Пустыня (название черновое) Степень критики: Не сильно, один из первых опытов, к тому же это пока что черновик=)
Короткое описание: Что произойдёт, если человек вдруг окажется не там, куда хотел бы попасть? Ведь иногда кажется, что тому, что мы делаем каждый день, уже ничто не может помешать. Но всё может пойти совершенно не так, как мы думали, а произойдёт то, чего мы совершенно не ожидали.
Краткое вступление Дни человека, как трава, как полевой цветок, который отцвел, и подул ветер, и не будет его, и никто не узнает его места. Псалтырь
Если бы я знал, что всё так выйдет, отправился бы сегодня из дома? Вышел бы под дождь из подъезда, в котором мне ничего не грозило? Пошагал бы по улице к остановке, как шагал каждый день? Я не знаю. Какая-то часть меня не хотела этого, другая – страстно желала. Но весь я никак не мог дать себе ответа, пошёл бы я сегодня туда, куда меня направила судьба, если бы знал, что именно со мной произойдёт… Как много человек не знает, как много он открывает в процессе жизни – в каждый момент, в каждую секунду он узнаёт нечто новое, что-то, хоть ненамного меняющее его жизнь, что-то, меняющее весь мир. И если бы человек это знал, то он бы, могу поспорить на что угодно, поступил бы иначе, чем если бы он оставался в неведении. Кто знает, может быть это и прекрасно – находиться в неведении, искать и находить, открывать и познавать, в каждый миг своей жизни менять необратимое и приходить к концу неосуществимого? Мы не знаем, как было бы иначе, если бы мы знали хотя бы что-то из того, что нас ждёт. Мы строим идеи, предположения, но жизнь преподносит нам сюрпризы, сводящие на нет все наши планы. И то, что должно было случиться, не происходит, и наша жизнь поворачивает в сторону, которую мы никаким образом не ждали.
Глава 1. Дождь… Опять мерзкий дождь. Серое небо, серые люди, спешащие куда-то, серое настроение. Особенно эта серость ощущается тогда, когда ты выходишь из тёплого, уютного дома прямо под ливень. Капли ударяют по куртке, стекают вниз и падают на землю, ручьями устремляясь куда-то вдаль по серой дороге. Мыслей почти нет – только думаешь о том, куда прыгнуть, как переступить, чтобы не попасть в лужу или, что ещё хуже, в бурлящий грязный поток, летящий куда-то по обочине. Люди спешат, почти бегут, чтобы успеть на автобус или поскорее забраться домой. Чей-то зонтик вырвался у хозяина из рук и, пролетя бог весть сколько, упал на асфальт. Прокатившись немного, злосчастный зонт попал прямо под колёса газельки, водитель которой ехал по сто раз пройденному маршруту №62, и, если бы захотел, проехал бы его с закрытыми глазами. Зонт уныло хрустнул под тяжёлой машиной и пустился ко дну очередной лужи, по которой плыл до своей преждевременной кончины. В тот момент я смотрел в заднее окно маршрутки и, отметив факт нахождения зонта на дороге, повернулся и лениво начал рассматривать людей, едущих со мной. Вот два первоклашки обсуждают какой-то новый фильм, вот девушка лет двадцати смотрит в окно и, скорее всего, думает о той же серости дня, о которой думал и я, выходя из дома, вот какой-то дедок, с виду интеллигентный, дремлет на переднем сидении, парень, сидящий рядом со мной, оживлённо болтает с кем-то по телефону, уточняя, на какой остановке ему сходить. Дополняет картину уже немолодая женщина с двумя пакетами, наполненными едой, кутающаяся в тонковатое для такой погоды пальто. Я подумал, как выгляжу я со стороны в той же маршрутке – расстёгнутая осенняя куртка, под ней костюм, всё как положено, пиджак, брюки, рубашка, галстук; в руке пакет с обувью и сумка с выглядывающей тетрадью, на которой маркером выведено «Тригонометрия». Типичный школьник старших классов. Или не типичный – кто их знает, современные типы? А какой я на самом деле? У меня есть всё, что я мог бы иметь в свои шестнадцать лет – какая-никакая работа, учёба, любящая девушка, модная одежда – хотя, возможно, кто-то и не считал её модной – и всё это в этом нескончаемом ливне становилось неважным, кроме, разве что, девушки. Я достал из кармана куртки кошелёк, раскрыл его и всмотрелся в фотографию моей любимой. Это всегда меня успокаивало, когда на душе было тяжело. Я улыбнулся своим мыслям и, положив кошелёк обратно в карман, посмотрел на почти незаметное своё отражение в окне несущейся по серому городу маршрутки. Промелькнула мысль – мол, хватит рассматривать себя, Нарцисс – и я стал смотреть на улицу, по которой ехала газель. За окном проносились здания, которые я видел всю свою жизнь – магазины, торговые центры, кафешки, университет – маршрутка ехала практически по центру города, который, однако, на время дождя словно опустел. Редкие пешеходы плелись, или, наоборот, чуть ли не бежали, грустные лица под зонтами словно молили о том, чтобы ливень прекратил идти, собаки уныло сидели в арках, которые вели внутрь дворов жилых домов – лишь одна, вся вымокшая дворняжка, неслась куда-то по тротуару. Думать не хотелось совсем – я не представлял, как буду отсиживать уроки, ведь в такую погоду хочется свернуться под пледом с хорошей книгой и чашкой чая, а не нестись в серой маршрутке по серому городу в лицей, и уж тем более не слушать монотонные лекции преподавателей. “Ну да ладно, как-нибудь прорвёмся” – проскочившая мысль вызвала улыбку. Поворот, ещё поворот… Вот уже предпоследняя остановка, на которой соскочил один из первоклашек, и газелька движется к завершению ещё одного круга. “Спать хочется…”, - отметил я и, позёвывая, потянулся за кошельком. Последний поворот – и маршрутка устремилась к остановке, и, казалось, уже ничто не сможет помешать этому последнему рывку в очередном рейсе. Но вдруг маршрутка подскочила на очередной колдобине проулка, в конце которого виднелась остановка, белая вспышка пронзила всё вокруг… И серая газель, идущая по маршруту №62, завязла в песке под палящим солнцем бескрайней пустыни.
Глава 2 Я зажмурился, словно хотел проснуться, и, открыв глаза, увидел ту же картину, что заставило меня подавиться и громко закашляться, в то время, как водитель сначала тихонько, а потом во весь голос крыл матом всё подряд, женщина с пакетами испуганно тёрла глаза, парень с резко замолчавшим телефоном сидел, выпучив глаза, а девушка упала в обморок, обмякнув на сидении. Дедок, проснувшись от громких ругательств водителя, ещё не вникнув в ситуацию, постарался прервать этот поток трёхэтажных матов раздраженным возгласом, но замолк, как только взглянул на окружавшее газель место. И только первоклашка, восторженно протянув “Ва-ау”, хлопал глазами и, приоткрыв рот, смотрел в окно, за которым расстилалось песчаное море. Мне при виде этой сцены внезапно тоже захотелось вдруг упасть в обморок. В голове бешено завертелись мысли, от предположения о пространственной дыре до догадки о массовом психозе. Единственное, что я смог произнести, было “Твою мать…”, что в понимании моего мозга означало крайнюю неожиданность и невозможность ситуации. Первым выйти из газельки решил водитель. Внезапно прекратив поток ругани, он вывалился в дверь и на шатающихся ногах пошёл вокруг маршрутки, ощупывая каждый сантиметр машины и словно пытаясь удостовериться – не иллюзия ли она. Все внезапно оживились. Дедок бодро кинулся к бесчувственной девушке, усадил её поудобнее и мелкими пощёчинами стал приводить в себя. Парень засунул в карман телефон, который он до этого момента держал у уха, женщина начала судорожно искать что-то в одном из пакетов, а я, подскочив к двери и распахнув её, выскочил наружу, отметив про себя, что у нас хотя бы есть еда. Жаркий воздух пустыни ударил мне в лицо, отчего мои мечты об обмороке чуть ли не сбылись. Немного придя в себя и обернувшись, я наткнулся на водителя, который заканчивал обход газельки. - Что это за… - тут водитель снова ругнулся. Я молчал. В данной ситуации, действительно, не было чего сказать. Посмотреть со стороны – из города мы каким-то непостижимым образом перенеслись бог знает куда. Тут не было не только слов – даже мысли, испуганно сменяющие друг друга, куда-то исчезли с вопросом водителя. Мы пару секунд смотрели друг на друга, потом я смог выдавить заикающимся голосом: - Там девушке плохо… - и всё-таки хлопнулся на песок без чувств. Когда я пришёл в себя, обнаружив, что с меня стащили куртку и пиджак, пассажиры о чём-то спорили. Прислушавшись, стало ясно, что они решают, как быть дальше. Дедок предлагал всем собраться и идти в какую-нибудь сторону, оставив в машине записку на случай её нахождения, аргументируя тем, что нужно искать воду, которой хватит едва ли на два дня. Водитель, никак не хотевший бросать газель, предлагал остаться и ждать подмоги. Остальные лишь изредка поддакивали и вставляли незначительные комментарии. Похоже, все смирились с ситуацией. И то хорошо. Я повернулся - спина затекла, похоже, я лежал на сидениях уже не первый час. Мои движения привлекли внимание девушки, которая отделилась от разговора и подобралась ко мне. - Тебе лучше? - Вроде порядок. Куда мы попали? - А кто его знает? Мы решили пока что не обращать внимания на факт перемещения. Сейчас они спорят, что делать дальше. Из недолгого разговора с Надей – так звали девушку – выяснилось, что мы имеем стандартный набор приключенческого фильма – телефон тут не ловит, интернета тем паче нет, воды мало – две бутылки у водителя и одна у женщины с пакетами. Еды тоже, кроме той, что у неё, нет. Дело принимало опасный поворот. Поставив всех в известность, что мой разум включился после обморока, я выбрался на улицу. Погода изменилась - подул жаркий, удушающий ветер. “Может начаться песчаная буря, и тогда нам точно не выжить без укрытия”, проскользнула мысль. Безумно хотелось спать. Дверь маршрутки хлопнула. Обернувшись, я увидел парня, говорившего в момент перемещения по телефону. Он снял футболку и бросил её на крышу газели. - Надень, а то обгоришь, – заметил я. Парень усмехнулся, но футболку обратно надел. - Тебя как звать-то? – спросил он. - Саша. - Алексей. Мы пожали друг другу руки и замолчали, смотря в горизонт. Через минуты две Алексей нарушил молчание. - Надо сваливать отсюда. С такими запасами мы тут не выживем. Нужно идти и искать реку, джунгли, оазисы и подобную фигню. У меня в голове сразу возникли размеры Сахары, и мы, маленькие, крохотные люди посреди огромной пустыни, растянувшейся на сотни километров. - А если не дойдём? Сам говоришь, еды мало, - заметил я. - Здесь я дохнуть уж точно не буду. Не пойдут все – один пойду, - выпалил парень. - Сдохнуть здесь, сдохнуть там… Там хотя бы шансы есть, что мы найдём воду. А тут нам не жизнь, нет. - Нас наверняка ищут. - Даже мы сами не знаем, где мы! Даже приблизительно! Даже часть света! Мы в огромном заду мира! А ты хочешь, чтобы нас искали? Ха! – Лёша замолчал. Молчал и я. Я понимал, что он прав – нужно идти. Оставалось убедить в этом остальных. Я подсчитал людей. Дедок будет с нами, Надя, скорее всего, тоже – в разговоре она придерживалась его мнения. Женщину с пакетами надо убедить в первую очередь – без еды и воды мы и трёх дней по пустыне не пройдём. Водитель… Он не останется один, если все уйдут. В этом я был уверен – иначе он не стал бы так яро доказывать, что он прав, а просто бы сидел на месте. Мальчуган пойдёт со всеми – его голос ничего не решает. Что ж, шансы были неплохи.
Если бы я знал, что всё так выйдет, отправился бы сегодня из дома? Вышел бы под дождь из подъезда, в котором мне ничего не грозило? Пошагал бы по улице к остановке, как шагал каждый день? Я не знаю. Какая-то часть меня не хотела этого, другая – страстно желала. Но весь я никак не мог дать себе ответа, пошёл бы я сегодня туда, куда меня направила судьба, если бы знал, что именно со мной произойдёт… Как много человек не знает, как много он открывает в процессе жизни – в каждый момент, в каждую секунду он узнаёт нечто новое, что-то, хоть ненамного меняющее его жизнь, что-то, меняющее весь мир. И если бы человек это знал, то он бы, могу поспорить на что угодно, поступил бы иначе, чем если бы он оставался в неведении. Кто знает, может быть это и прекрасно – находиться в неведении, искать и находить, открывать и познавать, в каждый миг своей жизни менять необратимое и приходить к концу неосуществимого? Мы не знаем, как было бы иначе, если бы мы знали хотя бы что-то из того, что нас ждёт. Мы строим идеи, предположения, но жизнь преподносит нам сюрпризы, сводящие на нет все наши планы. И то, что должно было случиться, не происходит, и наша жизнь поворачивает в сторону, которую мы никаким образом не ждали.
Думаю, пролог лишний. Эти вопросы сначала царапают. В остальном - скучно и слишком знакомо.
Люди спешат, почти бегут, чтобы успеть на автобус или поскорее забраться ( добраться) домой.
В тот момент я смотрел в заднее окно маршрутки и, отметив факт нахождения зонта на дороге, повернулся и лениво начал рассматривать людей, едущих со мной.(перефразировать)
Первым выйти из газельки решил водитель. Внезапно прекратив поток ругани, он вывалился в дверь и на шатающихся ногах пошёл вокруг маршрутки, ощупывая каждый сантиметр машины и словно пытаясь удостовериться – не иллюзия ли она.- на шатающихся ногах? Как это?
Вот два первоклашки обсуждают какой-то новый фильм, вот девушка лет двадцати смотрит в окно и, скорее всего, думает о той же серости дня, о которой думал и я, выходя из дома, вот какой-то дедок, с виду интеллигентный, дремлет на переднем сидении, парень, сидящий рядом со мной, оживлённо болтает с кем-то по телефону, уточняя, на какой остановке ему сходить. Дополняет картину уже немолодая женщина с двумя пакетами, наполненными едой, кутающаяся в тонковатое для такой погоды пальто.- Пусть гг замечает не только кто во что одет и чем занимается, но и через поведение узнает какие то черты характера.
- Там девушке плохо… - и всё-таки хлопнулся на песок без чувств. - Ну не знаю. Слишком привычный авторский ход
Дедок, дедок дедок - раздражает.
Много мусора. Почистить бы текст.
Жду продолжения. Интересно узнать, что будет дальше.
Завязочка интересная. Быстро, конечно, люди действовать начали. Язык нормальный, почти всё гладко. Пока как-то сказать ничего и нельзя - мало что видно
Как я обычно говорю - меня удивит, если из этого сюжета вы разовьёте что-то стоящее и логичное более-менее, а то просто Стэин Элайв получится, Лост обычный ))) Я пока не знаю, что можно придумать... Недавно по Кингу вышел сериал про Купол. Там смысл примерно такой же. Так развели бодягу на 10 серий - раскачка только. Не удивило меня... Хотя Кинг - мастер поворотов, но я не дождалась.
0
