Я еще некоторое время непонимающе смотрел на закрытую дверь, пытаясь навести хоть какой-то порядок в мыслях. Сумбур в голове был полнейший, а вопросов накопилось столько, что я не выдержал и решился. Нужно было хотя бы попытаться получить какие-то ответы. Я выскочил из комнаты и рванул на верхний уровень, в приемную к Алимирту.

Но к нему меня не пустили, у него были переговоры с важными гостями, и секретарша предложила мне подождать в приемной. Я успел уже пробуравить взглядом и новехонький лохматый ковер, и скучные однообразные стены без окон, и симпатичную девушку-секретаршу, лениво листавшую какие-то бумаги, когда мне было разрешено, наконец, войти.

Алимирт, вальяжно развалившийся в огромном кожаном кресле, неторопясь пролистывал свежую газету и делал вид, что меня не замечает. Я решил не прибегать к такой банальности, как привлекать к себе внимание покашливаем, а просто опустился на свободный стул, и стал ждать.

Подействовало это довольно эффективно. Через минуту Алимирт не выдержал, и, отложив газету, обернулся ко мне с фальшиво дружелюбной улыбкой. Я знал, что ничего хорошего это не предвещает, и в животе все тревожно сжалось от предчувствия. Я малодушно подумал, что не стоило сюда приходить, но, собравшись с силами, решил, что раз уж пришел, нужно довести дело до конца.

- Сэр, я хотел поговорить о землянине.

- С ним какие-то проблемы? – Алимирт так посмотрел на меня, что я поспешил ответить.

- Нет-нет, сэр, все в порядке, только у меня несколько вопросов.

- Ну что ж, рассказывай, посмотрим, что за вопросы. – Он лениво поправил белоснежный воротничок идеально отглаженной формы.

Я замешкался на секунду и решил начать с малого.

- У нас в комнате довольно прохладно, а человек спит на полу. Он может заболеть.

Стоило мне озвучить проблему, как я понял, насколько по-детски нелепо она звучит. Я мысленно дал себе подзатыльник, чувствуя, что все больше запутываюсь в ситуации.

Глаза Алимирта сверкнули холодным яростным блеском, и хотя голос его оставался таким же спокойным, я чувствовал, что буря уже недалеко.

- И ты решил позаботиться о здоровье преступника? Опаснейшего преступника высшего уровня?

- Нет, сэр, простите! Мне плевать на его здоровье, но люди такие хрупкие, а он может заболеть и умереть. Вы же сами сказали, что я отвечаю за его жизнь.

- Ну, допустим. Только других комнат у нас нет, так что ничего, привыкнет.

Я прекрасно знал, что у нас полно свободных комнат на этом и остальных уровнях, но спорить было бесполезно, поэтому, стиснув зубы, кивнул.

- Еще что-то?

- Да, я хотел спросить, что он совершил? Он очень молод, а преступление, видимо, чудовищное. А у нас с землянами Договор… И Олин приехал, чтобы допросить его. Все это… - я старательно подыскивал слово, - необычно.

- Коросс, не расстраивай меня. Ты же не хочешь сказать, что засомневался, правильно ли то, что мы его задержали?!

- Нет, сэр! – Он снова заставил меня оправдываться. – Нет, мне просто были интересны причины.

- Тебя они не касаются, - грубо отрезал он. – Тебе должно хватать того, что его преступление чудовищно, ты с такими еще не сталкивался.

Не знаю, откуда у меня нашлись силы не сквозь землю провалиться, а продолжить разговор.

- Но он… очень молод, а меры к нему применяют такие суровые!

- Я, кажется, уже предупреждал тебя насчет жалости к нему?! Это коварный хладнокровный убийца! За невинной внешностью таится настоящий монстр, и он задурит тебе голову, а потом безжалостно прикончит, как только будет возможность. Ты понял меня?!

- Да, сэр, - я поспешно кивнул, больше всего мечтая сейчас убраться из этого кабинета и из-под испытывающего взгляда Алимирта.

- И не доверяй ему, он коварен и хитер. Еще вопросы есть?

- Нет, сэр, я все понял.

Я рванул из его кабинета как ошпаренный, проклиная человека за то, что совсем запутал меня, и самого себя за то, что ставлю на кон свою репутацию ради этого преступника.

Когда я вернулся в комнату, человек был уже там, и всю злость на него, смело как тайфуном. Я хорошо знал все признаки применения электрошока, и внутренне содрогнулся, подумав о том, как человека пытали эти четыре часа. Он стоял с прикованными вверх руками и мелко вздрагивал всем телом, словно его бил озноб, а когда поднял на меня взгляд, то я увидел, что глаза у него красные и воспаленные.

Было странно видеть его таким разбитым, без всей этой показной иронии, без его вечной бравады.

Он дернулся, когда я прикоснулся к его рукам, чтобы расстегнуть кандалы, и я знал, что это последствия воздействия тока, и что ощущения у человека сейчас такие, словно с него содрали всю кожу. Отстегнув кандалы, я отошел от него на шаг, чтобы ненароком не задеть его, и кивнул на ванную.

- Прими теплый душ, станет полегче.

Он ничего не ответил и даже не кивнул, а просто медленно прошаркал в ванную, словно столетний старик. Я задумался на минуту, а потом притащил стул, поставил его в дверях и расположился на нем с книжкой, всем своим видом показывая, что книга безумно интересная, и вообще я никуда не тороплюсь.

Я подумал, что он после такого неделю разговаривать ни с кем не захочет, и даже наплевав на все правила, позволил ему обойтись без ужина. А он все также молча сел в угол, только вот в плед заворачиваться не стал, несмотря на холод – видимо, кожа еще горела.

Мне казалось, что время просто издевательски застыло на месте, а стрелки часов приклеились к циферблату, словно нарочно еле двигаясь. Книга казалась мне невероятно скучной, и я уже десятый раз перечитывал одно и то же место, не понимая ни слова. Внезапно я почувствовал на себе его взгляд, и, оторвавшись от книги, встретился с настороженно смотрящими на меня зелеными глазами.

- Знаешь, - он усталым жестом провел рукой по волосам. – Сдается мне, Земля не в курсе того, что я здесь.

- Что? – Я не сразу понял, о чем он… или просто не хотел понимать.

- Ну, если бы ваши власти сообщили о том, что я здесь, с Земли бы уже отозвались. В любом случае, что бы я ни совершил. А раз они молчат, значит, ничего не знают.

- Может, они не мочат, а как раз сейчас ведут переговоры.

Он слегка пожал плечами, всем своим видом показывая, что не верит в такие сказки. Да я и сам, по правде говоря, не верил. Преступление такого уровня слишком глобально, и земляне давно уже отозвались бы… если бы были в курсе.

Я поерзал, пытаясь устроиться поудобнее, но сон так и не шел ко мне. Я изучил уже все невидимые трещинки на потолке, все неровности и шероховатости в почти идеально гладких стенах, и уже успел сосчитать до ста и обратно примерно тысячу раз. В комнате было слишком тихо, темно и холодно, а под пуховым одеялом – слишком жарко, и мне начало казаться, что эта ночь никогда не закончится из-за всех этих вопросов, что невысказанными висели в воздухе. Я почему-то был уверен, что и человек не спит.

- Что за преступление ты совершил? - Негромко спросил я, но в абсолютной тишине мой голос прозвучал оглушающе.

- У нас есть такая поговорка: «Оказался не в том месте не в то время».

- Я серьезно.

- Я тоже. Почему ты мне не веришь?

Я хотел было фыркнуть со смеху, только очень уж серьезно он спрашивал, словно действительно ожидал, что я могу поверить ему.

- С какой стати я должен верить опасному преступнику?

- Замкнутый круг, - тяжело выдохнул он. – Но ты – единственный, кто мог бы мне поверить и помочь.

- Какой же ты глупец. Тебе не удастся одурачить меня.

Человек не ответил, и в повисшей вязкой тишине я слышал, как тяжело он дышит, потом возится, закутываясь все-таки в плед, и судорожно выдыхает сквозь сжатые зубы, видимо, потревожив поврежденное тело.

- Тебя же это тоже касается! – Неожиданно громко и отчаянно заявил он. – Ты знаешь, что они допрашивают меня о Земле? Зачем, по-твоему, им это нужно? Они хотят объявить землянам войну. А меня захватили, чтобы вызнать подробности, которые могли бы им помочь.

- Замолчи, человек. И моему терпению может прийти конец, а ты перешел все границы.

- Просто проверь! Пожалуйста, просмотри записи с допросов… точнее, с пыток! Узнай, за что меня посадили сюда. Ведь твою планету это тоже касается!

- Еще слово, и остаток ночи ты проведешь стоя и с завязанным ртом.

Я откровенно блефовал, потому что данное себе обещание не приковывать его руки над головой, нарушать не собирался. Оставалось только надеяться, что он не захочет проверять, блефую я или нет.

До утра он не произнес больше ни слова, а я так и не смог заснуть, проклиная его за то, что он рассказал мне. Теперь, зная это, я уже не смогу жить как раньше, не смогу делать вид, что все как и было, не смогу не интересоваться, в чем тут на самом деле причина.

Проснулся я совершенно не отдохнувшим, в бессильном раздражении, и, бросив хмурый взгляд на человека, понял, что и ему не лучше. Он начал шмыгать носом, а легкий кашель и покрасневшие глаза на бледном, явно нездоровом лице не предвещали ничего хорошего. Вот черт, у него хватит наглости помереть мне назло!

Я буквально запихнул его под душ и заставил служащего, принесшего завтрак, сгонять за горячим чаем. Нет, это ни в коем случае не было заботой о человеке, просто я обязан был следить, чтобы он не загнулся раньше времени.

Из ванной он вышел относительно бодрым, вытирая волосы влажным полотенцем, и вдруг, забавно сморщив нос, оглушительно чихнул. Я разинул от удивления рот. Всего второй раз в жизни видел, как чихают, и выглядело это действительно забавно. В прошлый раз, правда, это был здоровенный как стена кормлианец, и он умер, трое суток провалявшись в лихорадке. Тьфу, нашел о чем думать, Коросс!

Человек, словно не замечая завтрак на столе, двинулся в свой угол, и я прямо взвился от негодования.

- Эй, это еще что? А завтрак?

Он растерянно посмотрел на меня, на стол, и понимающе улыбнулся.

- Да я только плед хотел взять, тут холодно очень. – Он ждал моей реакции, потому как прекрасно понимал, что это, скорее всего, не положено, и я могу запросто запретить ему. И ведь не было причин не запретить.

Я сделал вид, что так и надо, и с напускным равнодушием пожал плечами, наблюдая, как он кутается в тонкое покрывало.

- Давай, чай пей, пока не остыл.

Он обхватил кружку обеими руками, неуклюже как ребенок, и подул на воду, остужая, и я снова задумался о том, какой же он, в сущности, действительно ребенок. Он ведь годился мне если не во внуки, то уж в сыновья то точно, хотя, опять-таки я мог ошибиться в их возрасте.

- У вас еда почти такая же, как у нас, - заметил он, прихлебывая обжигающий напиток. – Только фрукты какие-то смешные, незнакомые. А вот это, - он ткнул пальцем в моранго, - точь-в-точь, как наши груши. И вы тоже пьете чай.

- Наш чай считается одним из лучших в галактике. – Я заявил это с какой-то нелепой дурацкой гордостью.

- Ну да, я такого вкусного еще не пил, - согласился он и шмыгнул носом. – А знаешь, мы вообще-то не так уж и сильно отличаемся…

Договорить он не успел, стремительно распахнулась дверь, и неразлучные, как сросшиеся близнецы, Коол и Лиен, шумно заявили о своем присутствии.

- Хотя, может, и довольно сильно, - поспешно договорил человек, поднимаясь.

Меня обдало волной холодного ужаса. Они ведь видели, какие вольности я позволил человеку! Разрешил закутаться в плед, поил его чаем, беседовал с ним. От полного отчаяния и праведного возмездия меня спасало только то, что человек, по крайней мере, был в кандалах. Он поставил полупустую кружку на стол, и аккуратно повесил плед на спинку стула.

- Что вам здесь надо?! – Рявкнул я.

- За землянином пришли, что же еще. Пошли, зеленоглазый, там тебя уже заждались, - Коол не смог отказать себе в удовольствии лишний раз пихнуть человека.

- С какой стати? – Я решительно встал в дверях, загораживая проход. – До трех часов еще уйма времени.

- Ой, вы посмотрите на него! – Осклабился Лиен. – Как защищает свою пташку.

- Остынь, Коросс, - Коол оттеснил меня от двери. – Алимирт приказал привести сейчас.

Я успел уловить какую-то обреченность в глазах землянина, но в следующий момент решил, что мне показалось, он снова был излишне жизнерадостен и язвителен.

- Да, парни, я пользуюсь спросом. Встаньте в очередь.

Я уже весь подобрался, ожидая, что человека сейчас ударят, но на нем не стали вымещать злость, только вот злорадная усмешка на лицах конвоиров ничего хорошего не предвещала.

- Ничего, человек, скоро мы тебя научим вежливости.

- Мда, - человек коротко глянул на Коола, обдавая его презрением, – представляю, чему ты сможешь меня научить.

По побагровевшей физиономии Коола было понятно, что он сейчас ударит, но я поспешно вклинился в обмен любезностями, отвлекая внимание от землянина.

- Когда вы его вернете?

- Не знаю, нам на этот счет ничего не сообщили.

Они уже прошли мимо меня в коридор, когда я, в последней сумасшедшей попытке как-то задержать их, схватил Коола за рукав.

- Но он болен. Он простудился, и его нельзя сейчас… - я стушевался, понимая, что слова звучат нелепо, и помочь землянину я все равно ничем не могу.

- Нас это не касается, Алимирт сам разберется. Если хочешь, доложи ему.

Они прекрасно знали, что об этом я докладывать не стану, и я, проводив взглядом три удаляющиеся фигуры, едва не завыл от переполнявших меня противоречий.

Я бросился обратно в комнату, и заметался там как дикий зверь. Я ведь только что защищал человека! Черт возьми, я же действительно не хотел, чтобы они его забирали! В изнеможении я опустился на кровать, пытаясь понять, что же со мной происходит. Конечно же, дело не в том, что я верю ему, не в том, что он не может быть преступником, а просто я воспринимаю его как ребенка из-за того, что он слишком молод, вот и жалость появляется ненужная. Конечно, все дело в этом, я ведь защищал бы любого ребенка, за какие бы злодеяния он сюда ни попал. Я тяжело выдохнул, и без сил рухнул на кровать, зарываясь лицом в подушку с твердым намерением забыться крепким сном, выкинув и головы все ненужные и опасные мысли. Впервые я позавидовал человеку с его непоколебимым хладнокровием в любой ситуации.