасается губами к ее краю. И передает стоящей рядом женщине. Я поднимаю еще теплое тельце и кладу его на раскаленные угли очага. Сизый дым заволакивает помещение. Повторяя: "Изыди в небытие своего пустого рая, ибо тебя как не было, так и не будет», я плюю на деревянное распятие и бросаю его в огонь, все повторяют мои слова и бросают в огонь молитвенники, харкая на них.

    Остатками крови из чаши жрец окропляет пентаграмму. Достает из складок своего балахона огромный двойной фаллос из отполированного черного дерева. Благословляет мессу, встряхивая им дважды против каждой стороны света. Наклоняется к промежности девушки, целует ее вагину и анус. Я следую его примеру. Все участники мессы поочередно подходят и повторяют поцелуи. Жрец приставляет фаллос к обоим отверстиям девушки. И медленно вводит его. Девушка вздрагивает, судорога проходит по ее телу. Но она не открывает глаз, так же лежит с раздвинутыми ногами и торчащим в ней фаллосом. По ее ноге струится темный ручеек… Мы по очереди слизываем девственную кровь. И по моему знаку затягиваем гимн с повторяющимся рефреном, прославляющим Люцифера, богохульствуем, наши голоса все громче и громче. Я первая сбрасываю с себя балахон, наклоняюсь к жрецу, поднимаю его рясу и присасываюсь к его пенису. Чувствую, как сзади в меня входит мужчина. Мужчин ровно вдвое больше, чем женщин и я вижу со всех сторон обнаженные, белеющие в полутьме тела, сплетающиеся по - трое, движущиеся в одном ритме. Мужчины покидают меня и изливаются на тело девушки на алтаре. Их примеру следуют другие мужчины. Все подкрепляются жидкостью из чаши и мы продолжаем ритуал. Я принимаю в рот пенис другого мужчины, еще один вторгается в меня сзади. Становится душно – вскрикивая в такт движениям мужчины, я вдыхаю удушливый дым от жертвенника, смешавшийся с запахом мужского семени и пота. Становится все жарче и жарче. По нашим телам струится горячий пот, смешиваясь с выделениями наших тел.

      Я замечаю, что стены святилища начинают ярко светиться. Словно из самых недр земли семь раз раздается глухой громовой раскат. Все мы опускаемся на колени и прикладывается устами к горячему полу. Я чувствую обжигающее дуновение, идущее снизу. Но оно почему - то не причиняет ожогов. И вдруг в трех шагах впереди статуи как- бы ниоткуда появляется крылатый юноша, великолепное обнаженное тело которого светится, озаряя все вокруг. На его ослепительно – прекрасном лице спокойствие и безмятежность. Но брови его сильно изогнуты, словно сведены судорогой. Он простирает над нами, стоящими в пентаграмме на коленях вокруг него, свои руки. Из них снисходит таинственный, мерцающий свет. Который пронизывает меня и заставляет дрожать всем телом в пароксизме нечеловеческой, острой, болезненно - сладостной радости. Я слышу его спокойный, размеренный голос, короткие, обрывистые фразы. Почти все свои слова он произносит совершенно спокойным голосом. Лишь когда он го­ворит о христианстве и его святынях, то явно раздражается и даже сжимает кулаки, но быстро овладевает собою и немедленно начинает речь о чем-то другом. Проходит совсем немного времени. И вдруг он исчезает так же внезапно, как и появился.

     Я иду мимо чадящего очага, мимо стола, на котором блестит покрытое мужским семенем тело девушки. Нет, не иду – меня несет сила, которую впитало мое тело, которую влил в меня мой Повелитель. Выхожу из святилища и останавливаюсь у узкого окна. Застываю, вглядываясь в яркий диск Луны, сверкающий на темном бархате неба. И вижу внизу, во дворе замка, фигуры людей в мундирах. Свет Луны отражается на их штыках. Слышу громкий топот сапог людей, спускающихся к нам в подземелье…