Глава вторая

После ужина, на котором присутствовал и виконт Лё Февр, они втроем отправились в сад. Маргарет прошла с ними до дальнего угла, и, оставив пару на красивой резной лавочке, поспешила в дом – вскоре ожидался приезд ее супруга. Граф Росаут задерживался, его экипаж должен был прибыть ближе к ночи.

Софи и Николя остались наедине, и воцарилось неловкое молчание. Виконт хотел сказать так много, но природная застенчивость проснулась в самый неподходящий момент. Тишину первая нарушила Софи. Она предложила другу почитать стихи, и Николя с радостью согласился. Его голос песней разлетался по саду, а Софи, наслаждаясь поэзией, слегка приоткрыв губы, смотрела на него.

«…От печали я очнулся и невольно усмехнулся,

Видя важность этой птицы, жившей долгие года.

"Твой хохол ощипан славно, и глядишь ты   презабавно, -

Я промолвил, - но скажи мне: в царстве тьмы, где ночь всегда,

Как ты звался, гордый Ворон, там, где ночь царит всегда?"

Молвил Ворон: "Никогда"…»

Тут Николя запнулся, вспоминая забытые строки. 

«…Птица ясно отвечала, и хоть смысла было мало.

Подивился я всем сердцем на ответ ее тогда.

Да и кто не подивится, кто с такой мечтой сроднится,

Кто поверить согласится,  чтобы где-нибудь, когда -

Сел над дверью говорящий без запинки, без труда

Ворон с кличкой: "Никогда"...»

Напомнила Софи и улыбнулась.

-Ты тоже знаешь произведения Эдгара По? – удивился Николя.

-Конечно. И это – одно из моих любимых! – воскликнула Софи.

-Мне оно тоже нравится, хотя и мрачное.

-В этом сумраке есть мистический шарм. Загадочное часто привлекает, как и тьма в целом.

-Покайся, милая Софи! Да убережет тебя Господь от подобных соблазнов Дьявола! – покачал головой Николя.

-Но это ведь лишь поэзия! Да и ты сам читаешь ее.

-Я не говорю о данном случае, я говорю вообще. Эта жизнь полна соблазнов и приманок Тьмы. Берегись их!

Софи пожала плечами, не понимая, что имеет в виду виконт. Это разногласие, если можно его так назвать, слегка омрачило остаток вечера, и дальнейший разговор продолжился менее душевно, чем начался.

Договорившись назавтра о совместной прогулке на лошадях, Николя отправился ночевать в комнату для гостей, а Софи поднялась к себе. Граф Дэ Бертран позволил молодому виконту погостить у них день-другой, радуясь, что они с Софи нашли общий язык. Тем скорее представится возможность их обручения. Возможно, это произойдет даже на день  ее рождения …

Эту ночь граф не сомкнул глаз. Встретив зятя, он сослался на головную боль и поднялся в свой кабинет, чтобы побыть в одиночестве и обдумать положение.

Маргарет замужем и вдалеке от Франции. Еще несколько дней она пробудет здесь, после уедет. Это хорошо – так безопасней. Остается Софи. Как было бы здорово, если бы они с виконтом поженились! Тогда молодой Николя Лё Февр увезет ее мятежную душу подальше отсюда, где оставаться небезопасно…

Пожилой седовласый граф вздохнул и посмотрел в окно. На горизонте темной стеной простирался лес. Именно от туда можно ждать лиха. За себя граф не боялся, но его страшило то, что опасность могла коснуться его дочерей. Софи так любопытна, нужно поскорее отвлечь ее. Девять лет ему удавалось избегать риска, пока девушка находилась в Англии. Теперь же, она вернулась, и уже успела заинтересоваться тем, что скрывает от взора         густой лес.

Маргарет рассказала отцу о вопросах Софи, касательно скал и долины за границей их владений. Граф, зная характер дочери, не особо доверял ее обещанию кориться его воле, потому переживал. Рано или поздно Софи может зайти за пределы леса, и тогда…

 Граф вздрогнул. Лучше не думать об этом сейчас. Слава Господу, молодой виконт пылает симпатией к прекрасной Софи. И, сдается, эта симпатия взаимна. Вот, где выход! Лишь свадьба и переезд дочери успокоят душу старого графа.

Наконец, сон сморил его. Но ночные кошмары терзали его почти до рассвета. Тяжесть прошлых грехов накинулась на разум кровавыми красками и отчаянными криками. Перед его взором пылала церковь, и огненные языки лизали упавший крест. У входа, распластавшись на ступенях, проткнутый шпагой, лежал священник…

Лишь пара человек знала, что настоящее имя графа – Агост Рутон, и единственный титул, который он носил  - это изгнанный рыцарь шведского короля. Приехав во Францию, он промышлял грабежом и насилием. Но амбиции двадцатилетнего преступника сигали куда выше. Несмотря на крестьянское происхождение, он был достаточно не глуп. В совершенстве владея оружием, он также совершенно постигал науки и языки.

Однажды он увидел молодого графа Дэ Бертрана, которому принадлежали земли на востоке Франции. Рутона поразило собственное внешнее сходство с графом. Тут в его голове зародился жестокий план. Целый год он узнавал подробности из жизни графа, стиль и его поведение. Даже манеру разговора!

Собрав несколько десятков отъявленных бандитов, он пообещал им щедрое вознаграждение. Так за одну ночь поместье графа Дэ Бертрана было сожжено дотла. Вооруженные всадники заперли людей в чреве здания и убивали каждого, кто пытался спастись от пожара… Чтобы не оставлять свидетелей, Рутон поджег и находящийся неподалеку костёл.

Новоиспеченный граф возвел неподалеку новый роскошный особняк и стал вести затворнический образ жизни, дабы его тайну не раскрыли. Агост Рутон канул в небытие – о нем забыли. Теперь он звался граф Дэ Бертран, был уважаем и любим в высшем обществе. Роль элиты давалась ему легко и непринужденно.

Стоит отметить, что никто так и не заметил подмены. Самозванец не показывался людям пару лет, симулировав свой отъезд в другую страну, а по возвращении никто не удивился, что голос графа стал более груб, ведь раньше он не курил табак, сейчас же дымил как проклятый. Да и со спиртным он явно подружился…

Спустя десять лет псевдо-граф познакомился к прекрасной мадемуазель Мадлен Футюр, которая в последствие стала его супругой и родила двоих дочерей. После появления на свет Софи ее сморила чахотка, и графиня Дэ Бертран отправилась к ангелам, оставив малышек на попечение супруга и мадам Тисо – гувернантки и домоправительницы.

Жизнь самозваного графа, казалось, наладилась. Он почти стер из сознания события прошлого и стал благочестивым человеком. К тому же, на его плечи легла забота о девочках, младшей из которых едва исполнилось два годика.

И все бы шло гладко, если бы Рутон не ведал, что у настоящего графа Дэ Бертрана был сын…

 Мать его не принадлежала к знатному роду, потому мало кто знал о существовании ее и ребенка. Все же, молодой граф очень любил их. Несколько лет она скрывалась, пока ее сын не подрос, и приехала в поместье. То, что Агост – самозванец, женщина раскусила сразу, как только увидела его. Рутон убил ее на глазах мальчика, боясь, что его тайна станет известна всем. Замахнувшись шпагой и на ребенка, он полоснул лезвием по его лицу, но мальчишке удалось бежать. Как ни искал его граф среди леса и скал, все тщетно.

Много лет о нем не было ничего слышно. Пока однажды, аккурат на шестнадцатый день рождения Маргарет, в их поместье не пожаловал сам король. Он изъявил желание передать часть владений графа Дэ Бертрана в дар близкому другу – графу Жерару Гилену, который спас жизнь своему господину. Лишь взглянув на молодого черноволосого графа, черты лица которого говорили о явном аристократическом происхождении, а взгляд был преисполнен яростью и отвагой, Дэ Бертран понял, что перед ним – сын настоящего владельца этих земель. Шрам, который начинался от самого лба, пересекал переносицу, щеку и шел до самого подбородка, лишь подтверждал догадки Агоста.

Перечить королю Рутон не мог, и потому отдал во владения Жерару земли, протянувшиеся от кромки леса, что графа Гилена абсолютно удовлетворило. Уловив момент, когда король не будет слышать слов, Гилен наклонился к графу и шепнул: «Я помню все. Будь уверен, когда-нибудь ты поплатишься за содеянное! Земля, впитавшая кровь убитых, не прощает грехов!»

С тех пор Дэ Бертран жил в страхе. Он отправил дочерей подальше от Франции, опасаясь за то, что рано или поздно месть графа Гилена обрушится на его семью. И в ночных кошмарах все чаще стали слышаться крики убитых…

Хотя за все эти годы Жерар ни разу не дал о себе знать, Дэ Бертран знал и помнил о данной клятве. Он запретил дочерям и прислуге ходить дальше леса, где, если миновать скалы и озеро, было видно остов сгоревшей церкви.

Молчаливые стены ее по сей день хранили ужас прошлого, напоминая об этом угольными разводами на белом камне. Почерневший алтарь стоял, припорошенный пылью, молчаливо взирая на молитвенницу, ставшую склепом. Полуразрушенные статуи белокрылых ангелов и архангелов в смиренном покое склонили головы. Через пустые глазницы оконных проемов внутрь проникал солнечный свет, играя бликами на паутине. Вдоль стен, пробиваясь через многочисленные щели и разрушая камень, витиевато тянулся плющ.

Вечерами, когда край огненного шара почти касался горизонта, за осколками витражей мелькали тени… Случайно заблудшая прислуга однажды, увидев их, в ужасе бросилась бежать, и по поместью Дэ Бертрана ходили слухи о призраках, а место за лесом называли проклятым. Слуги несколько раз встречали графа Гилена – его дом находился далеко за церковью, но называли его Дьяволом, поскольку он всегда был облачен в черное и показывался лишь при заходящем солнце.

Сестры Дэ Бертран неоднократно слышали легенды о странном владельце земель за лесом, но лишь посмеивались над страхом слуг. Впрочем, они поклялись отцу никогда не ходить за границу их поместья, потому таинственный граф их мало волновал. Гораздо интересней было гулять в саду, где они и проводили большую часть времени.

Глава третья

-Постой, Николя!  - Софи пригнулась и пришпорила лошадь.

Николя натянул узду, и его конь встал на дыбы, громко заржав. Покрутившись на месте, он немного пофыркал, но остановился. Виконт оглянулся, высматривая Софи. Ее лошадь была молодой и резвой, но за жеребцом молодого человека не поспевала.

-Ты так быстр! Николя, давай немного передохнем, я устала. – взмолилась Софи.

-Конечно, дорогая! Спешимся?

-Да, пожалуй.

Девушка перекинула ногу и спрыгнула на землю, не дожидаясь помощи любезного виконта. Вопреки желанию отца и сестры, Софи напрочь отказывалась ездить в дамском седле. Этот каприз забавил Николя, но он был приятно удивлен тем, насколько ловко и уверенно девушка управляет лошадью. Ему непривычно видеть Софи, облаченную не в платье, как обычно, а в белую, мужского кроя рубашку, узкие бриджи и высокие сапоги со шпорами.

Говорят, что наряды не способны менять поведение человека, но в обратном убедился виконт, наблюдая за Софи. Ее видимая нежность и хрупкость отступали на второй план, когда она отважно мчалась галопом, привставая в стременах и погоняя кнутом лошадь. Это была смелая и сильная натура, скрывающаяся в облике изящной златокудрой девушки. Сейчас трудно было поверить, что перед ним была та самая Софи, которая при виде мыши могла упасть в обморок. Две грани характера этого прекрасного создания открывались перед молодым человеком. И он не знал, какую из них он любит больше. Но определенно, сбивающее дыхание чувство, распускалось в его груди, словно цветок, согретый теплыми лучами. Он уже был не просто привязан к девочке, с которой провел детство, он открыл и полюбил в ней женщину, страсть к которой нарастала, словно сорвавшийся с вершины снежный ком.

Оставив лошадей пастись на лугу, молодые люди присели в тени одиноко растущего дерева. Софи смахнула запястьем проступившую на лбу испарину.

-Ты утомил меня, Николя! Разве можно мчаться с такой скоростью? – смеялась она, а виконт, положив голову на ее колени, любовался слегка вздернутым носиком и ярко-зелеными глазами. Зажав в зубах колосок, он дарил самую нежную улыбку, которая только могла появиться на его устах.

- Впредь обещаю уступать первенство вам, сударыня!

Софи подняла голову и посмотрела вдаль.

-Кто-то едет. Похоже на Лорана – слугу. Он спешит к нам.

Молодые люди встали, ожидая всадника.

-Мадемуазель Дэ Бертран, мсье виконт Лё Февр. – спешился и поклонился Лоран, невысокий смуглый мужчина, который исполнял обязанности конюха. – Граф Дэ Бертран просит вас вернуться в поместье. Ваш отец, уважаемый виконт, маркиз Лё Февр, приехал за вами.

-О, как жаль! Я рассчитывал, что пробуду здесь до завтра… - грустно вздохнул Николя. – Ну, что ж. Если отец приехал – дела не ждут. Поспешим, милая Софи!

Николя помог взобраться верхом девушке, запрыгнул в седло сам и пришпорил коня. Обгоняя ветер, они помчались к дому.

Провожая виконта, Софи даже не скрывала своего настроения. Ей было жаль, что Николя уезжает, и она с грустью смотрела вслед удаляющемуся экипажу. Маргарет приобняла сестру за плечо.

-Он еще приедет, не переживай!

-Да, знаю. Но мне все равно немного досадно. С ним так весело!

Наблюдая за настроением дочери, граф Де Бертран довольно потер руки. Если все так будет складываться и дальше, вскоре Софи и Николя обручатся. Свадьба навсегда освободит его душу от волнения, - дети пристроены и счастливы. А что еще может желать любящий и заботливый отец?