Четырнадцатое июня. Этот день начинался так же, как и любой другой день, любого другого месяца. Разница лишь в том, что сегодня, была середина июня и погода удивляла своим диким холодом. Ветер врывался в комнаты, распахивая настежь окна и обрывая занавески, выл в трубах и заставлял бездомных собак и кошек, прятаться в подвалах и около теплотрасс. Под тёмным и тяжелым небом, воздух был настолько серым и плотным, что казалось, протяни руку и она увязнет в нем, сдавленная могильным холодом.
Я безуспешно куталась в свитер, слоняясь из одного угла комнаты в другой. Попытки согреться не приносили желаемого результата и я, опустошив несколько чашек горячего чая, с обожжённым языком, наконец уселась в кровати, накинув на ноги одеяло. Отопление во всём доме уже давно отключили, и единственным источником тепла оставался лишь масляный обогреватель, расположившийся в родительской комнате, но принимая во внимание слова мамы о том, что после его использования, счёт за электричество распухает до невообразимых сумм, я предпочла использовать старое-доброе одеяло. Книга помогла отвлечься и я постепенно согрелась. Страдали только пальцы, которыми я эту самую книгу держала.
В тот день, мы с Мариной встретились позже чем обычно. Каждый день, она помогала своей матери на работе, чтобы управиться быстрее, так работала уборщицей в нескольких организациях, точечно размещенных в черте города. Сегодня, уборка затянулась и Марина перезвонила мне только около четырёх.
Мы жили в соседних домах, на одной улице и часто виделись даже вне школы и проводили довольно много времени вместе. Как планировали и сегодня. Когда погода радовала теплыми деньками, мы часто просто сидели во дворе или около нашей школы, в компании ребят. Сегодня же, улицы были пустыми и неприветливыми, никого из знакомых через окно я не увидела и мы просто стояли возле подъезда Марины и курили.
- Мама хочет уволиться. - Сказала она, не глядя на меня, держа сигарету возле губ. - Эта работа... убираться там, это невозможно. У неё скоро крыша поедет. Одно и то же, каждую неделю.
- На любой работе так. - Кивнула я. - Копейки платят?
- Ага. Приходится ковыряться в таком... фу. Вспоминать страшно. Короче, не советую тебе работать там. - Марина с улыбкой перевела на меня взгляд. - А знаешь, что ещё было?
- Даже представить не могу.
- Познакомилась с парнем. И он... божечки, дай я тебе покажу. - Она подскочила ко мне, тыча в лицо телефоном с открытой страницей в социальной сети. С черно-белой фотографии, на меня смотрел худощавый светловолосый парень, закрывавший рукой половину лица. Между тонких губ была зажата сигарета, а единственный видимый глаз смотрел прямо в камеру. - Правда классный?
- У нас половина класса такие фото делают. - Пробормотала я, отстраняясь от ее телефона. - Покажи мне те фотографии, которые я видела раньше, а потом эту, и я не смогу этих людей отличить друг от друга.
- Да ну тебя. - Марина надула губы. - Вечно тебе всё не нравится.
- Я не говорю, что мне что-то не нравится. - Я попыталась себя оправдать, но подруга уже перестала меня слушать. - Это просто слишком не оригинально.
- Ой, тоже мне, оригинальная тут нашлась. Ты вообще, будешь дома сидеть, а я пойду с ним гулять сегодня. - Марина показала мне язык. - Хотела тебя с собой позвать, но ты такая оригинальная...
- Пф-ф-ф. - Я шумно выдохнула, - не больно то и хотелось.

В конечном итоге, Марина не дала мне возможности переждать этот холодный вечер дома. Ее звонок не был неожиданностью для меня - она почти всегда звала кого-нибудь из подруг с собой, идя на встречу с новым парнем, а их, к слову, было достаточно много. Зная Марину, и на какие авантюры она может решиться, находясь под влиянием незнакомой компании, я решила пойти с ней. Пусть, уж лучше она будет со мной, хоть я и никогда не была для нее авторитетом и даже советчицей.
В тот вечер, на мне была темная осенняя куртка, с высоким воротником застегнутым почти под самым носом, черные джинсы и старые весенние ботинки, и даже несмотря на внушительность моей экипировки, холодный ветер пробирался и под эту одежду, заставляя тело покрываться мурашками при любом дуновении.
Незнакомая компания состояла из трёх парней. Одного из них я узнала, по той половине лица, что была известна чуть ранее, остальных двух я видела только мельком. Они учились где-то на параллельных потоках и мы никогда ранее не пересекались. Сказать о них, мне было нечего.
Встреча происходила по стандартному сценарию - мы представились, и за бессмысленными разговорами принялись бродить по району, в сгущающихся сумерках. В этом было своеобразное удовольствие, изредка отвечать на какие-то вопросы интересующихся ребят и когда они начинали говорить на какие-то свои темы, куда-то “уплывать”, оглядывая знакомые всю жизнь места с необычных ракурсов и при очень необычном освещении - стемнело очень рано и быстро. Марина же, держалась более раскрепощенно, с интересом слушая парней, поддакивая в тему или нет и мне даже было немного стыдно за такое ее поведение. Будто бы, она пыталась произвести на всех такое приятное впечатление о себе. Говорить об этом, я ей не стала.
Чувство какой-то смутной тревоги меня посетило чуть позже, когда на улицах зажглись фонари, а Марина, в компании ребят свернула на территорию детского сада, возле нашей улицы. Мы знали, что после закрытия, там остаётся только один сторож и то, ночует он на самом отшибе, а вся остальная территория находилась в полном распоряжении гуляющих в темноте подростков. Там отсутствовало наружное освещение почти полностью.
Вслед за ребятами, я пролезла в дыру в сетчатом ограждении и мы направились к одному из главных входов - там находилось широкое крыльцо и удобные деревянные перила, на которых можно было сидеть, а окружающие вход стены, закрывали находящихся там от холодного ветра.
Окна двухэтажного здания, безмолвно следили как мы пересекаем пустынный просторный двор. Несколько деревьев возле игровой площадки натужно скрипели, сгибаясь под тяжестью ветра.
Мы, расположились на крыльце и я сразу спрятала лицо в руках - щёки горели от ветра. А программа с прогнозами погоды на телефоне, показывала всего пять градусов. Мне было неспокойно, но совсем не из-за погоды. Скорее, поведение ребят вносило свои коррективы - какие-то фразы произнесённые насмешливым тоном в мой адрес или Марины, тихие смешки, казалось бы, без особых причин.
- Давай уйдём? - Шепнула я на ухо Марине, но та лишь посмотрела на меня, успокаивающе улыбнувшись, и продолжила говорить со своим “новым парнем”. Мне стало как-то слишком неуютно, но и уйти я тоже не могла. Зная подругу с её характером... она могла и в драку влезть.
- Девчонки, у меня кое-что есть для вас. - Сказал Денис, так его звали, кажется. Марина только мельком показала мне его страницу, а переспрашивать его имя уже сейчас, мне казалось странным.
Денис извлёк из кармана куртки небольшой баллончик, как от освежителя воздуха, только немного короче и ярко-красного цвета.
- Что это? - Не поняла я.
- Газ. - Шикнула на меня Марина.
- Точно, - подтвердил Денис. - Его надо вдыхать, зажимаешь эту штуку зубами и вдыхаешь.
- Зачем? - Я всё ещё не понимала сути сего процесса, чем вызвала смех у остальных парней.
- Ну, потому что это приятно. - Ответил один из ребят. - Пьянеешь сразу, глюки могут начаться и запаха от тебя никакого не будет. Как от пива или сигарет.
- Мариш, ты же не собираешься... - Начала я, но Марина меня будто не слышала, приняв у Дениса из рук баллончик она сунула его себе в рот. Несколько секунд, мне казалось, будто я слышу тихое шипение, вслед за тем, девушка громко расхохоталась выпустив баллончик из рук. Она сидела прямо на крыльце, а теперь вовсе на него легла, глядя перед собой.
- Попробуй. - Денис протянул мне баллончик, но я подняла руки перед собой в оборонительном жесте. Сегодня, я впервые узнала о том, что этот газ кто-то вдыхает, для получения удовольствия, с чем газ, у меня, никогда не ассоциировался. Скорее только, с газовой плитой и различными баннерами, о том, что “газ опасен”, и не более. И пахнет он отвратительно.
Я смотрела на Марину, которая замерла и не шевелилась. Лицо её приняло спокойное выражение, безмятежность во взгляде. Она закрыла глаза и повернулась на бок, прямо на холодном бетоне.
Тем временем, остальные ребята засобирались домой. Мне это показалось странным, ведь пока Марина была в отключке, они просто стояли рядом, наблюдая. Я не приняла их предложения и они поспешили ретироваться. И когда моя подруга лениво поднялась и села, на крыльце остались только мы с ней.
- Они ушли? - Хриплым голосом спросила она потирая голову, видимо, ушибленную при падении на крыльцо.
- Угу. - Кивнула я. Денис оставил баллончик с газом на крыльце, возле ног Марины, и я задумчиво протянула за ним руку.
- Попробуешь? - Спросила она.
- Не-а. Он воняет как дерьмо. - Я прочитала надпись на этикетке “Не вдыхать”.
- Тогда дай мне. Такой... сон классный был. Мне что-то хотели сказать, я не дослушала. - Марина протянула руку, но я изо всех сил швырнула баллончик в самые дальние от меня кусты. - Ты больная?
- Блин, Мариш, это же безумие. - Я посмотрела на подругу, взяв её за плечо. В её глазах загорелся какой-то нездоровый огонек. Обычно, это означает, что кого-то, в очень скором времени побьют. На меня, она никогда не поднимала руку, но я продолжала опасаться за себя. - Не делай так больше, пожалуйста.
- Что тут такого? - Неожиданно спокойным голосом ответила она. - Это было так офигенно... стало сразу так тепло и легко. Вот зачем ты его выкинула а?
- Я не хочу, чтобы у меня была подруга-токсикоманка, Марин. Я боюсь за тебя, понимаешь?
- Ой ладно-ладно, не начинай а? - Она отмахнулась свободной рукой, продолжая держаться за голову. - От этого ещё никто не умер.

Мы не стали оставаться на улице дольше и разошлись по домам. Время уже подходило к десяти вечера, холод становился совсем уж невыносимым, и я, проводив Марину до подъезда, направилась к своему.
Спала я плохо. В голову продолжали лезть тревожные мысли о том, что было бы, вдохни и я этот газ. Мне не казалось, и сейчас не кажется, что у ребят были какие-то плохие намерения, они просто хотели провести время таким образом, и возможно, мое поведение немного сбило настрой. Пролежав несколько часов в кровати, в безуспешных попытках уснуть, я встала, чтобы поправить простынь и отправилась на кухню, чтобы “позаимствовать” сигарету из маминой пачки и покурить, попутно ковыряясь в телефоне. Поисковик, в ответ на запрос “газ для зажигалок” выдал огромную кучу всего, в чём я неспешно пыталась разобраться. Реклама, пыталась мне его продать, различные видеоролики демонстрировали процесс правильной заправки этих самых зажигалок. И лишь несколько статей говорили о случаях летальных исходов при вдыхании этого самого газа. Статьи были относительно старыми, и мне казалось странным, что я не слышала об этом раньше, или слышала, но не обратила на это внимания.
Пусть, мама воспитывала меня при должной строгости, однако с моей тягой к курению она смирилась и особо не возражала, в остальном надеясь на мое чувство здравого смысла и самосохранения. В случае с Мариной, всё обстояло несколько иначе. Курить она начала еще задолго до меня, и нельзя было исключать возможность, что эта привычка у меня появилась именно на её примере. Далее, за этим, у неё последовал алкоголь, “вписки” и “тусовки”, как она их называла, в разных, незнакомых мне компаниях. И я даже не знаю, переживала ли я за неё на самом деле, или просто по привычке, потому что устала пытаться ее наставлять.
“Мне что-то хотели сказать. Я хочу узнать, что именно”
Написала она мне, прежде чем выйти из сети. Я не нашлась с ответом и просто закрыла диалог, о чём, продолжаю жалеть до сих пор.

Когда начало светать, мою комнату снова наполнил липкий серо-желтоватый свет. Свет солнца, перемешанный с облаками. Грязный, холодный и неуютный. Пытаясь понять, что же меня разбудило и сколько вообще времени, я неуверенно высунула руку из-под одеяла и потянулась к телефону. Он показывал начало восьмого утра. Мама уже ушла на работу, значит я дома одна. Это хорошо.
Отключив блокировку, я увидела сообщение от Марины, оповещение о котором меня и выдернуло из сна.
“Мне так плохо”
Гласило сообщение.
“Что случилось?”
Я отправила ответ. Строчка напротив её имени указывала на то, что Марина была в сети только что. Стуча зубами, я выбралась из-под одеяла, коснувшись босыми ногами холодного пола, и сразу натянула на себя свитер.
“Марин?”
Следом, отправила я, но подруга молчала. Полная плохих предчувствий я сжала телефон в руке, находясь между порывами вызвать скорую или написать ещё с десяток сообщений Марине.
Не выбрав ничего из этого, я оделась и вышла из квартиры, закрыв за собой дверь. Дорога до подъезда Марины, заняла у меня меньше минуты. Распахнув дверь, я быстрым шагом поднялась на второй этаж и побелевшим пальцем надавила на кнопку звонка. За такой знакомой дверью было тихо. Я ещё раз посмотрела на телефон, но не увидев ничего нового, дернула дверь, и та неспешно открылась. Несколько секунд ступора прошли, и я зашла в квартиру.
- Марина? - Позвала я и тут же повернулась в сторону ее комнаты, откуда доносился какой-то шорох.
Марина лежала на своей кровати, ногами на подушке. На ней была темная футболка и серые пижамные штаны. Она смотрела на меня, приоткрывая рот, и протягивая руку в мою сторону. Я бросилась к ней, не зная, что делать. Вызвать скорую? Когда они ещё приедут... открыть окно, что советовали в этих статьях, я уже успела забыть... я только успела взять подругу за руку, которая тут же, без сил опустилась на кровать. Её губы застыли, перестав растягиваться в подобии безумной улыбки, когда она хватала ртом воздух. Тот самый баллончик, лежал рядом, на одеяле.

На следующие несколько дней, я совершенно выпала из жизни, будто из-за ширмы наблюдая за тем, что происходило вокруг. После разговора с участковым, следователем, во время которого я, кусая губы, едва сдерживала слезы, прогоняла в памяти снова и снова, детали того ужасного утра, я перестала выходить из дома. Кто-то из одноклассников, рассказал, что этих ребят, как и самого Дениса, тоже вызывали на разговор, но по понятным причинам отпустили. Видимо, их вины в произошедшем никто не увидел. В дальнейшем, смерть Марины, классифицировали как “самоубийство” и дело закрыли. Я... я каждый год, в этот день, продолжаю вспоминать то утро и тот вечер, накануне и думаю. Был ли у меня шанс, изменить события таким образом, чтобы Марина осталась жива? И, как бы мне не было больно это признавать, скорее всего да. Был шанс. Однако, это могло произойти и позже, уже без меня, потому как, ее фантазия и тяга к чему-то новому, вкупе с наивностью, могли привести туда, куда привели в итоге. Мир, не перестал существовать, хоть и в привычном его понимании, “миром” я его уже назвать не могла.