Дом нашего детства.

Я бываю здесь нечасто. Обычно проездом, спеша куда-то по важным делам. Но не могу не остановиться. Подхожу к пустому полуразрушенному дому, смотрю на слепые окна. На душе у меня тоскливо, в сердце появляется щемящая, уже почти забытая с годами боль. Но эти нерадостные чувства смешиваются со светлым теплом воспоминаний, и становится легче…

Был нежный, солнечный май. Город купался в ослепительных лучах. Газоны покрывала ярко-зеленая сочная трава и пушистые, словно маленькие желтые цыплята одуванчики.
Дворники поливали палисадники, а рядом всегда собиралась большая восторженно гомонящая толпа ребятишек. Это было как посвящение в новое счастливое лето - пробежаться под сверкающей на солнце струей воды, так чтобы окатило с головы до ног.
Дворник притворно ворчал, и как бы ненароком, направлял тугие струи на самых ретивых озорников.
Вот, как-то раз, под таким слепящим потоком мы оказались вместе с незнакомой мне девочкой. Когда мощная струя воды ударила в нашу сторону она испуганно присела, пронзительно завизжала. Но в этом вопле не было обычного восторга, а только дикий ужас. Я схватила трусиху за руку и потащила за собой из-под водной завесы.
-Зачем лезешь, если боишься?! – строго спросила я, когда мы оказались в стороне от ликующей толпы детей.
-Я не знала, что испугаюсь, - оправдывалась девочка. – Я же первый раз. Раньше меня мама не пускала, потому что я маленькая была.
-А теперь большая? – насмешливо спросила я.
-Да, мне уже восемь лет исполнилось. Меня Ларисой зовут.
«Лариса – крыса. Дурацкое имя!» - подумала я презрительно.
-А меня зовут Светлана, - гордо представилась я. – И мне уже девять! Даже десять почти, потому что день рождения летом. Ладно, пока!
Мне очень хотелось успеть еще раз пробежаться под водой, пока дворник не ушел. Поэтому я была готова умчаться прочь. Но девочка вдруг сказала:
-Света, подожди! Ты меня спасла, значит теперь мы друзья?
Я растерялась. Дружба с «малявкой» в мои планы никак не входила. Но ответить резко на такое смелое предложение… Тем более Лариса смотрела на меня так прямо и открыто светлыми глазами. Это меня смутило.
-Да, конечно! – ответила я быстро, чтобы отвязаться от въедливой маленькой девчонки. Отвернулась, собираясь убежать, но мне опять помешали.
-А ну, иди сюда! – послышался резкий окрик мамы. – Я же тебе запрещала под водой бегать! Скоро в лагерь ехать! Еще не хватало заболеть перед отъездом!
« Опять попалась» - обреченно подумалось мне.
-Не ругайте Свету, пожалуйста, - раздался тоненький голосок Лариски. – Она не нарочно бегала, а меня спасала.
-Да? – на секунду опешила мама, но тут же опять нахмурилась. – А тебя, что под воду понесло?
-Интересно же, - опустила глаза Лариска.
-Интересно ей! – передразнила мама. – А больной в постели летом лежать, интересно?
Лариска отрицательно помотала головой.
-То-то же! Весеннее тепло обманчиво – это еще не лето. Так что беги быстрее домой и переоденься. Дом-то далеко? Может проводить?
-Нет, я рядом живу! – и Лариска махнула рукой в сторону близко стоящего дома.
Она улыбчиво посмотрела на меня, подмигнула и быстро убежала.
« А может и ничего, что она маленькая? Зато отчаянная и вовсе не трусиха! Вот мамы моей не испугалась, заступилась за меня. Может и получится у нас дружба?»

Мы сидели на большой торфяной куче. Торф привезли в наш двор для удобрения земли под новые посадки деревьев.
Мимо проходила аккуратная, красиво одетая женщина. Она вела за руку мальчика лет пяти, такого же чистенького, нарядного.
Увидев нас, женщина поджала губы и нахмурилась.
-Смотри, какие плохие девочки! – строго сказала она сыну. – Грязнули, неряхи!
-Нет! – вдруг закричал малыш упрямо. – Хорошие девочки! Очень хорошие!
Мать схватила сына за руку и потащила упирающегося прочь.
Мы с Лариской захохотали, обнялись и повалились на торф, перемазываясь еще больше.
-Слушай, а ты куда летом поедешь? – спросила Лариска.
-В лагерь, как всегда, - ответила я.
-А хочешь ехать?
Я задумалась. В лагере мне нравилось. Там всегда было весело и интересно среди множества детей. Но расстаться с Лариской на целое такое бесконечное лето…
-Вот бы нам вместе поехать! – ответила я, наконец.
-Это не получится, у меня же путевки нет. Зато к нам на дачу можно! Я поговорю с мамой и папой.
-Они согласятся? – засомневалась я.
-Я постараюсь уговорить, а ты попроси маму, чтобы отпустила.
-Хорошо.
Но наши надежды не оправдались. Моя мама и слушать ничего не хотела. Путевка лежала в серванте, поэтому вопрос о моем летнем отдыхе был закрыт. Да к тому же мама очень рассердилась, увидев меня на пороге перемазанную в торфе.
Ларисиных родителей тоже не обрадовала перспектива везти к себе на дачу незнакомую девочку.
Очень расстроенные и обиженные на родителей мы встретились вечером.
-Ничего не выйдет, - хмуро сказала я.
Но Лариска не теряла присутствие духа.
-Давай, родителям протест?
-Это как? – я удивилась, что маленькая Лариска знает такое сложное слово.
-Ну это… значит, что мы не согласны. Так им и скажем! Откажемся ехать друг без друга – и все.
-Влетит, - поморщилась я.
-Боишься, да? Боишься?! – подначивала подружка.
-Вот еще!
-Только договор: держимся до последнего, чтобы не случилось! Не уступать родителям, а то опять не получится!
-Ладно!
Дома я смело заявила, что в лагерь без Лариски не поеду.
-А ну, не выдумывай! – прикрикнула на меня мама и топнула в сердцах ногой. – Всегда ездила без проблем, а теперь вот еще новости!
-Не поеду! – упрямо повторила я.
-Кто тебя спросит! Сядешь в автобус вместе со всеми и поедешь, как миленькая!
-Нет! Я на стоянке, когда всех в кустики отпускают убегу, и к Лариске уеду!
-Это что за разговоры?! – окончательно рассердилась мама. – Ну ладно!
Она свернула вдвое кухонное полотенце и угрожающе встряхнула им.
Внутри меня пробежал предательский холодок страха.
«Откажусь, пока не поздно. Извинюсь, мама простит… а в лагере тоже хорошо», - мелькали в мозгу слабодушные мысли. Но тут раздался спасительный звонок в дверь.
Мама бросила на меня суровый многообещающий взгляд, но отбросила полотенце и пошла открывать дверь.
На пороге стояла незнакомая женщина.
-Вам кого? – не очень любезно спросила мама.
-Я мама Ларисы. Пришла с вами поговорить и спокойно во всем разобраться.
Мамы прошли в комнату и закрыли за собой дверь. Страх уже покинул меня, поэтому я тихонько подкралась к двери в гостиную и прислушалась.
-Лариса отказывается ехать на дачу без Светланы…
-И моя тоже уперлась, как ослица! Всегда в лагерь с радостью ездила, а теперь!..
-Вторую путевку, наверное, уже не достать?
-Нет, конечно! Отъезд через неделю!
-Что ж, тогда остается только одно: везти их обеих к нам на дачу. Не скрою, этот вариант нам не особо приятен. Вместо одной взбалмошной девчонки мы получаем двоих. Да и какая ответственность за чужого ребенка! Но не переживайте, у нас Светлане будет хорошо, ее никто не обидит. Пусть живут вместе, раз такая у них дружба.
Я возликовала и бросилась к телефону.
-Лариска, ты как? – спросила я шепотом.
-Ужасно, - вздохнула подружка, в голосе ее звенели слезы. - Папа так рассердился, что схватился за ремень! А я испугалась так, что чуть не отказалась от всего.
-Не расстраивайся, я тоже почти сдалась, когда мама взялась за полотенце.
-Значит, ты не сердишься?
-Нет.
-Ты знаешь, меня бабушка спасла от взбучки. Отобрала у папы ремень, накричала на него. Но вот мама куда-то ушла, я переживаю.
-Не бойся, она у нас! Лариска, все хорошо, мы победили – едем на дачу вместе!
-Ой, ура! Значит «чуть» и «почти» не считается?
-Конечно, нет! Все, пока, они уже выходят! – быстро сказала я и бросила трубку.

И вот она, дача! В курортном поселке, на берегу Залива. Небольшой деревянный одноэтажный дом – в нем две комнаты, кухня и большая веранда.
Из-за нехватки места нам было срочно оборудована комнатка под крышей. Там было очень тесно, поэтому чтобы хоть как-то расширить пространство взрослые не стали делать в комнате потолок, а просто обшили вогонкой внутренний свод . Наши кровати стояли прямо под скатами крыши, а стоять во весь рост можно было только посередине, в проходе комнаты. Наше жилище было похоже на большую палатку, но мы были от него в восторге! Тем более что еще наша комната имела маленький балкончик! Как радостно было утром распахнуть настежь дверцу, выйти на балкон и вдыхать упоительно свежий утренний воздух, наполненный запахом цветущих кленов. Это был наш мир! Наша сказка! Наш балкончик был и капитанским мостиком, и рубкой космического корабля. А комнатка – дальним необитаемым островом, неизвестной планетой, сказочной страной. Сколько чудесных сказок и игр придумывали мы, сколько открытий было сделано!
Как-то раз мы ходили в лес за грибами. Случайно забрели на странное, удивительное болото. Мох на нем был красный, словно мы очутились на Марсе. Впечатление усиливало и то, что ни лая собак из близкого поселка, ни гудков электричек сюда не доносилось. Очень много фантазий, домыслов, споров породило это наше открытие.
Посмотрев английский фильм про Робин Гуда, мы превратились в благородных разбойниц. Рядом с нашим домом была дача очень жадного и грубого соседа, которого прозвали Куча. Он жил в крошечном домике – времянке. Но у Кучи был огромный богатый огород, над которым куркуль дрожал как над великой ценностью, никого и близко не подпуская к своему участку. И, конечно, Куча в нашей игре стал злодеем Шерифом. Мы тайком портили стрелами его многочисленные тыквы и кабачки. К стрелам были привязаны записки угрожающего содержания. Это наше развлечение быстро стало известно Ларискиным родителям. А так же и то, что в стрелы для особой остроты мы втыкали иголки. Нам влетело крапивой за опасные игры, а луки и стрелы отправились в печку. Но потом Ларискин отец нас пожалел и научил делать настоящие луки, вместо тех изогнутых дугой тонких палочек, которые мы мастерили сами. Он учил нас стрелять в цель, развивать меткость, проводил соревнования – направил игру в безопасное для окружающих русло.

Став старше мы мечтали, как станем взрослыми, и у нас будут дети. Они будут жить в этом доме, в нашей детской комнате под крышей. У них будет такое же счастливое детство, полное интересных игр, сказок и озорства. Но мечты сбылись только отчасти.
Наши старшие дети успели застать чудесные пикники на даче, где папы соревновались в беге с мамами на закорках, где команды детей и родителей перетягивали канат, и все азартно бились надувными шарами. Одно только омрачало то радостное, веселое время. Соседние участки стали быстро выкупаться сильными мира сего. На месте уютных, маленьких дачек теперь возвышались шикарные особняки. Вскоре наш неказистый старый дом остался один в окружении каменных красавцев. Он был как бельмо на глазу у «новых русских». Мы получили предложение продать участок. Но память о детстве и желание подарить такое же счастье своим малышам заставили нас отказаться.

И то лето тоже было счастливым, но только до августа. Лариска уехала с семьей на юг. Я осталась на даче одна с маленьким сынишкой. Как-то мы отправились гулять на Залив. Купались, смеялись, веселились от души. Очень довольные возвращались домой. Неожиданно с тревожным воем сирены, мимо пронеслась пожарная машина.
-Что это, мама? – испуганно спросил сын.
-Пожар где-то, - ответила я озабоченно. Но на сердце после прогулки было так легко и радостно, что я прогнала неприятные мысли о чужой беде.
Но оказалось, что беда не чужая. Она пришла в наш дом и спалила, уничтожила его. Я, окаменев, словно в меня залили цемент, смотрела на злые языки пламени, вырывающиеся из окон дома. Изо всех сил вцепилась в плечи рыдающего сына, который рвался спасать родное жилище. Но спасти его уже было нельзя.
Факт поджога был установлен экспертами – горящую, пропитанную бензином тряпку бросили в приоткрытую форточку. Но что с этого? За руку поджигателя не поймали, а не пойман, не преступник. Доказать что-то, затевать расследование было бессмысленно.
С наружи дом казался мало пострадавшим, только пугали черные пустые глазницы окон, да копать на стенах. Но внутри дом выгорел полностью. Поэтому восстановлению не подлежал, а строить новый, надежный средств не было.
Богатыми бездушными людьми была уничтожена сказка нашего детства. Ими была навсегда закрыта дверь к этой счастливой сказке и нашим детям. Конечно, у нас теперь есть другая дача, другой любимый дом, но это уже совсем не то, что имели мы, что было у нас. Потому что старые дома, они как люди. У них есть своя жизнь, своя история. Огонь, зажженный злой, беспощадной рукой уничтожил живую душу, словно живого человека.

Я прихожу сюда, как на кладбище. Я поклоняюсь памяти безвременно ушедшего дорогого друга, подарившего мне такое радостное, счастливое детство.
Я смотрю на пустой дом, на его полуобвалившиеся стены, просевшую крышу. Мне очень хочется зайти внутрь. Но я знаю, что это опасно. Обгоревшие стены, потолки, полы могут обвалиться в любой момент. Да и руины нашего дома давно стали обиталищем злобных бродячих собак.
Я смотрю на пустой дом, и только одна мысль не дает мне покоя. Почему никто до сих пор не построил на этом месте очередной шикарный коттедж? Может те, кто приходит сюда, те самые сильные мира сего, люди без совести и чести, тоже могут чувствовать душу? И увидев пустой сгоревший дом, ощущают себя как на кладбище. А кому захочется жить на погосте?
Они уходят… Ухожу и я. Только чувства, которые мы уносим совсем разные. У меня живое тепло, а у них горькие как яд досада и разочарование.