Май выдался жаркий. Лишь изредка весеннее небо сжаливалось и утоляла жаждущую землю крупным, но коротким дождем. И тот день был таким. Синие тяжелые облака не на долго заслонили солнце и под аккомпанемент грома, излили на землю все, что накопилось. Казалось, этому была рада вся округа , все село, начиная от дорожной пыли, что вздымалась всякий раз после каждой быстро проезжающей машины и заканчивая оживившимися жителями, в основном старушками, начинавшими неторопливо выбираться из своих домов и бодро что-то обсуждать.

Старый пес Рэм перестал тяжело сопеть и лежать в углу прихожей, он побрел вдоль курятника во внутренний дворик изредка веляя хвостом, словно был рад внезапно нагрянувшей свежести. Рэм увидел там бабу Зину старательно развешивавшую, только что постиранное белье. Неторопливо прогуливались гуси, пугливые куры настораживались всякий раз, как только начинал горланить в глубине села соседский петух. Увидел он там и существо успевшее порядком надоесть ему за последний месяц—это был Глеб.

- Глеб прекрати немедленно! Ему же больно! А если тебя так!— строго сказала Зинаида Петровна не отрываясь от работы.

- Баба Зина, не мешай это мой воук!— сказал пятилетний Глеб продолжая тыкать в бок собаке веткой лозы. Если бы Рэм мог говорить, то в такие моменты он говорил бы долго и по существу.

- Ну и баловный ты!— продолжала Зинаида Петровна—отец забирать тебя приедет, все ему расскажу, как ты тут себя вел. Ох он тебе устроит!

- Не устроит! Не устроит! — съехидничал Глеб.

- Ты бы лучше бабе помог, вот белье замочить! Глядишь и справились бы быстрей!

- Женскими делами не занимаюсь! — не долго думая ответил Глеб.

- Ишь ты какой! Это дед тебя научил? А какими это ты делами тогда занимаешься. Целыми днями дурака валяешь?!.....Ну сколько тебе раз говорить, он тебя цапнет когда-нибудь!

- Рэм добрый, мы с ним  на охоту пойдем — сказал Глеб и попытался оседлать пса.

Но на этом терпение старой немецкой овчарки видимо подошло к концу и пес недовольно гавкнув поспешил удалиться.

- Ты делом займешься сегодня или нет!

-- Меня дед сегодня обещал на лошади покатать!— говорил он весело прыгая в луже.

- Обещал значит покатает. Вот только с поля приедет. А ты пока иди-ка сделай  что-нибудь полезное.

- А можно я кур покормлю?

- Можно. Иди.

Рэм, тем временем, уныло улегся у входной калитки и устремил свой грустный взор на дорогу по которой медленно и легко с приятным звоном, прокатывались большие и малые колеса велосипедов и редко, громко грохочущих грузовиков. Рэм слушал внимательно каждый звук в надежде распознать знакомый цокот копыт и скрип груженой повозки со свисающими ногами хозяина, как всегда обутыми в поношенные сапоги.

Петух у бабы Зины был один. Он важно прохаживался по всему хлеву, дабы покрасоваться перед многочисленными дамами. Которые сидели на жердочках и тряслись, толи от холода, а толи от страха.

Не раз этот пернатый давал своим курам понять: кто в доме хозяин. За малейшее неповиновение оперения у них становилось все меньше.

К удивлению петуха, зерна сегодня принесла не хозяйка, А его повышенное внимание, говорило лишь о том,  что он удивлен внезапно появившемуся человеческому детенышу.

- Баба на меня петух набросиуся!— кричал испуганный Глеб, выбегая из хлева—я его только погладить хотел, а он набросиуся.

- Ну я ему покажу, этому петуху!— сказав это, Зинаида Петровна бросила работу и подошла к внуку.—Ну зачем же ты к нему обниматься полез?

- Я только погладить хотеу!

- Зачем тебе его гладить это же петух?!

У входной калитки вдруг послышался звонкий лай Рэма.

- А вот и дед твой приехал.— сказала Зинаида Петровна.

-Ура! Дед приехау! Он же покатать меня хотеу! — радостно запрыгал Глеб и побежал встречать деда позабыв обо всем.

Старая повозка ведомая такой же кобылой, постоянно подпрыгивала на множественных ухабах проселочной дороги. Прохор Антонович—седой старик, с большой белой бородой, что-то бубнил себе под нос и поглядовал, то на дорогу по краям которой уже медленно волочился сосновый лес, вместо деревенских домов, то на внука, который лежа смотрел на плывущие серые облака и постоянно о чем-то интересовался.

- А зачем нам столько мешкоу?

- Так это для веников, ты ведь баню любишь, воно как визжал вчера. Вот мы сейчас и нарежем, чтоб на весь год хватило. А в следующий раз приедешь и веники будут. Станешь парится и вспомнишь, как первый раз с дедом за вениками ездил—сказал Прохор Антонович и громким басом захохотал.

- Ну это еще не скоро будет!— радостно сказал Глеб.

- Это тебе сейчас кажется что не скоро, а с годами и года пойдут быстрее. Ну в следующий раз я тебя попарю на славу, ни то что вчера, вчера это так цветочки.

- Ну уж нет спасибочки! — возмущенно сказал Глеб.

- Да ты не бойся! Ты же хочешь быть сильным и здоровым?

- А я и есть сильный!

- Ну станешь еще сильнее! Почему как ты думаешь дед у тебя полон сил еще? Правильно, потому что в баню ходит. А если б не любил дед баню… все зачах бы.

- Ну что гвардеец! Посмотрим как в этом году река разлилась?— спустя какое-то время сказал Прохор Антонович.

- Посмотрим! — воскликнул Глеб.

Прохор Антонович повернул к реке, которая залила почти всю округу, даже дорогу по которой они ехали. Благо уровень воды в том месте был не большой, так что кобыла вполне могла проехать.

- Дед, а радуга меня выдержит если бы я сел сверху? — спросил внезапно внук, глядя вдаль на выгнувшуюся через речную долину яркую радугу. Один конец ее начинался за густой полосой елового леса, а другой терялся далеко в облаках.

- Ну не знаю как тебя, а меня она точно уже не выдержит.— сказал дед и громко захохотал на всю округу.

- Вот смотри гвардеец, какой хороший дуб, а? То что надо правда?

- Ну тебе видней.— ответил Глеб.

Подъехав в плотную к могучему дубу расположенному почти в середине поймы, дед остановил повозку.

- Ты сиди в повозке, а то ноги промочишь, а я веников сейчас нарежу.

- А как же ты одной рукой?...Давай я помогу! — сказал вскакивая Глеб.

- Ничего я приловчился уже — ответил дед и принялся рубить маленькие ветки небольшим топориком.— Ты смотри, гвардеец, и учись у меня, тут главное дереву вреда не нанести — сказал дед и стал посвящать внука во все особенности заготовки веников.

Вскоре все было готово. День близился к завершению и они отправились назад в село.

- Тебе немцы руку отрезали? — неожиданно спросил Глеб. Дед какое-то время молчал и смотрел вдаль, а потом также внезапно тихо ответил — Нет Глеб… это война мне руку отрезала … Мне повезло еще. Могло быть куда хуже.

- А ты много немцев убил?

- Хм… я не считал.

- Больше…ста?

Дед на это ничего не ответил, лишь усмехнулся.

Какое-то время они ехали молча. Прохор Антонович думал о чем-то устремив тяжелый взгляд в горизонт. А Глеб увлекся игрой со случайно попавшим в повозку жуком.

- Дед – сказал Глеб не отвлекаясь, — А почему звезды на небе?

- Вот тебе раз! — удивился дед. — А где ж им еще быть?

- Ну может под водой.

- Ну звезды на то и звезды, чтобы они светили, а мы смотрели на них. А ежели они под водой будут, мы ведь там и не увидим их тогда. Все свое место знать должно. Так уж устроен этот мир.

- А почему так?

- Ну этот вопрос не ко мне.

- А к кому тогда?

- Ты жука та отпустишь?

- Отпущу, только бабе Зине покажу.

- Ну смотри!

Появившееся из-за туч солнце было ярко-красного цвета и готовилось к тому чтобы вскоре вовсе скрыться за горизонтом. Все озарилось на мгновение уставшим солнечным светом. Машин не было. Лишь скрипучая повозка нарушала одиночество проселочной дороги. Прохор Антонович щурился солнцу и думал о чем-то, все меньше отвлекаясь на множественные вопросы внука. 

- А баба Зина говорит что веснушки у меня оттого что меня солнце любит, это правда?

- Ты гвардеец по меньше баб слушай, да деда по больше, глядишь и толк будет. Ну вот и приехали. — сказал Прохор Антонович и вся улица наполнилась звонким лаем Рэма.

А вечером к деду пришел его сосед и бывший однополчанин Семен Захарович, вместе с которым он прошел славный боевой путь.

Зинаида Петровна готовила и накрывала на стол, а старики, в это время, ждали пока на столе появится все необходимое, и обсуждали грядущий урожай. Через какое-то время стол был накрыт, и все принялись ужинать. Глебу за столом не сиделось и ел он немного, чем вызвал недовольство бабы Зины, заставлявшей все съесть. Но дед избавил его от мучений, сказав что коль не хочет, то чего его заставлять. И Глеб довольный побежал во двор.

Вскоре речь двух однополчан стала медленной, развязной, а порой и невнятной. Говорили, а точнее вспоминали уже о другом. О том, к чему много лет сводятся все их застольные разговоры. Вспоминали молодость, которая сопровождалась невыносимым голодом, взрывами снарядов, так и жаждущих разорвать плоть на куски, предсмертными  лицами родных и близких, горящими избами еще с жизнью внутри, городами-руинами где  гостила смерть, отчаянными порой истеричными криками командиров, стонами раненых  в бою. Вспоминали горечь отступление в сорок первом и радость освобождение в сорок четвертом, весенние фронтовые дороги с вязнущими в глине машинами и артиллерией, болота под Витебском, штурм Кенигсберга, лагерь с пленными, побег, каменные лица комиссаров, стены Рейхстага и красную площадь, побежденных немцев, испуганных детей и еще много чего. Через все это прошли они вместе. И все это скаталось в один большой клубок воспоминаний, и всю жизнь они несли это, говорили об этом, пили за это и за то, что могут и идут дальше по жизни.

Зинаида Петровна все старалась убрать спиртное со стола, но хмелевший Прохор Антонович всякий раз прикрикивал на супругу, после чего она замолкала.

Глеб вдруг вспомнил про жука которого хотел показать. Он вернулся к повозке, в надежде что жук все еще где-то там, но его там давно уже не было.

- Глеб! Ну-ка быстро в дом! Я за тобой бегать должна! Не видишь темно уже! –  кричала баба Зина.

А из дома уже доносились звуки гармони и слова песни про дороги.

Глеб первый раз увидел деда таким: он был весь красный, а по щекам текли слезы. И рядом Семен Захарович подперев голову руками пел. Увидев Глеба он широко улыбнулся во все свои желтые железные зубы и стараясь как можно внятнее сказать, спросил.— Ну что Глеб, ты уже решил кем будешь, когда вырастишь?

Глеб немного подумал и сказал смеясь. –Астрономом!. Все засмеялись.

- Похвально. А почему? — спросил Семен Захарович.

- Звезды лучше видны будут.— быстро ответил Глеб.

- Молодец гвардеец! — похвалил дед внука.

- Все спать, астроном— сквозь смех сказала баба Зина – Завтра отец тебя забирать приедет.

  За окном бледным светом светила луна. А Рэм уже давно спал в углу прихожей.