- Ёжик, ты чего? Уснул что ли? Я спрашиваю, как дела у семьи?
- Все по-прежнему. – вздохнул Ёжик. – Я вот в Бюро по трудоустройству шел и заблудился…
- Бюро по трудоустройству? Это хорошо. Давно надо было туда обратиться. Видишь вон то высотное кирпичное здание? Сразу за ним твое бюро.
Ёжику очень захотелось подарить Тушканчику на день рождения кружку с надписью «Не говори, что мне делать, и я не скажу, куда тебе идти». Так сильно захотелось, что он даже спросил:
- А когда у тебя День рождения, Тушкан?
- Восьмого апреля. А что? – удивился Тушканчик.
- Да так, просто интересуюсь… - ответил Ёжик. Ему понравилось, что он озадачил своего приятеля, и не понравилось, что до дня рождения Тушкана ждать еще целых семь месяцев.
- Ну ладно, я побежал! – пропищал Тушканчик.
- Пока! И спасибо. – ответил Ёжик и пошел искать Бюро по трудоустройству.

Ёжик заполнил анкету и встал в длинную-предлинную очередь. В новостях по телевизору часто говорили, что в городе безработица, но Ёжик и представить себе не мог, как много зверей нуждаются в работе. И, наверное, почти каждого дома ждут голодные дети и сварливые жены. Ёжик подумал, что одному жить гораздо лучше и что зря он так рано женился и завел детей. От этой мысли ему стало нехорошо. Даже в животе закололо.
Тут в коридор впорхнула какая-то счастливая пташка и прощебетала: «На сегодня приём закончен. Вакансий нет. Оставьте анкеты у секретаря, мы вам позвоним».
- Вот те раз, - подумал Ёжик, - что ж теперь делать-то? Ему хотелось расплакаться, пожаловаться кому-то на свою судьбу. И совсем не хотелось возвращаться домой.
- Безобразие! – взревел тюлень. Его поддержала добрая часть зверей, толпящихся в коридоре.
Ёжик молча стоял, прислонившись к стене. Не было сил кричать, топать ногами, думать, что делать дальше. Надежда столько раз его подводила, что всякий раз обретая новую, он боялся вновь быть обманутым и опустошенным, боялся, что однажды он совсем разучится надеяться и погибнет. И еще он боялся озлобиться и начать преступную жизнь.
«Господи, - подумал Ёжик, - никогда к Тебе не обращался, а тут такое дело… Мне семью кормить надо, сам-то я как-нибудь протяну…»
Ёжику очень хотелось, чтобы Бог ответил ему, но он не представлял, как такое возможно.
- Ты глухой что ли?
- А! – вздрогнул Ёжик.
- Ты чего дёргаешься? Я тебя в третий раз спрашиваю: ты мышей ловить умеешь?
Тут Ёжик обернулся и увидел огромного бурого Медведя.
- Я? – переспросил от неожиданности Ёж.
- Нет, я! Ты идиот что ли? – добродушно рявкнул Медведь.
- Умею. Мышей ловить умею. – сказал Ёжик.
- Тогда считай, что работа у тебя есть. Вот адрес. – Медведь протянул Ёжику визитку, - Приходи завтра вечером.
Ёжик смотрел, в широкую медвежью спину и думал: «Ух ты!» А когда Медведь повернулся и почему-то снова зашагал к Ёжику, сердце трусливо сжалось: «Вдруг передумал?»
- Забыл я спросить. Зовут-то тебя как?
- Людвиг Торопышкин.
- Очень приятно. Я Прокл Афанасьевич.
Медведь пожал Ёжику руку с такой силой, что у того даже в глазах на секунду потемнело.
- Ну, до встречи, Людвиг!
- Ага, - сказал Ёжик и икнул. Должно быть, от голода.

В полной мере Людвиг осознал, что получил работу только когда сел за стол ужинать.
- А вдруг он шарлатан какой-нибудь, а? – жена тоже не верила счастью, которое накрыло их семью после стольких неудач и разочарований.
- Что ты имеешь в виду? – спросил Ёжик.
- Ты будешь вкалывать на него целый месяц, а он тебе ничего не заплатит. Согласись, странно всё это.
- Но ведь нам больше ничего не остается. Кроме того, мы не можем упустить такой шанс из-за нелепых сомнений.
- Хорошо, Людвиг. Но на что будем жить целых тридцать дней? Может быть, ты кое-что сможешь получить авансом?
- Я узнаю. Не беспокойся.
- А что, если попросить в долг у Флюмпов? Ты скажешь, что теперь у тебя есть работа и отдашь им деньги как только получишь зарплату.
- Не думаю, Пэм, что это хорошая идея.
- Почему? Неужели Флюмп забыл, как он нуждался в крыше над головой, и мы дали ему кров, ничего взамен не требуя?
- Что ж, в крайнем случае, я позвоню Флюмпам, - нехотя согласился Людвиг.
- Если у нас прежде не отключат телефон. – проворчала Пэм и отправилась мыть посуду и укладывать детей спать.

Будучи маленькой, Пэм часто мечтала о своей будущей жизни. И, конечно, мечты эти были самыми радужными. Как и все хорошенькие девочки, она грезила о прекрасном принце, который превратит её жизнь в сказку. Родители прочили ей в мужья колючего отпрыска богатых родителей, а Пэм вышла замуж за амбициозного, но бедного сына аптекаря.
«За душой ни гроша. Ну и что? - говорила она подругам, - Зато он способный. Вот увидите!»
Подруги подождали какое-то время, но никаких заурядных способностей, кроме влипать в неприятности, в супруге Пэм не увидели, и махнули рукой.
Не в деньгах счастье. Да, это Пэм понимала с детства. Но когда каждый день волнуешься, не зная, чем завтра кормить детей и как платить по счетам, – какое уж тут счастье? Пэм целыми днями стоит у плиты, стирает пеленки, убирает квартиру. А ночью, убаюкав детей, она ложится спать, закрывает глаза и видит себя, - совсем другую, не измученную каждодневными хлопотами, улыбающуюся, красивую, стройную ежиху в элегантном черном платье, приковывающую к себе восторженные взгляды мужчин. А утром ей не хочется отрывать голову от подушки и снова кидаться в беспощадный круговорот очередного дня.
Пэм не спалось. Как бы сложилась её жизнь, если бы она вышла замуж за богатого Нюха Иголкина? Думать об этом было неловко, особенно когда Людвиг мирно сопел под боком, иногда вздрагивая и что-то бормоча во сне. «Нет, не надо роптать на судьбу, - решила Пэм: так с детства учила ее бабушка, которую она очень любила, - В конце-концов, я всегда знала, что Людвиг дан мне свыше.»
Однажды им пришлось надолго разлучиться. Людвига призвали служить в пехотных войсках и помогать кротам-разведчикам рыть окопы ( или подкопы?). Как же Пэм скучала! Она целыми днями сидела дома и мечтала, чтобы Людвиг поскорее вернулся. Нет уж! Не променяет она его ни на каких богатеньких Иголкиных-Колючкиных!
«Спи, дорогой! Всё у нас наладится. Я чувствую».

В старом полутемном заброшенном цеху пахло сыростью и пылью. Людвиг принюхался: нет ли поблизости бесстыжих похитителей. Нельзя сказать, что он ненавидит крыс, но сейчас, главное для него – не потерять работу, а значит, добросовестно и мужественно охранять вверенный начальством продукт – в мешках с разноцветными заплатками и деревянных коробках лежит картошка. Чтобы как-то развлечь себя на посту, Людвиг рассматривал эти наспех пришитые заплатки, пытаясь угадать, для каких целей использовались такие разные ткани прежде, чем заменить собой дырку. Одна заплатка привела его в особый восторг:
- А вот эта – из платья! У жены Флюмпа есть точно такое же – розовое в черный горох! Она ходит в нем в рестораны, модничает…Надо Пэм рассказать.
Людвиг прыснул от смеха.
- Ты шшшшто? – прошипела уборщица Гизела.
- Да так, ничего. Вспомнил кое-что. А я и не заметил, как ты подползла.
Гизела не симпатизировала ежам: когда-то давно они весьма успешно охотились на её предков – гадюк. Она пристально наблюдала за Людвигом, ища удобного случая обвинить его в профессиональной непригодности.
- Хочешшшшь, я рассссскажу тебе одну страшшшшшно интерессссную историю? – спросила Гизела, подползая ближе к ежику.
- А это обязательно? – спросил Людвиг.
- Давным-давно в одном саду жили-были дочь Бога и сын Бога…Твои веки становятся тяжелыми, дыхание ровное…
- Что?
- ШШШ! Не перебивай! Когда сын Бога придумывал имена животным, дочь Бога нашла мою прапрапрапрапрапрапрапрапрабабку в тени дерева познания добра и зла и попросила сорвать яблоко… Ты медленно проваливаешься в глубокий сон…

Вдруг Ёжик уловил подозрительные шорохи в дальнем углу склада, и, не раздумывая, отправился на встречу с незванными гостями, угрожающе растопырив иголки и грозно урча. Миновав стену из ящиков и досок, он оказался напротив трехногого стола. Тут глазам его открылась довольно удивительная картина: на столе, вооружившись трезубцем, верхом на полосатом могучем тритоне восседала огромных размеров крыса. Она ехидно ухмылялась, обнажая золотой клык, в глазах её горел неукротимый огонь жадности.
« Картошка принадлежит мне! Посторонись, жалкая мочалка, не то я выжму тебя своими огромными лапами и проткну насквозь острыми клыками»!
«Выбора у меня нет» - подумал Ёжик и бросился в атаку. Он почти успел добежать до трехногого стола, когда тритон открыл кровожадную пасть и показал невероятной длины язык, пышущий адским огнем.
«Мои верные прислужники Тьмы, придите и съешьте всю эту картошку. А что, не сможете съесть, прихватите с собой!» - скомандовал всадник и ударил трезубцем по столу. Тут же изо всех углов и щелей стали вылезать мыши. Они заполнили собой всё пространство. Отовсюду послышался треск и хруст – это прислужники Тьмы рвали мешки и вгрызались в картофелины.
«Похоже, пора уносить ноги», – подумал Людвиг и пустился наутек. В эту самую минуту огромная крыса пришпорила полосатого тритона и галопом понеслась догонять убегающего стража. Ёжик, изо всех сил перебирая крохотными лапками, направился к дверям, надеясь, что они не заперты.
- Смотрите, он удирает! – пискнула мышь, сидевшая на ящиках, и кинула в Людвига картофелиной. К ней присоединились другие мыши, так, что прорваться к дверям представлялось теперь крайне сложной задачей. Людвиг в нерешительности остановился, получая непрекращающиеся удары с воздуха. «Это конец». – подумал он. Но неожиданно картофельный град прекратился. Ёж поднял глаза и увидел, что, не выдержав мышиного натиска, и без того шаткая конструкция из ящиков, разваливается, но самое страшное, что добрая половина всех ящиков с картошкой падает прямо на него. Людвиг зажмурил глаза. Наверное, это больно… БАЦ! Боли он не почувствовал. «Должно быть, я оглох», - подумал Ёжик, потому что после удара воцарилась полная тишина.

- Беги скорее сюда, Умма! Ну, давай же, шевели лапами!
- Бегу! Фу, какой запах!
Ёжик ушел в себя от страха. Он не понимал, где находится и что с ним происходит.
«Может, я давно умер, и мое тело только что обнаружили»? – с ужасом подумал он.
Тут его толкнули в бок.
- Ай, колется!
- Я позову Кристофера, а ты смотри, чтобы Это никуда не убежало.
- Нет! Давай лучше я позову Кристофера, а ты посторожишь?
- Ну, уж нет, я первая придумала позвать Кристофера.
- Хорошо. Только скажи, что я Это первым нашел.
- Ладно!

Людвиг осторожно высунул мордочку и открыл сперва левый глаз, потом правый. Огромный влажный кожаный щенячий нос – вот что он увидел!

- Я Геркулес, друг Кристофера. А ты кто? – спросил щенок и энергично завилял хвостом.
- Людвиг Торопышкин. – фыркнул Ёжик.
- Что-то я раньше не слышал о таком звере. А чей ты друг? – поинтересовался Геркулес.
- Ээээ.. Пэм! Я друг Пэм.
- Хм, тоже не знаю…

Ёжику не хотелось испытывать судьбу. Неизвестно, кто такой этот Кристофер. Поэтому он поспешил найти себе безопасное укрытие. Дрожащие от страха лапки засеменили в сторону дощатого забора, за которым Ёжик надеялся увидеть лес. Он попытался протиснуться между досок, - и, о ужас!, - застрял. Сердце бешено заколотилось в груди.
«Главное не поддаваться панике»! – подумал Людвиг и свернулся в колючий клубок.

- Вот он! Вот он! – закричали Умма и Геркулес, - Смотри!
Ёжик почувствовал, как Кто-то большой и сильный, обладающий сложным, незнакомым, но вместе с тем приятным запахом, приближается к нему.
- Перестаньте лаять, вы его испугали, - сказал Кто-то щенкам, - Это ёжик.
Голос его был низким, мягким и глубоким. Людвиг как никогда явственно ощутил на себе пристальный взгляд Судьбы.
«Надо было карвалол из дома взять» - упрекнул себя Ёжик и замер в смеренном ожидании. Прошло, наверное, всего пять минут (которые, понятное дело, показались Ёжику вечностью). Он даже немного успокоился.
«Господи, как кушать хочется»! – подумал он, когда в пустом желудке уныло заурчало.
И сразу же запахло молоком. Ёжик высунул мордочку, решив, что умирать приятнее сытым, и увидел перед собой огромного великана.
- А-а-а-а-а-а! – заорал Людвиг и хотел броситься бежать, но вспомнил, что он застрял в заборе.
Великан усмехнулся и отошел в сторону.
«Кушай, кушай, Колючий, не бойся». – ласково проговорил он.

Прошло еще пять минут, прежде чем Ёжик пришел в себя, и из колючего клубка снова показалась его острая мордочка. Перед ним стояла миска с молоком. Людвиг с нескрываемым удовольствием принялся за угощение. Чуть поодаль стояли, с нескрываемым любопытством наблюдавшие за ним, Умма и Геркулес. Насытившись, Людвиг стал их рассматривать: они были, как две капли воды, между собой похожи, оба белые с рыжеватыми пятна на морде и чуть загнутых вперед ушках; только Геркулес был несколько крупнее своей подруги.

- Вы брат и сестра? – осмелев, спросил Людвиг.
- Нет, мы просто одной породы. – ответила Умма.
- Рряв! Разорву на куски, если обидишь Кристофера! – проворчал Геркулес.
- Я?! – удивился Людвиг.
«Что за балбес этот Геркулес! Как я смогу обидеть такого великана?!»
- Мне бы выбраться отсюда. Теперь, когда я подкрепился молоком, мне торчать здесь совсем неудобно. – сказал Ёжик.
- Скоро Кристофер тебя освободит. – спокойно ответила Умма.
«С самкой дело иметь гораздо приятнее, чем с этим неотесанным юнцом» - заметил Людвиг. Перспектива быть освобожденным руками наводящего ужас великана явно его не обрадовала, и Ёжик попробовал раскачивать тело назад и вперед, но ничего не вышло: застрял он крепко.
- А кто такой этот Ваш Кристофер? – спросил Людвиг.
- Он Человек. – ответила Умма.
- И наш Господин. – важно добавил Геркулес.
- Человек?!!! Не может быть! Это ж выдумка глупого зверья, которому надо во что-то верить! Научно доказано, что Человека нет и быть не может! – воскликнул Ёжик.
- Как это нет! – у Геркулеса от возмущения надулись щеки, - Я с тебя сейчас мигом спущу шкуру, и тебя самого не станет!
Людвиг с облегчением заметил, что Геркулес предусмотрительно привязан поводком к дереву.
- Не сердись на него, - сказала Умма, - Мы любим Кристофера. Он не просто Человек. Он наш самый лучший друг. Мы бы пропали без него.
- Мда, пррропали бы! – послышался немного гнусавый голос откуда-то сверху. Людвиг попытался задрать голову кверху, а черный, как воронье крыло, кот уже спрыгнул с забора и ленивой походкой направился к Ёжику.
- Значит, миска с молоком есть, а Того, кто налил молоко и принес сюда миску нет, так? – кот пристально посмотрел на Людвига своими круглыми янтарными глазищами.
- С точки зрения элементарной… - начал было Людвиг, но кот его перебил.
- Да будет Вам известно, любезнейший, что Человек существует. Вы Его только что сами видели. Какие Вам еще нужны доказательства?
«Наверное, я сплю и вижу сон про сектантов». – подумал Ёжик и ущипнул себя за нос. Но вместо того, чтобы проснуться, он услышал приближающиеся шаги Человека. В руках он держал какую-то странную железную штуковину.
«Не иначе, как орудие пытки» - подумал Ёжик и зажмурил глаза. Не прошло и минуты, как Людвиг почувствовал, что наконец-то может вздохнуть полной грудью: Человек освободил его. Ёжик застыл в нерешительности: что делать, как себя вести и чего ожидать от того, кого называют здесь Человеком, он не знал.
- Не подскажете, как мне отсюда добраться домой, в Анаполь? Мне посчастливилось недавно получить неплохую работу, и я не хотел бы сразу её потерять («если уже не потерял» - подумал Людвиг, - вспомнив, какую вакханалию устроили на складе мыши во главе со своим ужасным предводителем).
- Конечно, мы поможем тебе вернуться в Анаполь, – проговорил Великан, наклоняясь к Ёжику - но если ты захочешь остаться здесь, со мной и моими друзьями, я буду очень рад.
- Благодарствую, - смущенно проговорил Людвиг, - но меня ждут жена и маленькие дети. Я не могу их бросить, мне нужно о них заботиться.
- Доверь это мне – с улыбкой сказал Великан.
- А…
- Доверь – значит не задавай вопросов – снова перебил его кот.
- Тебе и твоей семье у нас будет хорошо. Не нужно думать о хлебе насущном, бояться врагов и непогоды. – сказала Умма.
- А чем же вы тут целыми днями занимаетесь? – спросил Людвиг.
- Служим Человеку. Общаемся с Ним, играем, лежим у Его ног или забираемся к Нему на колени. – ответил Геркулес, который уже совсем перестал сердиться на Ёжика.
Кот даже блаженно замурлыкал, представив, как, свернувшись клубком, дремлет у Кристофера на руках.
- А еще, - продолжал Геркулес, - Кристофер учит нас всяким премудростям. Например, нельзя приближаться к огню и гонять котов…
Кот сделал вид, что ничего не слышал.
- Мир в нашем доме – это, конечно же, заслуга Кристофера, - улыбнувшись, заметила Умма.
- Я подумаю… - медленно проговорил Ёжик, поймавший себя на мысли, что ему и вправду хотелось бы здесь остаться.
- А сейчас позволь мне взять тебя в руки. Так ты быстрее окажешься в Анаполе. Но если по-настоящему захочешь вновь очутиться здесь, у тебя это непременно получится.

С этими словами Человек аккуратно взял Людвига в свои сильные мягкие руки, и поднял его высоко-высоко над землей. Ёжик никогда и представить себе не мог, как выглядит мир, когда ты в руках Человека: оказывается, он не такой страшный, каким с детства ему представлялся, а за забором вовсе не лес, а широкое ячменное поле…
«Если я очень захочу, то непременно снова вернусь сюда. Я вернусь» - подумал Людвиг.