Пролог
Многие  говорили ему : не открывай  много дверей , ибо не успеешь закрыть их,  когда начнется буря.

И он, Рейнгард , жил так, год от года боясь сойти с намеченной дороги, боясь подумать о чем то лишнем , или просто отдаться во власть мечтаний и грез.

Когда он шел по улицам Города , прозванного им за глаза Садомом  ,он мечтал о лесе. Он отслужил в армии и вернулся оттуда офицером. Он закончил медицинский университет ,читал запоем много книг ,но все так же ,как когда-то в детстве в его груди  дождливыми вечерами начинала  шевелиться одна и та же змея. Тихая, маленькая, сосущая кровь и забирающая всю радость. Она была с ним всегда. Отражалась в стакане мартини, поднималась следом за ним на лифте до восемнадцатого этажа отеля «Клайнхоф» , шептала в листьях кленов и шутливо помахивала хвостиком на кончике дотлевавшей сигареты.

Обычные люди в обычном мире зовут эту крошечную гюрзу красивым французским словом «nostalgie» , приписывают ее к одному из свойств памяти.

Но  двадцати восьмилетнему  Рейнгарту такой памяти не было дано. Он , сугубо городской человек тосковал о лесной чаще. Она снилась ему ночами, и когда над  бесприютством осенних улиц спускался густой туман , сквозь него проступали знакомые очертания.

Он уже несколько лет писал. Писал серьезно, печатаясь в издательствах и журналах. Его читали.

Жесткие  стихи с рваным ритмом и пугающими образами, короткие мистические рассказы гремели для читателей как выстрелы в ночной тишине.

Его читали . О нем говорили , кто то ругал «новаторство» , кто-то взахлеб восхищался им.

Находясь постоянно в центре внимания, он тем не менее так и не научился сходится с людьми. Его внешняя холодность, немногословность отпугивала. Не особенно нравилась кандидатам в приятели и его привычка уходить от конкретной идеи в некое беспочвенное философствование. Он казался слишком заумным.

Как сказал один из его знакомых:- «Научить бы Рейнгарта простым человеческим эмоциям , цены бы ему не было. Но его не научили.»

Елена ворвалась  в его жизнь внезапно. Ее он не ждал и не просил «войти». Она пришла без приглашения , подойдя к нему в фойе отеля и завязав разговор на какую-то отвлеченную тему.

Рейнгарт помнил лишь как проснулся утром, а рядом с ним возлежала  она. Слишком серьезная  для обычной ночной бабочки , и слишком легкомысленная для доброй знакомой.

За утреннем чаем он узнал что она замужем и весьма богата.Но ей тоскливо. Ее тоже мучит какое то чувство, некий поиск. И вот, кажется она нашла.

Рейнгард тяжело вздохнул ,понимая что так просто от нее не избавиться. У этой  женщины были пухлые, капризные губы маленькой девочки и хватка питбуля.

Весь день они гуляли по городу и она выпытывала у него подробности биографии. Когда все интересности закончились он рассказал ей о лесе, который его преследует с детства. Рассказал так красочно и ярко, что Елена остановилась и схватила его за лацкан пиджака:

-Ты должен написать об этом! Это же нечто!

-Да , но кто будет это читать? Это же просто сказка, которую я сам себе рассказываю с детства. Глупость и больше ничего.

-Нет, нет, нет! Ничего подобного! Если бы все так рассуждали, мир не узнал бы ни Толкиена, ни Кинга, ни Холдстока!

-Да брось ты, я никогда не писал ничего длиннее эссе.

-Ну вот, теперь у тебя будет возможность исправиться. Пиши дорогой, пиши, а я буду немного контролировать тебя…

Все это тогда показалось ему игрой , он принял ее правила. Дня три он собирался с мыслями, представляя себе Лес. И вечером третьего дня он увидел его. Лес зашуршал прошлогодней листвой и явственно встал перед его расфокусированным взором. И Рейнгард шагнул в него. Шагнул , что бы раствориться в нем.

Конечно , во всем был виноват Лес. Он околдовывал и притягивал к себе ,застилал черным ,ветвисто-корявым покрывалом глаза, врастал  корнями вечных деревьев в мозг людей. Давно,когда еще не выползли из болот первые рыбы ,затем что бы стать гадами , Рейнхоупский лес уже был. Никогда его мощные , поднебесные вязы , жадно пожирающие слабые лучи солнца , укутанного в облака не были слабыми саженцами.

Он давал жизнь и тут же отнимал . Он дарил просветление разума ,а после отнимал разум ,у тех кто посмел ступать на его священную территорию.

Так он отнял разум старого Болотника ,некогда звавшегося Даном ,бывшего солдата и охотника. Лес увлек его ,очаровал , заманил ,что бы тот подошел поближе. На таком расстоянии ,корни и ветви проникли в мозг и сердце Дана , проросли в его венах. Лес сожрал его ,выплюнув под хмурое небо новое существо- грязного и поросшего мхом безумца ,вырывшего себе нору близ болота и охранявшего его. Убив в Дане человека , Рейнхоупский лес создал себе верного пса ,Цербера скулящего и просящего у него , и защищающего его от представителей остального двуногого племени.

Так было.

Они жили в лесу очень-очень давно. Их предки ушли в Лес и стали там своими ,ибо среди людей их жизнь однажды стала невыносимой. Кто-то давил на них грубой силой ,кто то смеялся, а кто и побаивался , считая колдунами и порождениями нечистого. В обветшалой кирхе у самого края деревни , патер  Тауберг , боязливо оглядываясь в окно на маячившие в туманном рассвете деревья Леса , обличал род Закари в пламенных проповедях.

Он кричал, что эти бестии приближают Конец Времен , сплетая их со всевозможными дьяволами и грехами , коих так страшатся безграмотные и брошенные на произвол судьбы люди.

Закари тем временем уходили все дальше в благодарно принимавшую их чащобу. Никому не нужные ,а значит свободные.

Их золотисто-рыжие лохматые головы золотил закат ,а надвигающиеся сумерки бросали синеватые тени на впалые щеки и упрямые лбы их острых лиц.

С тех пор они не выходили за пределы Леса , деревенские мало-помалу начали забывать их.

Закари не искали в отличии от людей шума и суеты -их вполне устраивал скрип столетних дубов и трепет зеленой листвы, пронизанной солнечным светом.

Их шаги были так же неслышны и легки ,как шаги давних обитателей Рейнхоупа – хёнд - большеглазых полуоленей- полулюдей. Закари охотились ,воспитывали свое потомство -из поколение в поколение передавая им кое-какие знания об устройстве мира , да осеннюю беду.

Все начиналось в середине сентября- начале октября. Земля покрывалась червонным золотом и каплями крови , рябины охваченные пламенем , сгибались в полутьме . Солнце сворачивалось пушистым клубком над вершинами елей, собираясь на зимнюю спячку.

Первый месяц осени Закари слабели так , что не могли выходить на охоту. Зато начинавшиеся дожди придавали им силы но отнимали человеческое обличье. Стая рыжих лисиц носилась по лесу , тявкая ,кувыркаясь, кусая друг друга. Человеческий разум тогда уходил от них, скрываясь в пожухшую траву на лугу.

В конце ноября первый снег возвращал им и разум и человеческое тело. До зимнего солнцестояния ослабевшие и больные они набирали силы, отлеживаясь в деревянном доме у тлеющего очага. Затем жизнь возвращалась в обычное русло.

Катарина была не из этих  мест . Слишком много гордости было в ней ,слишком дорогой и хорошо сшитой была ее одежда , неуместная для этих мест.

Дом ее дяди ,стоящий так ,что за окнами маячил жидковатый перелесок казался ей таинственным и мрачным. Ей казалось, особенно ночью, что перелесок увеличивается, становится огромным , густым. И вот уже он захватывает пространство вокруг дома и сам дом ,прорастая из- под половиц ,поднимая ветками мебель и опрокидывая ее. В потолке появлялась огромная дыра ,сквозь которую в комнату падали сухие листья и капли дождя. Порывами ветра разбивало все лампы и дом проглатывала мгла.

Потом видение отступало ,снова все было прежним, лишь за окнами громко стучали по кровельному железу желуди. И так уже третий день ее здесь пребывания.

-Дядя ,возьмите меня на охоту ,пожалуйста –сказала она на четвертый день за утренним чаем своему дядюшке. –Здесь тоскливо и холодно ,а вы говорили  что лучшее развлечение в этих краях- охота.

- Только если ты хорошо держишься в седле. Не желаю тебя собирать по косточкам.

-О, об этом не беспокойтесь!

В их лесах каждую осень появлялось слишком много лисиц. Они подходили близко к домам, скулили, мешали спать своим тявканьем и возней ,пугали детей, заглядывая в окна и нагло ,словно хозяева наводили свою ревизию в курятниках.

Охота будет отличной , он уверен. В ней участвовали не только дядя Катрины , но и остальные ,более-менее зажиточные сельчане. Те  кто мог позволить себе прокормить лошадь и охотничьего пса.

Люди собирались ,победнее и побогаче, и вскоре кавалькада в сопровождении пеших с собаками вступила под покров Леса.

…Когда пуля задела его ,он даже не почувствовал боли. Просто бежал дальше. Лапы потом дали о себе знать - слабели, путались в корнях. Перед глазами стоял туман, изредка озарявшийся яркими вспышками.

Выйдя на поляну поросшую чабрецом и вереском он понял , что вновь становится человеком. Как нельзя кстати. За спиной лаяли псы, но они были еще далеко. Он поднялся с земли и встал прямо .Для надежности ощупал себя , да он не ошибся –сейчас он выглядел как человек. Воспоминания , мутные как очертания деревьев в тумане мелькали в его мозгу- лошади ,погоня за ним ,удар и сильная боль в левом боку. Дышать становилось труднее , словно какая- то мощная рука сдавила горло. Он зашатался и упал на колени ,слепо протягивая руки вперед, будто пытаясь ухватиться за воздух. Затем опрокинулся на бок и перекатившись на спину замер. Его легкие наполнились запахом умирающих трав ,горьким ,пряным и опьяняющим. Перед глазами развернулось небо ,которое скоро закрыли морды лошадей ,псов и незнакомые лица.

Последнее что он увидел – это была  женщина в красном жакете склонившая над ним. Затем его веки смежились и волосы смешались с выгоревшим ковылем.

-А если он человек? Просто путник ,пострадавший от наших забав? Так ведь тоже бывает-

Она просительно сжала руки глядя на дядю.

-Не знаю ,Катрин. Похоже я схожу с ума или пьянею без шнапса. Хотя…Мы его покалечили ,нам и отвечать. Будь только с ним поосторожнее.

Илиас привстал на кровати  и устало взглянул на открывавшуюся дверь. Интересно ,эти люди лечат его лишь затем, что бы убить более изощренно? Еще в детстве , мать рассказывала ему как с лисиц живьем драли шкуру, лишь затем что бы она была более мягкой. Его учили бояться людей лишенных «осенней беды» Те кто не пробовал обращаться ненавидит тех, в ком проросли семена Леса.

Никто не видел от них добра и пощады. Когда  Катрина зашла ,он закрыл глаза и стал дышать реже ,прикидываясь спящим.

-Тебе что-нибудь нужно –голос ее звучал мягко ,она говорила почти шепотом. Не дождавшись ответа она наклонилась над ним , осмотрела повязку .-Ее надо менять проговорила она с некоторой дрожью в голосе (вид ран ее хоть и не пугал ее с курсов сестер милосердия,  но все же был неприятен) .

Когда она коснулась его ,неловким движением причиняя боль , Илиас  резко вздрогнул и широко открыл глаза. Их взгляды встретились. Она испугалась и отступила на шаг назад.

Его глаза были ярко-голубые , блестящие ярко и в тоже время прозрачные. Глядя в них Катрин почему то вспомнились шарики из цветного стекла , искрившиеся светом.

Кажется , в таком случае нужно было что то сказать. Она кожей ощущала его страх ,но ободрить и утешить его ей было нечем. И она спросила:

-Этот лис ,который бежал от нас в чаще …Это был ты, да?

Он попытался улыбнуться. Улыбка больше напоминала оскал ,обнажавший неровные зубы напоминавшие по форме клыки.

- Я крестьянин . Просто поселок… мой дом в другой части местности…За лесом. Я оттуда. Нет ,я не лис.

-И ты заблудился в лесу и пошел на шум. А тут в тебя выстрелили. И ты упал –продолжила она.

Он радостно кивнул.

-Все было бы прекрасно , но за перелеском ,который ты назвал лесом нет обжитых земель. Там река. Ты же не вынырнул из воды, ведь нет?

Она  увидела , как расширились его зрачки. Тонкие , сильные пальцы намертво вцепились в край одеяла. Он замер глядя перед собой невидящими глазами.

Она поднялась и вышла из комнаты ,заперев за собою дверь. Солнце , едва видное за вершинами деревьев закрыли облака ,отрезав свет и погрузив комнату во мрак.

За полем стоял Лес. Листья облетели , и обнаженные руки тополей и вязов тянулись к свинцовой тяжести неба. Над озером , спрятанным в зарослях желтели травы и кружили галки. Их вопли будоражили лес днем, тогда как ночью вступали на дозор совы. Звуки Леса доходили через поля и до жителей деревни. Лес становился  некой тучей ,омрачавшей и без того короткие дни. Он словно отнимал у сердца радость, высасывая ее. В ночи, когда в вершинах дубов пел  ветер  никто не мог спать спокойно. Казалось неупокоенные  души невинно убиенных  взывают об отмщении.

Сквозняк поднимал последние , еще не втоптанные в землю копытами хёнд коричневые листья ,крутил их и поднимал высоко в воздух. Он нес их над деревнями и реками, кидал в окна горожан и сельчан. От листьев исходил горький запах тоски по утраченному.

-Потерпи. Он отвернул лицо к стене и сжал зубы. Она стояла спиной к нему, прокаливая нож на пламени свечи, затем дав ему охладиться подошла к  Илиасу и склонилась над ним. Нож сверкнул, оставив на боку его кровоточащую рану рядом с свежим шрамом. Все его тело передернулось судорогой боли.

-Ты могла бы этого не делать. Скоро заморозки.

-Мне еще больнее чем тебе – ответила она. Вместо того что бы спасать я должна ранить. Утешаю себя лишь тем, что иначе тебя  от наших не уберечь.

Она молчала о том,что утром уже видела первый иней. Просто ей было жутко что он уйдет. Вот так просто, сказав «спасибо» и растворяясь в зарослях бузины.

Он повернул к ней бледное лицо. Выражение его глаз было страдающим.

-Я видел во сне снег –прошептал Илиас. Сны никогда не лгут мне.

- Тебе нет смысла уходить от меня- ответила она. Лес враждебен, а тут тепло.

Он затопила камин ,на красном кирпиче стены начали корчиться огромные страшные тени. Голова  Илиаса упала на подушку. Несколько минут он смотрел тупо в потолок ,затем сомкнул веки. Катрина наклонилась над ним и поцеловала его в лоб.

-Нет никакого леса. Только ты и я.

-И нож –мрачно добавил он.

-И нож- повторила она.Он не позволит нам расстаться.