Мы резко оказались на перекрёстке путей. Мы застали "старое" детство, о котором нам рассказывали родители и прародители, однако проводить крэш-тест "нового" пришлось тоже нам. Вот и получились – ни туда, ни сюда. Вроде что-то знаем, что-то умеем, иногда помним, что такое хорошее воспитание. Но и деградация началась именно с нас, и мы станем последним поколением ещё более-менее хороших и здравомыслящих людей.

Мы последние, кто родились не с телефоном в руках, и первые, кто искал заработок и женщин в интернете.

Больше не нужно ходить на завод, вставая с петухами, не нужно долго и упорно учиться, чтобы зарабатывать деньги. Даже из дома выходить не надо.

Чёрт побери, мы просираем наше драгоценное время, и нам это нравится.

Надеюсь, получится сделать обобщение, ведь если мы все одинаковые, и наша индивидуальность есть всего лишь отличие в характере и реакциях на окружение, то моя история – ваша история. А может, и нет…

Искренне ваш, представитель самого глупого и бездарного поколения из всех живущих.

Глава 1: Приветствие

1

Очень люблю дни, когда я могу надеть рубашку. Не могу сказать, что люблю официальный наряд. Скорее наоборот, кроссовки, джинсы и футболка «Ramones» – мои верные друзья. Но когда довольно редко мы собираемся посидеть где-нибудь, или я иду на встречу выпускников, то не упускаю возможность немного изменить свой внешний вид.

Я причёсываюсь у зеркала в прихожей, обуваю свои единственные парадные туфли, замыкаю на ключ входную дверь и нажимаю на кнопку лифта. Выйдя из подъезда, я вставляю наушники и шагаю в сторону остановки.

Как же глупо смотрятся эти десяти- и пятнадцатиэтажки – их проектировщики давно сменили спокойные, приятные фасады на дурацкие цветные наряды. Будто всех чиновников одели в красные, жёлтые и зелёные костюмы с золотыми или розовыми галстуками, чтобы мы смотрели на них, таких, кажется, величественных людей, и смеялись, а сделать с этим ничего не могли.

Когда строят квартал, вроде этого, в новом, Северо-Восточном районе, в рекламе пишут: «жилые дома и объекты соцкультбыта». И что же является этими объектами? Магазины «Суперторг», «Табак» и несколько ларьков «живого пива» – отличные места для развития социального статуса и окультуривания населения. Не хватает ещё большого плаката с лицом какой-нибудь шишки и подписью: «НАМ НЕ ВСЁ РАВНО, ЧТО ВЫ КУРИТЕ И ЖРЁТЕ!»

Вокруг домов кружат дети, а на лавочках устроились молодые люди. Наслаждаясь последними днями лета, парочки и компании предпочитают не сидеть в душных помещениях, а погулять в парке или в лесу, подальше от бетонных чиновников и провонявших кафе. Однако народу в городе убавилось, как всегда в выходные дни.

Времена отпусков заканчиваются, дачный сезон тоже, и скоро все вернутся обратно в каменные джунгли и до самого мая будут каждое утро оценивать погоду через запотевшее оконное стекло.

Я люблю эти джунгли. Толпы людей, шум, пробки – всё это создаёт чувство, будто ты участник круговорота жизни. Дойдя до остановки, я залез в плотный круговорот маршрутки и передал деньги за проезд.

2

Зигмунд Фрейд сказал, что человеку для счастья нужно две вещи – сексуальное удовлетворение и чувство собственной значимости. Но бывают люди, которые, кажется, не хотят ни того, ни другого. Это про моего друга, Витю, который сейчас сидит спиной ко мне, пока я здороваюсь с администратором заведения под названием «Mama Mia» и расстёгиваю верхнюю пуговицу рубашки.

— Витька, привет! – говорю, подкрадываясь сбоку. Он вскочил со своего места и бросился обниматься.

Официантка в красной блузке и с чёрным фартуком подошла к столику, и мы сделали заказ.

«Mama Mia» - одно из самых популярных мест среди молодёжи. Обстановка тут приятная: столы и диванчики тёмные, приглушённый свет, на стенах висят фотографии ирландского виски, футбольных команд, рок-групп.

В таких заведениях всегда тусуются выпускники, девушки от семнадцати до двадцати четырёх, которые пришли сюда, чтобы к ним кто-то подсел, а они ответили, что хотят просто поесть. Мужчина пойдёт назад, к своей тусовке, оглядываясь, не смеётся ли кто над ним. В такие моменты паранойи кажется, что хихикают абсолютно все.

Также сидят парочки-трио дамочек лет по двадцать семь, которые, наоборот, ждут, когда к ним подсядет красивый мужчина в костюме хотя бы «Zara»или «Reserved». Подруги уже повыскакивали замуж, родили детей, летают с семьёй на Карибские острова и ездят на «Мерседесе». Они же, то ли от стервозного характера, который уже не так привлекает мужчин, то ли от своих внутренних переживаний, проскочили мимо, и теперь хотят полететь с мужем хотя бы в Сочи, пока детородный возраст не начал обратный отсчёт.

Иногда сидят мужчины, уже довольно состоявшиеся в жизни, курят кальян, пьют пиво и ведут разговоры а-ля «Вот моя жена слушается меня во всём! Мужик – глава семьи». Затем на часах стукает одиннадцать, и начинаются звонки этих самых жён. А мужчины, которых жёны слушаются, смиренно идут домой, причитая, как всё надоело.

Мои мысли прервал голос Вити, доносящийся как будто издалека:

— О чём задумался?

О том, что я сейчас мог бы лежать на диване и читать книгу, пока Оля сопит рядом.

— Грустно, что мы стали так редко видеться после окончания университета!

— Согласен! – Витя похлопал меня по плечу. – Времени на развлечения почти нет!

— Да! – отрезал я. – А ведь хочется, верно?

— В спокойное время мы нуждаемся в приключениях!

Витя прав. Мы все хотим жить у моря, в замке, но волны дерьма постоянно бьются о его стены, нарушая мнимый покой и бросая в крайности юношеского максимализма.

Официантка принесла две порции виски, которые мы опустошили, аристократически подняв стаканы над головой.

В завершении пролога ещё зарождающейся ночи я вышел на улицу и достал пачку «Marlboro». Молодые люди, без дела просиживающие задницы в кафе, сменяют друг возле курилки, будто охранники передают посты в утренней пересмене.

Я огляделся по сторонам в поисках знакомых лиц. Рядом с летней верандой полубоком ко мне стояла девушка невысокого роста. Её длинные светлые волосы падали на плечи, скрывая лицо. Я улыбнулся и направился к ней.

— Зачем ты куришь эту гадость? – спросил я в спину, заметив в её руках пачку «Rothmans» с ментолом.

Она обернулась и выпучила голубые глаза:

— Какая разница, как себя убивать!

Мы замолчали и стояли минуты две, смотря друг на друга. Я чувствовал, что она хочет обнять меня, но не хотел давать ей фору, обнимая первым.

— Как ты? – улыбнулся я.

— Всегда хорошо. А ты как?

Я кивнул головой.

Эту до безобразия очаровательную особу зовут Алина, и она явно не ожидала увидеть меня здесь. Нас познакомил Витя почти полгода назад, и мы понравились друг другу. Но, как принято у людей, знающих о своей привлекательности, прямо проявлять внимание – значит спасовать. И мы подружились. Прочно укрепляющаяся связь, которая поддерживалась схожими взглядами на мир, вызвала у меня привязанность.

Мы сильно поругались месяца полтора назад и до последнего момента больше не разговаривали и не виделись. И вот она смотрит на меня таким же нежным взглядом, что и раньше, и единственное, что, кроме её улыбки, меня беспокоит – это образ Оли, который постоянно возникает в голове рядом с Алиной, как домашняя кошка, наблюдающая за совокуплением подростков.

— Ты здесь с Олей? – ехидно вопросила подруга.

— Нет, я с Витей! И вот-вот должен подойти Толя!

— Ты как всегда! – рассмеялась девушка, поправляя чёрный рюкзак, который она, непонятно почему, постоянно таскает с собой. – Мучаешь себя внутренними конфликтами!

— На чужом газоне трава всегда зеленей, ты знаешь.

Алина понимающе погладила меня по голове. Выглядело это, будто она вкручивает лампочку в люстру.

— А ты чего забыла в этом гадюшнике? – продолжил я. – На свидании? Или убиваешь время со своими подружками?

— Второе!

Мы снова замолчали. Минута. Две. Три. Сигареты уже потухли и были выброшены прямо на тротуар.

— Что ж, мне пора! – я легко приобнял на прощание Алину и пошёл обратно внутрь.

По моему возвращению на столе уже стояла бутылка водки и три шота. Рядом с Витей сидел мой друг, Толя – светловолосый, коренастый парень, который увидел меня и тоже начал обниматься. Затем позвал ту же самую официантку и сделал заказ. Вместе с Витей он смотрел девушке в след до тех пор, пока та не пересекла порог служебных помещений.

— Как она? – спросил я, когда ребята повернулись обратно.

— Лицо у неё ничего, а вот задница, как у коровы!

Толя громко рассмеялся, поправляя капюшон чёрной толстовки.

Интересно, почему девушки идут работать официантками? Без сомнения, большой процент – это студентки. Многие из них не хотят учиться, поэтому предпочитают между сессиями зарабатывать деньги. К тому же приходится терпеть периодические приставания, заигрывания или, даже попытки изнасиловать. Да, по статистике, официантки входят в десятку самых насилуемых профессий.

А если среди постоянного потока молодых людей эта официантка, наверняка обещающая кому-то любить до смертного одра, встретит кого-то более привлекательного? У работников мест современного «соцкультбыта» быстро вырабатывается защитный инстинкт, распространяющийся на любого, кто скажет что-то, хотя бы по тональности отличающееся от слов светлое, тёмное, литр и бургер. Но стоит ли рассчитывать на этот инстинкт тому, кто будет ждать любимую с работы каждый день до смертного одра? Ревнивые люди во многом более предусмотрительны.

Официантка принесла заказанную Толей еду и он, наконец, открыл бутылку водки и разлил в шоты.

3

Наверное, мне стоит представиться.

Меня зовут Женя, мне двадцать три. Я не курю кальян, не люблю пиво, не ношу разноцветную одежду или обтягивающие зад джинсы. Я не хожу в клубы, предпочитая провести ночь с друзьями сидя за столиком, гуляя по улице или общаясь на кухне.

У меня есть интересная работа, весёлые друзья, хорошая девушка. В общем, всё, что нужно молодому человеку для спокойной комфортной жизни имеется. Что ещё надо для счастья? Наверное, зарплату чуть больше (но не намного – в наше время общество не любит богачей), завести семью, найти любовницу, купить новую машину и сесть здесь же, в «Mama Mia», чтобы рассказать друзьям, какой я успешный человек.

Бр-р…

Простите! Меня клонит в сон то ли от собственных слов, то ли от приличного градуса в голове.

Прошло почти два часа после того, как мы выпили первую порцию водки.

— Я хочу сказать, – громко начал Витя, – что всё-таки это мужская компания. Мы не должны рассказывать девушкам маленькие мужские секреты. У нас свой мир!

Он ехидно посмотрел на нас.

— Здорово же ты наклюкался! – говорю я.

— Жень, ты, конечно, считаешь, что я говорю ерунду, потому что, в отличие от тебя, у меня нет девушки! Зато я открыт для любых эмоций! – он налил себе водки, залпом принял внутрь и продолжил. – Кстати! Вы знаете, что секс втроём невозможен?

— Да как это невозможен? – рассмеялся Толя, собирая шоты в одну кучку.

Витя махнул на него рукой:

— Наливай. Я сейчас всё объясню, – он постарался выпрямить спину и сесть ровно. – Дело в том, что ни одна девушка не будет доставлять удовольствие другой девушке. Вы удивитесь, но это так!

Мы с Толей переглянулись. Как быстро пьяный язык Вити меняет темы разговора.

— Ребята, они даже целоваться не будут. Губы то одни и те же, и никакого смысла в этом нет. А до ку…– Витя запнулся и замолчал. Потом глубоко вдохнул и приготовился ко второй попытке. – А что до ку….ку…

— Так, всё! – я встал и начал поднимать своего друга. – Ты уже совсем ку-ку! Пойдём, умоешься.

Конечно же, Витя стал толкаться, упираться и просить дать выпить уже приготовленную ему стопку. Удержать его было непросто, потому что, в довесок к своему росту, он ещё и вкладывался в борьбу, как Тайсон на ринге.

— Иди уже, пьяная свинья! – снова вставил мясное сравнение Толя. – Хватит вести себя, как маленький мальчик!

Витька недовольно посмотрел на друга и, наконец, поддавшись моим усилиям, пошёл в сторону туалета.

Я остался возле входа в мужскую уборную и достал телефон, на экране которого мигало сообщение: «Посмотрите новую фотографию со странички KatePussy0518»…

Кто такаяKatePussy0518? Не знаю, просто девушка, которая в интернете заходит на странички, видимо, ко всем подряд, в надежде, что когда-нибудь её сиськи оценят более тысячи человек. Тогда можно и умереть спокойно – план-максимум выполнен!

Интернет должен был дать нам свободу и безграничные знания, но на деле мы имеем огромную кучу политических споров и круглосуточный доступ к грязному порно. Множество блогеров, которые делают надувные автомобили и ругаются матом, играя в компьютерные игры, непризнанные таланты голоса, стиха и операторских способностей. И, конечно, огромное болото ежедневно мелькающих лиц и толстых бёдер, которые отличаются друг от друга только цветом помады и обхватом сальной части.

Я убрал телефон обратно в карман и оглянулся по сторонам. Вити нет уже несколько минут, это странно. Вроде не нужно много времени, чтобы сходить в туалет и умыться даже пьяному человеку. Заволновавшись, я открыл дверь и увидел следующую картину – мой друг в штанах сидел на писсуаре, и, кажется, начал засыпать.

— Витя! – окликнул я его, присев на корточки. – Витя, просыпайся!

Он немного приоткрыл глаза и посмотрел на меня:

— Мальчику пора какать!

Я достал телефон и вызвал помощника. Вдвоём мы кое-как вытащили Витю на улицу и посадили на лавку.

— Ему надо домой, – сказал Толя.

— Что значит «домой»? – вскрикнул Витя. – Я ещё ни с кем не познакомился!

Я обратился к Толе:

— У тебя есть номер такси? – он кивнул головой. – Вызывай.

— Какое такси? – Витя вскочил со своего места. – Я никуда не поеду!

Я схватил друга и усадил обратно на лавочку.

— Жень, я не поеду домой один!

Витя снова начал вставать, я дернул его за плечо:

— Заткнись уже и сиди на месте!

Когда подъехала машина, началась усердная борьба «Витя против такси», закончившаяся победой второго. Толя сел на переднее сиденье, и белый седан с шашкой на крыше умчался в сторону проспекта Революции.

Спустя несколько часов после моего перекура народу вокруг курилки не убавилось. В большой толпе разноцветных, постоянно меняющихся физиономий я несколько раз улавливал местоположение столика, где сидела Алина с двумя подругами. Она наверняка видела, что мы выходили на улицу. Если она не выйдет после второй сигареты, то поеду домой. Это, что называется, торг с самим собой, потому что оторвать её от компании юных феминисток не позволяет порядком заплывший в водке мозг.

Наверное, каждый ночью испытывает странное чувство свободы. То ли прохладный воздух, то ли отсутствие машин и людей провоцируют этот всплеск эмоций, то ли ночь – действительно самое романтичное время, опять же, из-за непривычной городской тишины.

Я заметил Алину в завершении первого перекура и поднял взгляд в небеса.

— Я думала, вы уже уехали! – сказала девушка, остановившись рядом со мной и снова достав разноцветную пачку «Rothmans».

— Сейчас докурю и поеду!

Мы снова замолчали на несколько секунд.

— Познакомился сегодня с кем-нибудь?

— Нет.

— Вот это да! – наигранно воскликнула Алина. – Женя Хетренко пришёл в «Mama Mia» и никого не склеил!

— Могла бы подойти и поздороваться с Витей!

— Могли бы сами к нам сесть!

— Учитывая, сколько вы торчали за столиком, давно бы уже могли общаться с какими-нибудь занудными ребятами! Ты тоже теряешь хватку, подруга!

— В отличие от тебя, мне не нужно врать, будто бы я уехала за город, чтобы сходить с друзьями на пьянку!

Эта фраза прозвучала довольно грубо, и Алина, почувствовав это, пристально посмотрела на меня извиняющимся взглядом.

Я бросил сигарету в бак:

— А давай сбежим отсюда!

4

Алина, вытянув ноги, лежит на подушке в моей гостиной, а я устроился рядом, упираясь гитарой в колено.

— Мне домой пора, – говорит она, прерывая моё бренчание.

— Можешь остаться здесь. Всё равно завтра воскресенье, выспишься у меня. А я уйду в спальню.

— А Оля? – Алина приподнялась и вопросительно уставилась на меня.

— С каких пор тебя волнуют мои отношения?

— Когда мы разговаривали в последний раз, ты кричал, что я ей не нравлюсь, и для вашего с ней блага нам лучше не общаться!

Я снова повернулся к музыкальному инструменту.

— Пытался сохранить остатки совести.

Из маленького усилителя послышался рёв мелодии «Sonic Syndicate». Алина легла обратно на подушку, отбивая пальцами ритм музыки.

— Никогда не думала, что буду засыпать под шведский «дэт метал».

Закончив вторую песню, я прервался и посмотрел на девушку – она тихо сопела в той же позе, в которой была десять минут назад. Я аккуратно встал, выключил музыкальный инструмент и снова взглянул на Алину. В такой же позе спала Оля несколько дней назад, когда, поругавшись со мной, ушла из спальни, громко хлопнув дверью. «По голове себе постучи так!» крикнул я и лёг обратно на кровать. Сейчас, когда вечер подошёл к концу, мне стыдно то ли за мой тайный поход в «Mama Mia», то ли за вспомнившуюся грубую фразу, то ли за Алину, которая мило шевелила губами во сне.

Я взял махровое покрывало, укрыл им подругу и, выключив свет, тихо притворил дверь в гостиную.

Глава 2: Офис в 60000 Га

1

Многие не любят понедельники, потому что впереди целая неделя, уже привык отдыхать и ещё чёрт знает почему! Я же наоборот, стараясь не думать о предстоящей пятидневке, бодр и полон сил, которые запас в себе за выходные.  Исключением являются понедельники, которые идут после бурных выходных. До утра торчать в кафе, конечно, не есть бурный выходной, но голова вчера с самого утра вела себя, как женщина, которой не достаёт внимания – при каждом движении напоминала о себе.  И сегодня я не был полон сил. Это стало ясно, как только я приоткрыл глаза, чтобы выключить очередной будильник – пятый или шестой за последние десять минут. Зрительные нервы послали сигнал в мозг, который обработал его и дал мне знать – на часах 6.40 утра, пора вставать!

Я живу в двухкомнатной квартире, которую купили мне родители перед окончанием университета. Почти год она пустовала: без жильцов, без мебели, просто обои и линолеум. Сейчас медленно, но верно, моё жилище становится похожим больше на нормальную квартиру, чем на каменный шалаш. Спасибо Сергею Владимировичу, который повысил мне зарплату на целых двадцать процентов.

С трудом дойдя до кухни, я заглядываю в холодильник: просроченный творог, кусок колбасы, четыре яйца и начатая бутылка виски. Пожалуй, куплю кофе и сэндвич в одном из круглосуточных объектов соцкультбыта и съем по дороге.

6.49 утра. Теплый душ. Вытер лицо и посмотрел на себя в зеркало. Улыбнувшись хорошему человеку, почистил зубы, причесал русую шевелюру и направился в спальню.

6.57. Кое-как выискал в неиссякаемых запасах хлама более-менее глаженую рубаху.

7.10. Выхожу из дома, нажимаю на кнопку сигнализации и залезаю в машину. На заднем сиденье валяется пакет из «Бургер Кинга» и пустая пачка сигарет. Сутра эта картина кажется ещё более мерзкой, чем обычно.

7.45 того же утра. Проехав через Жуковское кольцо, останавливаюсь напротив пятиэтажного офисного здания «Экар». Вот идёт Олег – молодой коллега. Закончил экономический факультет два года назад, и теперь, вместе со мной и Аней, его лучшей подругой и однокурсницей, катается, сломя голову, по городу.

7.49. Захожу в здание через стеклянные вращающиеся двери, приветствую двух девушек на ресепшн и охрану.

— Как оно? – спрашивает полуседой мужик в чёрной форме, имени которого никогда не доводилось узнать.

Я приставил два пальца к виску, улыбнулся и пошагал дальше.

Большой панорамный лифт, вмещающий в себя до двенадцати человек, был забит, как погреб с соленьями перед Новым Годом. В такое раннее время, когда мозг ещё даже не начал просыпаться, любое внедрение в личное пространство влечёт за собой моментальное желание убить нарушителя, а таких тут целая дюжина, и у каждого второго, наверняка, имеется такое же желание.

Я зашёл в лифт, представляя в голове картину агрессивной драки в тесном помещении кабины. Продавцы, банкиры, курьеры и клерки кидаются сумками, бьют каблуками в глаза, а какая-нибудь девушка из косметологии с жутким визгом распыляет смесь из перцового баллончика.

— Ещё один прекрасный понедельник в семиэтажном аду! – сказал я, вызвав одобряющие улыбки попутчиков, и нажал на кнопку лифта.

7.54. Старший менеджер Галина, бюст которой может вылечить слепоту, молча указывает мне на стул. Я послушно присаживаюсь, закинув одну ногу на другую.

Полупустое помещение с серыми стенами больше напоминает палату психбольницы, нежели ещё не обставленный кабинет менеджера новой компании. А вдруг так и есть, и Галя – пациентка клиники, которая думает что все мы – её клиенты и подчинённые, а на самом деле санитары и врачи клиники?

— Езжай вместе с Аней на Ильюшина! Покажешь трёшку на второй позиции. Вот номер телефона клиента, – она протянула мне листок бумаги, – зовут Игорь. А где, кстати, Аня?

— Только что видел на этаже.

— Тогда хватай её и в ритме вальса дуй на левый берег!

И раз, два, три! Раз, два, три!

8.12. Выезжаю с парковки. Жгучее солнышко слепит мне в глаза. Справа в сером платье смущённо сидит моя коллега. Впереди долгий бесполезный день и пыльная атмосфера строительной площадки.

2

8.49. Жилой квартал «Голубые Озёра» встречает нас с Аней ослепительным блеском своих сине-бело-серых фасадов.

Я останавливаю машину возле протяжённого серого забора из стального листа и выхожу из машины. Аня крупными шагами двигается следом за мной к посту охраны, возле которого стоит мужчина средних лет в повседневной одежде.

— Привет, Жень, – говорит мне седой охранник, выходя на порог КПП. – Не забудь о каске.

Работая риелтором, а точнее, как принято говорить, агентом по недвижимости, рано или поздно решаешься заехать в магазин и купить самую дешёвую пластиковую чашку, которая защитит разве что от плевка с крыши, чтобы не бегать по всей стройке в поисках свободной экипировки (охране запрещено пропускать на объект без соответствующей защиты). Поэтому у нас с Аней было в руках по каске, которые добрый служащий сразу не заметил.

Я демонстративно надел неудобную шапку и пошагал вместе с девушкой и покупателем в противоположную от въезда сторону.

На стройке всегда чувствую себя не в своей тарелке. Все проходящие мимо рабочие, а их тут несколько сотен, смотрят, не понимая, что ты, молодой парнишка в выглаженной рубашке, здесь забыл.

Но Ане в этом плане ещё хуже. Ей предлагают уединиться, свистят, смеются и зазывают, как чеченцы пьяных барышней возле придорожного кафе. По крайней мере, вряд ли она когда-либо на это согласится, поэтому девушка-риелтор куда лучше официантки. И пусть твой мужчина спокойно ждёт дома до смертного одра!

Я хихикнул вслух, но ни коллега, ни наш общий клиент, не обратили внимания. Они заняты разговором, а точнее монологом Ани, которая с присущим ей усердием рассказывала об этом квартале. Я не против отсутствия себя в их беседе – всё равно комиссионные, если сделка состоится, разделим поровну.

8.53. Аня. Прекрасная девушка, добрая, отзывчивая, но чересчур прямолинейная. Если ей что-то не нравится, она сообщит об этом тихо, но очень уверенно, порой, даже грубовато. Так же, как и Олег, считает это достоинством. Частично и я с этим согласен.

Переживает из-за своих ног, которые, хоть немного и полноваты, но ничуть её не портят. Видимо, поэтому она так стеснительна сегодня – серое обтягивающее платье явно не её стиль.

Но Олегу, её лучшему другу ещё со школы, такой наряд уж точно понравится. Не знаю, с какого момента он задался целью её соблазнить, но до сих пор у него ничего не вышло. Он, как говорится, в аномальном месте, которое называют «friend zone», что в переводе с английского означает «место для неудачников».

9.02. Мы идём к нужному дому мимо открытых складов с плитами, арматурой, пиломатериалами и ещё Бог знает чем. Грязный песок дороги забивается в обувь, а пыль оседает на джинсах. Я определённо люблю свою работу, потому что постоянно приходится забираться в самые отдалённые места в последние годы активно разрастающегося провинциального города. И чем дальше от центра мы уезжаем, тем больше кажется, будто это маленькое приключение.

Возле фундамента одной из будущих многоэтажек я увидел знакомую фигуру рабочего. На его каске большими буквами было написано МИХАЛЫЧ, и ему лет пятьдесят пять. Я встретил его на этаже, когда он занимался оштукатуриванием стен. Ему пришлось оторваться, чтобы мы с клиентом прошли в квартиру. И пока нерасторопный мужчина фотографировал пустоту кухни, Михалыч стал расспрашивать меня обо всём на свете.

— Хочешь чего-то добиться в жизни? – сказал он, улыбаясь. – Тогда не привыкай сидеть в офисе!

Вспомнились мне эти слова и сейчас, когда я, с глупой улыбкой до ушей, наспех протянул ему руку и пошагал дальше.

9.02. Мы поднимаемся на десятый этаж, отвлекая недовольных рабочих, которым приходится отодвигать вёдра, мешки и слезать с подмостей, чтобы мы могли пройти.

Трёхкомнатная квартира не была даже оштукатурена. Просто бетон и оконные рамы. Игорь ходит с дальномером из угла в угол, пока мы с Аней молча наблюдаем за процессом.

— Почему Олег остался в офисе? – почти шёпотом спрашиваю я.

Аня пожала плечами:

— Не знаю. Наверное, Гале требуется помощь.

— И Галя, и мы с тобой знаем, что для рутинной работы есть два секретаря, – Аня покраснела. Она перевела взгляд на Игоря, наблюдая, как тот копается в бумагах, разложенных на подоконнике. – Он опять что-то сказал ей? Обозвал? Горгулья, курва, молокозавод?

Коллега сдержанно улыбнулась.

— Значит, он обозвал её, и она это услышала? За три месяца второй раз так попасться нужно суметь!

Аня сложила руки на груди и повернулась ко мне:

— А ему нужно постоянно молчать, как это делаешь ты?

— Я знаю, когда стоит говорить.

— Да брось! Ты ставишь себя, как независимого самовлюблённого козла, но я никогда не слышала, чтобы ты говорил что-то против Гали или Сергея Владимировича.

Я слегка наклонился к девушке:

— А кто сказал, что они мне не нравятся? И даже если так, всё, чего я добьюсь своими выходками – это бессрочная рассортировка бумаг. Хочешь воевать – воюй по-крупному!

Девушка промолчала.

9.27. Мы спустились вниз и вышли из подъезда дома. Мой мозг медленно начинает переваривать информацию извне, и я остановился на пару минут, наблюдая за активным рабочим процессом. Вдоль главной дороги едет автокран, за ним медленно движутся два красных самосвала. Большой жёлтый кран слева поднимает наверх какие-то материалы на крышу, а справа несколько рабочих выгружают линолеум из «Газели». Чуть дальше находится большая площадка, вокруг которой два десятка мужчин укладывают тротуарную плитку, активно жестикулируя руками.

Колёса постоянно перемещающегося транспорта создают ощущение, что стройка располагается в Сахаре или Гоби, где среди песков множество работников пытаются перекричать звон металла и стук кирпича, применяя самые разнообразные выражения и слова.

Рассеянным по всей площадке взглядом я заметил, что фигуры Ани и Игоря потихоньку исчезают в пылевой буре, и пошёл следом за ними.

9.38. Все трое стоим возле ворот, я достал сигарету и закурил.

— Какие условия по ипотеке предоставляются вашей компанией?

Обычно считается, что риелтор или, как принято говорить, агент по недвижимости – человек со связями. Вроде как любой человек, будь то полицейский, банкир, врач или депутат всегда ищет новое жилье. Однако высокопоставленных и серьёзных персон курируют менеджеры лично, а мы, молодые работники, не постигшие всех тонкостей торгового мастерства, ленивые, глупые и бесстыжие студенты обслуживаем простой народ, который не может позволить себе купить даже однокомнатную квартиру, не влезая в многолетние долги. К тому же все, включая нашего достопочтенного директора, понимают, насколько нам наплевать на положение в компании, поэтому никаких обещаний на будущее нам никто не даёт. Работайте, пока молодые, а через несколько лет будет видно, чего вы стоите.

— Средняя ставка по ипотеке составляет двенадцать процентов, – говорю я. – Мы сотрудничаем с несколькими банками. Если вас заинтересовала квартира, наш менеджер в офисе рассчитает более точную ставку.

Игорь утвердительно кивнул головой:

— В принципе, меня всё устраивает. Только смущает эта технология – панельное домостроение, или как это называется. Ненадёжно смотрятся!

— Это замечание высказывает почти каждый покупатель. Но вы ошибаетесь, потому что любая конструкция рассчитывается проектировщиками, а долговечность этого здания гарантирует застройщик.

Покупатель замялся.

— Более того, – продолжил я, – любое изделие, созданное на заводе, обеспечивает лучшее качество конструкции в целом.

Больше вопросов не возникло, и мы, расставаясь с Игорем, объяснили, как пройти к Гале, если он приедет раньше нас.

3

10.45. Комната отдыха. Я, Аня и Олег сидим за столом, стоящим посередине. Не знаю, как можно отдохнуть в комнате, где стены стеклянные, и каждый проходящий мимо может оценить, насколько комфортно ты устроился на деревянном стуле.

Мои коллеги активно ведут беседу, суть которой я пытаюсь уловить уже минут десять.

— Интересно, а будут ли ещё набирать сотрудников? – говорит Аня.

— В смысле, менеджеров? – аккуратно спрашиваю я.

— Ну да. Ведь два человека очень мало.

Директор, два менеджера, шесть риелторов и три секретаря вместе представляют собой агентство недвижимости «Наследие». Для компании с таким названием двенадцать работник – уже перебор. Сергею Владимировичу, не сведи с ним судьба на этой неделе, нужно было открывать магазин «Надежда» или парикмахерскую «Торжество». Однако Аня ненароком затронула важную для меня тему. На прошлой неделе рыжеволосая девушка Галя, любящая потрепаться в конце рабочего дня, проговорилась мне, что скоро будет объявлен конкурс на должность менеджера. И когда это произойдёт, большинство молодых нерасторопных ленивцев резко пересмотрят своё отношение к работе. Интересно, а кто ещё слышал последние новости?

— Вряд ли кто-то из нас созрел для такой должности, – говорю я. – Вон Галя уже шестой год трудится в этой сфере, Дима – четвертый.

Олег отпил чаю и посмотрел через стеклянные стены:

— Вот Зубров может подойти.

Мы с Аней обернулись, услышав, как открывается дверь в комнату отдыха, и тут же повернулись обратно. Высокий темноволосый парень с неровной щетиной вальяжно завалился в помещение, заставив Аню и Олега замолчать. Он посмотрел на нас и прошёл к холодильнику, громко наступая на пол каблуками ботинок.

— О! – вскрикнул он. – Молока нет!

Он взял стул и сел к нам за стол:

— Вы чего молчите? Квартиру не удаётся продать?

— Да вот тебя ждали, – отвечаю я. – Нужен совет. Если покупатель хочет установить в квартире пилон для стриптиза, стоит ли сообщать в управляющую компанию?

Аня улыбнулась. Ваня Зубров, хватило бы терпения ему не вмазать, замялся:

— Наверное, не стоит!

— Как это «наверное»? Ты же, в отличие от нас, уже два года работаешь c недвижимостью, а не знаешь ответа на такой элементарный вопрос!

— Смешно! – отрезал Ваня. – Я как раз от Димы, заключили ещё одну сделку. Если хочешь, то могу тебя взять к себе, когда стану менеджером. Опыта наберёшься!

Он точно слышал последние новости!

— Благо, твой потенциальный тесть с удовольствием даёт мне необходимый опыт!

Он хотел, было, что-то добавить, но не стал. Когда живёшь под одной крышей с дочерью директора, распинаться перед нами своими заслугами – пустое занятие, и Зубров, хоть и прекрасно это понимая, всё же не упускает возможности подколоть своих коллег время от времени.

— Что ж, мне пора! – говорю я, вставая со стула. – Этому городу нужен свой риелтор!

Помыв за собой чашку, я направился к стеклянной двери. Сзади послышался голос Зуброва:

— Смотри не упади, когда будешь бежать к Гале!

4

В кабинете было уже свободно – Игоря, сидевшего напротив менеджера, уже не было.

Я зашёл внутрь и вопросительно посмотрел на Галю.

— Будет брать! – говорит начальница. – Он сказал, что ты его убедил в качестве этих панелей. Молодец!

Да, спасибо Михалычу и ещё нескольким малознакомым людям, которые не ленятся забивать мне голову строительной ерундой.

— Если я такой хороший, – отвечаю, присаживаясь напротив, – может, скажешь по секрету, что за расширение штата грядёт у нас в курятнике?

Пока Галя решала, что мне ответить, я обратил внимание на помещение. Теперь здесь висело целых три картины – Нью-Йоркский Таймс Сквер, цветочки на поле и старые велосипеды на фоне чёрно-белого фасада какого-то дома. Прямо передо мной по обе стороны от окна находились бежевые портьеры, а на столе у менеджера появились шарики Ньютона и её фотография из Дубая. Постарался Олег, и теперь язык не поворачивается назвать сие место психбольницей.

— Очень вероятно, что Сергей Владимирович захочет повысить одного из вас! – с осторожностью ответила девушка.

— Это я уже знаю! А какие условия повышения? И почему просто не взять нового, более опытного сотрудника?

Галя начала слегка ёрзать на стуле.

— Не дай Бог ты кому-то расскажешь! – я застегнул молнию между губами. – Наш директор считает, что конкурс увеличит производительность работников, и Сергей Владимирович выберет самого активного по итогам соревнования!

— Самого активного или самого близкого?

— Так! – отрезала менеджер. – Ты не забыл, что у тебя ещё запланирована поездка в Ямное?

Я рассмеялся:

— Помню, босс! Двухэтажная развалина ждёт своего лучшего работника!

— Иди уже, работник!

Я демонстративно поклонился и собрался выйти в коридор, но помедлил и снова повернулся к Гале:

— Слушай, а может, отправишь ту парочку? – я жестом руки указал куда-то в сторону комнаты отдыха. – Мне нужно изучить цены в «Голубых Озёрах» и в «Весеннем Парке».

Менеджер одобрительно кивнула:

— Только сам им сообщи!

5

Трудно сказать, считаю ли я решение директора умным ходом. Очень возможно, что новым менеджером станет Зубров, а конкурс – всего лишь способ заставить нас быстрее шевелить конечностями.

Есть ли хоть какой-то смысл тратить время на любую деятельность, не желая добиться чего-то большого и необъятного? Я считаю, что нет. И из всех нас только Зубров считает также. И он прекрасно знает, что наши столкновения связаны с неявным соперничеством за неявное преимущество неясно для чего. Но неясно было до последнего момента, и пусть даже директор в итоге повысит Ваню, не сыграть в эту игру – преступление!

15.25. Стою возле окна в коридоре после очередного перекура и общаюсь о всякой ерунде с администратором пункта выдачи заказов и оператором из интернет-магазина «Байда техникс» с четвертого этажа.

— У вас какой-то дурацкий коллектив, – говорит мужчина в белой рубашке с красным галстуком, – никто не здоровается, все угрюмые ходят.

Работай он у нас, тоже грустил бы. На первый взгляд, он очень дружелюбный, поэтому с ним интересно поболтать о всякой ерунде. Но я остановился на первых взглядах, потому что его вольный образ жизни не внушает доверия. Тридцать лет, знаете ли, а всё ещё холост.

— Вот Аня, – продолжил он, – хорошая девушка, симпатичная, но всегда угрюмая и молчаливая.

— Может тебе жениться пора? – рассмеялся я. – А то уже на Аню глаз положил.

— Ты не согласен с тем, что она симпатичная?

— Согласен! В довесок скажу, что она очень умная, и умеет постоять за себя! – я сделал паузу, пытаясь сообразить, как лучше сказать. Затем продолжил. – Но Аня – робкий человек, меланхолик, знаешь ли. А ты ярко выраженный холерик. Не уживётесь.

— А может, я не хочу с ней жить. Так, погулять пару недель.

Мне неприятны его слова.

— Тогда тебе не к ней.

Мужчина сдержанно улыбнулся:

— То, что она меланхолик, или как там ты её назвал, не означает, что она не хочет приключений!

Вряд ли моя коллега спит и видит, как какой-нибудь администратор хватает её за ягодицу и тащит развлекаться, пока часы не пробьют шесть утра. Не знаю почему, но у меня к Ане только положительные эмоции, и заявление мужика потрахать её пару недель вызвало у меня бурное недовольство.

Но я решил ничего не отвечать и отправиться работать, понимая, что желания этого мужчины меня не касаются.

15.36. Вернулся в кабинет и сел за стол. Гали не было на месте.

Располагающееся на четвертом этаже «Наследие» имеет всего-навсего четыре кабинета: два для менеджеров, подсобка и кабинет директора. Кабинет Гали, помимо её стола, вмещал ещё три – для рутинной работы любимых подчинённых.

Основная работа риелтора – поиск клиентов и убеждение их в эффективности наших услуг, а также в качестве продаваемого товара. Работа торговца, как говорится, поле непаханое, и я расцениваю торговое мастерство, как отдельный вид искусства и отдельный раздел социальной психологии.

Тишину резко прервал громкий звук открывающейся двери. Это была Галя.

— Езжай в Ямное! – сказала она приказывающим тоном.

Я поднялся с места, не понимая, что её так разозлило.

— Твои друзья, которые поехали вместо тебя показывать дом, устроили там скандал, – еле сдерживаясь, отрезала менеджер. – Туши пожар, пока я вас всех не покалечила!

Я послушно пошёл к двери:

— Куда прятать трупы, босс?

Галя злобно фыркнула, и я быстро смылся прочь.

6

Дейл Карнеги столько лет потратил, чтобы научить людей правильному общению друг с другом. И всё ради того, чтобы краснолицый худощавый мужик с белой, как снег, сединой, не читающий ничего, кроме Комсомольской Правды, кричал на хозяйку и двух агентов за плохо построенный дом.

— Я, знаете ли, очень много домов построил, и возводить стены, используя цементный раствор – полный идиотизм!

Этот бывалый работник развеял в пух и прах тысячи лет стараний учёных, изобретателей и строителей.

— Вот клей – это другое дело, – продолжал мужчина, – а не вот это дерьмо, которое вы мажете на кирпич! А окна? Почему они так низко?

Мы стоим на втором этаже частного дома, который, если честно, выглядит, как гараж с окнами и санузлом.

— Представьте себе следующую картину: я выхожу из ванной и иду к себе в спальню, беру с кровати одежду и собираюсь на работу. И всё моё хозяйство может увидеть любой прохожий! – покупатель заголосил так громко, наверное, потому, что представил себя на месте прохожего.

Если бы я мог предположить, что хозяйство подобного индивидуума увидит хотя бы один человек, то не делал бы окон вообще!  

— Давайте разбираться! – вмешался я, порядком устав стоять сзади и слушать пятиминутный монолог покупателя. – Меня зовут Евгений.

Я протянул мужчине руку, которую он наспех пожал и, набрав в лёгкие побольше воздуха, приготовился продолжать извержение красноречивых ругательств.

— Если мы с вами вычеркнем необоснованные претензии, а оставим действительно важные – что получим?

Он хотел, кажется, ещё раз заговорить, но я снова прервал его:

— Вы сказали, что оконные рамы расположены необычно низко по отношению к высоте этажа, верно? – он молча кивнул головой. – В этом доме окна установлены по немецким стандартам. Это делается уже не в первый раз, и по просьбам таких же покупателей, как вы. Вам это не нравится, и вы, как наш клиент, имеете право выражать недовольство.

— Я недоволен, что вы пытаетесь всучить мне эту развалину! – громко ответил мужчина.

— Тогда прошу вас, спустимся вниз.

Мы пошли по ступенькам на первый этаж, сзади вытянулась делегация из Ани, Олега и хозяйки дома – светловолосой женщине средних лет на высоких каблуках.

Остановившись возле одного из окон огромной кухни, я указал пальцем на подоконник:

— Видите эти царапины?

— Да! – всё также громко отвечал покупатель. – Я уже показывал это вон тем людям, но вас тут ещё не было!

— Подобный недостаток встречается во многих квартирах жилых домов, и очень легко устраняется заменой подоконника.

Мои коллеги переглядываются друг с другом, не понимая, откуда у меня имеется информация о немецких стандартах и возможности замены подоконника. И только светловолосая хозяйка еле заметно улыбается, понимая, что я вешаю лапшу на уши.

На лице мужчины промелькнула нотка понимания, и я решил окончательно утешить его, пригласив на улицу.

Три бетонные ступени, ведущие к входной двери, были расколоты так, что кое-где видна арматура. Я объяснил, что здесь также проведутся ремонтные работы.

— Как видите, мы со вниманием стараемся подходить к работе с клиентами, и, если мы с вами обменяемся номерами телефонов, я сумею до завтра подобрать вам более подходящие варианты.

Мужчина, уже успокоившись, с радостью продиктовал свой номер, попрощался и пошёл к своей машине, а я двинулся к своему агрегату, широко улыбнувшись коллегам и хозяйке, которая выглядела явно недовольной. Нечего впаривать плохое жильё!

7

— Казалось, что Галя вот-вот набросится на Женю прямо у нас на глазах! – громко заявила Аня.

Она и Олег, будто бы не замечая меня, с энтузиазмом рассказывают об увиденном ими восхищении менеджера Зуброву и двум его коллегам, Тане и Юле.

— А как он хорохорился то, ребят! – заговорил Олег. – За пять минут успокоил мужика и сделал его нашим клиентом! Кстати, а кто-нибудь знает, зачем нас собрали?

Мы с Зубровым ненароком посмотрели друг на друга, окончательно убедившись, что пришли сюда не зря.

Не люблю массовые собрание коллег, потому что надменные взаимные взгляды этих малоумных людей вызывают у меня отвращение. Будто бы и без этого дурацкого конкурса все хотят друг друга принизить.

Высокий социальный статус можно заработать, но гораздо проще создать иллюзию этого статуса. Утечка информации в виде подобных взглядов молодых засранцев гарантирует низкий авторитет и развитый эгоизм вперемешку со снобизмом.

Среди всего этого маленького сброда, претендующего на скорое получение места в высших слоях общества, только мы с Аней любим молча понаблюдать со стороны.

17.25. Стеклянная дверь комнаты отдыха отворилась, и внутрь ступила нога великого и достопочтенного, свиноподобного и надменного начальника, Сергея Владимировича.

Высокий менеджер номер два по имени Дима, по характеру и манерам, видимо, подельник Вани, спеша изо всех сил, первым сумел дотянуться до руки директора.

Хотя Аня с Олегом уверены, что монарх всея торговли и домов мне нравится, это не так.

— Друзья! – громко начал босс. – Я всех собрал, чтобы сделать одно важное объявление: у нас планируется расширение штата! Каждый из вас теперь работает самостоятельно, а спустя две недели я оценю количество совершённых сделок каждого из вас, и по итогам этого конкурса выберу стажёра на должность менеджера.

В маленькой кучке работников послышались еле слышимые возгласы.

— Ваши менеджеры, Галя и Дима, – он рукой указал на наших кураторов, – будут следить за качеством выполнения сделок и докладывать мне о любых промахах! Прошу вас отнестись к соревнованию серьёзно!

Зубров, внимательно наблюдая за директором, слегка приблизился ко мне:

— Не раскатывай губу, Жень! Твоих тёплых отношений с Галей недостаточно, чтобы получить повышение!

Я ухмыльнулся:

— Главное, чтобы твои тёплые отношения с Димой этому не помешали!

Ваня ничего не ответил и отвернул недовольное лицо в сторону. В этот момент Сергей Владимирович высоко поднял руки вверх:

— Всю дополнительную информацию получите завтра от своих менеджеров. На этом всё, хорошего вечера!

17.37. Народ медленно рассосался, а я остался стоять посреди комнаты отдыха, активно размышляя, как начать завтрашний рабочий день.

 18.56. Я в супермаркете. Я думаю. Я думаю, что все мы дураки.

Да, я стою напротив прилавка с молочной продукцией и думаю именно об этом. Уже много лет уловка торговцев – выставлять на виду продукты с истекающим сроком годности. И все вокруг, кажется, знают эту удочку. А продавцы всё также ставят кефир "до завтра" вперед. Видимо, есть резон.

19.23. Подъезжаю к дому. Мои фары светят на вход в подъезд, и то, что я увидел, заставило меня вздрогнуть.