Сказка про Новый год и Одиночество Степень критики: исключительно конструктивная
Короткое описание: Сказка о Чуде. Написана за два дня до наступления Нового года.
Двадцать девятое декабря. Сегодня двадцать девятое декабря. Снег растаял ещё неделю назад, а ели, голые уличные ели, которые, казалось бы, совсем недавно были изящно покрыты белоснежными хлопьями, упавшими с неба, обнажились. То, что раньше называли катком, отныне больше напоминает маленькое озерцо. Там, где дети слепили снеговика, остались только соломенные тапочки, и где-то неподалёку, в лужах или, может, в грязи лежит маленькая морковка, некогда служившая носом. Словом, на наступающий Новый Год обстановка не очень похожа. Ох, уж эта столичная погода!.. Я выхожу из метро. Утренние пробки растянулись на весь Зубовский бульвар. Если наблюдать за машинами сзади, когда задние фары горят ярко-красным цветом, то можно заметить явное сходство со знаменитой амстердамской Улицей красных фонарей. Я замечаю, но даже эта мысль не заставляет меня улыбнуться. Ноги с каким-то удивительным упорством несут меня в магазин ёлочных украшений, где я работаю обычным продавцом. Это маленькое помещение площадью семнадцать квадратных метров (почти как моя комната в общежитии), которое я украшала сама, на свой вкус, для меня настоящий второй дом. Внутри за входную деревянную дверь с круглым окошком гвоздиком прибит колокольчик, а снаружи под окошком висит большой красный венок с рисунками оленей и наряженных ёлок. По левую и правую стороны от входа два больших окна с деревянной рамой в цвет двери. Как только входишь в магазин, в глаза бросаются только чёрный полукруглый стол в конце помещения и три высоченных полки, набитые гирляндами, шарами, игрушками, колокольчиками, дождиками, верхушками и прочими красивыми штучками: одна полка – за столом, две других – по бокам. На потолке голая лампочка. Наверное, она вся в пыли и вот-вот погаснет. На полу коврик с чёрно-красным узором почти на весь магазин. И где-то в уголке стоит электрическая печка, спасающая от холода. Находится магазин в одном из переулков на Парке Культуре и называется легко и просто – «Ёлка». Работаю я в «Ёлке» только зимой в период новогодних праздников, а в остальное время зарабатываю посредством раздачи листовок у метро, проведения дегустаций в торговых центрах, опросах и прочих работ, не требующих никакого образования. В последние дни перед главной ночью года «Ёлка» заполняется людьми. Все они толкаются, недовольно вздыхают, ворчат, но сегодня здесь пусто. Вот уже два часа назад я красиво разложила товары, расправила маленькую настольную ёлочку, включила огни, красиво освещающие вывеску с названием магазина, а людей всё нет. Ни души. В такие моменты ничего не остаётся, кроме горячего чая. Чайник вскипел. Я начинаю аккуратно выливать содержимое в белую кружку, на которой написано: «Всё, что можно представить, можно и осуществить». Всякий раз вижу эту надпись и поражаюсь человеческой глупости и наивности. Вдруг зазвенел дверной колокольчик. Вошёл низкорослый и худощавый старик с невероятно добродушным лицом. Скулы его высокие, лоб открыт, короткие волосы ослепляют своей белизной, а большие широко распахнутые глаза с поразительным до глубины души теплом пристально смотрят на меня. Он улыбается так же тепло, как и смотрит. В левой руке он сжимает чёрную трость, на которую практически не опирается. Лёгким движением правой руки он стряхивает остатки снега со своего длинного пальто. Постукивает сапогами, чтобы сбросить снег и с них. - Я могу вам чем-нибудь помочь? – говорю я и откладываю в сторону кружку, наполовину заполненную горячим чаем. Старик молчит. Продолжает улыбаться. Оглядывается по сторонам. - Вот, сегодня привезли новую партию верхушек, - продолжаю я, проходя к одному из шкафов, - они очень красивые. Есть синие и зелёные. Красиво блестят, особенно если зажечь ёлочные огни в тёмной комнате. Хотите посмотреть? Старик молчит. Внимательно слушает то, о чём я ему говорю. - Ну, скажите же что-нибудь? Или вас ничего не интересует? Он с трудом подошёл ко мне и положил руку мне на плечо. Я стою и не понимаю, что делать. Но вдруг мои руки, кожа которых стала шершавой от холода, внезапно согрелись. Я с не присущей мне скоростью отстраняюсь от него, но, несмотря на моё немного грубое и резкое движение, он всё равно продолжает глядеть на меня с добротой и полным спокойствием. Я молчу. Старик молчит. - Ну, раз вам ничего не нужно, то я сяду за свой стол, если позволите. Вы позволите? Он мягко кивнул головой. Я села за стол и начала делать вид, что продолжаю наливать чай, а сама боковым зрением старалась уловить каждое его действие. Хромая, он не спеша направился к выходу. Колокольчик зазвенел, дверь захлопнулась. И вдруг в какое-то мгновение в поле моего зрения попал растаявший на ковре снег, который старик стряхнул с себя. Не понимая, откуда этот снег взялся, я спешно ставлю кружку с чайником на стол, надеваю свитер и выбегаю на улицу. Ни крупинки снежной! Всё вокруг в лужах, небо серое, моросят остатки дождя, который ливнем разразился над Москвой пару десятков минут назад. «Что за чертовщина?! – думаю я. – Снег… снег… настоящий снег… - я вбегаю обратно в магазин и рукой касаюсь той части ковра, где снежинки продолжают таить. – Откуда же? Как? Нет, такого не бывает. Где этот седовласый снег-то нашёл?!» Вопросы, возникающие в моей голове, казались бесконечными. И действительно, последний раз это природное явление было замечено в городе ровно семь дней назад! Спустя минуту я прихожу в себя. Вода в чайнике уже не такая горячая. Я сажусь за стол и погружаюсь в поиски ответов на очередные вопросы. Сколько же вопросов каждый человек задаёт себе изо дня в день? «Просплю ли я завтра экзамен?» «Сколько мне начислили отпускных?» «Любит ли он меня?» «Где мне купить недорогую шубу?» «Насколько подорожал хлеб?» «Успею ли я после работы на «Алису в стране чудес», первый школьный спектакль моей дочери?» «Откуда у этого старика взялся снег?» Не могу понять непонятное. Это, пожалуй, слишком невозможно. Через минуту после моей последней мысли дверной колокольчик вновь звенит. Входит женщина с небольшой коляской, в которой неугомонно хнычет малыш. Я, будто прикованная к стулу, смотрю в сторону женщины. Она, поставив коляску в одном месте, точно плывя, ровно и изящно начинает рассматривать жёлтые бантики со звёздочками. Её лица не видно, поскольку оно покрыто пёстрой косынкой. Ребёнок продолжает хныкать, казалось, он вот-вот разревётся. И вот, разревелся. Женщина моментально оставляет осмотр товара и кидается к коляске, берёт малыша на руки и начинает тихо петь колыбельную. Прислушиваюсь к словам, и дрожь окутывает всё моё тело с головы до пят. Она пела: - Ну, отдохни хоть капельку, Дам золотую сабельку, Только усни скорей, сынок, Неугомонный мой сверчок, Неугомонный мой сверчок…
И вновь ноги не слушаются меня. Медленно, осторожно и немного страшась того, что суждено узреть перед собой, я приближаюсь к поющей женщине. Мне кажется, что она – кто-то очень близкий. Родной. Нужный. Ничего, кроме неожиданно всаженного, будто копьё в спину война, вопроса, не беспокоит в такой момент. И я спрашиваю: - Мама? Женщина, слегка приоткрыв своё лицо, поворачивается ко мне и говорит: - Тише! Он, кажется, уснул. Истошный крик вырвался из моих уст. В ужасе меня отбросило на пол какой-то невидимой силой. Лоб покрылся потом, руки затряслись с невероятным количеством колебаний, дыхание оказалось заперто комом в горле. Задыхаясь, я пыталась понять, что происходит. Богом клянусь, эти глаза! Глаза женщины! Нет же, это не глаза женщины, это глаза того старика! Клянусь же, я точно, совершенно точно видела именно их! Будь у меня целое состояние, я бы поставила всё до последней копейки на то, что видела эти большие голубые глаза, которые смотрели на меня с добром, под которыми рисовалась улыбчивая дуга! - Вы в порядке? Что с вами? – любезно спросила женщина и протянула мне руку. Ребёнок снова начал хныкать, видно, его разбудил мой крик. Глаза женщины маленькие. И карего цвета. Неужели мне почудилось? Какое странное видение… и какое страшное. - Да, простите, пожалуйста, просто я… - Просто вы что? - Просто… я услышала, как вы поёте… что вы поёте… ну… словом… просто… много лет назад моя мама пела мне эту колыбельную. Только… ну… вместо «сынок» она использовала какое-то другое слово. Я не помню, какое… и голос ваш… очень похож на голос моей мамы. Ребёнок вновь заплакал. - Бога ради, простите меня! – бросаюсь я в извинения. Женщина улыбнулась и терпеливо помогла мне подняться и очиститься от ковровой пыли. - У меня тут игрушки есть, хотите, я подарю вашему малышу? – предлагаю я. - Нет-нет, спасибо вам большое. Я сейчас его убаюкаю. Она взяла малыша на руки. Я быстро поставила возле неё стул. Она села. На этот раз колыбельная уже другая. - Стойте, - говорю я, - не сочтите за наглость, но не могли бы вы спеть про сверчка? Искренне молю вас. Я очень хочу послушать. И она начала петь про сверчка.
Слушать что-либо с упоеньем, задыхаясь от воспоминаний и восторга, удерживаясь от истерик и излишних волнений, а потом посчитать человека, придумавшего такую замечательную композицию или спевшего её, поблагодарив за исполнение, кем-то вроде Бога – это неописуемое чувство. Опять и опять хочется слушать, как поёт эта женщина, чьё сердце до самой кончины будет наполнено самой сильной из всех видов любви – материнской. Именно «Сверчок». Я помню, как мама пела мне её. А потом мама очень сильно заболела (после этого я её ни разу не видела), и меня поселили в какой-то дом, где было очень много таких, как я. Мне довелось провести в этом доме около года перед тем, как меня забрали какие-то люди со специфическими понятиями об идеальной семье. Да как же посмели эти несчастные назвать себя моими «новыми родителями» сразу после того, как привезли меня в свой дом?! Их мечты, которые они выдавали за мои собственные, их попытки навязать свои моральные принципы и заставить меня следовать тому жизненному пути, которому хотелось следовать им самим, но, увы, по какой-то причине не получилось, выводили меня из себя. Характер у меня отнюдь не такой, как у них, и наверно они это так и не учли. Мне исполнилось восемнадцать. И я ушла. Такое ощущение, будто никто моего исчезновения не заметил.
- У вас очень приятный голос, - говорю я женщине, пытаясь удержать рвущиеся наружу всхлипывания. Она улыбнулась и ответила: - Я, пожалуй, пойду. Мой мальчик наконец-то уснул. Если вас не затруднит, подайте мне, пожалуйста, вон ту упаковку с тремя большими синими шарами. Сколько они стоят? - Нисколько. Я их вам дарю. - Нет, для меня такой шаг неприемлем. Я пришла в магазин, а в магазинах обычно что-то покупают, а не берут в дар. - Ну, тогда давайте с вами представим, что у нас сейчас специальная акция: «Приди в магазин со спящим ребёнком и получи в подарок любое ёлочное украшение». - Ой, ну надо же! А мой ребёнок сейчас спит! Можно ли мне взять подарок, предусмотренный акцией? И опять передо мной стоит человек с искренней улыбкой и добрыми глазами. На этот раз это женщина. И спустя минуту после вручения моего подарка она ушла. Я даже не успела поздравить её с наступающим Новым Годом.
Уже вечер. Очень быстро пролетело время. Нужно накрыть специальными покрывалами полки с игрушками, выключить лампочки у ёлки, закрыть шторы и положить в кассу триста пятьдесят рублей за подаренные синие шары с золотыми бантиками. Впервые в жизни мне совсем не жаль тратить на кого-то деньги. И немного странно, что этот «кто-то» - абсолютно незнакомый мне человек. Но зато этот человек обладает чудесным голосом и умением любить. А ещё хорошим вкусом, поскольку те синие шары чертовски красивы, и будь у меня желание нарядить ёлку у себя в комнате, я бы обязательно прикупила себе такие же. Вообще-то я не любитель праздников (День рождения, 23 февраля, 8 марта – что за глупости?) Быть может, мне просто не с кем эти праздники отмечать. Нет у меня ни друзей, ни семьи, ни даже домашнего животного. У меня есть только ненависть ко всему живому и полное отсутствие желания жить, а также абсолютное отречение от морали. Сколько раз мне говорили: «Разве можно так жить?» «Ты живёшь неправильно!» «Ты так и останешься одинокой до конца дней своих. Одумайся же!» А что тут думать? Я не умею разговаривать с людьми, я боюсь «дать сдачи», если меня обижают, мне вполне комфортно живётся в маленькой комнате, где меня никто не трогает и где никто со мной не разговаривает. Раньше у меня были мечты. Их было много. Я мечтала о велосипеде, а когда отчим сказал, что никогда не купит мне велосипед, потому что это «обычная игрушка, чтобы позабавиться некоторое время, а потом закрыть в сарае на даче», я пообещала сама себе, что когда у меня будет ребёнок (если он будет), я обязательно куплю ему велосипед. Красивый такой, с разными скоростями, с мягким сиденьем, с большими колёсами, с задним и передним фонариками на батарейках. А ещё я мечтала встретить Новый Год с кем-то, не в одиночестве. Но эта мечта появилась чуть позже детства, я бы сказала, в отрочестве. Ещё я мечтала о поцелуе, как в кино. Когда тебя прижимают к себе и просто целуют. Это так, девичья мечта. Однако больше всего на свете я мечтала о том, чтобы у меня было создание, с которым можно было поговорить. Да пусть хоть игуана в стеклянном аквариуме для рыбок, лишь бы можно было с кем-то разговаривать и понимать, что, кроме тебя, есть ещё кто-то живой. А когда есть кто-то живой, ты уже не становишься таким диким эгоистом, что люди, обычные прохожие обходят тебя стороной, косясь на тебя.
Тридцатое декабря. Сегодня тридцатое декабря. Раздражает наличие дождя, луж, капель, всего мокрого на улице. Мне и без того стоило с большим с трудом заснуть, поскольку предыдущий день принёс поистине удивительные события, о которых потом вспоминаешь, о которых рассуждаешь, например, как я до сего времени рассуждаю о том, каким образом на пальто старика с чёрной тростью взялся снег. Но более всего меня страшит воспоминание о том, как мне показались его глаза в момент знакомства с лицом женщины, которая пела колыбельную про сверчка. Опять эта дорога вдоль Зубовского бульвара. Только на этот раз дождя нет. Все свои силы небо оставило ночью, а пока на нём лишь пару маленьких облачков да солнце. Ясная погода. Однако спустя мгновения для меня она омрачилась. Возле «Ёлки», спустившись на корточки, сидит мальчик. Наверное, он потерялся, но на удивление выглядит достаточно спокойным. Рассматривает игрушечную машинку «Мерседес» чёрного цвета, слегка потёртую, поцарапанную, с куда-то выпавшим передним стеклом. Мальчишка просто очарователен: ямочки, образовавшиеся с улыбкой, короткие каштановые волосы, большие серые глаза. - Привет, - говорю я. Он молчит. – Где твои родители? Ты потерялся, да? Вдруг он взглянул на меня снизу вверх и протянул мне руку. Я с удовольствием помогла ему встать с корточек, и его это явно очень обрадовало. - Я – Дима! А ты? – спрашивает он. - Меня зовут Аня, - отвечаю я, пытаясь повторить его интонацию. - Так где твои родители? - Я их потерял. Можно мне пока погулять с тобой? Так мы с Димой подружились. Однако времени разбираться с его потерянностью у меня нет. Через пять минут мне надо привести весь магазин в должный вид и открыть его, а этот малый ни на шаг не отходит от меня. Пришлось взять его в магазин и отвечать на все его вопросы: «А из чего сделана эта игрушка?» «А этот Дед Мороз поёт?» «А сколько здесь фонариков?» Любопытный парень, что уж тут. Мы с ним продали очень много всяких красивых штук, потому что людей в этот раз было ну очень много, что само по себе довольно необычно. Один раз даже очередь образовалась в шесть человек! С этим мальчишкой оказалось очень весело. Он внёс какую-то бодрость, радость, детскую наивность, которых так не хватает огромнейшему количеству людей на этой планете. Он с такой неподдельной надеждой спрашивал, приходит ли ко мне в магазин Дед Мороз, но когда увидел, что у меня нет камина, то ужасно расстроился. Мне стало его жалко, как, например, становится жалко маленького щеночка, которого бросил дома хозяин, не покормив, не выгуляв, не погладив по шёрстке. Но это ведь не щенок! Хотя нет, щенок. Человеческий такой, щеночек. Вечером он сказал, что хочет есть. Ну, конечно! Он ведь голодный! Это я, довольно-таки взрослый человек, могу не есть весь день, а потом съесть какой-нибудь сэндвич и быть сытой, а он ведь маленький мальчик, растущий организм. - В «Макдоналдс» хочешь? – ничего на ум мне больше не приходит. - Ура! Обожаю «Макдоналдс»! Правда, мама с папой напрочь отказываются водить меня туда. Поэтому я частенько прогуливаю школу, чтобы пойти туда со своими одноклассниками. Я ведь уже большой, мне десять лет и я могу прогуливать школу! - Ну, вот и славно. Туда мы сейчас и пойдём. Погоди, мне нужно закрыть магазин. На улице темень. Дима держит меня за руку так крепко, как будто боится потеряться вновь. Он так обеспокоенно оглядывается по сторонам. В такие моменты чувствуешь на себе громадную ответственность. Теперь я понимаю, к чему Экзюпери говорил: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Хоть я и не хотела никого приручать, но что поделать, коль такое радужное чудо «свалилось» в мою жизнь? Мы уже подходили к «Макдоналдсу», как вдруг Дима жалобно посмотрел куда-то в сторону и потянул меня за руку. Через дорогу от нас закрывался велосипедный рынок. Зимой покупать велосипед куда выгоднее, чем, скажем, весной – он стоит дешевле примерно на тысячу рублей. Мы подошли к продавцу и спросили разрешения посмотреть на новенькие немецкие «Агрессоры». Он разрешил. - Смотри, какой крутой! – закричал Дима, показывая пальцем на чёрный горный велосипед с красными полосками и железными педалям, от которых так и сияло серебряным цветом. – А можно мне на нём прокатиться? Ну, пожалуйста, дядя, завтра Новый Год, разрешите! - Нет, малыш, извини, но мы закрываемся. Завтра приходи. - Но если я приду завтра в это же время, вас здесь уже не будет! - Молодой человек, ну дайте парню прокатиться. Вон, до того дома и обратно, - встреваю я. – Это же совсем близко. - Нет, - отвечает продавец, - только если будете покупать. Перед моим глазами пролетели все мои мечты, и я ответила: - Сколько? - Семёрочка. - Беру! Достаю из сумки серый конверт с какими-то неузнаваемыми марками, плотно приклеенными с лицевой стороны, и достаю семь тысяч. Обычно этот конверт со всеми деньгами, которые я заработала и отложила «на чёрный день», лежит в одной из тумбочек у меня дома, но по какой-то странной и необъяснимой причине я именно сегодня решила взять его с собой. Просто так. Последующие два часа моему сердцу предстояло выдержать очень много счастья. В половину одиннадцатого вечера Дима всё ещё катался, забыв про то, что хотел есть, про то, что потерялся. Мы играли в догонялки. «Догони меня!» - кричал он, а как только я начинала его догонять, он мгновенно рвал со всей что есть мочи вперёд. Я чувствую неимоверную усталость, которая валит меня с ног на землю. Но я терплю, потому что впервые в жизни меня настигло чувство ответственности, и я наблюдаю за тем, как предмет этой самой ответственности носится по улицам на своём новом велосипеде и кричит от счастья. Кажется, кто-то вот-вот откроет окно на одном из нижних этажей и закричит своё «хватить орать!» Но это меня не волнует. Меня волнует вон тот, мальчуган в синей куртке «Адидас», весёлый, радостный, живой. Нужно пойти в милицию и сказать, что он потерял своих родителей. Но что-то меня сдерживает. Не хочу! Не хочу с ним расставаться! Он слишком умело меняет всю мою жизнь, несмотря на то, что использует для этого лишь своё существование. Его родители сейчас, должно быть, места себе не находят. А я веду его к себе домой, чтобы уснуть в одной постели, под одним одеялом. Возле включённой в розетку печки. Завтра последний день уходящего года.
Тридцать первое декабря. Сегодня тридцать первое декабря. Наконец-то! Очередной заурядный и совсем неинтересный год уходит. Дима всю ночь спал, как и положено, детским сном, а вот мне поспать толком не удалось, поскольку где-то среди ночи он стянул всё одеяло на себя. Мне же пришлось довольствоваться лишь тоненьким пледом, которым я накрываюсь жаркими летними ночами. - Ну, как спалось на новом месте? – спрашиваю я у сонного мальчика. - Почему мы так рано встаём? Мне ведь не надо идти в школу. У меня зимние каникулы. - А у меня нет зимних каникул и мне надо идти на работу. - А можно я останусь дома? – спросил он, всё ещё лёжа в постели и накрывая одеялом голову. - Ну, ладно, оставайся. Я поговорю с тётей Валей, она присмотрит за тобой. Слушайся её во всём, понял? - А она разрешит мне покататься на велосипеде? – послышалось из-под одеяла. - Разрешит. Ну, всё, малыш, давай, веди себя хорошо! Я приду вечером. Никуда не убегай и слушайся Валю! Я выхожу из комнаты и стучусь в соседнюю дверь. К моей радости Валя уже не спит. - Утро доброе. Слушай, у меня тут в комнате мальчик. Он потерялся. В общем, долгая история. Не могла бы ты присмотреть за ним, пока меня не будет? Ну, дай ему поесть что-нибудь, потом пусть на велосипеде покатается, погуляет. Всего один день. Пожалуйста! - Мальчик? - Да. Его Дима зовут. - Я всё ещё сплю, или ты действительно делаешь что-то для кого-то? - Так присмотришь? – последний раз спрашиваю я и протягиваю ей ключи. - Ладно, присмотрю. Давай сюда свои ключи. Надеюсь, он любит смотреть бразильские сериалы? - Ну, это ты сама у него узнай! Сегодня просто чудесный день! Солнце, голубое небо, отсутствие ветра! Как, оказывается, может быть прекрасна жизнь! Напевая себе что-то под нос, я даже не обращаю внимания на людей в метро. Их лица всегда погружали мою душу во мрак. Эти набитые вагоны подземелья, эти переходы, где тебя легко могут раздавить, не смогли даже своим убожеством развеять моё счастье. Я улыбаюсь каждому, кто случайно поглядит на меня, и всякий раз получаю в ответ унылое выражение лица. Может, у них просто нет ответственности за кого-то? Новый Год по-русски – это оливье, мандарины, «Советское» шампанское и «Ирония судьбы или с лёгким паром». Вот и мне надо купить всё это к столу, ведь теперь мне есть с кем встречать Новый Год! Ах да, ещё нужно купить подарок Димке! Как я могла забыть?! Ну, ничего, на обратном пути что-нибудь найду. Хотя велосипед я ему уже подарила. Но это ведь не считается, правда? Всё как-то по-особенному стало выглядеть. И игрушки на полках магазина кажутся красивее, чем были раньше. Моя врождённая ненависть ко всему живому куда-то исчезла; я даже бросила сто рублей попрошайке на улице! Внезапно появилось желание жить и попробовать всё, что только можно: от сигарет до прыжков с парашютом с Эйфелевой башни. Появились новые мечты. Я хочу получить высшее образование. Я хочу поступить в университет. Наверное, на учителя русского языка и литературы. Я хочу, чтобы у меня была однокомнатная, но большая квартира, выдержанная в чёрно-белом цвете, со стильной мебелью и большим плазменным телевизором. Я хочу двухместную машину красного цвета. Я хочу сделать себе татуировку и проколоть уши. Я хочу записаться в школу танцев и научиться танцевать румбу, самбу и пасодобль. Я хочу, чтобы отныне каждый год я встречала с кем-то, кто приносит мне счастье. Я хочу, чтобы пошёл снег! Сегодня же! Сейчас же! День тянется как-то очень долго. Я каждые полчаса смотрю на стену, где висят часы и раздражают своим непрерывным тиканьем. Уже полпятого. Людей почти нет. Наверное, все они сейчас готовят салаты на стол и ждут своих друзей или родных, которые принесут всякие бутылки. И смотрят «Иронию судьбы». Нетерпение моё унялось, когда я присела за стол и накрылась небольшим пледом. Меня с такой мощью тянуло в сон. Я задремала. Потом в какой-то момент очнулась и взглянула на часы. «Полпятого, - думаю я, - ещё полчасика, и домой…» И вдруг я уснула. Мне снился старик, который приходил ко мне позавчера. Он смотрел на меня, как тогда, и улыбался. Будто так и надо – просто улыбаться незнакомому человеку. Однако из дрёма меня вывел звон колокольчика. Никого не было. Быть может, просто ветерок подул. Смотрю на часы. Полпятого. Стоп! Опять полпятого? Почему полпятого? На улице так темно, да и ни души нет. Куда все подевались? Я уже в третий раз вижу это полпятого! Выбегаю на улицу в поисках хоть кого-нибудь. К моему спасению из-за угла молниеносно выбегает молодой человек в элегантном чёрном пальто и с гангстерской шляпой на голове. - Стойте! – кричу я ему. – Постойте же! Скажите, сколько время? - Девушка, вы что?! До Нового Года десять минут! Я чувствую, как сердце сжимается, а лёгкие перестают функционировать. - Ну что же вы стоите? – бегло спрашивает он, жестикулируя руками. – Пойдёмте! - Куда?! – в недоумении интересуюсь я. - Встречать две тысячи десятый! - Нет-нет, я не могу, меня ждут дома! - Где вы живёте? - На Красносельской. - Вы шутите? Да вы же не успеете даже одну станцию проехать! Да вы до метро еле дойдёте в такую погоду! Дождь, туман! Застегните куртку и пойдёмте со мной! А потом я отвезу вас, куда попросите. Забыв про магазин, я повинуюсь этому человеку, еле сдерживая слёзы оттого, что меня ждёт Дима, а я здесь, по своей неосторожности проспала полдня, да ещё и на рабочем месте! Неправда… я, должно быть, сплю ещё. - У вас есть телефон? Дайте мне позвонить, это срочно! - Девушка, все телефоны потом! Сначала поднимемся в квартиру и встретим Новый Год, а потом уже возьмёмся за телефоны! Я всё ещё не понимаю, как такое могло произойти. Мы поднялись на второй этаж к Артуру (так зовут молодого человека в элегантном пальто и гангстерской шляпе). Его квартира выглядела почти так же, как я представляла себе свою будущую. - Быстрее, быстрее! Одна минута! Куда я поставил бутылку, чёрт возьми?! - Вот же она! – кричу я ему и поднимаю бутылку с пола. Не сняв с себя верхней одежды, обуви, мы отсчитывали последние секунды года. И вот он, второй десяток миллениума настал. Мы все так долго ждали его. Внезапно Артур закричал: «С Новым Годом! С новым счастьем!» и поцеловал меня… в губы. Как нежно и как долго он меня целовал. Меня ещё никто так не целовал. Я хотела оттолкнуть его, но очередная необъяснимая сила подсказала мне этого не делать. В обнимку, с сомкнутыми друг к другу губами мы простояли около минуты. Первой минуты только что наступившего года. - Вы, кажется, хотели позвонить куда-то… - говорит он шёпотом, опустив взгляд, точно провинившийся ребёнок, достаёт из правого кармана мобильный телефон и протягивает мне. И я звоню Вале. - Алло? Алло! Валя, слышишь меня? – звонок прошёл только с четвёртого раза. - Да-да! Ань, ты? С Новым Годом тебя! - Тебя тоже! Дай трубку Диме, пожалуйста. Раздалась пауза, будто Валя нарочно её выдерживала. Слышались шаги и неспешное стихание шума и голосов из сотового телефона. - Понимаешь, Ань… Дима не может подойти к телефону. - Что случилось? Почему? - Видишь ли, мы сегодня днём гуляли с ним. Он катался на велосипеде. И вдруг к нему подбежала какая-то женщина и вцепилась в него, обнимая, заплакала и начала говорить что-то вроде «сыночек, слава богу, ты жив и здоров!» Алло! Ань, ты меня слышишь? Я уже ничего не слышу. Выходит, его забрали. Мама его забрала. - Что-то случилось? – спросил Артур. - Нет-нет, всё в порядке. Просто… один человек нашёл другого человека и теперь они оба очень счастливы. - Ну, так это же прекрасно! Давайте за это выпьем! В силу моего полного неумения пить мне было крайне затруднительно не «слететь с катушек» уже после второго же бокала, пусть и всего лишь шампанского. Почти час мы с Артуром без остановки пили и смеялись, обсуждая какие-то глупые темы, смотрели «огонёк» по «Первому», слушали новогоднюю музыку. Опьянение – чувство прекрасное, если не превышает нормы. Видимо, на этот раз ещё как превышает. Солидно превышает.
Первое января. Сегодня первое января. Сегодня первое января? Утро? День? Нет, ещё утро. Что я делаю у себя в магазине? Я же вроде как была с Антоном… Андреем… нет… Артуром! Я же вроде была с Артуром. Иль опять почудилось?.. Я лежу на полу, накрывшись всё тем же пледом, под которым заснула днём ранее. И опять звон колокольчика. «Что ж за дверь такая, - ворчу я, - ветер проходит, как сквозь соломенную шляпу!» Я встаю и подхожу к двери. Провожу рукой около щелей. Тепло. Ни намёка на холод. И вдруг колокольчик опять шевельнулся. Я слегка пошатнулась. И что же я вижу за окном? Не может этого быть! Я наверно окончательно обезумела! Там тот самый старик! Он везёт возле себя чёрный велосипед с красными полосками, такой же, как у Димы (а может, это и есть Димкин велосипед?), на голове у него гангстерская шляпа, а под правой рукой он сжимает какую-то шкатулку. - Эй, ты, с велосипедом! – кричу я ему вслед. Добегаю до него. – Стойте! Он остановился и пристально стал смотреть мне в глаза. - Кто ты? – спрашиваю я. Он вежливо снимает шляпу и отвечает молодым голосом: - Я – это я. А вот ты – это то, что ты делаешь и как ты живёшь. Он вновь улыбается, протягивает мне шкатулку, медленно задирает голову и смотрит в небо. Маленькими белыми хлопьями с неба начали падать снежинки. Как в настоящей сказке, буквально за несколько секунд все крыши домов покрылись белоснежной пеленой. - Запомни, девочка моя, нельзя довольствоваться тем, что имеешь. Нужно всегда стремиться к большему. Нужно жить настоящим, однако чтить и уважать прошлое, каким бы оно ни было. Не беги от воспоминаний, порой они дают силу. Не расстраивай маму, которая, должно быть, смотрит на тебя сейчас сверху и гордится тем, что ты сделала за последние дни. Не пеняй на ужасную жизнь, ибо пенять на прекрасное – себя не уважать. Не унижай нищих, они тоже люди. Не бойся рисковать. Игра свеч стоит. Все люди, которых ты встречала за последнее время, чем-то живут, куда-то спешат, о чём-то мечтают, чему-то радуются. И ты научись этому. Это ведь так просто. Мечты могут сбываться, когда ты что-то для этого делаешь. И ещё раз напоминаю: ни в коем случае не пытайся бежать от прошлого! - Но подождите, как же так… это были вы? Я клянусь, в каждом – в женщине с ребёнком, в Диме, в Артуре – было что-то похожее на вас. Кто они? Где они? Он улыбнулся и, указав на велосипед и шляпу, ответил: - Они – здесь. Он разворачивается и уходит. Я стою на месте, будто меня зарыли в землю. Держу в руках шкатулку. Спустя мгновение старик исчезает в тумане. Я открываю шкатулку и вижу внутри пальчиковую батарейку. Мигом я возвращаюсь в магазин и снимаю со стены часы, которые по-прежнему показывают полпятого. Батарейки в них нет. Нестрашно, теперь есть! Я вставляю новую батарейку. Вновь открываю шкатулку и вижу внутри сбоку небольшой рычажок. Нажимаю. И раздаётся прелестный голос, напевая:
За печкой поет сверчок. Угомонись, не плачь, сынок,- Вон за окном морозная, Светлая ночка звездная…
27) Мальчишка просто очарователен: ямочки, образовавшиеся с улыбкой, короткие каштановые волосы, большие серые глаза. Мысль не завершена. 28) - Привет, - говорю я. Он молчит. – Где твои родители? Ты потерялся, да? С чего такие мысли? Мож он просто зашел позырить-глаза попузырить?) 29) Мы уже подходили к «Макдоналдсу», как вдруг Дима жалобно посмотрел куда-то в сторону и потянул меня за руку. Эх... Так на радостях и не пожрали 31) - Запомни, девочка моя, нельзя довольствоваться тем, что имеешь. Нужно всегда стремиться к большему. Нужно жить настоящим, однако чтить и уважать прошлое, каким бы оно ни было. Не беги от воспоминаний, порой они дают силу. Не расстраивай маму, которая, должно быть, смотрит на тебя сейчас сверху и гордится тем, что ты сделала за последние дни. Не пеняй на ужасную жизнь, ибо пенять на прекрасное – себя не уважать. Не унижай нищих, они тоже люди. Не бойся рисковать. Игра свеч стоит. Все люди, которых ты встречала за последнее время, чем-то живут, куда-то спешат, о чём-то мечтают, чему-то радуются. И ты научись этому. Это ведь так просто. Мечты могут сбываться, когда ты что-то для этого делаешь. И ещё раз напоминаю: ни в коем случае не пытайся бежать от прошлого! Вот это одна из самых серьезных ошибок начписов. Нельзя так делать. Проповедь старика - это хорошо, но в меру. Он все рассказал, а читатель должен был сам прийти к подобному умозаключению (см. цитируемый текст). 32) Нестрашно, Не страшно. Школьная программа – «не» с наречиями пишется раздельно. ______________________________ Итак, в рецензируемой работе «Новогодняя сказка» предметом произведения выступила мистико-фентезийная конструкция, стержнем которого стали пред- и постновогодние события. Не смотря на все мои придирки, текст не плох. Все "косячки" легко убираются - главное почаще писать, набивать руку, так сказать. Сюжет прост и очевиден - для детей самое то (ибо сказка), и к тому что сюда относится, у меня нет вопросов. Работа не оригинальна, но преподнесена более-менее нормально, на уровне середнячка. Обыденная тема особо не напрягает мозг и это хорошо. Идея, в принципе, отражает поучительную, но ооочень наивную историю. Композиции, как таковой, нет. Это не плохо, потому что структура текста неоднородна. В общем, работа логична, но в некоторых предложениях теряется связь. Иногда часть детерминаций содержания рвется. Тропами оперируете, но очень неуверенно, однако попытки были весьма уместны. Если их отшлифовать - все будет в ажуре. Стилистика еще формируется, поэтому обосновываются "прыгающие конструкции" предложений. Нужно писать увереннее. Внутренний мир ГГ Вы решили раскрыть за раз (см.26)), вместо постепенного изложения его внутренних переживаний. Если подумать - то Ваше право, можно оставить и так. Окружение не в полной мере "омиротворено", а персонажи как бумажные человечки. Диалоги, к сожалению, оставляют желать лучшего. В плане грамматики особых претензий у меня нет - единственное о чем хотел сказать - делайте вычитку, и уделите внимание синтаксису. Здесь есть проблемы. Вичитка нужна еще и для того, чтобы не забывать, о чем Вы написали ранее - иначе будет бессвязная белиберда. В заключение хочу отметить, что текст неплох, но до рейтинга не дотягивает. Не могу сказать что работа захватывает или интригует, но тема позволяет оттолкнуться от того, что для сказки прокатит.
14) «Что за чертовщина?! – думаю я. – Снег… снег… настоящий снег… - я вбегаю обратно в магазин и рукой касаюсь той части ковра, где снежинки продолжают таить. В магазине что, +1 градус, раз так долго таит снег? 15) Это, пожалуй, слишком невозможно. Есть просто невозможно, а есть слишком?) 16) Через минуту после моей последней мысли дверной колокольчик вновь звенит. После последней? 17) Входит женщина с небольшой коляской, в которой неугомонно хнычет малыш. Я, будто прикованная к стулу, смотрю в сторону женщины. Потеря логической связи. 18) Она, поставив коляску в одном месте, точно плывя, ровно и изящно начинает рассматривать жёлтые бантики со звёздочками. Перегруз 19) Ребёнок продолжает хныкать, казалось, он вот-вот разревётся. И вот, разревелся. ГГ - капитан очевидность. 20) Мне кажется, что она – кто-то очень близкий. Родной. Нужный. Нужный? Эта вереница фраз, заставляет думать, что речь идет вовсе не о человеке. 21) Ничего, кроме неожиданно всаженного, будто копьё в спину война, вопроса, не беспокоит в такой момент Вот так надо! Всаживаешь вопрос и все проблемы решены. 22) Задыхаясь, я пыталась понять, что происходит. Сомневаюсь. Паника должна быть - а тогда уж, она даже не попробовала бы "попытаться понять". 23) - Вы в порядке? Что с вами? – любезно спросила женщина и протянула мне руку. Любезно? ГГ там на полу катается… 24)- Вы в порядке? Что с вами? – любезно спросила женщина и протянула мне руку. Ребёнок снова начал хныкать, видно, его разбудил мой крик. Глаза женщины маленькие. И карего цвета Причем тут маленькие глаза? 25) У меня есть только ненависть ко всему живому и полное отсутствие желания жить, а также абсолютное отречение от морали. Глупости какие-то, вообще не вяжется с текстом. 26) Раньше у меня были мечты. Их было много. Я мечтала о велосипеде, а когда отчим сказал, что никогда не купит мне велосипед, потому что это «обычная игрушка, чтобы позабавиться некоторое время, а потом закрыть в сарае на даче», я пообещала сама себе, что когда у меня будет ребёнок (если он будет), я обязательно куплю ему велосипед. Красивый такой, с разными скоростями, с мягким сиденьем, с большими колёсами, с задним и передним фонариками на батарейках. А ещё я мечтала встретить Новый Год с кем-то, не в одиночестве. Но эта мечта появилась чуть позже детства, я бы сказала, в отрочестве. Ещё я мечтала о поцелуе, как в кино. Когда тебя прижимают к себе и просто целуют. Это так, девичья мечта. Однако больше всего на свете я мечтала о том, чтобы у меня было создание, с которым можно было поговорить. Да пусть хоть игуана в стеклянном аквариуме для рыбок, лишь бы можно было с кем-то разговаривать и понимать, что, кроме тебя, есть ещё кто-то живой. А когда есть кто-то живой, ты уже не становишься таким диким эгоистом, что люди, обычные прохожие обходят тебя стороной, косясь на тебя. Это хорошо. Единственный, и действительно (!) эмоциональный момент.
Обещанный комментарий. Извините за долгую задержку. У Вас воистину ангельское терпение
1) Это маленькое помещение площадью семнадцать квадратных метров (почти как моя комната в общежитии), которое я украшала сама, на свой вкус, для меня настоящий второй дом. Маленькое? 17 квадратов – не маленькая. И откуда эта цифра - ГГ замеряла что ли?) 2) Внутри за входную деревянную дверь с круглым окошком гвоздиком прибит колокольчик, а снаружи под окошком висит большой красный венок с рисунками оленей и наряженных ёлок. Неверная конструкция. 3) По левую и правую стороны от входа два больших окна с деревянной рамой в цвет двери. Сухое перечисление не есть хорошо. 4) На потолке голая лампочка. Туда же 5) На полу коврик с чёрно-красным узором почти на весь магазин. И где-то в уголке стоит электрическая печка, спасающая от холода. Находится магазин в одном из переулков на Парке Культуре и называется легко и просто – «Ёлка». Работаю я в «Ёлке» только зимой в период новогодних праздников, а в остальное время зарабатываю посредством раздачи листовок у метро, проведения дегустаций в торговых центрах, опросах и прочих работ, не требующих никакого образования. В следующем предложении тоже фигурирует "Ёлка". Тавтология + повтор "магазин". 6) «Ёлка» заполняется людьми "Заполняется" некорректный термин, если используется в отношении людей - они же не сыпучие предметы. 7) Все они толкаются, недовольно вздыхают, ворчат, но сегодня здесь пусто. Неверная конструкция. Потеря логической связи. 8) Вошёл низкорослый и худощавый старик Их два было? Один низкорослый, второй худощавый. Такие моменты лучше отделять запятой. 9) Лёгким движением правой руки он стряхивает остатки снега со своего длинного пальто. Постукивает сапогами, чтобы сбросить снег и с них. * "Своего" - лишнее уточнение А вообще старик красавчик - натоптал в магазине: чисто по-русски. 10) Старик молчит. Продолжает улыбаться. Оглядывается по сторонам. Вновь перечисление действий. 12) - Ну, раз вам ничего не нужно, то я сяду за свой стол, если позволите. Вы позволите? Попробуйте проговорить это вслух, а потом подумайте, сколь не реалистично это звучит. 13) И вдруг в какое-то мгновение в поле моего зрения попал растаявший на ковре снег, который старик стряхнул с себя. Не понимая, откуда этот снег взялся, я спешно ставлю кружку с чайником на стол, надеваю свитер и выбегаю на улицу. У ГГ что вместо мозгов? Она же видела что дед натоптал. Откуда взялось это недоумение?)
0
