Я медленно шла по залитому солнцем тротуару, раскидывая потёртыми кедами на ногах сухие листья. Те с жалобным (или недовольным) шелестом разлетались в разные стороны. Некоторые после таких полётов оказывались на проезжей части... но долго они там не задерживались – проносящиеся мимо на огромной скорости машины закидывали их назад – на тротуар.

Я смотрела только под ноги – вертеть головой по сторонам не хотелось – совершать лишние движения глупо, тем более, когда от постоянного осматривания местных достопримечательностей тебя просто выворачивает наизнанку.

Больше всего сейчас мне хотелось музыки... ой как хотелось. Но к величайшему сожалению мой маленький друг плеер остался дома. Как и многие нужные вещи... так что же это я...

Выходя из дома, я всё ещё находилась в омуте глубочайшей депрессии, грусти и некой смеси из бешенства, злобы и плохо скрываемого негодования. Попадись мне кто по пути, который вёл неизвестно куда – вцепилась бы в горло мёртвой хваткой, не разбираясь в обстоятельствах, и ждала бы спасателей с гидравлическими ножницами. То есть, наверное, ждал бы тот, в кого я вцепилась бы. Я же скорее впала бы в тупую задумчивость как сейчас... в конце концов, когда медленно плетёшься навстречу начинающемуся закату греясь в предпоследних лучах осеннего солнца, всунув руки в карманы и натянув повыше махровый шарф в клеточку думать куда приятней. Намного приятней, чем с чужой шеей в зубах.

Ах да. Я и забыла... сегодня ведь совсем особый день. То есть и без моего сегодняшнего совершеннолетия он особенней некуда, но вот такое событие делает его особенным до безобразия. А что же такого случилось? Да ничего особого. То же самое может случиться с любой среднестатистической девушкой восемнадцати лет. Как обычно вскакиваешь вместе с солнцем, мотаешься по дому то поисках потерянной вчера тетрадки или мобильника... потом чуть не опаздываешь на автобус, который домчит тебя до школы. Мёрзнешь на холодном осеннем утреннем ветерке... в классном кабинете тоже зябко. Солнце почему-то не хочет греть, когда у тебя уже начинают стучать зубы. Дальше... несколько часов за партой, постепенно синеют руки оттого, что я как всегда очень сильно сжимаю карандаш, затекают ступни из-за того, что я опять села, так как хочется, а не так как надо. Устав от бесконечных придирок учителя собираю вещи и с шумом вылетаю из класса. Ах да, через полчаса после этого мне звонит мой парень и сообщает, что больше не хочет видеть меня. Плачу в вестибюле рядом со своим шкафчиком. Затем плачу в уборной. Потом смываю тушь с лица... возвращаюсь домой. Хочу запереть дверь в комнату и уснуть под одеялом в тёплой кровати. Поскольку по комнате носится младший брат с самолётиком, сделанным из клетчатой бумаги, в руках, и выкрикивает что-то нечленораздельное, уснуть я не могу. Хочется только взять его за шкирку и запереть в ванной. Мама будет естественно против, поэтому я, закатив истерику, выгоняю его и закрываюсь. Вроде бы и закончились приключения на сегодня. Ан нет! Фигушки. В кухне, на первом этаже прорвало трубу. Всё естественно плавает, до меня, слава богу, вода не добралась... вскоре прямо под моей комнатой начинает орудовать бригада сантехников и ещё чёрт знает кого. Одеваюсь и пытаюсь сбежать. И чего она ко мне прицепилась?! Присмотреть за братом? Я тебе что, сиделка? Пускай сам за собой присматривает. Или сама с ним посиди, всё равно больше заняться нечего, эти ребята и без тебя знают, что им делать, Не обязательно им подсказывать. Наконец вырываюсь из дома и быстрым шагом иду, куда глаза глядят.

Иду, раскидывая в стороны пожелтевшие листья. Тротуары сегодня пусты до безобразия. Тут все окончательно обленились? Вышли бы и погуляли с собачкой... иначе мне тут станет совсем не по себе.

Ну вот. Мне уже восемнадцать. И врагу не пожелаю такого дня рождения... то есть пожелаю. То есть тому, кто мне сегодня позвонил и сказал, что меня бросил. Пожелаю. От всей души.

Я улыбнулась в шарф и подняла глаза на окрестности – привычная до боли картина – по этой дороге каждое утро автобус везёт меня на занятия. И сколько лет ещё я буду по ней вот так прогуливаться по вечерам и мёрзнуть в автобусе по утрам? Может вечно? Говорят... что детство проходит быстро. Я не согласна. Детство проходит быстро для того, для кого оно уже закончилось. Мне вот кажется, что оно тянется чертовски медленно, словно не хочет тебя отпускать. А мне всё хотелось от него убежать. Вспоминаю себя четырнадцатилетней дурочкой, стоящей в ванной сжав в руке лезвие бритвы. И что я тогда хотела доказать? Свою любовь? Вряд ли... он через месяц расшибся в котлету на «форде» отца. Для кого-то из нас детство могло закончиться, даже не начавшись. То есть оно закончилось. Но не для меня.

Когда владелец заправки стоящей через дорогу случайно обливает себе лаковый ботинок и кусок штанины бензином, я не могу удержаться и буквально трясусь от смеха, прижимая руку ко рту. Наверное, стоит ускорить шаг... иначе я просто остановлюсь, и буду тут ржать над бедолагой.

Смеркалось. Солнце почти наполовину скрылось за ровной линией горизонта, откуда тотчас потянуло холодком. Я поёжилась поплотнее укутываясь в свою куртку с тёплой подкладкой, которая, к моему сожалению, от ветра совсем не помогала, не сводя взгляда с фиолетово-оранжевого зарева вспыхнувшего на горизонте. Кажется, что в нескольких шагах... так и хотелось протянуть руку перед собой и прикоснутся к небу. Но делать этого у меня желания не было за ненадобностью усилий. Лишний раз вытягивать озябшие руки из карманов не хотелось.

Впереди, рядом с пустынной дорогой пристроилось маленькое сооружение – автобусная остановка. Одна из сотен в городе. Она в состоянии была спрятать меня от ветра и дать отдых уставшим ногам. В конце концов... может быть, я ещё не опоздала на последний рейс.

Ветер остался за прозрачной стенкой остановки, и я сразу же почувствовала себя в разы лучше. Присев на гладкую и отполированную понятно чем, скамейку я как будто бы перевела дух что ли... всё что накопилось в голове и не давало покоя, будто схлынуло, оставив после себя только желтовато-белую пустоту. В ней копошились несколько весьма интересных заключений. А может быть, их не было и мне просто хотелось бы, чтобы они там появились... я даже не знаю.

Сегодня произошло много чего... по большей части, конечно, плохого. И думала я тоже, не об очень хороших и не совсем христианских вещах. Хотелось и бросится с моста, сигануть под поезд или просто застрелится... и что это такое было бы? Проявление слабости? Хм, слишком распространённое мнение, для того чтобы прислушаться к нему. Я так показала бы, что просто устала. От всего. Кто-то засмеётся... а кто-то сочувственно улыбнётся. А кто-то понимающе.

Только зачем лишать себя жизни, от усталости? Не проще ли и приятней будет просто отдохнуть, пройдясь по сухой листве в лучах заката? Кто-то со мной, конечно же, не согласится... но сегодня всё-таки великий день, и я это чувствую всей душой. День, когда я поняла для себя одну единственно верную вещь...

Каким бы плохим не был сегодняшний день, он – всё же самый обычный день. И не представляет никакой ценности. Как сказал бы мой отец-пессимист: «Просто ещё один маленький шаг к смерти». Если воспринимать это всё с иронией, будет звучать куда оптимистичней.

Через минут десять напротив меня остановился автобус и скрипнул дверями. Никто не вышел. Зашла я. Села в первое же свободное место коих тут было достаточно, и протянула улыбающейся женщине несколько монет. Двери захлопнулись, и автобус с глухим гулом поехал. Примерное через двадцать минут я уже была у дома и стояла на веранде у двери, прислушиваясь к тому, что происходило внутри. Я слышала и радостный писк брата, глухой, бас отца которого явно отрывали от просмотра телевизора, разговор мамы по телефону на кухне сквозь который прорывался звук готовящегося ужина.

Я задержала дыхание и обернулась. Ветер сильным порывом сорвал несколько сухих листочков с большого клёна и подбросил их в бесконечное фиолетовое небо. На улице было пусто – видимо все уже сидели по домам в кругу своих семей...

Выдохнув, я открыла дверь и вошла в светлую, тёплую и такую уютную прихожую, наполненную запахом вечерних духов ощущая который я почему-то вспоминаю день своего десятилетия, и аппетитными запахами с кухни. Я стянула с себя куртку и бросила ключи на тумбочку:

- Мама, папа... я дома.нрвал несколько сухих листочком с большого клёна и подбросил их в бесконечное фиолетовое небо. разговор мамы по телефону на кух