Тьма не только ночью. 1 Часть. Степень критики: Абсолютно любая
Короткое описание: Времена ведьм и инквизиции. Затёртая тема.
Погода оставляла желать лучшего. Сильный ливень этой ночью говорил о том, что завтра часть домов окажется затопленной и что океан, окружающий остров, омоет берега. Ломаный прерывистый свет молний вполне можно сравнить с солнечным. По яркости, конечно же. Сколько бы необычных вещей не происходило здесь, на природу это не влияло. И эта гроза, возможно, была обыкновенным делом после дневной жары. Вряд ли гром дал спокойно уснуть хоть кому-нибудь, ветер свистел и шелестел в листве деревьев и кустов, поэтому вполне очевидно, что в этом шуме почти невозможно услышать, как кто-то упорно пытается достучаться до вас в ворота. Почти. Она, чуть поколебавшись, встала и направилась к двери, по пути прихватив плащ. Женщина не ошиблась – за воротами стояла невысокая старушка, кулаком тарабанившая по металлическому засову. Хозяйка дома медленно пошла к воротам. Холодные мокрые камни вызывали неприятное ощущение на голых ступнях, но любопытство брало верх. Женщина подошла ближе. – Что вам нужно? – спросила она полным стали голосом. Старушка ссутулилась под ее грозным взглядом. – Укрытия, – тихо ответила она хриплым голосом – За мной гонится королевская гвардия. Женщина, чуть прищурившись, отвечала: – Задача гвардии – защищать жителей острова от преступников. С какой стати я должна покрывать вас? – Новый судья открыл охоту на ведьм… – начала, было, старушка, но, увидев, что хозяйка дома собирается уходить, попыталась остановить ее: – Помогите мне! На полпути женщина остановилась и оглянулась. Как она любила заставлять людей умо-лять ее, а потом мучительно тянуть время, решая их судьбу! Но не сейчас… Глубокая ночь, сильный ливень и она так устала… – Ладно, – устало отозвалась она, жестом приглашая старушку в дом. Та, приложив не малые усилия, чтобы открыть засов, вошла во двор, а затем – в дом. Хо-зяйка остановилась перед дверью, услышав, как из леса выехали несколько карет, возглавляемые командиром гвардии, который ехал впереди на лошади. Увидев женщину, он направился прямо к ней. Она подошла к воротам. – Прошу меня извинить за столь поздний визит, – начал гвардеец. – Мы ищем женщину, которая не так давно вышла из этого леса. Вы не видели ее? Пристальный взгляд гвардейца толкал женщину к чему-то безрассудному. Ровные, краси-вые черты лица заставляли смотреть, не отрывая глаз. То как он смотрел на женщину, безразли-чие в его глазах говорили ей, что молодому командиру плевать на ведьму. Ему сказали – он сде-лал. Но помимо этого, его вид говорил, что он нечто большее, чем просто гвардеец. Пожалуй, именно это заставило женщину остаться и обратить на него внимания, а не уйти, кинув в ответ нелепую отговорку. – Нет, командир, – высокомерно произнесла женщина. Он лишь ухмыльнулся в ответ на ее высокомерие: – А мне что-то подсказывает, что вы лжете. Мы вынуждены обыскать ваш дом. – Если вы так хотите попасть ко мне домой, найдите причину получше. – Мне нужно доставить эту женщину во дворец, – не унимался гвардеец. – Она будет жить у меня, под моей опекой, командир, – резко кинула женщина, но чуть мягче добавила: – Однако двери в мой дом для вас открыты. Женщина лукаво улыбнулась. Гвардеец улыбнулся в ответ. – Ее здесь нет, – крикнул он, обращаясь к гвардии. – Искать сегодня нет смысла, возвраща-емся! – А как же вы, командир? – спросил один из гвардейцев, заметив, что он не сдвинулся с места. – За меня не беспокойтесь, – не громко ответил мужчина. Королевская гвардия повернула обратно в лес. Когда топот копыт совсем исчез, женщина вплотную подошла к гвардейцу и взяла его за руку. Чуть усмехнувшись, он последовал за ней в дом.
* * *
– О, Господи, что я делаю? – прошептала Иссель. Споткнувшись о корни деревьев, девушка покатилась вниз с обрыва прямо в огонь. В про-чем, этот огонь был разожжен именно теми, кто её сейчас преследовал – королевской гвардией. Стреляя в Иссель, они даже не думали о том, что сжигают собственный доход, а вот сама девуш-ка думала, больно ли ей будет гореть. Зажмурившись, она приготовилась к горячему падению, как вдруг её оттащили за дерево. Иссель чуть не вскрикнула от возмущения. Она, конечно, по-нимала, что мужчина спас ей жизнь, но девушка также не сомневалась и в обратном. Противоре-чия томились в ней, и виной тому был образ мужчины. Ну, да, да, все тут ходят в корсетах, жи-летах, фраках, пышных рубахах и платьях, только вот этот был что-то сильно мрачный. В своем черном сюртуке он практически сливался с темнотой ночи, и только язычки пламени отражались в его черных, бездонных глазах. У Иссель тоже были темные глаза, но никто никогда не жаловался на внушение страха. Девушка сжималась под его взглядом, хотя смотрел он достаточно приветливо. – Кто ты? – как можно грубее спросила она. – Можешь считать, что я – лекарь при дворе, – ответил мужчина. Как мелодичен был его голос! Он говорил тихо, да и кругом было довольно шумно, но го-лос пронзил уши Иссель, что заставило девушку вздрогнуть. Весь его вид притягивал и отталки-вал одновременно. Девушка все равно оставалась непреклонной, хотя ей так и хотелось сломать-ся и умолять о помощи. Ей надоело быть сильной, ей хотелось открыться и заплакать, но даже сейчас она себе это не позволила. – М-м-м, типа профессор? – переспросила Иссель. – Можно и так сказать, – сверкнув глазами, ответил мужчина. Он явно не ожидал услышать такое спокойствие и заинтересованность в ее голосе. – Тогда вот что, профессор, убери свои руки от меня и катись отсюда! – Тихо. Мужчина обнял вырывавшуюся девушку и ладонью прикрыл ей рот. Но он не ожидал, что у Иссель настолько бурный характер, хотя и не рассчитывал, что девушка легко сдастся. Он быстро среагировал и крепче прижал Иссель к себе. Девушка почувствовала его дыхание чуть выше затылка, ощутила учащенное биение его сердца. По коже пробежала мелкая дрожь, и она медленно растворялась в реальности, все меньше понимая, где находится... но она проснулась. Ее разбудил громкий лай собак гвардейцев, и девушка поняла, в какой опасности находится. Она попыталась сделать резкий рывок, но... – Тихо, дурочка, я же тебя спасаю, тихо! Пожалуйста, прекрати. Просто пошли, – умоляю-ще шептал лекарь на ухо девушке, которая сейчас как никогда нуждалась в помощи Эти слова на Иссель не подействовали и, внезапно, прекрасный спаситель предстал перед ней не с лучшей стороны. Не обращая внимания на ее попытки вырваться, девушку вели к коро-левской гвардии. Какими только можно и нельзя словами, она проклинала того, кто спас ей жизнь. Иссель чувствовала себя подавленной, она даже не ожидала, что он решит вот так, обма-ном, выдать ее гвардейцам. Один вопрос крутился в ее голове: «Почему?». Он представлялся девушке другим, способным помочь, но сейчас надежда испарилась. – Командир, вот она! – крикнул лжеспаситель, приближаясь к гвардии. – Отлично, – хищно улыбнулся командир гвардии – теперь – во дворец. Иссель всячески упиралась, но все-таки ее посадили в фургон. Девушка двумя руками об-хватила прутья решетки и посмотрела на предателя. У нее текли слезы из глаз, но она по-прежнему смотрела на мужчину. А он виновато посмотрел на нее и, опустив голову, пошел вслед за гвардией. Несколько карет по разбитой дороге поехали к дворцу. Иссель села на пол и смотрела на уходящую дорогу. Ей уже приходилось скрываться, и она еще ни разу не попадалась, а теперь, поддавшись себе, она оказалась за решеткой, так и не зная, оправдают ее или нет. Упорство по-кинуло Иссель, и теперь ей было все равно. Совершенно спокойно девушка шла в подземелье дворца, куда они прибыли глубокой ночью. Кинув ее за решетку, командир ушел, и остался с ней только охранник, хотя и это было не обязательно – на двери висел замок, да и сама Иссель не думала бежать. Сила боевой девушки была сломлена. Иссель окинула взглядом камеру. Каменные, сырые стены, темный, потресканый потолок... Все это вызывало чувство опустошенности и жалости. Жалости даже не к себе. К матери. Иссель почти ничего не знала о ней, ее мама умерла сразу после родов, а родила она – здесь, в двадцать четыре года. Все, что ей рассказали, это то, что за ее матерью была погоня. Королевская гвардия, огонь… и в итоге – смерть в камере. Девушка не могла поверить, что и ей, девятнадцатилетней красавице, суждено было погибнуть тут. Любовь способна погубить даже жизни. Ее отец, воспользовавшись матерью Иссель Этельбертой, предал ее. Ведь это он помог гвардии поймать Этельберту, а она верила ему, любила его. А теперь Иссель. Не встреть она того мужчину, она бы осталась на свободе, чего бы ей этого не стоило. Девушка легла на кучу соломы. Как не пыталась, она все-таки не могла заснуть, хотя знала, что завтра над ней будет вершиться суд и ей надо отдохнуть. Сквозь маленькое окошко у потолка темницы пробивался свет звезд. С детства она любила смотреть на звезды, хотя удавалось ей это гораздо реже, чем хотелось бы. Иногда ей хотелось оказаться там, среди них, на небе, и беззаботно сиять, не вникая в обычные, не кому не нужные земные дела, а лишь наблюдать за суетливыми людьми, угомонившимися под вечер. Днем люди вечно спешат, не обращая внимания на красоту природы, а ближе к ночи, ссылаясь на усталость, ложатся спать, так и не увидев преображения того, что их окружает. Полумрак меняется на тьму и все открывается в новом свете: деревья и кусты принимают необычные формы и пускают зло-вещие тени, на недавно взошедшей луне отражается причудливый рельеф Земли, потемневшее небо покрывается тысячами звезд. Иссель всю жизнь была созерцательницей, и это касается не только природы. Девушка знала, что ее мать тоже была такой. Не раз она находила рисунки, сде-ланные ее матерью при жизни. В основном это была природа, но рисунки, отражающие ее внут-ренний мир, показывали схожесть Иссель с матерью. Ни разу не видя ни матери ни отца, она могла сказать какими были ее родители. Для этого ей нужно было только прикоснуться к не-большим листам пергамента, и в сознании Иссель всплывали картины из прошлого, те, которые помнить она никак не могла. Память – одна из тех невероятных чудес, на которые способен че-ловек. Но ведь и память не вечна: многое со временем забывается, и тогда в помощь человеку приходят вещи, которым не страшно время и которые так и норовят помочь вспомнить то, что обычно человек забывает. Под утро Иссель все-таки заснула, но вскоре ее разбудили и повели на закрытую площадь при дворе. Прищурившись от яркого солнечного света, она с облегчением заметила, что здесь нет людей из народа, а лишь охранники, придворная гвардия и судья. Здесь не было даже палача, за то позади всех в тени дерева стоял тот самый лекарь, который передал Иссель гвардии. Девушка остановила на нем взор. Он стоял, облокотившись о ствол дерева и опустив голову так, что в тени его силуэт напоминал ворона. Все тот же сюртук с рукавами, на половину закрывающими кисти рук, из-под которых были видны белые манжеты и воротник, лежавший тонкой полосой у его шеи, те же черные брюки и не высокие сапоги. Не было только черного плаща сложной выкройки, который был на нем ночью. Возможно, в другой ситуации она бы восхитилась его невзрачным шармом, но сейчас к ней возвратилось желание бороться за свободу, чему он и помешал, не дав сбежать. Девушку подвели к трибуне и руки скрепили железными оковами. – И так, вы – Иссель? – уточнил судья Она неохотно кивнула. – Есть еще какие-нибудь сведения? Фамилия? Девушка отрицательно покачала головой. – Нам стало известно, что ты принадлежишь ордену Ведьм, это правда? – Нет, – спокойно ответила Иссель, устремив пустой взгляд вдаль, что, по-видимому, взбе-сило судью. – Ты лжешь! – с нескрываемой яростью вскрикнул он. Молодой судья со свитком в руке рванулся к девушке. Он со всей силой ударил кулаками по трибуне. Весь вид судьи внушал страх, в его глазах стояло бешенство, но Иссель была не из пугливых, и его вид вызывал у нее только отвращение. Она, поморщившись, отстранилась. – Я не вру. – То есть, ты не хочешь говорить правду, – дрожащим голосом, едва сдерживая себя, про-говорил судья. – Я виновата, что не говорю того, что вы хотите от меня услышать? – Здесь вопросы задаю я! Профессор Армстронг! – выкрикнув слова в лицо девушки, он обернулся назад. Иссель увидела, как лекарь вышел из тени дерева и направился к трибуне. Эта походка принадлежала гордому, уверенному в себе человеку. Он шел грациозно, свободно, плавно, но что-то было не так. Лекарь всячески пытался избегать взгляда девушки, но она все-таки посмот-рела ему в глаза. В них было столько горечи и вины, что у Иссель сжалось сердце. Она еще ни-когда себя так не чувствовала. Девушка так не переживала бы, если бы виноват он был не перед ней. Однако Иссель вспомнила о том, как подло он выдал ее. Иссель не собиралась поддаваться нахлынувшим чувствам и, поставив свою излюбленную железную броню, грозно посмотрела на профессора. – У вас с собой настойка из корня мандрагоры и пепла бессмертника? – спросил судья Мужчина, молча, кивнул и протянул флакон с зеленоватой жидкостью. Иссель в ужасе вздрогнула. Живя с ведьмой, она прекрасно знала, как действует настойка. Волдыри по коже были не самым ужасным. Следом шла невыносимая боль и сильное жжение. К счастью, ей не пришлось почувствовать это на себе, но опыты ведьмы ясно дали понять, что процедура не из приятных. – Ну, что, будешь говорить правду? – Я уже сказала правду. Судья капнул на запястье Иссель настойку и девушка вскрикнула. Ее крик как будто разбу-дил Армстронга, и он взволновано посмотрел на девушку. Иссель готовилась почувствовать боль, но вместо этого ощутила приятный холодок. Девушка поморщилась, что еще больше напу-гало Армстронга. Он тихо отошел назад, а потом быстро покинул площадь. Иссель же ничего не могла понять. Сначала она приняла это за розыгрыш, да и уход Армстронга застал ее врасплох, но потом она поняла, что это ее шанс на спасение. Усердно делая вид, что ей действительно больно, она в тоже время продолжила твердить свое: – Я не ведьма! Судью это крайне разозлило, ведь он был уверен, что Иссель – ведьма. Конечно, он не от-рицал, что Иссель вполне могла сопротивляться действию настойки. В итоге, ничего не добив-шись, судья приказал отвести ее обратно за решетку. Там Иссель села на солому и начала раз-глядывать волдыри. Девушка так и не могла понять, почему настойка не подействовала, хотя у нее подозрительно кружилась голова. Она легла и посмотрела в потолок. Девушка рассматрива-ла трещины, и ей показалось, что они складываются в рисунок. Трещины сложились в две ан-глийские буквы – SG. Иссель дотронулась до шеи. Медальон, который она носила с самого рож-дения, пропал. Девушка даже не заметила, как обронила его. "SG". Именно эти буквы были изображены на серебряном лепестке. Медальон принадлежал ее матери и был единственной ве-щью, с которой девушка никогда не расставалась. Состояние девушки ухудшалось. К ужасной головной боли добавился озноб. Ее крутило в разные стороны, боль увеличивалась. Иссель боролась изо всех сил, стараясь не закричать. Лягв на бок, она уткнулась лицом в солому. Иссель старалась меньше двигаться, от этого боль стано-вилась тише. Она глубоко дышала, пытаясь успокоить головокружение. В решетке заскрипел замок. Иссель заставила себя обернуться, и увидела вошедших ко-мандира гвардии, судью и Армстронга. Она, как только могла всем своим видом показала, что будет молчать. Но если это и волновало судью, то Армстронг явно был озабочен другим. Весь его вид показывал, что его опасение подтвердилось. Оттолкнув в сторону гвардейца, профессор подошел к Иссель. Он сильно сжал ее виски и что-то прошептал. Иссель вскрикнула. Девушка перестала чувствовать все, ее тело было как чужое. Тем не менее, она продолжала чувствовать усилившуюся боль. Профессор, он же и лекарь, проводил руками вдоль ее лица, шеи, тела. Ис-сель же чувствовала невыносимую боль. Терпеть она уже не могла. У нее градом текли слезы из глаз, и девушка душераздирающе кричала. В один миг даже показалось, Армстронг тоже не вы-держит, но он довел лечение до конца. – Не надо, пожалуйста, хватит, – со слезами на глазах умоляла Иссель. Армстронг уже сделал свое дело, ему только оставалось успокоить девушку. Он прижал ее к себе и провел рукой по ее волосам. Почувствовав, что Иссель уже успокоилась, он встал и по-дошел к судье. – Вам же нужна она живая, – ответил Армстронг на незаданный вопрос судьи. Тот медленно кивнул и обратился к девушке. – Итак, Иссель… – Вам обязательно говорить «итак»? – едва дыша, проговорила девушка – Не твое дело. – Тогда я не буду отвечать на ваши вопросы, ведь это не ваше дело, – посмелев, сказала Иссель. – Не беспокойся, мы этим займемся сами, – стараясь не обращать на тон девушки внима-ние, сказал судья. – Профессор Армстронг, будьте добры, подайте настойку правды. Мужчина протянул флакон. Девушке силой попытались залить настойку, но не учли ее умения. Стоило Иссель начать сопротивляться, как половина содержимого флакона выплеска-лось на пол. Тем не менее, судья решил, что небольшое количество настойки все же поможет, и вопросительно взглянул на девушку: – Ну и, ты принадлежишь ордену Ведьм? Иссель посмотрела на судью из-подо лба. Если это была настойка правды, то почему она не подействовала? Вместо этого девушка почувствовала явное улучшение самочувствия, хотя и без настойки было вполне нормально. Вскоре девушка поняла, что настойка исцелила ее руки от волдырей. – Нет, – резко кинула она судье. Его как отбросило. Судья даже не думал, что Иссель справиться с настойкой, но за девушку вступился Армстронг. – Я же вас предупреждал, что настойка действует только в определенном количестве. По-ловина разлита, значит, вы обломались. – У вас есть еще настойка? – Конечно, нет. Ингредиенты к ней очень сложно найти, поэтому поздравляю вас с прова-лом! – с наигранным раздражением произнес лекарь. Эти слова негативно подействовали на судью и он, хлопнув дверью, вышел. Следом пошли и Армстронг с гвардейцем. При выходе лекарь посмотрел на Иссель. Девушка ответила пустым взглядом.
Автор, учите матчасть. Задача королевской гвардии - охранять короля, а не ловить ведьм и не охранять преступников. Судья не проводит допрос, он судит. – У вас есть еще настойка? – Конечно, нет. Ингредиенты к ней очень сложно найти, поэтому поздравляю вас с прова-лом! Они что, без настойки пытать не умеют?
Почитайте "Молот ведьм", раз уж взялись за эту тему. Почитайте о реальной инквизиции, о методах допроса, и так далее.
Ккча лишних слов и ненужных дополнений с первого абзаца. "Ломаный прерывистый свет молний вполне можно сравнить с солнечным. По яркости, конечно же." -да вы капитан очевидность...
Тьма не только ночью. 1 Часть. Степень критики: Абсолютно любая Короткое описание: Времена ведьм и инквизиции. Затёртая тема.
"Сильный ливень этой ночью говорил о том, что завтра часть домов окажется затопленной и что океан, окружающий остров, омоет берега" - а раньше океан берегов не омывал? Только после дождя? Ох, чистить и чистить...
0
