Мой друг, тебя верно, как и многих детей твоего возраста, часто посещает навязчивая мысль о том, чтобы поскорее вырасти. Однако, что интересного в мире взрослых? Их мир сер и скучен, я убеждаюсь в этом изо дня в день вот уже 15 лет. Почему 15? Если отсчитать именно столько лет, то мы с тобой переместимся в те времена, когда я был таким же, как ты, десятилетним мальчиком и со мной приключилось чудо, о котором я хочу поведать тебе.

Тимофей сидел на крылечке. Солнце припекало его каштановую головку и заставляло нос покрываться чешуей. Он совершенно не знал чем заняться. Его соседа Саньку наказали, значит, бабуля не отпустит Тимофея на речку. Придется сидеть весь день в ограде и бить баклуши. Тима подумал об отце и загрустил еще больше. Папа Миша работал капитаном на теплоходе и частенько брал сына в рейсы. Иногда Тима находился на воде по два месяца и ему это очень нравилось. Он чувствовал себя героем приключенческого фильма. Да и как не почувствовать, если малышу поручали мыть палубу, как настоящему флотскому. Иногда даже давали управлять теплоходом. А больше всего Тиме нравилось, выходя из спальной каюты, подниматься в рубку по крутой железной лесенке.  Но в этот раз рейс был опасным и папа не смог его взять.

Когда солнце совсем одичало и заставило покраснеть Тимино загорелое плечо, он поднялся и пошел в дом. Там его некоторое время развлекал телевизор, а потом бабуля собралась сходить до соседки. Тима знал, что она проведет там не менее двух часов и подумал, а почему бы ему не сходить до Овечьего острова, он находился в десяти минутах от дома. А что? Он и так весь день просидел, почему бы не развлечься? Тем более он придет вовремя и бабушка ни о чем не узнает.

Как словом, так и делом.

Мальчик проследил, как бабушка вышла из ограды. Перешла через дорогу и скрылась в доме соседки. Обождал еще десять минут и начал лихорадочно собираться. Поменял шорты на штаны, не то комары закусают. Одел черную кепку, мало ли, вдруг белая измарается. Прихватил два пирожка и кофту. Калиткой Тимофей пренебрег. Перелез через забор.

Дальше его ждал путь до места, который пролегал через мост, созданный самой природой. Тимофей спустился под горку и шел вдоль деревянного забора, за которым виднелись зеленые кустики картошки с белевшими на них цветами, еще немного и перед ним появился мост Обвальный, так его называли ребят. Мост представлял собой обвалившуюся по краям землю и растягивался метров на тридцать. Слева и справа от моста располагалась речушка Протока. Но Тимофей шел к Ангаре. Чтобы добраться до нее он шел по зеленому лугу, который раньше служил аэродромом, а теперь люди устраивали здесь пикники. Сейчас все поле усеяли коровы, и, увидев их, мальчик подумал о шахматах, в которые учил его играть отец.

Еще немного. Спустившись под склон берега, Тима нашел то, ради чего сбежал из дому. Старый ржавый теплоход давно манил Тиму, но он все не мог найти момента сходить к нему. Санька боялся, что мать выпорет его, если узнает. А одного Тиму гулять не отпускали. А сейчас он один станет первооткрывателем и посетит недра теплохода. Мальчик кое-как перелез за борт, и, оказавшись на палубе, стал искать вход в отсек. И нашел. Дверь была выломана, и он без проблем оказался внутри, правда внизу, где располагались каюты, попасть не удалось. Там все было завалено хоть и ржавым, но тяжелым железом, Тиме было не под силу убрать его. Он не стал отчаиваться и полез на самый верх, туда, где заправлял капитан. О, да, поднятие по рассыпавшейся лесенке принесло мальчику особое удовольствие. Он сразу погрузился в атмосферу прошлого, когда вставал с отцом в шесть утра, умывался в гальюне (ванной совмещенной с туалетом), а после, как все мужики, поднимался наверх в одних шортах. В рубке всегда было тепло и уютно. Там работал маленький телевизор. По вечерам включали видеопроигрыватель и запускали фильм. Выбор был огромен, под седушкой лежали кассеты на разный вкус. Когда отец брал Тиму с собой, то специально для него покупал приключенческие фильмы, которые мальчик просто обожал. Однако самым главным атрибутом было место, где рулевой управлял теплоходом. Много кнопок, в которых сходу невозможно разобраться. Но его отец, специалист, в своем деле, показал сыну простейшие приемы управления.

Хоть в этой рубке и не было того, что представил себе Тимофей, он был рад, что сейчас он главный на судне. И сев на высокий железный стул, безобразно скрипевший, Тима посмотрел вдаль, пытаясь разглядеть плавающие в воде буйки. Он смотрел так еще некоторое время, пока солнце не окрасило небо и воду по краю в оранжево-розоватый цвет. Тима прикрыл на секунду глаза, но открыть их не смог. Навалилась на него дремота безумная.

Неведомо сколько времени прошло. Тимофей проснулся от того, что ветер подул ему на лиц и принес собой незабываемый речной аромат, так полюбившийся мальчику. Он открыл глаза и увидел перед собой нескончаемые водные просторы. Он несколько раз вдохнул воздух, пропитанный чем-то новым. И оглянулся вокруг. Рубка сверкала чистотой. Управление было на месте, в полной готовности. Он поерзал на стуле, который уже не скрипел. Справа от управления, на полочке, стоял маленький телевизор с видеопроигрывателем. Тима обернулся, прямо за ним сидел молодой парнишка и внимательно изучал книгу по судовождению,  заметив пристальный взгляд Тимы, он вежливо обратился:

-Тимофей Михайлович, как думаете, сегодня нас сильно встряхнет?

Тимофей сперва опешил, но внезапно рот сам начал отвечать:

-Посмотрим. Если погода решит шутки играть с нами, отчего бы не подыграть ей? Вот тут и проверим кто сильнее.

Напрягшийся поначалу паренек, тут же улыбнулся и отправился вниз. Как потом увидел Тимофей, он взял швабру и принялся драить палубу.

Что произошло, почему он вдруг оказался здесь? И как объяснить обращенный к нему неуверенный взгляд того парня.

В поисках ответов на вопросы Тима хотел было спуститься вниз, но не мог, руки его были заняты управлением теплохода. Его ладонь выросла раза в три, пальцы стали толще, а на самих руках виднелись жилы. Он согнул одну руку в локте и увидел, как напряглись мышцы под тельняшкой. Ох, что с ним произошло.

В рубку кто-то поднимался.

- Михалыч, давай подменю, ты уж прости, я  вчера лишка хватанул. Но такого больше не повторится.

Тимофей уступил место седовласому мужичку, ростом чуть ниже него, но не менее крепкого телосложения. В рубке Тиму встретила пара женских глаз, небесно-голубого цвета. Женщина позвала его за стол, и он охотно согласился. Перекусив макаронами по-флотски, он собрался было уйти, но она остановила его и поцеловала прямо в губы. Такого поворота Тимофей не ожидал, но хоть внутри он покраснел, снаружи был безмятежен. Только губы растянулись в довольной улыбке.

Теперь перед ним стоял вопрос, в какую каюту зайти, но все сомнения развеялись, когда рука автоматически потянулась к первой двери справа. Там и располагалась его комната. Небольшая, но уютная каюта вмещала в себя односпальную кровать, столик с туалетными принадлежностями. И встроенный шкафчик. На стене перед столиком висело зеркальце, к которому и подошел Тимофей, предварительно зажмуривший глаза. Сперва он приоткрыл правый и удивился, какой загар на нем, прямо как у капитана, а потом и левый глаз, оба глаза позволили ему увидеть в зеркале каре-зеленые глаза, нос с горбинкой, и губы. Лицо  заострилось и потемнело, а от глаз в стороны расходилось немного морщинок. И хоть ростом он был не так высок, зато имел весьма крепкое телосложение, которому точно бы позавидовал его друг Санька.

Он бы еще долго занимался самолюбованием, но по теплоходу пронесся тревожный звонок. Еще мгновение и Тимофей стоял в рубке, выравнивая управление, а старичок ловил все, что летало по кабине: то телевизор, то кружки, то судовые журналы, так и норовившие вылететь с полки.

Наконец, все пришло в норму. Тимофей незамедлительно связался по рации с промчавшимся мимо на огромной скорости теплоходом, шедшим по течению и, сдерживая эмоции, напомнил, что их задача не только доставлять уголь, но и смотреть по сторонам, сбавлять скорость при обнаружении идущих навстречу теплоходов.

Тимофей попросил повариху Настю сделать чашку крепкого чая и положить туда пять чайных ложек сахару, прямо как любил его отец. Все время пока он чаепитничал, никто из команды не задавал ему вопросов. А думал он о том, что не время кривляться. Все это он успеет, а пока он обязан обеспечивать безопасность всей команды, находящейся на теплоходе.

Не успел Тимофей допить чай, как небо стало хмуриться. Из ярко- голубого оно стало превращаться в мутно-синеватое, как будто кто-то решил позабавиться и добавил черной краски в голубую. Вслед за небом и речка взбунтовалась. Нахмурилась и стала все беспощаднее раскачивать волны. Тимофей бросился к управлению. Он грамотно выравнивал теплоход, но они находились не так далеко от берега, где нужно внимательно смотреть, есть ли буйки поблизости. Небо потемнело и не удавалось ничего разглядеть на поверхности воды. Вдруг корабль сильно вздрогнул. Из шкафа посыпались журналы. Благо телевизор стоял. Тимофей подскочил с рабочего места и окликнул седого старика.

-Ефимыч. Иди за рулевого.

Эфимыч, запыхавшийся и мокрый от того, что вода стала падать на палубу, занят место Тимофея.

Тимофей Михалыч побежал к моторному отсеку и принялся чинить двигатель, который от сильного толчка повредился. После чего по тросу, протянутому матросом, спустился по борту и, окунувшись в воду по самый живот, стал искать пробоину. Мигом просчитал в голове процент угрозы, и, дав точные указания  матросу, который побежал за материалами, принялся латать отверстие.

Прошло еще два часа беспросветных переживаний Тимофея. Он понимал, что сделал все, что мог, но вода могла в любой момент пробить наскоро заделанное отверстие и хлынув более мощным потоком, затопить их судно. Оставалось уповать на чудо. Тимофей сел и мысленно произнес: "Я не успел выучить ни одной молитвы, но прошу тебя, Господи. Если не меня, то оставь в живых всю команду. Они хорошие люди. Работают. А я? Кто я, если смог допустить такое несчастье".

Тимофей все сидел, когда услышал, как орет Ефимыч:

- Михалыыыыыч, Михаааалыыыыч. Отступила. Победили. Берег. Михаааалыч.

Тима открыл глаза. Поерзал на скрипящем стуле. Посмотрел на свои детские ручки, лежащие на коленях. Вылез из старого ржавого теплохода. Улыбнулся. Поклонился речке. Поклонился солнцу. Сел на траву. Мысленно сказал: "Спасибо, спас". И побежал домой к бабушке, которая наверняка уже вернулась.