И была мертвенная тишина. Давящая на уши, дикая тишина, слышать которую Денису приходилось лишь однажды, на сельском кладбище поодаль от небольшой деревушки, в полночь. Не слышно было даже дыхания.

Денис сидел на полу прислонившись к стене и медленно вдыхал сигаретный дым. Отражение в зеркале внимательно осматривало его усталое лицо и, кажется, парою насмехаясь над ним. Сигаретный дым клубясь поднимался к самому потолку затягивая его туманной пеленой. Тишина.

Вновь раздался стук. Был он весьма спокойным и сдержанным, хоть и звучал достаточно звонко. За металлической дверью в поедающем мраке послышался едва различимый и почти не уловимый шорох.

Денис осторожно поднялся стараясь не издавать ни единого звука и прошел к двери. Прислушался. Шорох затих. Словно ожидая чего-то Денис осторожно прислонился к холодной стали двери и поднес глаз к отверстию с системой искривленных зеркал внутри. Темнота.

-        Кто там? – боязно воскликнул юноша и тут же стих храня надежду что ответа не последует.

-        Денисочка, дорогой… - раздался неразборчивый голос женщины, слоги в котором теснясь и сталкиваясь превращались в кашу непонятных звуков из которых можно было выудить едва внятные фразы, - пойми… помоги, - сбивчиво хрипела она, - он домой пришел… вечером позавчера… пришел… и говорит… помоги… - Денис больше не мог держать женщину во владениях мрака и выпустив наконец слепяще яркий свет во тьму впустил ее.

Дверь с шумом захлопнулась и юноша зашумел наконец замками, прямо возле него дрожа стояла мать Стаса. На ней был наспех застегнутое пальто и шарф поверх него, на ногах же оказалась обувка не по сезону. Кеды ее сына.

-        Он попросил… мне что бы… я вот и пришла к тебе… приди, - Денис непонимающе смотрел на безумную женщину которая теперь уже больше походила на старуху. А ведь ей было всего на всего чуть больше тридцати двух.

-        Что сделать... – сбивчиво и торопливо проговорил мальчишка.

-        Приди к нам домой, я испекла вкусные пирожки, - теперь уже совершенно внятно говорила мать друга Дениса, - вы с ним подумаете и решите что делать дальше…

-        Я…

-        НЕТ, - тут же вскликнула женщина, так словно слова Денис обожгли ее, - нет, - чуть понизив голос, повторила она, - ты не говори, подумай. Если решишь приди до рассвета.

Вскоре женщина удалилась. А Денис отправился на кухню, где достав очередную сигарету закурил.

Прошло не мало времени прежде чем Денис собрался с силами и накинув на плечи кожаную куртку отпер дверь. Коридор был залит ледяным, густым мраком до самого потолка. Едва заметные плоски света, очерчивающие дверь, казались недостижимо далекими.

Устилая свой путь ковром света, юноша дрожащими руками вставил ключ в замок и несколько помедлив выскочил в темноту. Захрипели щелчками механизмы внутри двери. Закончивший разбираться с дверью Денис наконец обернулся.

Дверь была еще дальше чем он ожидал. То жалкое расстояние, что он проходил от дверей своей квартиры да холла, в котором встречались лестничная клетка и лифт, было теперь для него непостижимо длинным путем ужасавшим даже одной о нем мыслью.

Густой мрак облизывал дрожащее тело юноши ледяными языками. Тьма, казалось, была на столько осязаема, что с легкостью поглощала даже шум  и теперь в беззвучном мраке  и более того с силой препятствовала Денису.

Выскочив из пут холодного безмолвия и мрака, Денис бросился вниз по лестнице, минуя в считанные секунды этаж за этажом.

Выбравшись, наконец, из подъезда юноша оказался на блекло освященном островке. Из темноты вышли две стремительно приближавшиеся фигуры.

-        Постой! Не закрывай! – звонко вскрикнул молодой человек, несший за спиной гитару в чехле, - а, это ты, здорова, - юноша пожал Денису руку и продолжил, - мы на крышу… сегодня то самое число, хочешь с нами? – Денис едва сдержался, что б не согласиться. Крыша была его любимым местом во всем этом городе, ну а если там оказывался человек с гитарой, да еще и виртуозно владеющей ей, то самый холодные и промозглые ночи становились теплее и уютнее всех остальных – прожитых в плену квартирных стен.

-        Нет, - тихо проговорил Денис, держа дверь, - не могу.

-        Ну сегодня же тот самый день, - вновь повторил старый знакомый и нехотя покосился на полный бутылок с пивом пакет.

-        Давай те я к вам… может, через часик приду, - юноша выдержал паузу и, наконец, продолжил, - мне тут вон… надо.

-        Ну как хочешь, - улыбнулся его собеседник и проскользнул в открытую дверь парадного входа. За ним последовал его друг.

Денис, наконец, отправился, по освещенной не многочисленными фонарями и светом окон, дороге. С удивительной периодичностью проносились, оставляя следом полосу лязга и шума, автомобили. Из глубины соседнего дворика выбралась пара, стремительно пересекавшая дорогу. Дрожали от пронзительного холода кронами деревья.

Миновав последнюю ступень лестницы, Денис тут же понял, что нечто неуловимое и до жути знакомое пропало из этих мест, оставив витиеватые коридоры на растерзание мраку. Из непроглядной холодной темноты, вырастала металлическая дверь с поблескивающими, в свете дрожащего огонька зажигалки, цифрами. Здесь темнота была куда более густой и казалась почти осязаемой. Свет огня тут же пожирала тьма, жадно насыщая свое непреклонное величество в этих местах.

Юноша подобравшись к двери тихонько постучал, с опаской осмотревшись. Металлический звон тут же расползся по туннелям коридоров и не думая даже стихать, отправился в глубину далеких этажей. 

Дверь была открыта, из нее и лилась та вязкая темнота, что пожирала свет и облизывала Дениса языками дымных конечностей. Отступать было нельзя. Скользнув внутрь, Денис оказался в уже, до боли знакомой, небольшой квартирке, коридор которой уводил далеко в комнату его друга. Свет был отключен и все попытки мальчишки включить его оказывались бессмысленно жалкими. Тогда окончательно смирившись с тьмой, что заволакивала эти места, и словно готовый играть по ее правилам, Денис прошел вперед.

Из окна зала, сквозь плотно закрытое занавесками окно, сочились струйками тоненькие лучики лунного света. Они скользили по комнате, разрезая ее полосами белых пятен. Юноша глубоко вдохнул и тут же почуял смердящий запах, ползущий из кухни.

Пройдя в зал, Денис подобрался поближе к окнам и хотел было впустить свет, как вдруг….

Свист и гудение в ушах так беспощадно и жадно наполняли его мозг, что не оставляли и места остальным мыслям. Мальчишка повалился наземь, старательно выискивая причину своего поражения. Это была Светлана Леонидовна – мать Стаса, в своих, казалось бы, обессиливших руках держала она длинный металлический прут, у основания которого быстро сползали капельки крови.

Денис нехотя поднялся. Сон, еще так недавно поглощавший его сознание теперь отступил. Осмотревшись, юноша заметил женщину, что сев на диван обмякла и, казалось, умерла, а еще молодого человека лежавшего прямо у его ног и необычайно походившего на него самого.

Стены, ковры, все вдруг заблестело. Даже матовые поверхности ковров теперь словно зеркала отражали невиданно яркий свет вырывающийся из неоткуда.

Денис отрину стараясь не касаться ничего, в безумие от удара он едва понимал что происходит и теперь уже совсем не верил увиденному. Мальчишка, мертвенно лежавший посреди комнаты наконец зашевелился и осторожно поднявшись прошел к Денису.

-        Тот день когда твой друг попал в аварию, - услышал Денис свой голос льющийся из горла его тела, спокойно расхаживавшего теперь по комнате, -  в поезде… мы долго с ним общались, он рассказал о своих планах… о своих намерениях… много и о тебе говорил, - усмехнулся ехидно некто вселившийся в тело Денис, - он вышел в тамбур покурить… все случилось именно в тот момент, он спас себя этим, а я… я завладел его телом, как завладел теперь и твоим…

Денис недоуменно осматривался и парою даже пытался проснуться. Нет.

-        В аварии я потерял и его тело, - жадно продолжал он, - я хотел начать все заново и ты стал лучшей для меня…- он несколько помедлил выбирая слова и проговорил наконец, - находкой.

Тело Дениса отправилось к выходу, а сам юноша все еще в шоке от происходящего оставался на месте.

В зеркальных отражениях стен тут же появились мечущиеся силуэты, а комната пренаполнилась холодным заупокойным воем и лишь одно из зеркал изучавшее тепло и свет отображало зеленые пустоши далекого и красивого мира.

Своим теплом и красотой, совей необычайной и необъяснимой убедительностью зеркало тянуло взгляда всех тех тварей, что толпясь в остальных зеркалах рвались к духу Дениса. Существа не в силах преодолеть незримой ограды вытягивали длинный подобия рук  и казалось с легкостью могли достать юношу.

Когда в очередной раз то, что, пожалуй, следовало бы называть рукой скользнуло по телу Дениса, тот наконец словно собравшись с силой рванул к едино милому ему зеркалу.

Проскочив сквозь него и обернувшись мальчишка увидел лишь бескрайние пустоши уходившие к самому горизонту. Встав и выпрямившись Денис последовал к огромному мосту что был переброшен через бурлящую реку лавы и всей своей могучей твердыней  противостоял обжигающим языкам огня тянувшимся по его опорам в верх. Мост был медяной.

Позади мальчишки, вперед рванули несколько стремительных силуэтов, в миг преодолевших половину пути. Денис бросился на утек и сам на заметил как оказался на избитом и израненном мосту.

По ту сторону был потрясающий сад, дивную и удивительную красоту  которого словами, что предумало человечество просто не описать. Денис тут же преодолел нару сотен метров и когда казалось было выдохся заметил что твари отступают.

Ему навстречу со стороны сада, ел его друг – Стас.

Денис вскочил, и не мирясь с бессилием бежал к нему. Ноги рвала невыносимая боль, а в голове играла одна лишь мысль: «это правда. Это правда».

Когда они наконец оказались рядом, Денис обнял друга и не чувствуя ног повалился всем своим телом на него, но Стас выстоял и, держал своего друга, тихо прошептал:

-        Я старался тебе помочь, я хотел, почти получилось

Это было не важно Денису, он был рядом с единственно важным ему человеком, человеком которого он любил.