Дама с черным пуделем Степень критики: Любая критика, как и любые идеи приветствуются
Короткое описание: 1885 год, провинция, выступление столичного театра вдруг прерывается из-за весьма загадочных событий.
Рассказ находится в работе.
Уже в самом конце спектакля, когда оставалось произнести несколько финальных фраз, а потом, в трагической позе скрестив руки, ждать заслуженных аплодисментов, с премьером Щипцовым произошло непредвиденное. Он, пребывая в роли Отелло и окидывая взором битком набитый партер, неожиданно намертво зацепился за чей-то холодный и хищный взгляд. Запнувшись на середине предложения, Щипцов вдруг начал беспомощно по-рыбьи открывать и закрывать рот.
Это была она. И сидела на излюбленном месте в третьем ряду. Бледное, почти белое лицо, тонкие черты, узкие брови, вишневого цвета губы. А главное – глаза... Словно испускающие иголки глаза. Ладони премьера мгновенно похолодели, дробно застучало в висках, и непреодолимо захотелось бежать со сцены, оставив «задушенную» Дездемону так и лежать на смятой постели.
Щипцов, сам не понимая зачем, вдруг пригнулся к деревянному полу сцены по звериному оскалил зубы . На вымазанном черной ваксой лице, а премьер играл ревнивого Отелло, это выглядело весьма устрашающе. По рядам зрителей прошел недоуменный шум, а из-за кулис послышался яростный стон режиссера. В то же мгновение державший Шипцова взгляд вдруг пропал. Это его хозяйка, довольная произведенным действием, на мгновение прикрыла глаза.
Премьера, словно вырвавшегося из чьих-то цепких рук, резко качнуло назад. В зале тихо ахнули, а актриса, игравшая Дездемону, слегка приподняла левое веко, пытаясь понять, что же там происходит с ее партнером. Собрав последние силы Щипцов прохрипел: « ...Жесток, но милосерден все же я, - я не хочу, чтоб больше ты страдала...» и шатаясь медленно ушел со сцены. Аплодисменты, сначала неуверенные, а потом все сильнее и сильнее разнеслись под сводами театра. Многие из зрителей пришли к мнению, что такова гениальная задумка модного режиссера. А сам маэстро, прятавшийся за кулисами, вытер платком вспотевший гладкий лоб, и рявкнул стоявшему позади него помощнику: «Занавес!»
Растолкав готовых выйти на сцену актеров, Шевцов сбежал по лестнице вниз, в коридор, ведущий к гримеркам. Ему, как премьеру, полагалась отдельная комната. Сорвав с лица накладную бороду, он схватил висевший на гвозде плащ и принялся лихорадочно натягивать его поверх театрального костюма.
- Петр Иванович, душа моя, это ты куда же это намылися? - раздался у него за спиной удивленно-пьяный голос комика Сигаева, - Без вечерней-то отходной. А наш Брама-Глинский сегодня проставляется. Ему нонче удалось уговорить купчиху Цитринникову, баба сжалилась, выделила нашему ловеласу бутылку коньяку. А ты значит в бега? Нехорошо-с.
Но когда премьер обернулся, все благодушие разом сошло с лица вошедшего.
- Да что за пожар Петя? Куда ты в таком виде? Ты же еще в гриме!
- Она уже здесь, - прошептал премьер, доставая из-под стола саквояж и забрасывая туда валяющиеся на кушетке вещи.
- Она... как это так?! Не может быть! – вдруг совершенно глухим голосом произнес комик, его еще секунду назад маслянные довольные глаза, налились ужасом.
Не понял, что это? отрывок, пролог, эпилог?.. А где абзацы? читать без них тяжело. "Вдруг совершенно глухим голосом..." - первые два слова явно лишние .А так интригует.
а премьер играл ревнивого Отелло, было упоминание, что он играет Отелло. Закулисы вроде как слитно пишется, не?
Ну, неплохо. Лучше, конечно, пометить где-нибудь, что это начало и пролог, потому что оценить можно только текст. если удасться удержать стиль до конца, то будет даже круто. Но это тяжело, потому что такая манера писать сама по себе тяжелая. Да и отклика в душах читателей может не найти, потому что помпезно.
Спасибо за комментарий. Упоминание два раза про ревнивого Отелло - да, мой косяк. "За кулисы" кажется в этом случае пишется слитно, проверка: за пыльные кулисы. Насчет стиля, не знаю, просто навеяло писать так, но если особого отклика не будет, то и стиль придется изменить
Не-не-не, отклик будет в любом случае. Мне, например, начало напомнило Призрак Оперы, а я пока читал плевался и спотыкался. Ты принялся описывать 1885 год, тем более с претензией на реализм, даже если и не реализм, то выбранная эпоха требует особого шарма что ль, там ж крепостное вот-вот отменили, а Лев Толстой еще жив!
0
