Лондонский переворот Степень критики: заинтересована в любой критике, также было бы интересно услышать мнения
Короткое описание: Они слишком много думали о защите, Вместо того чтобы думать о возможностях. И, казалось, они боялись больше жизни, Чем смерти.
Глава 1. Инстинкты.
Эмми резко повернула ключ зажигания, и бешеная скорость машины несла нас все дальше от города. Сопротивление не имело смысла, и мои губы рефлекторно шептали: «Только бы все прошло удачно… только бы…». Я пристегнула ремень безопасности и мысленно была готова к любому исходу события.
Эмми не сводила глаз с дороги и, казалось, не замечала ничего вокруг. А вокруг был лишь сумрак, обнаженные деревья и грязный снег, перемешивающийся с асфальтом. До весеннего равноденствия был еще месяц, и сумерки опускались на город куда раньше, чем в летнее время. Но и в дни календарного лета солнце приходилось только на август, что послужило главной причиной переезда моей семьи в Петербург лет этак девять назад.
Приезжие люди отзывались о нем как о городе, куда приезжают умирать. Я все же не решалась подтверждать эту гипотезу, однако приехав сюда, увидела, что здесь уже нечему умирать. Все и так мертвы, и лишь существуют.
-- Эмс, - выпалила я, услышав трель телефона, доносящийся из бардачка.
-- Не сейчас, - процедила сестра, совершенно не реагируя на входящий звонок.
Я инстинктивно сжалась в пассажирском кресле, стараясь занять как можно меньше места. Поведение сестры меня настораживало: вся ее поза, ровно, как и она сама, будто замерла в асане каменной статуи, руки судорожно сдерживали руль, готовые раскрошить его на части, и только взгляд был устремлен вдаль.
А тем временем за окном быстрым потоком проносились высотные дома, заменяясь лентой лесов, чарующих своим неприступным видом и холодностью. Туман окутывал деревья и дорогу, сбивая прохожих с пути, наполнял воздух сырой свежестью. Эмс открыла ветровое стекло, и поток свежего воздуха ворвался в машину, изгоняя нарастающее напряжение между нами.
Неузнаваемая мной дорога к лесной чаще отразилась на лице Эмми облегчающим вздохом. Я отключила GPRS, не видя в нем ни малейшего смысла – стрелка спидометра скакала меж максимальных возможностей вольво, и я понимала, что она выжимает из машины последние что есть силы. Чем дальше мы ехали, тем зловеще туман окутывал окрестность, словно хотел сбить ее с пути. Но разве это было возможно?
Через несколько миль, видя тщетность своих попыток, туман начал рассеиваться, открывая ее пытливому взору дремучую чащу леса. Лязг тормозов и кромешная тишина без единого звука. И запаха человеческого здесь не было – посему понятно, ради чего мы здесь. Но зная леса России, я даже представить не могла, чем мы будем питаться: зайцы, лисицы, может быть лоси?
Эмми сорвалась с места как ужаленная и легкой рысистой походкой умчалась вглубь леса, наверняка осознавая, что я последую за ней. Охота довольно долго не начиналась – она лишь бежала вдаль в самую чащу леса, где нам предстояло предаться своим инстинктам.
У каждого человека есть свои демоны, живущие по-соседству, однако монстры нашей семьи делили с нами нашу же сущность и не покидали нас ни на минуту, разделяя с нами пастель, ужин и тайну. Почти две недели я сурово сдерживала своего демона, не позволяя ему проявляться по первому его желанию, здесь же мне предстояло отдаться его инстинктам, выпустить его на волю и дать свободу действиям.
-- Встретимся у машины, - сказала мне вслед сестра, бросаясь в бездну леса. Я последовала ее примеру. Откровенно говоря, мой монстр не обладал вкусовыми пристрастиями, поэтому мне было безразлично, на что он наткнется. Главное – загнать чудовище в угол.
Я никогда не видела, как Эмс охотится, - вероятно, причина в том, что ее движения быстрые и легкие и в то же время спонтанные. Я же придерживалась другой тактики – наслаждаясь охотой и загоняя жертву до исступления. Самым кульминационным моментом моей игры были наблюдение за будущей жертвой – вот она спокойна и ни о чем не подозревает, и один мой наигранный шорох доводит ее до ужаса. Снова тишина – возможно, жертва решила, что ей показалось. Внезапное нападение и бесполезные попытки от меня скрыться.
Сегодня мне было не до игр, и я решила лишить монстра подобного удовольствия, позабыв, что нахожусь на его территории. Один миг – и я почувствовала острый голод – глаза обливались кровью и я рвала воздух, мчавшись на запах. Он победил, и глупо было это отрицать. В голове была пустота – только голые хищные инстинкты – голод, кровь и смерть.
Я не считала эту охоту удачной, но утолив голод двумя волками, я усмирила монстра. Облокотившись на стройный ствол дерева, я предалась отвращению к самой себе. Свирепое урчание вырвалось из груди, разве я могла рассчитывать на двух хищников? Поэтому не питала огромного удовольствия, отчетливо понимая, что это были волки. По большому счету они могли быть теми же оборотнями – нашими злостными врагами, не считая джампиров. Насытившийся во мне монстр чудовищно хохотал, надсмехаясь над моей слабостью. Я видела волчьи глаза – для них уже все было решено – и все же они вздыбились, издавая щенячий визг. Он, безусловно, не мог испугать монстра, но их отчаянная попытка продлить момент существования тронула меня, но, увы, лишь меня. Монстр раскатисто заливался смехом, пока я пробиралась сквозь глушь, к дороге.
Дорога к дому обещала быть приятнее, поскольку напряжение между мной и Эмс спало, и она, как прежде, снова превратилась в мою беспечную сестру. Я пыталась сделать вид, что все хорошо, но наша одежда была в крови, и бак был практически пуст. Одиночная охота не поощрялась нашим отцом, бдящим за незаметностью нашего существования, а это означало, что нас ждет неприятный разговор.
-- Эмс, скажи мне, что ты все предусмотрела, - молящим тоном выпалила я, едва оценив наш внешний вид.
-- Несомненно, - пробурчала в ответ сестра, оттирая влажными салфетками присохшую кровь с лица, шеи и ладоней, а затем добавила: «Посмотри в багажнике!».
Приоткрывая заднюю дверь багажника, я почти ликовала, что хотя бы внешним видом не буду поймана с поличным. Ради справедливости, я должна заметить, что наш отец – Энтони Хейл – образец мудрости и сдержанности, но в ряде вопиющих случаев нарушения общепринятых правил сохранения нашего вида в секрете, он бывает весьма суров. Посему, ни я, ни Эмми, ни кто-либо еще из Хейлов не жаждали испытать его терпение.
В багажнике я нашла все необходимое, чтобы скрыть очевидность «преступления», но вместе с тем я ощущала, и бессмысленность попыток что-либо скрывать от Энтони Хейла. Наспех нырнув в темный пуловер с принтами, я делала выбор между кроссовками с искусственным мехом и бежевыми полусапожками и, выбрав второе, я мнила себя профессионалом в искусстве утаивания.
-- Посмотри на себя, - взгляд Эмс, пытливо меня оценивал, зазывая посмотреть на свое отражение. -- Если забыть, что мы сейчас были на охоте, ты бы так оделась на работу?..
Ответ был очевиден.
-- Ни за что, - согласилась я, скорчив своему отражению гримасу.
-- И о чем я думала, когда взяла тебя с собой?
-- Ну, раз так, то стоило подумать об этом заранее, потому что у меня сегодня выходной! – отчеканила я, усаживаясь за руль.
Я посмотрела на часы и повернула ключ зажигания. Развернув серебристый вольво, я держала путь домой, предвкушая остаток бурной ночи. Эмми, казалось, не была этим обеспокоена, но зная ее уже не один десяток лет, я могла смело предположить, что это не так. Она потянулась к пачке сигарет, на ходу щелкая колесиком зажигалки.
-- Поскольку рак легких мне не грозит, - заметила сестра, встретив мой взгляд. – Я могу не мучиться угрызениями совести.
Эмилия Хейл (коротко Эмс) обладала редкой для нашего вида чертой, именуемой людьми как общительность. Словно вечный подросток в свои бесконечные двадцать один, она с легкостью и беспечностью контактировала с людьми, ни разу не побоявшись выдать себя, или нас. Всем известным правилом скрытности, Эмс пренебрегала, и в моменты суровых выговоров Энтони, парировала: «Если хочешь что-то спрятать, то поставь это на самое видное место». Это было вне моего понимания, но это работало. Окружающие восхищались ее внешностью: бледностью лица, сиянием глубоких серо-зеленых глаз, длинными тонкими пальцами и копной каштановых волос.
Я же, в разницу ей, обладала гордостью и своенравием, а при таком раскладе не так-то легко заполучить расположение окружающих. А может быть, я не очень-то и старалась.
-- Эфф, как ты держишься на новой работе?
Вопрос прозвучал, скорее с вызовом, чем с интересом и я замешкалась, прежде чем ответить. Кроме того, меня зовут Элизабет и каждый раз, когда близкие подобным образом коверкали мое имя, вслед за Эмми, мне всегда казалось, что обращаются к кому-то другому, но уж точно не ко мне.
-- Что ты хочешь услышать?
-- В отличие от тебя, - мягко заметила она. – Мне вовсе не обязательно знать, что ты думаешь, чтобы читать тебя. Ты как открытая книга.
-- Я популярна, - процедила я в ответ на столь нелестное замечание.
-- Ты слишком горда, чтобы быть популярной, но если бы ты…
-- Я не хочу это обсуждать!
Фраза, конечно, прозвучала весьма отчаянно, но в действительности так и было. Ситуация не располагала к душевному общению и я скорее провела бы ее в абсолютном молчании и самобичевании, чем в обсуждении моих выдающихся качеств. Но этим мечтам было не суждено сбыться, едва я прервала диалог, Эмс включила радио на всю катушку и начала голосить, что есть силы.
-- One way, or another, I gonna find ya
I gonna getcha getcha getcha getcha…
В действительности, выглядело смешно, как Эмс корчит из себя бас-гитариста и кривляется, подражая исполнительнице песни. Я силилась, лишь бы не рассмеяться, но когда зазвучали последние минуты, это сделалось невозможным. И мне пришлось уступить подступающему приступу смеха и Эмс.
-- Эмс, ты не выносима, - еле выговорила я, не в силах сдерживать хохот.
Эмми смотрела на меня, улыбаясь, будто это был комплимент, а затем опрокинула голову на сиденье, делая вид, что восстанавливает дыханье.
-- Как думаешь, - иронично спросила она, - если он решит снова переехать, у меня будет право голоса?
-- Надеюсь, что нет, - рассмеялась в ответ я, выезжая на дорогу, ведущей к дому.
Наш дом стоял особняком в пригороде Петербурга, вдали от городской суеты и любопытных соседей, поэтому грохочущей музыкой тут удивлять было некого. Мы аккуратно припарковались близ дома и заглушили мотор. Дневной туман к ночи выпал косым дождем, и мы не спешили выходить из машины. Эмс, заливаясь смехом, рассказывала про гостей в ресторане, в котором она работала, на заднем фоне верещало радио, когда вдалеке я заметила фигуру.
В окна машины бил косой дождь…
0
